Евангелие — мерило искренности

Чьи же амбиции умножают церковную смуту вокруг «екатеринбургских останков»?

Знаменательно, что фактически единственный из широко известных представителей православной общественности, В.В.Аксючиц, который в 1996—1998 годах активно поддержал «официальную» позицию «Правительственной комиссии по захоронению Императора Николая II и членов Его Семьи», решил выступить на «Русской Линии» (12 ноября 2007 года «Как хоронили последнего Императора. Чьи амбиции тревожат прах расстрелянных?»). Это, конечно, свидетельствует о том, что сторонники «официальной» позиции российской администрации образца 1998 года по вопросу о так называемых «екатеринбургских останках» внимательно следят за публикациями своих оппонентов. Но желают ли они полемизировать по существу? Нет, их позиция остается прежней, как и в 1998 году.

Еще в 1990 году В.В.Аксючиц, будучи главным редактором альманаха «Выбор», явным образом поддержал версию Г. Т.Рябова и на страницах своего издания опубликовал его киносценарий (Рябов Гелий. Претерпевшие до конца. Романовы. Сценарий семисерийного телевизионного художественно-документального фильма // Выбор. Литературно-философский альманах русской христианской культуры. 1990,. 8−9. Подписано в печать 06.06.1990). Поэтому позицию В.В.Аксючица в этом вопросе во второй половине девяностых годов можно было бы считать последовательной и устоявшийся, если бы он в течение этих лет как-то пытался отстаивать ее в полемике с другими православными. Но устойчивость этой позиции, видимо, имела какие-то иные корни.

И все же, у меня нет и не может быть никаких личных претензий к В.В.Аксючицу, хотя я никогда не разделял его точек зрения по целому ряду вопросов, связанных с осмыслением православной государственности. На первом этапе моего сотрудничества в пресс-службе Владыки Иоанна (Снычева), Митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского, вместе с К.Ю.Душеновым мне доводилось встречаться с В.В.Аксючицем. Виктор Владимирович даже поделился тогда с нами ксерокопиями некоторых очень редких, изданных в русской эмиграции книг (например, роман «Ларго» Петра Краснова). Опыт краткого личного общения и доброжелательность к нам со стороны В.В.Аксючица никогда не давали мне повода для личной неприязни. Поэтому, как теперь говорят в кино: «Ничего личного».

Подобно Анатолию Дмитриевичу Степанову, я не располагаю однозначными фактическими основаниями, чтобы отвергать принадлежность В.В.Аксючица к числу «искренних сторонников подлинности останков». Критерий искренности в данном вопросе чрезвычайно сложен для категоричного определения. Если искренность оценивать с точки зрения внешнего впечатления, психологического впечатления от общения с человеком, это одно. Виктор Владимирович производит впечатление человека искреннего и сословно честного. Если же использовать более совершенный — евангельский метод «по плодам их узнаете их» (Мф. 7, 16), получается совсем другое.

В.В.Аксючиц совершенно справедливо свидетельствует: «Сегодня членов Комиссии обвиняют в фальсификации». Так оно и есть. При этом приводятся весьма существенные аргументы. Но далее он считает, что их же обвиняют «в отсутствии публичности». Вот чего-чего, а уж публичности и Борису Немцову, и В.Н.Соловьеву, и П.Л.Иванову не занимать! Их хлебом не корми, дай только пофигурять на экранах телевидения, на страницах массовых газет и журналов. Может быть, самому В.В.Аксючицу, после кратковременной «славы» 1998 года, сейчас публичности не хватает? Но разве кто-нибудь его в этом прилюдно винил? Да вот и сейчас В.В.Аксючиц поспешил выступить сначала в массовой газете «Московский комсомолец» и только потом решил известить о своей позиции православных — через «Русскую Линию». Деталь характерная.

Виртуальные критики «публичности», конечно же, не правы! В.В.Аксючиц и сам себя тут же «опровергает»: «Критики недобросовестны, ибо ученые Комиссии неоднократно выступали в СМИ, на научных конференциях, публиковали материалы исследований в авторитетных научных журналах в России и за рубежом. После захоронения был издан сборник материалов Комиссии „Покаяние“».

Действительно, и десять лет назад, и сейчас шуму много, выступлений много. Но это никак не доказывает того, что этот шум не скрывает злонамеренного подлога.

И все же первое из моих нижеследующих разъяснений, возможно, будет кем-то истолковано так, что я подтверждаю справедливость суждения В.В.Аксючица:

«Когда результаты генетической экспертизы останков, проведенной в известных лабораториях Англии и США, были поставлены под сомнение некоторыми учеными, прокурор-криминалист Соловьев предложил представителю РПЦ профессору Е.И.Рогаеву провести независимую генетическую экспертизу. Его исследования полностью подтвердили подлинность останков».

По этому поводу «Русская Линия» совершенно справедливо отметила: «Непонятно, на чем основано утверждение автора. Ольга Николаевна Куликовская-Романова в недавнем интервью РЛ сообщила, что исследование проф. Рогаева как раз не подтвердило данные официальной генетической экспертизы».

Однако профессор Е.И.Рогаев в самом деле еще в 1998 году решительно изменил свою критическую позицию. О.Н.Куликовская-Романова ссылалась на публикацию группы канадско-российских исследователей, которая проводила первоначальный анализ крови Т.Н.Куликовского-Романова. Тогда, в 1996 году — Е.И.Рогаев и его супруга Е.А.Рогаева работали в Канаде. В результате этих исследований изначально позиция Е.И.Рогаева не была решительно категоричной. Он просто указывал на определенное несоответствие генетики крови Т.Н.Куликовского-Романова и фрагментов генов скелета номер 4 из екатеринбургского могильника. Эти материалы были опубликованы в сборнике «Тайны Коптяковской дороги». И в беседе О.Н.Куликовской-Романовой, профессора В.Л.Попова и А.Д.Степанова была приведена редакционная отсылка «РЛ» на эти публикации (Рогаев Е.И., Овчинников И.В., Джорж-Хислоп П., Рогаева Е.А. Сравнение последовательностей митохондриальных ДНК Т.Н.Куликовского-Романова, племянника Царя Николая II, и ДНК предполагаемых останков Царя. Рогаев Е.И. Письмо О.Н.Куликовской-Романовой. Рогаев Е.И. К вопросу о генетическом исследовании (ДНК-анализе) предполагаемых останков Николая II Романова из захоронения близ Екатеринбурга // Тайны Коптяковской дороги. Материалы к рассмотрению вопроса о так называемых Екатеринбургских останках, предположительно принадлежащих к Членам Царской Семьи и верным слугам Их. М., 1998).

Фактически же О.Н.Куликовская-Романова в своей реплике опиралась на квалификацию материалов исследований П.Л.Иванова и результатов российско-канадского исследования, данную профессором Л.А.Животовским (руководитель центра ДНК-идентификации человека Института общей генетики имени Н.И.Вавилова РАН, лауреат Государственной премии РФ, лауреат премии РАН, почетный профессор Университета Штата Аляска). Эта квалифицирующая формулировка была опубликована в том же сборнике «Тайны Коптяковской дороги»: «Анализ этих публикаций можно суммировать следующей фразой: Если бы данное дело рассматривалось в суде, то оно было бы направлено на дорасследование за недостаточностью имеющихся ДНК-доказательств» (М., 1998. С. 50. Выделено Л.А.Животовским).

Около 1998 года профессор Е.И.Рогаев решил вернуться в Россию и продолжил свои исследования «екатеринбургских останков» уже без своих канадских коллег. Именно весною 1998 года позиция профессора Е.И.Рогаева решительно изменилась.

Приведу еще аналогичный пример. Нечто подобное произошло и с позицией другого ученого — профессора В.Н.Звягина, который был допущен к «екатеринбургским останкам» на самом первом этапе их исследований, летом 1991 года, потом он был решительно отстранен от этого. В 1992—1996 годах профессор В.Н.Звягин занял весьма критическую и вполне научно мотивированную позицию по отношению к официальным антропологическим исследованиям и экспертизам. В частности, профессор В.Н.Звягин считал, что патологические изменения в нижней части позвоночника и в тазобедренных суставах скелета номер 4 свидетельствовали о неком тяжелом заболевании человека, которому принадлежал этот скелет. Одним из следствий такой патологии было бы то, что данный человек не мог бы свободно держаться в седле. Тогда как Император Николай II был хорошим наездником, о чем свидетельствует сохранившаяся кинохроника.

Однако на заключительном этапе, в 1998 году, В.Н.Звягин решительно поддержал выводы «официальных» экспертиз. При этом ни в случае с Е.И.Рогаевым, ни в случае с В.Н.Звягиным не было с их стороны внятных публичных объяснений, связанных со столь категоричным изменением своих позиций. Могу только предполагать, исходя из личных свидетельств других критически настроенных исследователей, на которых оказывалось давление «кнутом и пряником», чтобы те изменили свои позиции или просто замолчали, какими методами был достигнут результат в двух вышеназванных случаях.

Поэтому ссылка О.Н.Куликовской-Романовой на результаты исследований российско-канадской группы, никак не дезавуированные потом участником этой группы Е.И.Рогаевым, вполне оправдана. От того, что сам исследователь в 1998 году почему-то изменил свою позицию, результаты анализа 1996 года никак не изменились. Более того, правильность этих первоначальных выводов российско-канадской группы подтвердили и независимые исследования японского генетика Тацуи Нагаи, и работы российско-американской исследовательской группы, о которых в этой же беседе говорил профессор В.Л.Попов.

А теперь некоторые пояснения о роли В.В.Аксючица на заключительном этапе работы правительственной комиссии.

На заседании комиссии 20 сентября 1995 года под председательством вице-премьера Ю.Ф.Ярова, на котором присутствовала О.Н.Куликовская-Романова (мне довелось сопровождать ее и вести диктофонную запись), было заявлено секретарем комиссии Сенцовым, что правительство РФ выделило 50 миллионов рублей на публикацию всех материалов работы комиссии, включая все стенограммы заседаний комиссии. И в 1995-м, и даже в 1998 году (после деноминации — 50 тысяч рублей) сумма была весьма значительной и вполне достаточной, чтобы издать солидный официальный том, включающий все материалы комиссии. Однако в действительности комиссия поручила общественному деятелю В.В.Аксючицу издать весьма тенденциозную выборку в виде небольшой книжки в мягкой обложке под названием «Покаяние» (Покаяние. Материалы правительственной Комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков Российского Императора Николая II и членов его семьи. Избранные документы. Составитель Виктор Аксючиц. М., Выбор, 1998. Подписано в печать 19.06.1998). В результате вся полемика, которая велась хотя бы в рамках заседаний правительственной комиссии в 1994—1998 года, оказалась недоступна российским гражданам.

Полагаю, что В.В.Аксючица новый председатель правительственной комиссии Борис Немцов совершенно сознательно использовал как буфер между комиссией и руководством Русской Православной Церкви, между комиссией и православной общественностью. Немцов с помощью В.В.Аксючица тем самым вроде бы формально исполнил обещание комиссии от 20 сентября 1995 года опубликовать материалы комиссии и вместе с тем избежал официального характера такой публикации. И вряд ли для самого Виктора Владимировича был неясен сомнительный характер собственной миссии в этом деле.

Конечно, мемуар В.В.Аксючица о визите к Его Святейшеству Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси АЛЕКСИЮ II представляет определенный интерес. Давайте еще раз вчитаемся в эти строки: «Подготовка этой встречи была возложена на меня. Днем 15 января 1998 года Борис Немцов, председатель правительственной комиссии, Владимир Соловьев, старший прокурор-криминалист Генеральной прокуратуры, руководитель следственной бригады, Александр Шубин, советник первого вице-премьера, и я встретились с Патриархом в его резиденции в Чистом переулке. Встреча длилась около двух часов. Соловьев передал официальный ответ Генеральной прокуратуры на 10 вопросов. Патриарх внимательно прочитал записку и с присущей ему основательностью начал задавать уточняющие вопросы. Отвечали в основном Борис Немцов и Владимир Соловьев. Затем Патриарх отодвинул папку с материалами в сторону, положил на нее руку и сказал: „Вы меня убедили. Этот вопрос можно считать решенным. Обсудим место и время захоронения“. Он предложил совершить захоронение останков Царской Семьи в первую или последнюю Неделю Великого Поста, посчитав, что затягивать процесс не имеет смысла. Первый вице-премьер сказал, что СМИ могут обвинить комиссию в спешке, поэтому лучше назначить захоронение на 17 июля, когда была расстреляна Царская Семья. После длительного обсуждения сошлись на предложении Немцова. Вопрос о месте захоронения в Царской усыпальнице Петропавловского собора в Петербурге был решен единогласно».

У меня пока нет никаких оснований сомневаться и в точности реплики Святейшего Патриарха в изложении В.В.Аксючица: «Вы меня убедили…» и так далее. Хотя меня несколько смущает датировка самой встречи — «15 января». В российских СМИ второй половины января не было сообщений об такой встрече у Святейшего Патриарха. Либо она проводилась строго конфиденциально, либо автор мемуара что-то напутал. По крайней мере, еще 6 февраля 1998 года в «Независимой Газете» была публикация под заглавием «Президент ждет мнения Патриарха». «Известия» в тот же день сообщали: «Решение о захоронении будет принято в феврале». То есть, решения никакого еще не было даже спустя полтора месяца после «15 января».

Настырность Бориса Немцова, проявившаяся на посту председателя комиссии, хорошо всем известна по многочисленным публикациям в СМИ. О настырности же В.Н.Соловьева могу судить не только по его публикациям, но и на опыте личного общения. Конечно, они могли убедить и Святейшего Патриарха. Но вопрос: какими средствами? Если это была дезинформация официальных лиц, то вполне понятно, почему Его Святейшество МОГ так высказаться. Но совершенно понятно и то, что если подобное высказывание Святейшего Патриарха и было, оно утратило всяческий смысл после знакомства Его Святейшества с действительным положением дел.

Далее В.В.Аксючиц дает свою трактовку заседания Священного Синода. «Через неделю состоялось очередное заседание Священного Синода. Член Правительственной комиссии по идентификации останков Императорской Семьи, Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий (Поярков) докладывал постоянным членам Синода о работе, проделанной учеными и экспертами. Во время заключительного заседания комиссии Митрополит Ювеналий вместе со всеми голосовал за то, что найденные под Екатеринбургом останки на самом деле принадлежат Царской Семье. Трудно сказать, что именно доложил Митрополит Ювеналий членам Синода. Быть может, им руководила обида за то, что он не был приглашен на итоговую встречу с Патриархом. Но мнение Патриарха на этом заседании Синода оказалось в меньшинстве. Синод отметил, что не дело Церкви решать проблему идентификации. А заключение государственной комиссии будто бы вызывает серьезные сомнения и разногласия в обществе».

По версии В.В.Аксючица, «через неделю» после 15 января состоялось заседание Священного Синода, то есть в промежутке 21−23 января. На самом деле историческое заседание Священного Синода, о котором «вспоминает» В.В.Аксючиц, состоялось аж 26 февраля 1998 года (Священный Синод принял определение относительно «Екатеринбургских останков» // ОВЦС МП. Сообщения для органов информации 26.02.1998). Это только несведущий обыватель может представлять, что заседания Священного Синода бывают каждый месяц или даже чаще. На самом деле такие ответственные собрания созываются не чаще 6 раз в год, а практически — гораздо реже. Полагаю, это хорошо известно В.В.Аксючицу. Кстати, решение Священного Синода демократические СМИ тут же постарались истолковать как признание Церковью подлинности «екатеринбургских останков» (Шапошников Василий. Священный Синод — за «незамедлительное захоронение» останков Царской Семьи // Коммерсантъ-daily. 27.02.1998,. 34/1437). Но ситуация была совершенно иной.

Сам В.В.Аксючиц на том заседании Священного Синода не присутствовал. Поэтому он может предложить только свои измышления. Во-первых, подпись митрополита Ювеналия под итоговым документом правительственной комиссии была сделана с весьма категоричной оговоркой, которая была документально зафиксирована. И В.В.Аксючиц пишет об этом. Непонятно почему это официальное условие он ни во что не ставит? Фактически это условие всю ответственность за принятие решения перекладывала на светскую российскую администрацию и никак не подтверждала выводы комиссии. Во-вторых, возникает вопрос: Если сам В.В.Аксючиц готовил встречу членов комиссии со Святейшим Патриархом («Подготовка этой встречи была возложена на меня…»), почему он не позаботился о присутствии на этой встрече Владыки Ювеналия?

Неуступчивость владыки Ювеналия во время работы комиссии хорошо была известна и Борису Немцову, и В.В.Аксючицу. Если бы они действительно хотели всесторонне решить вопрос, то присутствие на их встрече со Святейшим Патриархом митрополита Ювеналия было необходимым. Они были бы просто обязаны обусловить встречу у Святейшего Патриарха присутствием митрополита Ювеналия, как представителя Русской Православной Церкви, который был в курсе всех деталей работы комиссии и чье присутствие только бы усилило «убедительные» аргументы Бориса Немцова и В.Н.Соловьева. Но очевидно, что затевалась аппаратная интрига, в которую комиссионеры при соучастии В.В.Аксючица хотели втянуть Святейшего Патриарха.

Конечно, потом — почти через десять лет — можно все валить с больной головы на здоровую: «Быть может, им руководила обида за то, что он не был приглашен на итоговую встречу с Патриархом. Но мнение Патриарха на этом заседании Синода оказалось в меньшинстве». Никакие протоколы, связанные с какой-либо полемикой по данному вопросу на заседании Священного Синода, не публиковались. Поэтому все суждения В.В.Аксючица и об «обиде» митрополита Ювеналия, и о «мнении Патриарха», которое якобы «оказалось в меньшинстве», являются домыслами самого В.В.Аксючица.

Такое вольное обращение мемуариста с нашим недавним прошлым, с его трактовкой, просто обязывает вдумчивого читателя поставить вопрос: на самом ли деле в беседе комиссионеров со Святейшим Патриархом в Его устах прозвучал такой итоговый пассаж: «Вы меня убедили. Этот вопрос можно считать решенным. Обсудим место и время захоронения»???

Стилистически данный пассаж очень не похож на устную речь Его Святейшества Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Такие рубленые фразы, такой «телеграфный стиль» годятся скорее для высокопоставленного чиновника из «Белого дома». Все, кто общался со Святейшим в подобных полуофициальных, но вместе с тем в ответственных ситуациях на приемах у него в кабинете, слышали совершенно иной ритм, иные интонации, иные риторические периоды. Конечно, В.В.Аксючиц мог передавать и общий смысл аналогичного высказывания СВОИМИ словами или в версии Бориса Немцова, которая предполагалась им для передачи Борису Ельцину. Но в данных судьбоносных вопросах пересказ неуместен. Это уже совсем другая история, не российская, это история по Горькому с его каинским вопросом: «А был ли мальчик?!»

Так каков же плод этого мемуарного сообщения В.И.Аксючица о встрече у Святейшего Патриарха в январе 1998 года? Своих оппонентов по вопросу о так называемых «екатеринбургских останках» он, конечно, ни в чем не убедил. Есть публичная позиция Святейшего Патриарха и Священного Синода. Она не претерпела за десять лет никаких изменений. Относительно читателей «Московского комсомольца» не знаю, кроме того, что они привыкли к сплетням и собственно для насыщения такого рода «информацией» читают эту газету. Там, как говорится на молодежном сленге, «пипл все схавает». Значит, зерна сомнения в устойчивости и обоснованности известной позиции Священного Синода нужно было посеять в умах православных читателей «Русской Линии». Удалась ли эта попытка? На форуме материала В.В.Аксючица «Как хоронили последнего Императора. Чьи амбиции тревожат прах расстрелянных?» пока нет никаких откликов. Но такое безмолвие православного народа вряд ли означает согласие. Скорее наоборот. Люди, читающие Евангелие, слушающие слова Священного Писания в храме, обладают иным, чем у обывателя, зрением. Меня самого продолжает удивлять этот феномен, приводные ремни которого располагаются вне поля пропагандистских усилий. У православных людей срабатывают какие-то иные механизмы, помимо силы чьего-либо убеждения. Да, они бывают очень доверчивыми, простодушными, искренне готовыми к искренности, но и обман, единожды проявивший себя как обман, они уже никогда не примут за непонятую ими правду… Пусть эта загадка так и останется загадкой для всех устроителей и участников екатеринбургского подлога.

Вовсе не собираюсь полемизировать с В.В.Аксючицем по всем позициям, которые изложены в его материале. В чем-то схоже смотрю на вопрос о так называемой реабилитации Царской Семьи. Считаю, что публичное полноценное судебное разбирательство материалов следствия Генеральной прокуратуры в Верховном Суде России могло бы дать юридические основания для реабилитации современного российского права. Такое судебное разбирательство могло бы смыть с сегодняшней российской юстиции кровь Святых Царственных Мучеников и всех Их верных слуг. Кровь Их вопиет к Небу! Пока же этого не осуществится, все мы будем иметь то кривосудие, которое пользует нас поныне.

Но я постарался обратить внимание не на эти ответвления Царского Дела, а на существо вопроса, на то, как В.В.Аксючиц отнюдь не искренними, открытыми приемами безуспешно пытается «доказать» подлинность так называемых «екатеринбургских останков». Сказанного выше, полагаю, достаточно, чтобы сделать вывод: В.В.Аксючиц, безусловно, не относится к категории православных, о которых можно было бы воскликнуть: «O, Sancta Simplicitas!» — «О, Святая Простота!» Это все неспроста…
Москва, 13 ноября 2007 года по Р.Х.