Славьте!

Славьте, родился Спаситель!
Пой, очищаясь, душа,
Неба вместилась обитель
В яслях земных малыша.

Славьте! До града и мира —
Из Палестин до Невы —
Слогом церковной стихиры
Весть донесите волхвы.

Пусть, торжествуя над адом,
Долгие тысячи лет
Золото, смирну и ладан
Новый дарует рассвет!

Детский крестовый поход

По коням, рыцари, по коням!
Что мал — не горе, видит Бог!
Неверных с мест святых погоним —
Хватило б гор для детских ног,
Хватило б леса да пустыни:
Невинность возведя в закон,
На бой, невиданный доныне,
Сходились мы со всех сторон.

Мечтам наивным предаваясь,
Добру не ведая конца,
Любовью покорить старались
В грехе погрязшие сердца.

Марсель — маяк для чудотворцев,
Звезда солдат и чернецов
В объятья принял крестоносцев,
Как принимал Клермон отцов —
Тех, что ушли, пропали всуе,
В земле, откуда свет течёт,
Лишь клич оставив — «Аллилуйя!»,
Настал и их детей черёд…

Вперёд, игрушечные кони,
Туда, куда летит стрела,
Спасёт Господь нас от погони
И полководец из Клуа.

Падут все крепости без боя:
Что нам, юнцам, их грозный вид,
Доступно дело впредь любое:
Коль нет греха — всё Бог простит.

Готовые раздвинуть верой
Пустыни, горы и моря,
Мы шли в поход за новой эрой,
Простые чудеса творя.

Но, видно, сильно прогневили
Мы гордым тщаньем небеса,
Что в рабство нас вы обратили
За наши чистые глаза.

Наивность вере не помеха,
Коль чувства живы в простачках,
Так что же вас трясёт от смеха?
Хоругви в детских кулачках,
В сердцах покусанные губы,
Лохмотья вместо грозных лат —
На это скалили вы зубы,
Своих же продавая чад?

Надежду сделавши товаром,
Вы выставляли нас, как скот,
Среди египетских базаров
Крестовый оборвав полёт.

Страстей накрыла нас пучина,
И опалил сердца обман,
Но в них горит ещё лучина,
Которую возжёг Стефан.

Не вечно адские пороки
Довлеть над миром будут сим —
Когда земные выйдут сроки,
Мы в свой войдём Иерусалим…

Плач по Владимиру

Государь ты наш, свят князь Солнышко,
Выпил чашу дней, да до донышка,
Не простившися, слёг под образа,
Свои грозные опустил глаза.

Руки в ладане — руки белые,
Что ж ты, светлый князь, с нами делаешь,
Что оставил нам ты, касатик наш?
Меч булатный свой, крепость хмельных чаш…

Как же жить-то нам без твоих полков?
Выть да маяться стаею волков,
Перелётною птахой сирою
Над твоей кружить над могилою…

То не ветер-вепрь воет во трубе:
Стон глухой идёт по родной земле,
По родной земле — по сторонушке,
По твоей лихой по головушке.

Это стар да млад низко бьют челом
Тому, в сече кто не жалел шелом,
За родной народ, за малых детей,
Кто холопам злым воздавал плетей,
Кто в согласье жить завещал земле,
Кто Святую Русь разглядел во мгле,
Душу в нас сберёг для благих для дел,
Получив земли клок сырой в удел,
Благодатный рай, сад небесных древ,
Нам оставив скорбь да Господен гнев…

Государь ты наш — свят князь Солнышко,
Выпил чашу дней, да до донышка…

Империя

Пусть враг утверждает —
Мол, нет больше силы
В руках, что лечили от бешенства мир,
Нам рано ещё опускаться в могилу —
Напрасно ликует безумный кумир.

Как прежде сгибаются вражии спины,
И воздух морозный пронзает стрела,
Вновь слышан Империи клёкот орлиный,
И тенью играют стальные крыла.

Мы помним заветы правителей грозных
И верим в пророчества русских святых —
Воспрянет Россия, и рано иль поздно
Повергнет к стопам своим идолов злых!

У кануна

Поминанья тихий стон
В храме раздаётся —
Перед ликами икон
Чья-то жизнь несётся.

Пламя тусклое свечи
Гаснет, будто вьюга:
Заплутавшие лучи
Мечутся по кругу.

Пробирается душа
К бесконечной цели,
Упокоиться спеша
В неба колыбели.

Господи, утешь её,
Дай грехам прощенье,
И даруй всем нам своё
Ты благословенье!

Жертвоприношение

Наточен остро нож, и жертвенный петух
Безропотно приник к колоде головою:
Сегодня в мир чудес любой из смертных вхож,
И каждый обручён с неведомой судьбою.

Купец, бедняк и вор в кругу стоят огня,
Топор зажат в руке «научного светилы»:
Он долго ждал того решающего дня,
Когда пробудит кровь загадочные силы.

Сегодня тайны им свои раскроет мрак:
Поможет бедняку банкира стать богаче,
Купца оденет он в аристократа фрак,
А вора от тюрьмы в себе навеки спрячет.

Прочтёт учёный муж бессмертия пароль
На пышущих углях, умасленных закланьем,
И будет перед ним заискивать король,
И Бога потеснит он с трона мирозданья.

Надрывно прозвучал в ночи предсмертный крик,
Забилась у костра зарубленная птица,
И в круге вдруг возник морщинистый старик,
Свирепый вперив взгляд в испуганные лица.

«Зачем явились вы в обитель тёмных грёз?
Что ищете среди загробного забвенья?», —
Подняв горящий жезл, тот старец произнёс,
И в тот же миг сошло с бедняг оцепененье.

Крича наперебой, просили им помочь
Купец, бедняк и вор, и мученик науки,
Но жадные слова перемешала ночь,
Презреньем опалив протянутые руки.

«Пусть будет вам дано по вере и делам», —
Прервал их алчный гвалт таинственный посланец,
И каждый в силе слов тех убедился сам,
Лишь на щеках земли зари расцвёл румянец.

Бессмертие обрёл в тюрьме учёный муж,
Где мыкаться ему придётся бесконечно:
Чтоб смуту не вносил в мир христианских душ,
Его король велел там заточить навечно.

Бароном став, купец спустил всё за долги,
Лишь титул сохранив никчемный за собою,
И старые теперь латает сапоги,
Оставленный детьми и брошенный слугою.

Вор тронулся умом и, как о том мечтал,
Укрылся навсегда от общества во мраке,
И рад теперь тому, что ловко кость украл
У спящей во дворе ободранной собаки.

Бедняк, разбогатев, отравлен был женой,
Желавшей поскорей вступить в права наследства…
……………………………………………
Уж коли ты пошёл на сделку с сатаной —
Не избежать тебе во век его соседства.

Ты любишь ласку и покой,
А я, мой друг, люблю свободу
И с нескрываемой тоской
Смотрю на то, как тают годы
Под неба тёплою рукой.

Мне скучен кожаный уют
Банкетных залов и гостиниц,
Где души в праздности гниют,
И дур гламурных чужд зверинец.

Быть может я, мой друг, не прав,
Но жизнь дана нам для горенья,
И сердца неуёмный нрав —
Небес святых благословенье.

Как платья, выцветут года,
И старость скудный ум иссушит,
Но искра Божия всегда
Греть будет трепетную душу.

Ночная гроза

Молний острые подковы
Бьют по дремлющим полям,
Лик луны блестит целковым,
Застит зенки тополям.

В грязь втоптав остатки страха,
На хмельной срываясь крик,
В неподвязанной рубахе
Загулявший мчит ямщик.

Впереди село родное,
Мокрый щерится погост,
Тучи лижут с волчьим воем
Плошки выцветшие звёзд.

То покажется, то сгинет
Яркий месяц в темноте,
Отблеск близких вспышек
Стынет на ямщицкой бороде.

Кони рвут из рук поводья,
Слыша псов знакомый лай:
………………………………
«Ну! Встречай жена Авдотья,
Спас Святитель Николай!»