«Не вам твердить, что мы не правы, что близок русский век к концу..»

Памятник в Свияжске

Что вы таращитесь, люди?
Верить боитесь глазам?
«Слава герою Иуде
И угнетённым низам»!

Вырвем из душ своих Бога,
Совесть вслед пустим в расход —
К счастью расчистил дорогу
Красный семнадцатый год.

Нет больше старого мира —
Списаны ваши грехи:
Новые тянут кумиры
К небу свои кулаки.

Дружба скрепляется наций
Кровью распятой Руси,
Братский костёр децимаций
Бьётся в свияжской грязи.

Свет содрогнётся от гула
Наших победных шагов,
Звёзды взойдут Вельзевула
Над головами врагов.

Это ли, люди, не чудо,
Воли стальной идеал?
…………………………………….
Жаль лишь товарищ Иуда
Долго здесь не простоял.

В августе 1918 г., по свидетельствам очевидцев, в городе Свияжске Казанской губернии, превращённом большевиками в оборонительный рубеж на пути наступающих «белых» войск, при личном участии Л.Д.Троцкого был воздвигнут и торжественно открыт первый в России и в мире памятник «первому революционеру» Иуде Искариоту. Этому «эпохальному» событию предшествовало зверское умерщвление по указанию «демона революции» управляющего Свияжским Успенским Богородицким мужским монастырём епископа Амвросия (Гудко). По случаю открытия памятника в городе состоялся «парад». Согласно одному из описаний, вылепленный из гипса Иуда грозил небу поднятым вверх кулаком. Однако памятник простоял лишь около двух недель, после чего бесследно исчез. Здесь же — в Свияжске — по приказу Л.Д.Троцкого была осуществлена первая в «Красной армии» децимация (расстрел каждого десятого бойца отступившего 2-го Петроградского рабочего полка) и создан первый концентрационный лагерь. — И.А.

Я вернусь…

Рано саван вы мне сшили,
Рано делите вы Русь,
Или гнев мой позабыли?
Погодите, я вернусь…

Через пять веков восстану:
Ложь стряхну с кремлёвских чресл —
Длань державная Ивана
Вновь сожмёт ромейский жезл.

Снова шапкой Мономаха
Увенчается глава.
Станет воздаяньем плаха
За крамольные дела.

Отмолю и отвоюю
Оскудевший Третий Рим,
Чтоб он веру нёс святую
Соземельщикам своим.

Ну, а если враг восстанет,
Брошу зычно грозный клич —
И орлов мне верных стая
Порчу выведет опричь.

Не боярить иноземцам,
Не встречать в Москве зарю,
Есть покуда в русском сердце
Место Богу и царю.

Размышления у храма-памятника воинам, павшим при взятии Казани в 1552 году

Давно закончилась война,
Давно бойцы лежат в могилах,
И кем развязана она,
Припомнить уж никто не в силах.

Истлели страсти бурных лет
Под вековым молчаньем клёнов,
Но мести древней злобный свет
Горит в глазах лжецов учёных.

Пером воссоздавая ад
В кровопролитии чернильном,
О том, кто прав, кто виноват,
Всё спорят с воинством бессильным.

Пытаясь в грязь втоптать народ,
Что мир не раз спасал от плахи,
Царей чернят и воевод,
Пред тенью их дрожа во страхе.

Стараясь шкуру поделить
Ещё могучего медведя,
Весь свет пытаются учить,
Не ставя в грош своих соседей.

Не вам твердить, что мы не правы,
Что близок русский век к концу —
Нам Богом вверена держава,
Которой слабость не к лицу.

Нас не заставил стать другими
Ни лях, ни немец, ни монгол:
«Провидцев» с мыслями лихими
Сажала Русь всегда на кол.

Мы терпим долго, судим скоро,
Запомнить это всем пора,
И сколько б век не длился вора,
Он не уйдёт от топора.

Довольно спорить до одышки:
Знать Бога в том причинна длань,
Что к сапогам царя-мальчишки
Склонилась дряхлая Казань.

Козельская молитва

Гусеницей тянется по степи орда,
Ветер-тать кривляется —
Дует не туда:
Не расслышать топота,
Не уйти от стрел,
Умирать без ропота,
Видно, наш удел.

Стен полоска узкая
Укрывает нас,
Злая доля русская —
Жить на воле час:
Ангелы — хранители
Кружатся вдали.
Чем мы вас обидели,
Чем вас обнесли?

Не собрать на сечу нам
Ратные полки,
Подрались, как кречеты,
Местные князьки —
С силой басурманскою
Им не совладать,
Знать, под плеть татарскую
Спину подставлять.

Льётся над осинами
Колокольный звон —
Скачет смерть долинами
К нам со всех сторон,
От греха до святости
Сокращая путь:
От судьбы не спрятаться,
В омут не нырнуть.

Помоги ж нам, Господи,
Одолеть напасть,
К супостату лютому
В полон не попасть,
Дай благословение
На последний бой
И в чертогах ангельских
Навсегда укрой.

Ельцин: политическая эпитафия

Ты обещал нам рай,
Но мы его не ждали…
Наученные вычурным враньём,
С бессилием поверженных взирали
На то, как делит власть в России вороньё,
На то, как рвут страну на лоскутки мздоимцы,
Как продают за грош обманутый народ,
На то, как сатаны заморские любимцы
Заводят у церквей нечистый хоровод,
На то, как пьёт мужик, лишившийся надежды,
На то, как «русский дух» выводит АКМ,
На то, как учат жить нас воры и невежды,
Нашедшие приют в тиши кремлёвских стен,
На то, как сербский Крест —
Близнец Креста России —
Пытаются согнуть железным кулаком,
Как возведённый в ранг «народного мессии»,
Законы попирает сапогом!

Ты обещал нам «храм свободы и прогресса»
Построить на российских берегах,
Но ты забыл: увы, Москва не стоит мессы,
Коль месса та свершается в слезах!
Коль льётся кровь — не жди прощенья Бога:
Народ безмолвствует, но только до поры,
И если не отыщется дорога,
Вновь в ход пойдут ножи да топоры,
Вновь громко свиснет смерть:
Её уж не обложишь
Ни проволочной сеткой, ни огнём…
Рождённый разрушать,
Мир созидать не может!
Когда же, наконец, мы это все поймём?
Когда же, наконец, мы станем вновь народом,
Единым не в одной лишь яростной войне,
И перестанем ждать порядка и свободы,
Свой прозябая век в иудином ярме?
Когда узрим, что те, кому ума Бог не дал,
Не в силах управлять ни нами, ни собой?
Ты обещал нам жизнь,
Но только смертью ведал,
И от неё тебе не скрыться на покой…

«Страсти» по Гарри Поттеру

«Баю-баюшки-баю,
Не ложися на краю:
Придёт серенький кабан
И утащит в Азкабан…»
Русская колыбельная, 2010-е годы

Свершилось!
Долго, право, ждали
Мы «откровения» сего —
Сошёл к нам с неба юный Гарри!
Иль может выполз из чего?

Вот ведь, загадка из загадок,
Есть здесь, чем голову забить:
На зло или на добро он падок,
Послать его иль возлюбить?

Кого милей в аду нам морда,
Чьё заклинание сильней?
«Замочит» кто Волан-де-Морта,
И сколько магглов средь людей?

Чтоб Гриффиндор от Пуффендуя
Сумели дети отличить,
Быть может, этих обалдуев
Пора нам магии учить?

Куда там «ёжикам в тумане»,
Жар-птицам и богатырям,
У нас теперь бал правит Гарри —
Родня совсем другим зверям.

Не вынес Пушкин бы позора
И Гоголь весь сошёл на нет,
Коли о связях Дамблдора
Твердил в то время русский свет.

Дивиться бутафорским шрамом
Не надоело, господа?
Чертям не делайте рекламу,
Они и так средь нас всегда!