Православие и геополитика

У каждого события, как говорил Карташев, есть «икона» события. Есть ее тайный духовный подтекст, поучительную картину которого можно попытаться увидеть духовным взором. И у нашей политики внешней, внутренней, межличностных отношений, есть весомая и глубокая мистическая подоплека. И все экономические, личные, причины событий на поверку обычно оказываются только символами божественной драмы, как любили говаривать в средневековье. Такова и геополитика. Под канвой ее внешних факторов — экономических интересов, личных взглядов руководителей государств и их окружения, скрываются куда более серьезные духовные факторы.

Сначала несколько слов о степенях апостасии. Церковь всегда различала как степени духовного совершенства, так и степени духовного падения. Есть разные, например, степени падения в плане ересей. Есть ересь католическая, которая все же намного лучше протестантской. Посему, в большинстве случаев, в Русской Православной Церкви католиков принимают через чин миропомазания, протестантов же — в основном через перекрещивание. Есть множество нюансов и в протестантизме: признает ли та, или иная секта Святую Троицу, как относятся к таким явлениям, как содомия, и т. д. Недавно РПЦ прервала свои взаимоотношения с конфессией шведских лютеран, т.к. они начали одобрять «браки» извращенцев. С другой стороны, не только инославные, но и иноверцы имеют разную степень падения: в Российской империи мусульмане пользовались большими правами, им давали даже специальные ордена, не обижающие их чувств, а язычники Сибири были вовсе не столь уважаемы. Почему? Потому что мусульмане, по крайней мере, монотеисты, а язычники — наоборот. С другой стороны, в наше время есть еще и неозячники. И однозначно неоязычники хуже тех, «классических» язычников, потому что там, где раньше был Христос теперь поселяются бесы.

Итак: есть разные степени духовного подъема, и разные степени духовного падения. Логично предположить, что сотрудничать следует в первую очередь с теми, кто пал меньше, и дружить с ними против тех, кто пал больше. Это касается и геополитики, и политики внутренней, и даже личностной — в выборе круга общения для своей семьи, если, конечно, находишься в мультикультурной, а не православной среде. Ибо извините, — одно дело дружить с по-своему благочестивой, ведущей благопристойный образ жизни мусульманской семьей, или, например, с семьей интеллигентов — неоязычников, устраивающих оргии в Вальпургиеву ночь.

Конечно, на эту тему можно писать очень много. Но мы в рамках этой одной статьи приведем лишь несколько примеров, но очень символичных, из истории и современности. Они доказывают: Богу угодны именно такие союзы. Возьмем Священный союз — консервативный союз Росси, Пруссии и Австрии, к которому позже примкнули и многие другие монархи Европы, с целью поддержания установленного после победы над Наполеоном на Венском конгрессе (1815) международного порядка. Казалось бы, это очень разные в конфессиональном и национальном плане страны. Но лозунгом союза, получившего название «союза священного», был общий для всех принцип легитимизма. Созданная на Венском конгрессе в 1815 г. система международных отношений, впервые связавшая все страны Европы, включая Россию, договорами, просуществовала, несмотря на многие трения, почти 40 лет — вплоть до Крымской войны 1853−1856 гг. Очень неплохой результат для сферы международных отношений в бурлящей Европе того времени!

Инициатором его явился император Александр I. Мысль о Союзе зародилась у него, в первую очередь, под влиянием идеи поддержки христианства в Европе в противовес революционным и националистическим движениям всегда носящим не только антимонархический, но, одновременно и, даже в первую очередь, антихристианский характер.

«Во имя Пресвятой и Нераздельной Троицы, — гласил итоговый документ, — Их Величества., восчувствовав внутреннее убеждение в том, сколь необходимо предлежащий державам образ взаимных отношений подчинить высоким истинам, внушаемым законом Бога Спасителя, объявляют торжественно, что предмет настоящего акта есть открыть перед лицом вселенные их непоколебимую решимость… руководствоваться… заповедями сея святые веры, заповедями любви, правды и мира… На сем основании… I. соответственно словам священных писаний, повелевающих всем людям быть братьями, договаривающиеся монархи пребудут соединены узами действительного и неразрывного братства и, почитая себя как бы единоземцами, они во всяком случае и во всяком месте станут подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь; в отношении же к подданным и войскам своим они, как отцы семейств, будут управлять ими в том же духе братства… II. Единое преобладающее правило да будет.: приносить друг другу услуги, оказывать взаимное доброжелательство и любовь, почитать всем себя как бы членами единого народа христианского, поелику союзные государи почитают себя аки поставленными от Провидения для управления единого семейства отраслями… исповедуя таким образом, что Самодержец народа христианского… не иной подлинно есть, как Тот, кому собственно принадлежит держава, поелику в нём едином обретаются сокровища любви, ведения и премудрости бесконечные…».

Монархи обязались руководствоваться «заповедями Бога, как самодержцы народа христианского». В наше упадочное, категорически отвергающее христианский идеализм время, даже странно читать эти строки, хотя по историческим меркам они были написаны не так уж давно — меньше 200 лет назад. В международном договоре используются слова «Троица» (заметим, что таким образом подчеркивается некоторая общность конфессий этих стран — они все признают Святую Троицу, в отличие от многих сект), «любовь», «доброжелательность» — которые полностью ушли из нынешней дипломатии, да и из повседневной жизни тоже уходят. Впрочем, эти формулировки, как отмечают историки, были необычными даже для условий договоров того времени — на них сказались религиозные убеждения Александра I, его вера в святость договора монархов. Даже некоторые современники улыбались над «мистицизмом» русского Государя, но сама жизнь посрамила насмешников, на долгое время сделав эту систему несокрушимой.

Православная Россия вступила в союз с католической Австрией и протестантской Пруссией против бесовских революционных сил, зачастую координировавшихся из единого центра. И даже насквозь циничный дипломат Меттерних уверяет в своих мемуарах, что:
«Священный союз вовсе не был основан для того, чтобы ограничивать права народов и благоприятствовать абсолютизму и тирании в каком бы то ни было виде. Этот Союз был единственно выражением мистических стремлений императора Александра и приложением к политике принципов христианства.

Для всех христианских сил возникла насущная необходимость централизовать и свои усилия по борьбе с международной революционной гидрой. И когда, например, поступило сообщение о восстании карбонариев на севере Италии в Сардинском королевстве, и наследный принц Пьемонта в панике просил Александра I „восстановить порядок и спокойствие“ в этой стране, то Венский двор, с полного согласия союзников, в 1821 году бросил войска на подавление революции. Со своей стороны, Александр I, находясь в Лайбахе, повелел великому князю Константину Павловичу, командующему войсками в Литве и Польше, направить российские войска численностью более 100 тысяч человек в помощь австрийским вооружённым силам. Но их продвижение было остановлено. Революцию подавили карательные отряды австрийцев без какого-либо участия России, хотя ее политическая поддержка все равно сыграла неоценимую роль. Успешно была подавлена и революция и в Королевстве Обоих Сицилий. Между прочим, подавление этих революций, без сомнения, не только спасло христианство на данных территориях от революционного глумления и разгрома (поначалу карбонарии — итальянские масоны не выдвигали лозунгов всеобщего погрома христианских храмов; хотя так же было и во время революции во Франции, где, тем не менее, позже даже был наложен полный запрет на христианство), но и сохранило бесчисленное множество жизней. Представим себе, что некоему решительному французскому генералу удалось бы в свое время в зародыше подавить т.н. „великую“ революцию, расстреляв пару сотен террористов. Это спасло бы и Францию и Европу от войн, длившихся затем несколько десятилетий и стоивших миллионы жизней. Судя по письму Александра I министру духовных дел и народного просвещения А.Н.Голицыну из Лайбаха от 10 марта 1821 г., царь вполне обоснованно считал, что революции в Испании, Неаполе, Пьемонте, а также восстание греков под руководством А. Ипсиланти составляли единую цепь событий, сигнал для которых был подан из руководящего революционного комитета во Франции». Уполномоченные трёх держав объявили в Лайбахе 30 апреля 1821 г., что австрийские оккупационные войска временно остаются в Королевстве Обеих Сицилий и Сардинском королевстве, чтобы «охранять власть законную и вспомоществовать ей в благотворных действиях», т. е. для предотвращения революций в будущем. В Вероне с 20 октября по 14 декабря 1822 г прошел еще один Конгресс Священного союза. В нём приняли участие все пять великих держав Европы. Главной проблемой на конгрессе стала подготовка французской помощи законному испанскому монарху для подавления революции. Впоследствии ее успешно ликвидировали. Внимание монархов привлекали и события в Латинской Америке, где шла борьба народов испанских и португальских колоний за национальное освобождение от Испании и Португалии. Но тут особую позицию на конгрессе занял уполномоченный Великобритании Веллингтон, выступивший против интервенции Франции в Испанию и в защиту самостоятельности испанских и португальских колоний в Латинской Америке. Великобритания готовилась признать американские колонии в Испании и Португалии. О результатах конгресса правительств трёх держав — Австрии, России и Пруссии — информировали своих дипломатических представителей за границей специальным циркуляром от 14 декабря 1822 г., принятом по настоянию Меттерниха и предназначенном для сообщения дворам, при коих они были аккредитованы. Одной из ключевых фраз была такая: «Монархи не сочтут оконченным своего дела до тех пор, пока не вырвут у зачинщиков оружие, которое они могут обратить против спокойствия всего мира».

Что интересно, в Циркуляре порицалось национально- освободительное движение в Греции как «чисто революционное». «Я, — сказал Александр на Веронском Конгрессе французскому уполномоченному по поводу греческого восстания, — покидаю дело Греции потому, что усмотрел в войне греков революционный признак времени. Что бы ни делали для того, чтобы стеснить Священный Союз в его деятельности и заподозрить его цели, я от него не отступлюсь. У каждого есть право на самозащиту, и это право должны иметь также и монархи против тайных обществ; я должен защищать религию, мораль и справедливость».

Нельзя не удивляться мудрости и воцерковленности этого великого и, увы, недооцененного потомками Государя. Вполне возможно, если бы не он, то Февраль 17 грянул бы на много лет раньше. Османская империя, основанная на религиозном, а не на этническом начале, достаточно стабильно существовала с середины XV до начала XX века. Известно, что монархические государства, идейным фундаментом которых является религия, способны существовать иногда больше тысячи лет, и уж подавно — несколько сот лет, поэтому прочность Османской империи, управляемой султанами, являвшимися одновременно и владыками всех мусульман всего мира — халифами, не должна вызывать удивления. Ни одно из известных нам светских демократических государств столько не существовало. Да, Константинополь пал. Но пал он, по общему убеждению всего православного мира за тяжкие грехи — прежде всего за унию с еретическим Римом. Тем не менее, Господь оказался еще довольно милостив к грекам. Турки — бич Божий, невольно послужили к торжеству православной антиуниатской греческой партии. Православие стало второй государственной религией империи, а Патриарх — вторым лицом после Султана, главой всех христиан. В сущности, он, как глава христианского Милета имел даже большую власть, чем при императорах Византии. Да, нередко бывали и гонения. Но все же при этом христиане нередко занимали крупнейшие посты, даже министра иностранных дел, держали в своих руках большую часть финансов, контролировали торговлю.

Тем не менее, христианское население империи в XIX веке заразилось националистическими идеями. Многие православные перестали ассоциировать себя с христианством, а стали отождествлять себя по родоплеменному признаку — греки, болгары, албанцы. Фантом национализма затмил разум сначала молодым европейски образованным грекам, которых родители традиционно отдавали на учебу в Падуанский университет и другие престижные вузы Европы. Они начали вооруженную борьбу за создание независимого греческого государства, за свободу от турецкого гнета. Но освобождение от чего-либо негативного вовсе не означает свободы для чего-то позитивного. Эти греческие юноши нередко вступали в масонские ложи, собственно их подпольные организации — этерии и были организованы по образцу масонских лож. Они мечтали о создании светской Греческой республики, пренебрежительно или, в лучшем случае, безразлично относились к Православной вере — вере своих предков. Естественно, это не могло радовать иерархов Церкви. Константинопольский Патриарх Григорий V издал брошюру, в которой объяснил всю пагубность их затеи для греческого народа и для Православной Церкви.

Но его лояльность к туркам, продиктованная вовсе не пресмыкательством перед ними (он был отнюдь не из трусливых и мог идти и шел на острые конфликты с султанским двором, но только если это было действительно нужно для защиты Православия), а трезвым политическим видением ситуации, глубоким религиозно-философским анализом хода событий, не спасла этого первосвященника. Все его печальные прогнозы полностью сбылись. Ранним утром 22 апреля 1821 года, после пасхальной заутрени, турки повесили его, а также двух митрополитов и 12 епископов на главных воротах Патриархии. Всего в эти дни было казнено 80 православных епископов. Потом наступил и черед мирян… Как и прогнозировал Патриарх, пострадало фактически все греческое население, большая часть которого не была задействована в восстании, многие были преданы жестоким репрессиям. Все греки были ограничены в правах. При этом Фанар — центральная резиденция Константинопольского Патриарха, объединявшая, кроме высшего духовенства и могущественных православных финансистов, купцов, промышленников, уже постепенно брала под свой контроль и торговлю, и финансы, и многие ведомства. Грандиозные планы фанариотов по возрождению православной Византии уже становились реальностью. Восстание смешало все карты. Образование небольшого греческого королевства не только ухудшило положение всех греков, живущих в Малой Азии и на островах Средиземного моря (а таких было большинство), но и вызвало цепную реакцию национализма (революционного и антиправославного по своей сути) на всей территории страны, приведя в конечном итоге к ее полному развалу меньше чем за 100 лет. Постепенно, в результате кровавых балканских войн от Стамбула «отпали» болгары, албанцы, египтяне, сербы, арабы…

Полвека спустя Россия совершила большую ошибку, поддержав националистически настроенных болгар, ради национализма даже ушедших в раскол, против турок. Союз был заключен вопреки воле материнской Церкви — Константинопольского Патриархата (в те времена, кстати, не представлявшего собой такого печального зрелища, как сейчас, когда по всей территории Турции у него всего несколько тысяч прихожан). И что в результате? Независимая Болгария, руководимая немецкой династией, дважды в 20 веке — и во время Первой мировой войны, и во время Великой Отечественной — воевала против России. Сейчас она — член НАТО. Вот вам пример небогоугодного союза, который, если и принесет выгоды, то лишь сиюминутные, а в перспективе неизбежно будет пагубен. Велик был подвиг героев Шипки, прекрасно воевали русские солдаты… Но сам вектор был избран неверный, и не случайно Константинополь тогда не был взят, хотя наши войска стояли совсем рядом.

Вернемся к Священному Союзу. Своего рода троянским конем Европы была Англия, которая не дала союзу христианских монархов подавить т.н. «войну за независимость» испанских колоний, которая на деле была самой настоящей революцией, со всеми ее кровавыми эксцессами и безбожием. В результате войн и вызванной ими разрухи в Латинской Америке тогда погибла едва ли не треть населения. Несмотря на то, что член масонской ложи Боливар был искренним идеалистом, он, к сожалению, послужил лишь орудием революционного зла. Власть испанских монархов, со всеми ее несправедливостями, была все же детским лепетом по сравнению с жестокой тиранией мелких деспотов, заливших континент кровью «во имя свободы». В конце жизни он и сам это понял, горько сказав о своей борьбе, что «мы пытались вспахать море», и что в будущем Латинской Америкой будут править диктаторы всех цветов кожи, и что она попадет в полную зависимость от США. Именно Англия — морская торговая держава, заинтересованная в сбыте своих товаров, сразу же поддержала латиноамериканских революционеров. Тем не менее, несмотря на этот прокол, Священный Союз, по крайней мере, в Европе, на многие десятилетия вперед погасил пожар революции.

Интересные вещи о роли Англии в поддержке мирового революционного зла написал Герцен. Конечно, нельзя не пожалеть о том, что в свое время этого взбесившегося богатого барина, предателя веры и Родины, не постигло заслуженное возмездие, в виде петли, или каторги. Тем не менее, нельзя отрицать его наблюдательности, эрудиции и других талантов, отличающих его книги. Разумеется, если читать их под определенным углом зрения, ибо сама жизнь доказала бредовость тех социальных утопий, в которые поверил Герцен вместо Бога.

Итак, в части 6 книги «Былое и думы», Герцен описал тогдашнюю революционную тусовку в Англии. Эта страна в его время и ранее предоставляла политическое убежище бунтарям всех идеологических мастей и оттенков. Можно сколько угодно обвинять консервативно-охранительные силы в эклектизме, но на берегах Темзы тогда образовался настоящий революционный Вавилон. Немецкие марксисты, французские социалисты, польские, итальянские, венгерские националисты. Все — люди с девиантным поведением, много нездоровых психически, жуликоватых, с неустроенной личной жизнью. А иначе и не бывает; тот, кто подвергся «духовной радиации» почти всегда имеет «мутации» в семье — дочь самого Герцена, например, покончила с собой, жена скандально изменяла ему. Почти все — явные и скрытые оккультисты. Герцен пишет об этом совершенно откровенно: «С одной стороны люди простые, инстинктом и сердцем понявшие дело революции и приносящие ему наибольшую жертву, которую человек может принести, — добровольную нищету, составляют небольшую кучку праведников (фанатиков, по нашему — прим. автора). С другой — эти худо прикрытые затаенные самолюбия, для которых революция была служба, position sociale, и которые сорвались в эмиграцию, не достигнув места; потом всякие фанатики, мономаны всех мономаний, сумасшедшие всех сумасшествий; в силу этого нервного, натянутого, раздраженного состояния — верчение столов наделало в эмиграции страшное количество жертв; кто не вертел столов — от Виктора Гюго и Ледрю-Роллена до Квирика Филопанти…»

И если государей Священного Союза объединяла прежде всего вера в Бога, то этих — безбожие, не исключавшее, как мы видим, и спиритизма — фактически поклонения бесам. Конечно, были и исключения: например, польские националисты нередко формально были католиками. Но посмотрите, с кем они общались и дружили; как говорится скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. В Русской империи католики вполне свободно исповедовали свою веру. Даже то, что Русское государство помогло ликвидировать унию, было фактически благом для католиков; они попытались насильственно подчинить Православие на Западной Украине и получили там только вечные конфликты, причем и сами они не считали униатов полноценными единоверцами. В общем, силы апостасии могут быть очень разными на первый взгляд, и вместе с тем, работать в одном направлении. При Польской Республике Пилсудского положение католицизма, фактически подчиненного светскому государству только ухудшилось.

Англия не сильно финансировала «героев». Но, вместе с тем, она не только предоставляла этой своре бешеных революционеров неслыханные льготы в правовом отношении. Видимо, ее правительство понимало, что они просто не могут не кусать друг друга, а пригодиться со временем для влияния на дела континентальной Европы могут, и даже очень. Так, в той же части «Былого и дум» описывается дуэль двух французских революционеров, на которой один из них был убит. Убийца отделался… двумя месяцами тюрьмы, что совершенно необычно даже для нашего излишне гуманного времени, а уж для сурового 19 века, когда на каторгу могли послать за кражу буханки хлеба, и подавно… Причем один из присяжных прямо заявил, что это, мол, эмигранты, что с них взять. Англии мешали традиционные монархии континента, как и в случае с движением Боливара, она желала появления национальных государств, дающих большую возможность свободной торговле.

Впрочем, и в ней были здоровые консервативные элементы. Так, английский премьер Дизраэли, выходец из крещеных евреев, всю жизнь старался по мере сил бороться с тайными обществами. После потрясений 1848 года Дизраэли, выступая в 1852 году в Палате Общин, сказал: «Влияние евреев может быть установлено в последнем взрыве принципа разрушения в Европе. Здесь имеет место мятеж против традиции и аристократии, против религии и собственности. Равенство всех и отмена собственности провозглашаются тайными обществами, создающими временные правительства, а во главе всех их стоят люди еврейской расы». Последние и не скрывали этого. Так, через несколько десятилетий Герцль говорил, что «евреи все переходят теперь в социалистический лагерь. Таким образом, социальная битва должна была произойти неизбежно на наших спинах, потому что мы, как в капиталистическом, так и в социалистическом лагере занимаем самые открытые позиции». Как уже говорилось, личная жизнь революционеров, пожелавших взять штурмом небо, почти всегда ужасна. Не стала исключением и судьба этого сиониста, к которому плохо относились в массе своей даже тогдашние иудейские раввины, видя в нем опасного смутьяна и нарушителя их религиозного закона. Судьба детей Герцля была трагична. Старшая дочь Паулина (1890−1930) покончила жизнь самоубийством, так же как и сын Ханс (1891−1930), который в 1906 г. принял христианство, а после смерти сестры застрелился на ее могиле в Бордо (Франция).

Дизраэли, по сути дела вторя православному Государю Александру I, охарактеризовал революционные силы так: «Сеть, покрывающая Европу, как железные дороги покрывают поверхность земного шара». События революций середины 19 века, названных «весной народов» (вернее было бы их назвать «Закатом народов») полностью подтвердили правоту Дизраэли. Буквально через несколько недель после опубликования марксистского Коммунистического Манифеста вспыхнули мятежи во всей Германии, в Австрии, Венгрии, Италии, Франции и Дании. В этом очевидное доказательство того, что отдельные «тайные общества» в разных странах начали объединяться, что были найдены средства координировать и синхронизировать революционные потрясения и, таким образом, впервые была показана мировая революция в действии, в виде одновременных восстаний во многих странах. Революционер Бакунин указал на евреев, как на руководителей мировой революции уже в 1869 г., когда решался исход его борьбы с Карлом Марксом, считая, что именно в этом причина извращения идеи мировой революции, как он ее понимал. Его «Полемика против евреев» (Polemique contre les Juifs), — статья, написанная в 1869 году, была направлена главным образом против евреев внутри Интернационала, и, судя по всему, исключение Бакунина марксистским Генеральным Советом в 1872 году было закулисно решено сразу же по опубликовании его статьи в 1869 году. Для современных либералов, свобода которых жестко скована идеологическими стереотипами, эта тема — табу. При этом они, категорически открещиваясь от марксизма, используют вполне марксистскую терминологию, обличая Священный Союз, в «реакционности», «феодальной солидарности», etc. Чтобы убедится в этом, достаточно взглянуть, как освещены данные вопросы в Википедии.

Мы, конечно, не будем сводить здесь все революции только к действиям вышеуказанных сил, хотя их роль огромна и неоспорима. Ведь еще более интересно проследить трансформацию сознания европейских монархий и монархов, ради сиюминутных интересов отбрасывающих интересы веры, на которых они, в общем, и держались. Ведь впервые во Франции интересы государства были радикально противопоставлены интересам католической церкви вовсе не якобинцами. Это сделало вполне католическое по названию правительство …кардинала Ришелье. Нет, и до него были конфликты между королями и папством. Но именно при нем, во время Тридцатилетней войны, Франция, ради тактических выгод ее как государства, открыто выступила на стороне протестантских революционеров. По сути, французская монархия именно тогда начала подрубать сук, на котором сидела, ибо поддерживая новый виток европейской апостасии, она уничтожала свое будущее. Она сама ковала национальное государство, в котором короли являются лишь досадным анахронизмом. В целом война оказалась столкновением традиционных консервативных сил с крепнущими национальными государствами. И роль Ришелье, фактического правителя Франции в этом была совершенно негативной. С его подачи Франция оказала поддержку протестантской Швеции, Дании, протестантским же княжествам Германии. Тем самым были очень укреплены силы апостасии, те, которые через полтораста лет поддержат французскую революцию. Конечно, в нашу эпоху всеобщей одержимости марксистскими и либеральными теориями, которые почти одинаково обеляют протестантов, яко «прогрессивных» и видят в истории лишь экономические интересы масс и правителей, легко обвинить злосчастного «кардинала-государство», как его называли, в голом желании наживы и алчности. Однако не все так просто. Всякий настоящий правитель всегда аскетичен. Это современные нувориши, волею судьбы оказавшиеся наверху, думают лишь о наживе, но они — всего лишь мыльные пузыри на воде. Они настолько «прагматичны» в этом плане, что не оставят следа в истории. Их дети — если таковые будут, ибо они отрицают всякий идеализм, сопьются или сядут на иглу. А богатство перейдет к куда более серьезным семьям мировой олигархии, которые, даже в деградации умудряются соблюдать правила игры, позволяющие передавать послания в будущее своим потомкам. Итак, вернемся к Ришелье. Он тоже, как и всякий талантливый правитель, был по-своему идеалистом. Смерть — вот реальнейший критерий всего. Перед смертью не лицемерят и не форсят. Когда вокруг постели умирающего кардинала Ришелье собрались священники, один из них причастил его. В ответ на традиционное в таких случаях обращение простить врагам своим Ришелье говорит: «У меня не было других врагов, кроме врагов государства». Он вполне искреннее считал, что главное — борьба с врагами государства, и, как видно, даже ставил себе это в заслугу. Тем не менее, когда ему дали отпущение грехов, он сказал: «Предаюсь, Господи, в руки твои», т. е. оставался при этом и верующим в Бога.

Его слова являют из себя эклектическую смесь веры и национализма. Как мы видим по его жизни, национализм доминировал. Его духовные наследники, взяв такое отношение к жизни за стартовую позицию, в конце концов выбрали чистый национализм. Революция конца 18 века стала логическим продолжением той «революции сверху», которую на 150 лет раньше затеял кардинал-националист.

Но вернемся к России. Самой крупной войной после вышеупомянутой Отечественной войны 1812 года стала Первая Мировая. В ней, в силу многих причин, Российская монархия выступила на стороне Французской Республики и Английской Конституционной монархии (а фактически — полу-республики, о пагубной роли которой в европейских делах мы уже упоминали) против Австрийской католической монархии и умеренно-протестантской монархии Германской. Думается, даже если бы мы выиграли, то в стратегическом плане мы бы все равно проиграли, ибо выступили на стороне более деградировавших в духовном смысле стран против менее деградировавших. Но выиграть мы не могли. Англия и Франция тайно поддерживали революцию, при этом нарочно оттягивая ее до конца войны, когда разгром Германии уже приближался. Известный публицист Л. Болотин приводит такой факт: «1-го Марта французский и английский послы официально заявили председателю Гос. Думы М.В.Родзянко, что правительства Франции и Англии вступают в деловые отношения с Временным Исполнительным Комитетом Государственной Думы, выразителем истинной воли народа и единственным законным правительством России».

Что это означает? Я интересовался у профессионалов, имеющих отношение к дипломатическому ведомству, что может предшествовать столь официальному признанию нового правительства в процессе государственного переворота. И мне объясняли, что даже в случае стихийного развития событий в какой-либо стране «третьего мiра» подобное заявление на уровне послов производится на основании проработанных, довольно длительных во времени согласований, которые влекут за собой весьма обстоятельную дипломатическую переписку, обмен телеграммами.

В данном же случае, когда речь идет о такой мiровой державе, как Россия, и об участии двух таких европейских государств, как Англия и Франция. Конечно же, поступок их послов не мог быть удачной импровизацией и авантюрной инициативой лично Дж. Бьюкенена и М.Палеолога.

Это означает, что существует до сих пор засекреченный массив документов — дипломатической переписки, предшествующей вероломному демаршу официальных представителей Англии и Франции при Августейшей Особе Его Императорского Величества Государе Императоре Всероссийском Николае II Александровиче, предпринятому более чем за сутки до подписания Государем Акта об отречении от Престола".
Т. е., Англия и Франция, а не только Германия, без сомнения, сыграли активнейшую роль в разжигании революции.

Между прочим, чуть ли не единственная реальная, а не выдуманная либеральной революционной печатью, попытка Распутина повлиять на государственные дела, это было его письмо Государю — предостережение о пагубности войны с Германией. На деле его влияние на такие серьезные вещи было равно нулю, что и показал дальнейший ход событий. Видимо, он нечто предугадывал своим чутьем. Какое бы чудовище не делала из него тогдашняя и современная либеральная печать, он был глубоко воцерковлен, что, впрочем, не означает необходимости его канонизации.

Но вернемся из исторических экскурсов в наше время. Среди многих обвинений в адрес России, звучат и обвинения с якобы «православных» позиций: не с теми дружите! И звучит «зловещий» список: Иран, Сирия, Куба, Белоруссия… Там-де мусульмане-«фундаменталисты» да коммунисты зловредные… Список подозрительно совпадает с мнением либеральных фанатиков — ненавистников Церкви, типа Новодворской.

У каждого явления есть свои духовные корни. Нельзя по примеру либералов, отдельно рассматривать государственность, экономику, культуру и религию. Ибо все три первых вещи имеют определенные религиозные корни. С точки зрения духовной, тот же конфликт на Ближнем Востоке предстает совсем в другом ключе, чем его обычно представляют. Израиль представляет из себя странный гибрид из сионизма — светского еврейского национализма, иудаизма и либерализма. При этом все эти во многом противоположные течения вполне совпадают в одном — желании восстановить Третий храм. Разница между ними лишь в степени жесткости подхода к этому вопросу. Согласно церковному преданию, туда, как известно, придет антихрист. Божий промысел таков, что сегодня пришествие ставленника дьявола сдерживают мусульмане, в руках которых пока находится Аль-Акса. И это не впервой: мы уже приводили пример с турками, нашествие которых избавило византийцев от унии с Римом. Православие же в Израиле подвергается гонениям, для православных евреев закрыт путь на вершины социальной лестницы, им не позволяют открывать новые храмы. Недавно на площади перед синагогой в районе «Неве Рабин» в Ор-Иегуде был разведен костер из сотен книг «Нового завета». Сожжение «крамольный литературы» проходило под руководством вице-мэра Узи Аарона, ему помогали учащиеся местной религиозной школы. По словам вице-мэра Узи Аарона, члена партии ШАС, церемония сожжения книг была ответом на действия христианских миссионеров, развернувших интенсивную деятельность среди жителей города. Можно представить, какой шум подняло бы т.н. «мировое сообщество», если бы нечто подобное произошло бы в России. Но некоторые народы равнее других. Это, в общем, обычное дело для данной страны. Уже хотя бы поэтому для России, где доминирует православное население, в поддержке Сирии, Ирана, ХАМАСа и Хизболлы нет ничего странного. И в перспективе — нет ничего плохого. Как уже говорилось, подобные союзы всегда дают выигрыш в перспективе. Не говоря уж о том, что по международному праву Израиль — страна — оккупант, нарушившая 32 резолюции ООН о выводе войск с оккупированных арабских земель, что мусульманские страны интересны в экономическом отношении, богаты ресурсами. Мудрые еврейские раввины, очевидно, собирались использовать национализм презираемых ими светских евреев, мозги которых пали под плоскими идеями европейского национализма. Но провал теперь очевиден, государства — идеологические гибриды обычно существуют недолго. Свидетельство тому — парады извращенцев в Иерусалиме, постыдное поражение израильских войск в Ливане от отрядов примитивно вооруженной Хизболлы, в которой, кстати, немало христиан.

С другой стороны, нас попрекают коммунистической якобы Кубой. А ведь что она из себя представляет? Ее устройство — это советский атеизм православной культуры, когда православная, по сути, мораль и устройство лишены метафизических корней. Тем не менее, все познается в сравнении. Куба же и не была никогда православной страной, она даже фактически перестала быть католической ко времени революции, став страной борделей и казино. Даже американский президент Джон Кеннеди открыто признавал, что «не было в мире страны, где бы нищета, экономическая колонизация, эксплуатация и унижение были бы худшими, чем те которые испытывала Куба, вследствие политики моей страны во времена режима Батисты». Безработица (в «мертвый сезон» безработных — 500 тыс. человек, иногда доходило до 700 тыс., т. е. 1/3 официально числящейся рабочей силы), слабо развитое образование (37,5% населения было неграмотно, 70% детей школьного возраста в сельской местности не посещали школу) и никакое здравоохранение. США владели почти всей кубинской землей, которая как и при испанском владычестве принадлежала нескольким крупным латифундистам, в то время как крестьяне вынуждены были идти в батраки. Менее 0,1% ферм владело 20% всей земли. Революция не только восстановила социальную справедливость. Она повысила нравственность народа (конечно настолько, насколько это вообще было возможно в этой знойной стране). Тем не менее, все казино и бордели были закрыты, число проституток было сведено к минимуму. От культа плоти страна возвысилась к душевности — нормой стало чтение неплохих художественных книг, своих и переводных авторов, концерты хорошей музыки. Кое-где кубинцы начали возвышаться и до духовности — в Гаване достраивают большой православный собор.

Что же будет после падения существующего строя, если таковое, не дай Бог, произойдет? Итальянские мафиози — старые владельцы игорных заведений и борделей вернут свой бизнес. Одна из лучших систем здравоохранения в мире будет растоптана. В страну ринуться тысячи американских сектантов, дабы ловить души в свои мерзкие сети. Страну, без сомнения захлестнет наркомания и алкоголизм, как это происходило и в России в 90-е годы. Итак, даже с чисто духовной точки зрения мы просто обязаны поддержать Кубу. И не только с геополитических, но и с духовных позиций была недопустимой бездумная и безвозмездная сдача всех восточноевропейских режимов «атеизма православной культуры» в руки новоиспеченного «союзника» России — США. Вот уж с кем у нас дружить не получится, так это с Вашингтоном. После падения «тоталитарного» режима в Чехии там легализовали однополые «браки», после падения просоветской ГДР количество добровольных стерилизаций у женщин выросло на… 200 (!). При этом, что особенно смешно, Чехия стала еще более атеистической, чем при коммунистах. Сейчас там происходит массовая распродажа храмов под торговые и увеселительные заведения. Наш народ даже несмотря на долгие годы атеизма, остался еще настолько православным, что у нас такого даже и помыслить нельзя.

Сейчас либералы обрушивают потоки ругани на идею о Москве — Третьем Риме за ее «национализм». Но эта идея вовсе не националистическая! Она возникла задолго до возникновения национализма как массового политического течения. Страшным анахронизмом является приписывание воцерковленному сознанию средневековых людей такой модернисткой идеи, как национализм. Заметим, что Ватикан — «первый Рим» — в свое время выступил на стороне Австрии против борьбы итальянских националистов. Да, несколько разная ситуация с Русью, да, там было наличие Папской области, которую, конечно, Папы не хотели терять, растворять ее в новой объединенной Италии. Но были и куда более глубинные причины. Кто, например, был одним из главных национально-революционных деятелей? Гарибальди. Гарибальди, будучи масоном, так выражал свое отношение к религии: «Я за веру в Бога, но не за веру в священников, потому что Бог хочет, чтобы все люди стали братьями и были счастливы, а священники вовлекают нас в ад». На протяжении всей жизни Гарибальди оставался настолько верен своему антихристианству, что даже специально завещал сжечь свой прах, а не хоронить по церковным обрядам. По утверждению самого Гарибальди, он всегда оставался республиканцем «в сердце», хоть ему не раз и приходилось идти на союз с монархией для достижения своей главной цели — объединения и возвышения Италии. Чуть более умеренным был другой деятель Рисорджименто — Кавур, который, однако, тоже желал изгнать христианство из всех значимых сфер жизни, и много сделал в этом направлении.

Так что папский Рим был против националистов по своей природе. При этом и папы, и большая часть их окружения были итальянцами, говорили на итальянском. Но общий язык им было легче находить с австрийцами, хоть и немецкоязычными, зато католиками и монархистами.

Новой идеологией России не может быть вульгарный русский национализм, секулярный по своей сути. Он приведет русских к гибели и как христиан, и как народ. Возрожденная идея Третьего Рима, обладающая всемирной универсальностью и соответствующая геополитика — вот путь спасения.