 |
| Газета.Ru | Семен Кваша | 10.03.2005 |
У римского папы есть много мощных способов повлиять на современный мир. Он может объехать с пастырскими визитами полмира, объявить крестовый поход или покаяться перед евреями. Он может легализовать презервативы и гомосексуальные браки (этого еще не произошло и вряд ли когда-нибудь произойдет, но может же?). Он может посетить Москву и Стамбул — шансы, конечно, призрачны, но когда-нибудь эти эпохальные события все же состоятся.
А еще он может унифицировать литургическую музыку.
Последнее сделал в шестом веке нашей эры папа Григорий, которому мы обязаны григорианским хоралом.
До этого папы служба везде проходила по-своему, пели что попало. Кое-какие традиции из того, что попало, дошли до наших дней — например, миланская в виде амброзийского пения.
Григорий собрал и унифицировал всю музыку для имевшихся на тот момент служб и церковных праздников, а также ввел правила, по которым должна сочиняться музыка для вновь появляющихся служб, например, в честь новых святых.
И музыка эта дошла с незначительными изменениями до наших дней. В церквях ее поют довольно редко — все-таки барокко, и вообще все эти почти полторы тысячи лет музыки не прошли даром, с шестого века сочинили очень много очень хорошей музыки, в том числе и церковной.
Тем не менее это высшая музыка, не зря ее так любил папа Пий X — невероятно простая ритмически, совершенно без диссонансов, без внутренних конфликтов. Наверное, именно так поют ангелы — если изъять из музыки все страсти и внутренне напряженные отношения, что останется? Поющие в унисон монахи.
И тут на сцену выходит изобретательный Франк Петерсон, локомотив поп-эмбиента, работавший в печально знаменитой «Энигме» вместе с Мишелем Кретю, продюсер Сары Брайтман. Мало ему было навязчивых шепотов, мучивших публику, как ночной кошмар в середине девяностых. Он еще собрал хор и заставил нескольких мужчин петь григорианские хоралы на поп-сценах. И этого ему было мало. Он заставил их перепевать популярные хиты.
Мы знаем пример обратной ситуации. Есть некий греческий православный священник, который поет греческий православный хард-рок, общаясь с молодой паствой на ее языке. Технология вызывает некоторые сомнения, но во всяком случае легко объяснима. В Америке это уже просто общее место — госпел, христианский рок, пресвитерианский рэп — все это существует уже не первое десятилетие и кое-как работает. В случае с Франком Петерсоном мы имеем совсем противоположный эффект — он берет старинную сакральную традицию и производит ее полную десакрализацию, обращается к публике, пришедшей в балаган, на языке проповеди. Ну, почти все равно что сделать рекламу стирального порошка в технике русской иконы, используя при этом соответствующую композицию и атрибутику.
То есть именно так: выходят на сцену люди в монашеских рясах, подпоясанные вервием, и выводят песни Metallica, Doors, Джона Леннона, New Order и других.
То есть в принципе это очень весело. Они же хорошо это делают, и аранжировки придумывают изобретательные. И в любом случае это достаточно зрелищно.
Но какой-то в этом есть элемент уж если не богохульства, то по крайней мере надувательства — опять же, экспорт факельных шествий из Германии негласно запрещен.
Проверить все это можно будет в Кремле 10 марта в 19.00.
