 |
| Интернет против телеэкрана | Владимир Соколин | 11.03.2005 |
— Владимир Леонидович, серьезное недовольство у многих читателей вызывают участившиеся в последнее время бодрые заявления ряда политиков и правительственных чиновников о «неуклонном росте уровня жизни, резком сокращении численности бедных в стране». Вот что пишет медсестра Мария Семенова из Иванова: «Нам, как в не столь далекие советские годы, пытаются внушить, что жизнь с каждым днем улучшается. Ссылаясь на статистические материалы, убеждают, что реальные доходы стремительно растут, армия бедных за последние годы сократилась на 20 миллионов человек и все, мол, в стране замечательно. Но если так, то почему публикуемые результаты социологических опросов показывают не улучшение, а ухудшение социального самочувствия миллионов россиян? Да и наша семья, и многие мои знакомые стали жить труднее. Победные рапорты вызывают только возмущение… «Опросы, проведенные независимо друг от друга социологами разных организаций, действительно свидетельствуют о тревожных тенденциях. Увеличение числа домохозяйств, оценивающих свое материальное положение как «плохое» (с 28 процентов в ноябре 2004-го до 34 процентов в январе нынешнего года), выявил ВЦИОМ. Исследования Аналитического центра Юрия Левады показали, что в критическом положении оказывается все больше семей: год назад 18 процентов опрошенных заявили: «Терпеть наше бедственное положение уже невозможно», в ноябре таких ответов было 24, а в январе 2005-го — 29 процентов. Проведенные по заказу Би-би-си компанией «Глоубскэн» исследования в России дали еще более невеселую картину: 42 процента граждан сказали, что экономическое положение в семье стало в 2004-м хуже, и только 29 процентов заявили о позитивных сдвигах. Как вы прокомментируете ситуацию?
— Прежде всего хотел бы заметить, что серьезных нестыковок я не вижу. В социальной сфере есть и позитивные, и негативные тенденции. Численность населения с денежными доходами ниже прожиточного минимума действительно из года в год сокращается — это факт. Мы ежеквартально проводим, используя репрезентативную выборку, обследования семейных бюджетов 49,2 тысячи домашних хозяйств во всех регионах страны, кроме пока что Чечни.
Этот огромный объем данных вместе с другими статистическими показателями (динамика потребительского рынка, общих денежных доходов, зарплаты в отраслевом и региональном разрезах, сбережений, покупка валюты и т. д.) позволяет получать достаточно объективную картину изменения уровня жизни основной массы российских семей, особенно малообеспеченных. Конечно, в обследование не попадают очень богатые семьи (просто они не пускают к себе наших специалистов), как, впрочем, и бомжи. Но есть косвенные методы оценки доходов высокообеспеченных граждан, и в целом ситуацию в социальной сфере мы представляем вполне реалистично.
Если в третьем квартале 2000-го за чертой бедности (с денежными доходами ниже прожиточного минимума) находились 46,3 миллиона россиян, то в июле — сентябре прошлого года за этим порогом было 26,7 миллиона. Уменьшение на 20 миллионов — серьезный сдвиг. А в четвертом квартале 2004-го, по предварительным оценкам, численность малоимущих сократилась еще значительнее — до 20,9 миллиона. В среднем же в прошлом году формально бедных было 25 миллионов человек. Это чрезвычайно много.
Я говорю «формально бедных», потому что граница малообеспеченности достаточно условна. Можно ли считать благополучной в материальном плане семью, если среднедушевой доход выше прожиточного минимума на 50 или 70 рублей? Нет, конечно, несколько десятков рублей, по сути, ничего не решают. Но в группу малообеспеченных семья формально уже не попадает. Между тем при общем снижении уровня бедности значительная часть населения имеет доходы, ненамного превышающие прожиточный минимум. Например, всего на 100 рублей были выше ежемесячные доходы в прошлом году у 2,1 миллиона россиян. Так что трудно живется сегодня все еще очень многим нашим гражданам.
При этом у миллионов россиян материальное положение в прошлом году действительно ухудшилось. Статистики делят все население на условные десять групп по уровню среднедушевых денежных доходов. В первой, самой бедной — 10 процентов населения (примерно 14 миллионов жителей), во второй — тоже 10 процентов, и так далее. Так вот, в январе — сентябре 2004-го (более свежих данных пока нет) в группах с малообеспеченным населением практически 40 процентов составляли семьи, реальные доходы которых снижались в течение прошлого года более чем на 15 процентов. Важно подчеркнуть, что происходит перемещение части граждан в нижние (малообеспеченные) группы из других, более высоких. В то же время у большинства материально благополучных семей (верхняя группа) реальные доходы поквартально существенно повышались. Именно эту тревожную тенденцию и отразили результаты социологических исследований, подтвердив наши статданные.
— Получается, что богатые богатеют, а бедные беднеют?
— Если иметь в виду крайние социальные полюсы, это действительно так. В прошлом году рост реальных доходов в бедных семьях составил 2,4 процента, а в среднем по стране — 8,2. Растет дифференциация по материальному уровню. В 1999-м соотношение доходов 10 процентов богатых и 10 процентов бедных россиян составляло 14,1 раза; в 2003-м этот показатель увеличился до 14,5; в 2004-м — до 14,8. Есть основания полагать, что негативная тенденция продолжится.
— Можно ли на основе проводимых статистиками обследований составить портрет российского бедняка? Кто он — одинокий пенсионер, безработный?
— Есть и такие, но 90 процентов бедного населения с доходами ниже прожиточного минимума — это семьи трудоспособных граждан, имеющих иждивенцев. Средний доход такой семьи, по данным бюджетных обследований, составлял в январе — сентябре прошлого года 4800 рублей в месяц. При этом в пересчете на одного работающего получается около 3 тысяч рублей — в 2,2 раза ниже средней по стране зарплаты.
— Глава Роспотребнадзора, главный государственный санитарный врач России Геннадий Онищенко недавно сообщил результаты широкомасштабного исследования: «В бедных семьях у детей старшего возраста и взрослых признаки недоедания встречаются в 6 — 8 раз чаще, чем в материально благополучных. Белково-калорийная недостаточность выявлена в каждой второй-третьей малоимущей семье». Статистики регулярно изучают рацион питания во всех десяти группах населения. Насколько меню бедняков отличается от питания в состоятельных семьях?
— Различия очень большие. Вот сводная таблица результатов обследования семейных бюджетов в 2003-м. В нижней, первой десятипроцентной группе населения потребление мяса и мясопродуктов на одного человека составило 26,4 килограмма в год, или чуть больше двух килограммов в месяц на общую сумму 127,6 рубля. В среднем получается 4 рубля с копейками в день. А в 8-й, 9-й, 10-й группах годовое потребление мяса в 3−3,5 раза выше (75−90 килограммов). И продукты в этих семьях покупают более качественные: ежемесячные расходы на мясо составили в трех верхних группах 434−525 рублей. Такая же картина и по многим другим продуктам. Потребление фруктов и ягод в 1-й группе — 12,5 килограмма в год, в 10-й — 61,8. Рыбы — соответственно 7 килограммов и 21. Молока и молочных продуктов — 112,7 и 309,7.
Ни по количеству, ни по качеству питание в малообеспеченных семьях не соответствует установленным медиками минимальным нормам. По оценкам, у половины населения не обеспечиваются суточные нормативы потребления белков, заложенные при расчете прожиточного минимума.
— Насколько существенны эти отклонения от минимальных норм питания?
— Судите сами. Суточное потребление белков для мужчины (в зависимости от возраста и интенсивности труда) должно составлять 82−118 граммов, а в 1-й группе бедного населения этот показатель — 39 граммов. Рекомендуемая норма потребления белков в продуктах животного происхождения — от 45 до 65 граммов, а у малообеспеченных граждан — 17,1, то есть в два с половиной — четыре раза меньше. Фактическая среднесуточная калорийность питания в двух нижних группах (более 28 миллионов человек) — соответственно 1527 и 1870 килокалорий. А рекомендуемый медиками уровень (для мужчины) — от 2550 до 4300 килокалорий. Комментарии здесь, думаю, излишни.
— Некоторые независимые эксперты утверждают, что статистические данные по уровню бедности сильно завышены, ибо малоимущие семьи используют продукты и с личных огородов, а также зарабатывают в теневом бизнесе…
— Конечно, для малоимущих семей по-прежнему значительной остается роль личного подсобного хозяйства, но «огородный вклад» учитывается в ходе обследований семейных бюджетов. В сельских домашних хозяйствах стоимость потребленных продуктов, поступивших из личного подсобного хозяйства, составляет 34 процента, в городских — 8. Кто-то, понятно, подрабатывает и в теневом секторе, однако главный критерий, если речь идет об уровне жизни, — конкретное потребление домохозяйством продовольственных и непродовольственных товаров, а также услуг. Если в семье недоедают, если не хватает денег на покупку даже самого необходимого (обуви, одежды), то можно ли считать ее небедной? При определении масштабов малообеспеченности имеются в виду именно такие домохозяйства. Для многих из них ни огород, ни теневые заработки не позволяют вырваться из нужды.
— Выступая на недавнем заседании кабинета министров, вы сказали, что «правительство до сих пор не выработало механизм, который защищал бы малообеспеченное население от скатывания за черту бедности». Каким должен быть этот механизм — адресная социальная помощь нуждающимся (сегодня до них доходит, по данным Минэкономразвития, лишь от 18 до 22 копеек из каждого рубля, выделяемого на борьбу с бедностью), помощь детям в малообеспеченных семьях, стимулирование создания новых рабочих мест?
— Видимо, нужны и эти, и другие известные инструменты. Но разработкой такого механизма должны заниматься другие ведомства. Наша задача — используя статистические методы, дать объективную картину ситуации в социальной сфере, позитивных и негативных тенденций.
Беседу вел Головачев Виталий, политический обозреватель «Труда»
