Гробокопатели

Чем ближе 9 мая, самый великий праздник нашего народа, не только русского, но многонациональной общности, населяющей территорию Российской империи, тем громче и отчетливее, тем навязчивее звучат призывы покаяться. Мол, в развязывании Второй мировой войны виноват СССР (читай, Россия, правопреемница «Советской империи зла»). Сначала эти голоса звучали робко, из Прибалтики, Восточной Европы, потом все громче и отчетливее, и вот уже эти «мысли» озвучиваются в прайм-тайм на государственном канале. Не так давно с таким призывом в передаче Владимир Познера «Времена» выступила директор Всероссийского Государственной библиотеки иностранной литературы Екатерина Гениева. Эти голоса как бы опробуют зыбкую почву под ногами: можно ли безнаказанно наступить на святое, попрать его? Оказалось, не только можно, но и НУЖНО, НЕОБХОДИМО. Потому что развенчать нашу победу в той страшной войне, отнять у народа его право считаться народом-победителем, свести к нулю, к ненужности немыслимую жертву, исчисляющуюся только по официальным данным 28 миллионами жизней, остановившую, предотвратившую страшную опасность для всего человечества, — эта часть поистине дьявольского идеологического плана. Попрать историю. Иссушить наши корни.

«Нет ничего более человечного в человеке, чем потребность связывать прошлое с настоящим, — писал Фёдор Тютчев. Без прошлого, как известно, нет будущего. Душа, не помнящая и не знающая своих истоков, мертва. У каждого народа есть своя история и свои святыни, передающиеся из поколения в поколение. Свои святыни и истории есть у каждой семьи. Наверняка они есть у Познера, Гениевой и Марка Розовского, который тоже рьяно предлагал «каяться». Бабушкина брошка, или любимая книга мамы-француженки, дедушкина трубка, папин письменный стол, или еще какая-нибудь фамильная реликвия. Из этих отдельных историй складывается, рождается Общая история народа. Сохранить Историю, каждую в отдельности и общую, значит, сохранить Отечество.

Но нет. У народа, населяющего «эту страну», не должно быть истории. Потому что «этой страны» не должно быть. Она не должна существовать, вместо нее должна быть территория, заселенная остатками ленивого и завистливого, ни к чему не способного народа, каким принято в определенных кругах считать русских. Вернее, то, что от них осталось.

Наш народ не раз доказывал, как бы темны ни были отдельные отрезки его замысловатой истории, когда, казалось, не за что уже любить и уважать эту страну, что ему понятно и близко понятие долга. «Так долг велит», — сказала шекспировская Корделия. И наш народ всегда оказывался на высоте того выбора, перед которым не единожды его ставила история. Так было на Куликовом поле, так было в Смутное время, так было в войну 1812 года, и наконец в 41−45 годах прошлого столетия.

«…Нет народа с таким тяжким историческим бременем и с такою мощью духовною, как наш, — написал великий русский писатель Иван Шмелёв в повести «Куликово поле». В России, на Украине, в Беларуси, в Грузии, повсюду на постсоветском пространстве нет, наверное, ни одной семьи, которая не потеряла бы в той страшной войне отца, сына, мужа, брата. Мой дед, боевой генерал, начавший войну 22 июня 1941 года, погиб 8 февраля 1945 в Венгрии, той самой Венгрии, где сейчас хотят снести памятник солдату-освободителю. Мой отец — круглый сирота. Его отец был расстрелян в 30-м, отчим погиб на фронте, мать сгинула в пекле войны. И так практически в каждой семье, какую ни тронь, какую ни спроси. Но, видимо, есть люди, которых горе обошло стороной, а если и не обошло, то не обожгло их каменного сердца. Что им наша победа?! Что им сложенные на поле брани головы пращуров?! Что им НАШИ ЖИЗНИ?!

Цель таких передач и призывов покаяться перед другими народами, прибалтами, поляками, чехами, венграми, за то, что мы освободили их, не позволив половину истребить, а половину превратить в быдло, — смутить нас, утратить последние идеалы, последние святыни. «В психиатрии есть такой термин — «побуждение к самоубийству», — считает историк Наталия Нарочницкая. — Какой смысл продолжать, уже все равно ничего не наверстаем?! Эта мысль рефреном звучит с экранов телевизоров и со страниц прессы. Я при этом не стою на позиции, что надо скрывать наши действительные, реальные грехи. Мы должны с достоинством нести бремя своей истории. Но саморазочарование и исторический нигилизм угрожают нации больше, чем единственно освоенный левыми аспект «относительного и абсолютного обнищания масс». Смута и разобщенность в умах, жизнь без цели, без истории и памяти, что может быть страшнее, что может быть убийственнее для народа? Именно эту цель — в который раз посеять в России смуту — преследуют постсоветские либералы, гениевы и познеры, которым неведомо понятие Отечества, или, что вероятнее, отечество у них другое.

Призывы покаяться — это не просто нонсенс или глупость. Народ, у которого сломлено национальное самосознание, не жилец на этом свете. Это народ-мертвец. Зомби. Презрение к прошлому, к своей истории, подтачивание, размывание понятия родины порождает в человеке рабскую психологию. И то, что наши либералы с постоянством, последовательностью и упорством, достойным лучшего применения, пытаются опорочить, очернить, развенчать память о войне, свидетельствует лишь о том, что эта память — важнейший стратегический пункт нашей, русской, идеологии. Победа в Великой Отечественной войне оставляет за Россией право быть великой державой. А великодержавие для западного человека или западника — что ладан для черта. Пусть лежит на главной площади страны полуистлевший труп человека, сокрушившего и разорившего огромную страну, расстрелявшего миллионы людей — это ничего. Пусть не покаялись перед народом потомки и сородичи тех, кто свершил революцию, хотя имена их давно озвучены. Тут дело не в признании ошибок сталинского режима. Речь о гораздо большем. Это вызов, который брошен всей нации.

«Иметь родину значит любить ее, — написал Иван Ильин.- Даже если вы знаете о негодности предмета своей любви, она не выдохнется под напором разочарования. Такой человек реально знает, что любимое им есть нечто прекрасное перед лицом Божиим».