 |
| Правая.Ru | Вадим Нифонтов | 14.03.2005 |
Вот на этот проект меня и позвали, предложив «сшивать» куски текстов, которые приготовили для заказчика правоведы и политологи по разным аспектам восстановления монархии в России. Насколько мне известно, им заказывались исследования и по «русскому коммунизму», и по «парламентаризму». Об их результатах я, увы, ничего не знаю.
С тех пор утекло много воды, наш заказчик немного позанимался политическими интригами, но они его, кажется, не сильно увлекли. Он вернулся в свой бизнес и, по слухам, вполне преуспевает. Наши «разработки» ему, кажется, так и не пригодились. Однако за них было полностью уплачено, и вся конкретная информация перешла в руки «хозяина».
И вот теперь я вижу: то, о чём мы говорили тогда, с каждым днём становится всё популярней в российском обществе. На тему восстановления монархии уже появилась довольно обширная публицистическая литература. Увы, с тех пор так никто и не удосужился провести подобное исследование, с привлечением правоведов и юристов-международников (причём, что немаловажно, как сочувствующих монархической идее, так и её ярых противников). Самим текстом этого документа, весьма объёмным, я не располагаю, да и не имел бы права его публиковать, даже если бы он у меня был.
Тем не менее, я считаю нужным в самой общей форме рассказать (не углубляясь в специфические аспекты вопроса) о том, какие основные выводы были тогда сделаны «группой исследователей перспектив монархии». Потому что, как мне кажется, нынешние сторонники монархизма не дошли даже до середины пути, который проделали авторы того доклада за каких-то несколько месяцев. Вероятно, это будет полезно учесть в будущем.
Сразу сделаю оговорку: и в документе, и в этом моём изложении принципиально не затрагивается мистическая сторона вопроса о монархии. Речь шла исключительно о политических и юридических последствиях такого шага.
Документ, подготовленный нами, последовательно отвечал на основные вопросы, связанные с реализацией «нового монархического проекта». Выглядело это примерно так (ещё раз повторяю, я привожу всё в очень упрощённом и самом общем виде):
Вопрос: Нужна ли России монархия?
Ответ: История показывает, что монархический способ правления боле укоренён в российской общественной структуре и зачастую более понятен обывателю, нежели республиканский. Более того, «эпоха демократий», даже если учитывать все их исторические формы, представляет собой лишь малую долю времени на фоне эпохи разного рода монархий. Это, скорее всего, говорит о том, что «эпоха демократий» является коротким периодом в истории человечестваи будет существовать лишь до тех пор, пока этому будут способствовать объективные условия (сложившиеся достаточно случайным образом в последние два века). Следовательно, переход к «новому монархизму» в ближайшие десятилетия вполне вероятен.
Естественно, «новый монархизм» ни в коем случае не будет полным разрывом с «эпохой демократий». Сохранятся, как минимум, парламентаризм и многопартийность, однако роль главы государства будет примерно равна по своей силе власти парламента. Иными словами, «новый монархизм» будет представлять собой в некотором смысле двоевластие, основа которого состоит в том, что общество (через парламент и общественные организации) и государство (понимаемое прежде всего как бюрократический аппарат) должны искать постоянный компромисс. Поэтому монархия будущего обязательно будет конституционной (все идеи вроде «восстановления самодержавия» можно сразу отбросить) и парламентской.
Что касается России, то переход к монархической форме правления здесь может быть полезен только в том случае, если нынешние политические структуры страны окажутся в окончательном тупике. Тогда провозглашение новой монархической идеи может, при определённых условиях, создать основу для общественного консенсуса и позволит нашей стране просуществовать в качестве единого организма, как минимум, ещё какое-то время (поскольку тенденция к дезинтеграции России, хоть и уменьшилась, всё же продолжает сохраняться).
Таким образом, монархический образ правления следует рассматривать как очевидный «запасной путь» России, который может быть реализован в крайнем случае, при угрозе распада страны.
Вопрос:Речь идёт о восстановлении монархии по состоянию на февраль 1917 г. или о провозглашении совершенно новой?
Ответ:Это центральный вопрос для общественного мнения страны, на который следует подробно ответить.
Первый и, казалось бы, самый очевидный путь — это восстановление монархии по состоянию на февраль 1917 г. Однако юридически именно он-то и невозможен. Дело в том, что законодательство Российской империи не предусматривало возможности отречения правящего монарха. Отречься мог, ещё не заняв трона, только престолонаследник, и лишь при условии, что это не создавало «затруднений в наследовании».
Сразу напрашивается вопрос: так значит, по сути, отречение царя не имело никакой юридической силы?Ответ здесь будет явно положительный, но это прекрасно понимали и сами устроители «февральской революции». Отречение как документ имело исключительно декларативный и прямо декоративный характер. На самом же деле Временное правительство сделало всё для того, чтобы достаточно грамотно обставить свои действия. Отсюда, кстати, и само слово «временное» в его названии. Новой власти необходимо было признание со стороны воюющих держав-союзниц, поэтому миру была предъявлена примерно такая версия произошедшего: мол, царь временно, до выяснения обстоятельств, смещён по формальным причинам (неофициально выдвигалась даже версия «шпионажа части Романовых в пользу Германии»). Вопрос о будущей форме правления России должно было решить Учредительное собрание. При этом решения последнего должен был утвердить не кто иной, как временно отстранённый царь. После этого начинался либо новый период российской монархии, либо переход к республике. Такая ситуация полностью сохраняла все международные договора России, избавляла союзников от опасений по поводу сепаратного мира с Германией, создавала ситуацию прямой правопреемственности. В результате Временное правительство (именно в качестве временного) признали все страны, с которыми у России имелись дипотношения. Это был явный дипломатический успех «революционных адвокатов»,поскольку тогдашнее мировое сообщество признало их власть легитимной.
Однако в стране сразу сложилось двоевластие — Временное правительство и система Советов. В конце концов большевики (от имени Советов) свергли зашедшее в тупик Временное правительство. Естественно, Учредительное собрание теперь уже не было нужно, и большевики его почти сразу распустили. На этом период «власти, легитимной в международно-правовом отношении», в России закончился на довольно долгий срок. Отношения Запада с Лениным-Троцким долгое время были попросту контактами государств с «командирами незаконных вооруженных формирований», и именно так ими воспринимались.
Постепенно, по мере развития государственного строительства СССР, другие страны его стали признавать официально. Таким образом, к середине 30-х гг. новая власть в России также обрела условную международно-правовую легитимность. А после войны, с созданием ООН (СССР был одним из учредителей этой организации) — и полную легитимность.
Поскольку 8 декабря 1991 г. СССР был ликвидирован, то все его договора и обязательства утратили силу и перешли к государствам-преемникам, в первую очередь — к России. Возникает вопрос, о какой России идет речь? Если это Россия — бывшая советская республика, это одно дело. Если Россия, как правопреемник Империи, то дело совсем другое.
В первом случае имеет место «вынужденное признание». Поскольку создание СССР было, говоря формально, незаконным актом и признано международным сообществом лишь в силу сложившихся впоследствии трудных обстоятельств, то и РФ, в сущности, незаконное (точнее, в некотором смысле полузаконное) образование, имеющее право на жизнь только как правопреемник СССР и его «посмертный распорядитель». Когда все дела СССР будут окончательно решены, встанет обязательно вопрос и о «ликвидации» РФ, как выполнившей свои функции (пусть это будет и через 100 лет, но случится обязательно). Так что =конец РФ как советской республики юридически запрограммирован и обязательно наступит.
Другой вариант предполагает восстановление независимости и легитимности в полной мере. То есть — восстанавливается «Временное правительство» (в виде некоторой комиссии с участием международных организаций). Возвращается какой-либо «наследник Романовых», который ставит подписи под актами комиссии (ибо отречение было незаконным). Проводится Учредительное собрание, которое решает вопрос о форме правления (если подходить чисто формально и не создавать трудностей — таковой признается государственная форма РФ, сложившаяся к данному моменту «стихийно»). Однако — внимание! — тем самым советский период вообще вычеркивается из правовой истории, и никакие обязательства СССР, кроме добровольно принятых на себя РФ, уже не действуют (конечно, принять придётся все обязательства, но это будет акт доброй воли, а не вынужденный поступок, что несколько меняет дело). Помимо этого, восстанавливаются договора, имевшие место на 1 марта 1917 г., но в самое ближайшее время официально (а не явочным порядком) расторгаются. Придется проделать колоссальную бумажную работу, но, вроде бы, на первый взгляд результат стоит того — имидж страны будет сильно улучшен, а многие вопросы, в том числе о долгах, удастся серьезно переиграть. И ещё ряд вопросов будет снят…
Так в чём же состоит проблема? Да в одной очень простой вещи. Никто этого сделать России не позволит ни при каких обстоятельствах. И, прежде всего, наши «друзья» по СНГ, нынешний статус которых следует только из советского прошлого (за исключением Украины и стран Балтии, которые упоминались в Брестском мирном договоре; хотя и эта легитимность крайне сомнительна), посему совершенно незаконен. Странам СНГ придётся формально признавать себя частями «временно восстановленной» Империи и проводить свою независимость в жизнь путем создания подобных же комиссий по правопреемству и нескольких референдумов. А они на это не пойдут ни в коем случае. И первыми же поставят вопрос о «вмешательстве во внутренние дела со стороны Москвы» перед международным сообществом.
Таким образом, всякая попытка восстановить настоящую правопреемственность РФ с Российской империей сразу вызовет обвинения в «шовинизме», «великодержавности» и т. п. На следующем ходу, ежели Москва продолжит упорствовать в своём намерении — и международные санкции. Но даже если этого не будет, и все согласятся на эксперимент (что, впрочем, маловероятно), признание правопреемственности утонет в бесконечных процедурных вопросах и судебных процессах, которые будут тянуться годами.
Значит,реально можно говорить исключительно о продолжении преемственности РФ в отношении СССР, и не более того. И никакого восстановления российской монархии, существовавшей до февральской революции, в строго правовом смысле этого слова осуществить не удастся.
Следовательно, можно говорить только об изменении формы правления в нынешней России в результате некоего форс-мажорного события, влекущего за собой общенародное волеизъявление относительно того, какой строй нужен России. «Новая монархия» в России окажется совершенно новым явлением, хотя, вероятно, в своё оправдание и будет ссылаться на некую историческую традицию.
Вопрос:Как может выглядеть эта новая монархия?
Ответ:Мы уже сказали, что это будет, скорее всего, конституционная парламентская монархия, внешне мало отличающаяся от нынешней президентской республики. Нынешний президент РФ имеет практически все те же полномочия, какие имел некогда царь. Другое дело, что он ими не пользуется или ограничен реальными обстоятельствами. Что же мешает ему ими пользоваться? Прежде всего то, что президента выбирают на 4 года. Фактически, из них два года уходит на «притирку», год на реальную работу, а потом еще год на избирательную кампанию. Разумно было бы увеличить срок российского президентства лет до 7, как во Франции, а то и до 10.
Но это не самый лучший выход из положения в российских условиях. Нынешняя система управления РФ строится по абстрактным западным образцам: общенародно избираемая законодательная власть, исполнительная власть (которая, по сути, должна быть подотчётна законодательной) и судебная. В реальности же размеры страны и сложность управления ею превращают исполнительную ветвь в целый отдельный мир, который стремится доминировать, и ему это обычно удаётся. Россия, предоставленная сама себе, всегда будет двигаться только по пути создания бюрократического авторитаризма той или иной степени авторитарности (в противном случае ей грозит распад). Что мы теперь и наблюдаем в очередной раз.
Проблема, однако, состоит в том, что в такой якобы «органической» системе разделения властей напрочь отсутствует видимая составляющая, связанная со стабильными национальными интересами.Политический процесс в стране представляет собой постоянный торг между ветвями власти и различными «стратами» общества, при этом наблюдается две очевидные тенденции. Во-первых, бюрократический аппарат в силу своей мощи постоянно подавляет все остальные составляющие. Во-вторых, обществу совершенно непонятно, куда идёт страна и какие решения принимаются — тоже в силу длительных бюрократических традиций.
Однако исторический опыт показывает, что в России выразителем стабильных национальных интересов неизменно оказывается именно бюрократический аппарат. Проблема, однако, состоит в том, что этот аппарат не действует открыто и не формулирует свои стратегические задачи так, чтобы они были понятны обществу. Поскольку в рамках нынешней российской власти, по сути дела, нет структур, явно выражающих стабильные национальные (а не ведомственные) интересы, то вопрос об их создании постоянно будет вставать. Именно отсутствием таких структур вызваны бесконечные идеологические метания 90-х гг. вроде поиска «национальной идеи».
Если исходить из такого понимания, становится ясно, что «новая монархия» будет представлять собой своего рода стратегический и идеологический орган, стоящий над бюрократией и парламентской системой. Роль «царя» в этой структуре — это своего рода роль пресс-секретаря с большими полномочиями, он должен постоянно объяснять обществу очередные шаги власти и политические перспективы. Помимо этого, царь должен обладать правом вето (преодолеваемого парламентским большинством) и ещё некоторыми правами, которые сегодня имеются у президента. Часть полномочий президента должна отойти в этом случае «канцлеру», избираемому парламентом и утверждаемому царём. Иными словами, «новая монархия» может быть создана путём разделения полномочий нынешнего президента на две части — постоянную и оперативную. Постоянная, как мы уже сказали, должна быть связана с защитой национальных интересов в широком смысле этого слова и в постоянных контактах с общественностью. Оперативная — в непосредственном управлении бюрократическим аппаратом.
Таким образом, «новая монархия» в России, очевидно, не будет иметь ничего общего (кроме названия) с традиционной монархической системой, существовавшей до 1917 г. Однако резкая перемена системы управления может сыграть определённую роль в истории российской государственности.
Вопрос:Какова же эта роль?
Ответ:Ситуация такова, что так называемая либеральная демократия в России вступила в эпоху кризиса (напомню, документ писался на рубеже 2000−2001 гг.) и может выходить из него только путём всё большего усиления элементов авторитаризма. Это связано с тем, что существующий политический строй слишком формален, не учитывает многих особенностей страны и, в связи с этим, по сути обрекает её на дальнейший распад (управлять небольшой областью по либеральным правилам значительно проще, чем огромной страной). Тенденция на сохранение единого государства неизбежно приведёт к росту авторитарных элементов в управлении. Это создаст противоречие в определении: либеральное государство в нынешних условиях не может быть политически авторитарным.
Очевидно и то, что на пути совмещения либеральной модели и авторитарных тенденций Россию ждёт политический кризис. Страна обязательно подойдёт к «точке бифуркации», за которой либо победа авторитарных тенденций и полное сворачивание «русского либерализма», либо отказ от авторитаризма, продолжение либеральных реформ и распад единого государства. В этой точке провозглашение «новой монархической идеи» может сыграть роль временного стабилизатора. Учитывая нынешнюю ситуацию, «новый монархизм» будет лишь продолжением ситуации консенсуса между либеральными и авторитарными тенденциями. Он продлит существующее положение вещей на некоторое время, создав своего рода «бонапартизм», когда «новый монарх» будет посредником между всеми активными группами общества, включая бюрократию. Однако именно эта временная стабилизация может сыграть позитивную роль, так как временной фактор в развитии страны чрезвычайно важен (условно говоря, она не должна развалиться раньше коренной перемены исторических условий). В этом смысле идея «новой монархии» может оказаться полезной для продолжения существования исторической России как таковой, и такую возможность не следует упускать из виду.
