Путин после 2 декабря: Или пан, или пропали.

Результаты выборов 2 декабря по-прежнему остаются предметом обсуждений и догадок. Долевой расклад давно прояснен: 64% у «Единой России»; 11,5%, 8% и 7,8% у коммунистов, ЛДПР и «Справедливой». Однако, неясно значение самих думских выборов в общем процессе транзита российской власти и то, ради чего столь большие силы и средства оказались брошены кремлевской администрацией и лично Путиным на обеспечение перевеса.

В последние годы значение парламентского полюса падало. На то имелись свои причины: машина «Единой России» была придана в подчинение Президенту и Правительству и механически отштамповывала принятые за пределами Госдумы решения. Теперь ситуация меняется. После 2 марта в России появится новый Президент, а с этим существенные перемены затронут и всю систему принятия решений. Передача власти — болезненная проблема всегда, тем паче она усложняется в связи со смещением фигуры консенсуса, дважды Президента В.Путина. Об аппаратных течениях и конкуренции кланов говорится и пишется много, нам нечего к этому добавить. Заметим лишь, что, какой бы послевыборный пост В. Путин не занял, консенсус придется налаживать заново.

Оговорюсь также, что не касаюсь вопроса о Путине, каким его видят патриоты — спасителем или губителем? Разбираем исключительно и только возможные последствия выборов 2 декабря, а именно: куда дальше направится развитие событий? Выходит же вот что. На Кремле, скорее всего, нельзя будет повесить табличку: «По всем вопросам обращаться в Газпром», — или: «В.Путин принимает в Госдуме». АП не сможет состоять в конфликте или даже попросту в отчуждении с новоиспеченным главой государства. Каким бы старательным не был подбор преемника и кандидатов в министры, это поможет немного и лишь поначалу. Преданность Путину — это довольно туманный критерий, особенно в конкретных условиях. Со временем ниточки решений и связей, хочется нам или не хочется, станут ложиться по-своему. Ряд ключевых персоналий очевидно уйдет со своих должностей «под Путина», лоббисты и регионалы откроют поиск прямых выходов к вершине вертикали, пропрезидентский блок в Правительстве также будет вынужден перестроить работу…

Итак, наиболее сложная задача в этих условиях — это приведение в работоспособное состояние «Единой России», которая, будучи тем, что она есть теперь, объективно неспособна брать на себя сколько-нибудь важную и конструктивную роль в управлении и политике. Проблема не только в атмосфере «одобрямса», но шире, в весьма специфической конфигурации партии, которая по ходу своего строительства поглощала в себя крупные организованные пулы бюрократии и капитала. В Думе 4 созыва секционная структура «Единой России» еще более упрочилась. Сигналы «нажимать кнопку» отражали разные интересы. Отсутствие открытой внутрипартийной борьбы достигалось лишь тем, что всем сестрам раздавалось по серьгам, а на голосование предварительно получалась отмашка Кремля.

При всем желании в новом составе Госдумы и при новом Президенте «Единая Россия» не сможет позволить себе прежней технической роли. Она должна выступить главной несущей конструкцией и, соответственно, уметь самой инициировать консенсус, принимать на себя ответственность, в частности, за определение состава Правительства и государственные финансы. Мнение Путина, безусловно, при этом будет иметь большой вес, но пока что формально он даже не имеет права голосовать за что-либо в составе «Единой России», не будучи ее членом. Тем более, если курс преемника начнет отклоняться в ту или иную сторону, использовать стратегический перевес, надавить полной массой конституционного большинства окажется довольно непросто.

«Единая Россия» прежде никогда не бывала консолидированным целым, партией определенной программы. Ей только предстоит стать таковой, либо… Либо плодами победы на выборах 2/12 не придется воспользоваться. Парадокс, но сам по себе колоссальный перевес в депутатских мандатах мало чего стоит. В России отсутствуют партии, как на Украине, построенные по принципу «политического бульдозера». Не стоял остро и вопрос о партийной дисциплине и управляемости. По степени внутренней организации «Единая Россия», пожалуй, уступит и КПРФ, и партии Жириновского, которые успели за свое долгое представительство в Думе учесть опасность коллаборационизма и ввести в действие соответствующие кодексы внутрипартийного поведения. Говоря прямо, Путин, ушедший в отставку, даже если захочет, не сможет править Россией через парламент. По крайней мере, до тех пор, пока «Единая Россия» не обретет способность выступать общим целым, проводить через себя самые принципиальные и сложные решения, вплоть до вотума недоверия Правительству или, как максимум, импичмента новому Президенту.

Реальный транзит власти пока не начался. Вопросы о преемственности политики и будущем госуправления остаются открыты. Гегемонией «Единой России» в парламенте лишь в самом общем смысле набрасывается упряжь на будущую модель политического устройства. Внутри страны и вне ее открыто дают понять, что последнее слово пока остается за Путиным. В то же самое время, удастся ли взнуздать и удержать под своим контролем видоизмененную, получившую дополнительные степени свободы систему? Уверенности в этом, увы, нет. Консенсус через посредство «Единой России» может не только не подоспеть вовремя. С учетом имеющегося, он может оказаться принципиально недостижимым.

Ближайшие дни и недели попросту обязаны предъявить нам подтверждение открытия нового обширного фронта. Фронта работы по преобразованию «Единой России» в то, посредством чего можно управлять страной. Проекта сверхсрочного и, ко всему прочему, крайне болезненного, поскольку без чисток и перемен ключевых лиц никакие партии, тем более правящие, не преобразуются. У реформы могут быть два варианта: аппаратный и публичный. В первом мы увидим череду плохо понятных дилетантскому глазу, но крайне красноречивых для посвященных должностных отставок и замен, образцовых разоблачений и наказаний функционеров среднего и низового звена. Существенно ужесточены будут требования к членству и нахождению на руководящих постах; сама же «Единая Россия» из нынешнего состояния максимально открытого движения перейдет к более закрытым формам элитарной корпорации. Предпосылкой для этого служат некоторые заявления, прозвучавшие накануне выборов из среды высшего руководства партии, в частности, о наличии внутри ЕР трех групп: праволиберальной, левой социально-консервативной и патриотической. До сих пор считалось, что идея об оформлении течений тесно увязана с выборами: избирателю, дескать, хотят продемонстрировать богатство возможностей «в одном флаконе». Однако, идея также вполне отвечает делению сфер между большими финансово-бюрократическими группами. Таким образом, крылья в ЕР вполне могут организационно дооформиться, а руководители их, г-да Плигин, Исаев и Шувалов, выступить в роли координаторов стоящих за ними депутатских групп, ответственных за голосование и вообще дальнейшее обеспечение политического консенсуса. Преждевременно судить о том, способна ли упомянутая тройка в действительности удерживать status quo и при этом не развалить партию, а с нею и всю политическую систему. Однозначно, что это не вполне равноценная замена для существующих сдержек и противовесов, в которых особая роль принадлежит Администрации Президента и самому Президенту как верховному арбитру, наделенному обширными полномочиями.

Нельзя исключить и публичной реформы. В этом случае предпочтение перед затяжными кулуарными переговорами и интригами отдается быстрым, решительным действиям. При поддержке группы доверенных лиц из руководства ЕР Путин объявляет начало кампании наведения порядка внутри партии. Управление переводится в ручной режим, озвучивается однозначная идеологическая платформа (одна из трех, но скорее вторая, социально-консервативная), оппоненты же из прочих «крыльев» оттесняются на вторые и третьи роли. В этом Путин опирается на свое положение триумфатора и обращается напрямую к народу, оказавшему ему доверие на прошедших выборах. Чистка становится частью «плана Путина» и продолжает, уже не риторически, цепь его резких публичных выступлений с критикой «Единой России» и предупреждениями против «олигархического реванша». Напомню, что в путинской речи 13 ноября в Красноярске партия власти была признана партией без принципов и идеологии. В ряды ее, как резко заметил Президент, затесалось немало проходимцев (!). В Лужниках же В. Путин дал четко понять, что будет препятствовать приходу во власть людей, имевших отношение к разрушению страны и беспределу 90-х.

Можно предположить, что упомянутый вызов был адресован не только и не столько спонсорам СПС и «Другой России», и без того явно проигрывавшим, но именно либеральному лобби в составе «Единой России», планировавшему по завершению президентства Путина начать диктовать собственные условия. Позиции либералов в ЕР, в самом деле, сильны. Чего стоит одно только пришествие в единороссы Александра Шохина, в свое время руководившего реформами ельцинского периода, а в настоящее время возглавляющего РСПП, «профсоюз олигархов»!

Если наши выводы верны, тогда ясно, чем вызвано неожиданное вовлечение главы государства в избирательную кампанию с идеей превращения думских выборов в референдум о доверии лично В.Путину. Важнейшее поле борьбы сегодня — это борьба за «Единую Россию» как стержень политического порядка России на следующий период. Уйдет Президент, в отставку подаст и Правительство, после чего на продолжительный срок нельзя будет в точности загадать их новые место и вес. Из всех политических институтов наибольшую роль в передаче власти таким образом получит, как это ни странно, парламент, а точнее его ведущая партия, обладающая в нем большинством в 2/3 и более. Одно «но»: брать «Единую Россию» нужно обязательно «тепленькой», т. е. по возможности скорее, — пока триумф выборов не забыт, а партийная номенклатура не окопалась на новых позициях.

В преддверии голосования 2 декабря возня внутри «Единой России» могла существенно ослабить позиции. По прошествии выборов данное возражение снято: у Президента появляются все возможности реализовать свое видение устройства и задач политической силы, которая уже не будет состоять при власти, но сама определять необходимый порядок осуществления властных полномочий. Это тем более актуально, что внутрипартийное строительство осуществляется относительно свободно. Третий президентский срок потребовал бы изменения Конституции и мог повлечь за собой непризнание легитимности власти. Захват власти, умело осуществленный на уровне руководства ЕР, протекает почти незамечено, не выходит за конституционное поле и не вызывает ни у кого особенных нареканий. Хотя в результате дает то же самое: ни больше, ни меньше, как обеспечение реального преемства режима управления страной и стабильность внутриполитической ситуации.

Мы отдаем отчет, что, как и многие ранее сделанные оценки, наш прогноз может также не оправдаться, и в политически архиважный 2008 г. Россия войдет в ситуации неопределенности. Лучшие умы, как на кофейной гуще, будут гадать на «плане Путина» и высказывать десятки предположений по поводу избранного хитроумного механизма передачи власти. Однако, весь содержательный выбор — в этом можно быть твердо уверенными — в любом случае окажется сделан еще до новогоднего боя курантов. Путин либо использует предоставленный выборами шанс, нужным для себя образом организовав в Думе работу устойчивого большинства, либо сдача позиций станет вопросом времени, и события неминуемо двинутся неуправляемым руслом.

К сожалению, к последнему также имеются свои предпосылки: эйфория от кажущегося полного контроля над ситуацией и отсутствие совещательности. Публичная политика, альтернативные точки зрения в предыдущий период целенаправленно вытеснялись. Политическую активность сохранил за собой по сути единственный институт — Администрация Президента. В таком положении стороны-участники процесса передачи власти могут до бесконечности оттягивать с принятием решений, ожидая первого инициативного хода Кремля. Результатом же станет нежизнеспособность новой конфигурации власти: избрание Президента со сниженной легитимностью, раскол «Единой России» и начало всеобщего передела.