Последний герой Франции

Вождь национальной Франции Ле Пен вступил в свой последний бой

Франция, одна из ключевых стран Европы, идет к президентским выборам. Учитывая огромные полномочия, которые, согласно конституции Пятой республики, принятой еще в 1959 году, имеет глава исполнительной власти, от личности будущего президента зависит многое. Фаворитами избирательной гонки считаются двое — Сеголен Руаяль, представительница партии социалистов, пользующаяся поддержкой большинства левых, и Николя Саркози, лидер голлистской партии Союз за народное движение, которого, вероятно, поддержат и другие правые. Но есть в списках кандидатов и одно очень знакомое имя. Этот кандидат является депутатом парламента вот уже 50 лет. Он также является участником всех избирательных кампаний, начиная с 1974 года! На выборах в 2002 году он выходил во второй тур, набрав 5 миллионов (17%) голосов, чего не ожидал никто из политологов. Зовут этого патриарха французской политики Жан-Мари Ле Пен, он — основатель партии Национальный Фронт и бесспорный лидер французских патриотов. На общем фоне бесцветных бюрократов, каковыми являются почти все политики современной Франции, Ле Пен действительно является яркой личностью, чья биография читается как роман Дюма. Впрочем, героев порождает эпоха…

Бретонец, католик и солдат

Ле Пен родился 20 июня 1928 г. в Бретани — провинции на западе страны. Этот факт весьма важен, ведь бретонцы отличаются от прочих французов тем, что являются отдельным народом, говорящим на своем языке, ничего общего не имеющим с французским. Бретонцы — кельты, прямые наследники создателей одной из своеобразнейших культур Европы. От кельтов остался богатейший фольклор, включая древнейшие баллады о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола, а также романтические предания о Тристане и Изольде. Современные бретонцы сохраняют трепетное отношение к прошлому. Практически каждый уроженец Бретани, где бы он ни жил, знает всю свою родословную по седьмое колено, хранит в сундуке национальный костюм, помнит старинные песни и баллады. Во французском языке даже существует понятие «бретонский кузен», означающий отдаленную степень родства. Бретонцы имеют репутацию ревностных католиков, которых в светской Франции за пределами Бретани почти не осталось. И при этом бретонцы считаются самыми большими патриотами Франции. Именно бретонцами были воспетый средневековыми менестрелями Роланд и полководец Столетней войны Дюгесклен, спасший Францию в тот момент, когда страна, казалось, окончательно погибла. Наполеон считал бретонцев лучшими солдатами своей армии. В 1871 году, после поражений Франции в войне с Пруссией бретонец генерал Трошю возглавлял правительство национальной обороны. О себе генерал говорил коротко: «Я бретонец, католик и солдат», отказываясь принимать почетные титулы. Жан-Мари Ле Пен может с не меньшим основанием сказать о себе словами Трошю. Наконец, бретонцы также имеют репутацию людей упрямых, несклонных к компромиссу, готовых до конца отстаивать свои взгляды.

Ле Пен родился в бретонской деревне Сен-Тринити-сюр-Мер. Он происходил из простой семьи. Его отец был моряком, мать вела домашнее хозяйство. В годы немецкой оккупации 16-летний Ле Пен участвовал в Сопротивлении, сражаясь в рядах «маки» (так называли французских партизан). После победы Ле Пен поступил в Сорбонну, на факультет права. Впрочем, он не только грыз гранит науки, но и активно участвовал в политической деятельности. Он примкнул к правым студенческим группам и вскоре благодаря ораторским и организаторским способностям стал одним из лидеров парижского студенчества. Это было весьма опасно по тем временам, ведь в целом в студенческом движении доминировали левые. Ле Пен не только выступал на митингах, но и участвовал в уличных драках с активистами левых группировок.

Франция после 1945 г. не знала мира. Шла колониальная война в Индокитае, и Ле Пен счел, что патриот Франции не может оставаться в стороне. Он завербовался в парашютно-десантные войска и отправился на войну. В 1954 г. французы потерпели поражение и оставили Индокитай, не без злорадства предоставив возможность продолжать борьбу с коммунизмом во Вьетнаме американцам.

Ле Пен вернулся из Индокитая полный решимости продолжать борьбу с противниками французской империи.

Французский Алжир!

В 50-е гг. Ле Пен был активистом националистических организаций. Это по-прежнему было опасным занятием, и как-то в одной из уличных потасовок с коммунистами ему повредили левый глаз. Между тем политическая жизнь страны того времени отличалась невероятным даже для Франции ожесточением. Главнейшей проблемой была очередная колониальная война, на этот раз в Алжире. Юридически Алжир не считался колонией, а был составной частью французского государства. Из 9 млн. жителей Алжира свыше 1 млн. составляли французы. Поднявшие в 1954 г. восстание арабы с самого начала добивались изгнания или уничтожения всех алжирских европейцев. Требование мятежников к французам сводилось к лозунгу — «Гроб или чемодан». Иначе говоря, убирайтесь из Алжира или умрите здесь. При этом левые партии полностью поддержали арабов. Коммунисты требовали «освободить Алжир», троцкисты совместно с арабами участвовали в террористических актах, знаменитый философ Ж.-П.Сартр призывал французских солдат дезертировать. Среди правых царил разброд. Многие из них считали, что Алжир обходится слишком дорого и лучше предоставить его своей судьбе. К такой мысли пришел живший в отставке, но желающий вернуться к власти генерал де Голль.

Ле Пен примкнул к сторонникам французского Алжира. В 1956 г. Ле Пен стал депутатом парламента, призывая с парламентской трибуны бороться за французский Алжир. Правда, вскоре он решил показать своим избирателям пример непарламентской защиты французских владений. В 1957 г. Ле Пен вновь вступил в армию и отправился на свою третью войну.

На этой войне он стал героем, получив много боевых наград, но вместе с тем ему пришлось вновь убедиться в том, что в наше время войны проигрываются в тылу. Пока солдаты проливали кровь, политиканы готовили «сдачу» Алжира. Ле Пен, демобилизовавшись, вновь стал бороться за французский Алжир парламентскими методами.

Тем временем кризис политической системы Франции принял особо острые формы. 13 мая 1958 г. расквартированная в Алжире армия подняла восстание, требуя установления в стране «твердой власти». Ле Пен немедленно прибыл в Алжир. Мятежные генералы не оценили усердия находящегося в невысоких чинах Ле Пена и выслали его из Алжира. Восстание 13 мая привело к установлению во Франции нового конституционного порядка, т.н. Пятой республики. Президентом страны стал де Голль. Но алжирский вопрос не был решен. Хотя в 1959 г. французы нанесли тяжелое поражение арабским повстанцам, но война продолжалась.

Президент де Голль окончательно решил «отпустить» Алжир. Не без цинизма президент говорил: «У арабов высокая рождаемость. Поэтому если Алжир останется французским, то Франция станет арабской. Вам нравится такая перспектива? Если мы не можем дать Алжиру равноправие, то можем дать независимость». Однако независимость Алжира означала изгнание из этой страны всех живущих там уже много поколений французов. И поэтому во Франции развернулось упорное, героическое, но безнадежное сопротивление тех, кто продолжал верить в то, что Алжир — это Франция. Лозунг «Альжери франсез!» («Французский Алжир»!) стал боевым кличем последних солдат Французской империи. Ле Пен был в их числе.

В феврале 1960-го г. алжирские французы подняли восстание против официального Парижа, требуя продолжать борьбу за сохранение Алжира в составе Франции. Ле Пен активно поддерживал восставших с трибуны парламента. Полиция провела обыск на его квартире, наглядно показав, что такое парламентская неприкосновенность. Восстание потерпело поражение, но борьба за французский Алжир продолжалась. В 1961 г возникла знаменитая Секретная Вооруженная Организация (ОАС), развернувшую вооруженную борьбу уже в самой Франции. Лидеры ОАС все как на подбор, в прошлом были участниками движения Сопротивления (что не помешало официальному Парижу объявить их фашистами). ОАС организовала почти три десятка покушений на де Голля, от рук бойцов ОАС погибли несколько тысяч голлистов, коммунистов и прочих «предателей», 38 депутатов парламента и 9 сенаторов, а также множество проживающих во Франции арабов. Фактически в 1961−62-х гг. в стране шла малая гражданская война, в которой обе стороны проявляли упорство и жестокость. Официальные власти голлистской Франции действовали против ОАС самыми беззаконными методами. Пленных оасовцев пытали, заподозренных в связях с организацией спецслужбы убивали без суда и следствия, некоторых руководителей ОАС похищали с территории нейтральных государств. Да, это была эпоха, не украсившая французскую демократию.

Борьба за французский Алжир кончилась поражением — де Голль «отпустил» Алжир. Миллион французов бежал в метрополию. ОАС была разгромлена. Французская империя ушла в прошлое.

Национальный Фронт

Ле Пен активно сражался в рядах ОАС до конца их борьбы. Опытный конспиратор, он сумел избежать ареста, но остался на время вне политики. В 1962 г правые потерпели не только военное, но и политическое поражение. На парламентских выборах вместе взятые праворадикальные группировки получили менее 1% голосов. В своем округе проиграл и Ле Пен.

Для него начался период вынужденного политического безделья. Франция хотела быстрее забыть недавний алжирский кошмар, уцелевшие праворадикальные партии превратились в мелкие секты, политическая жизнь стала сонной и пресной. Ле Пен превратился в простого гражданина, вынужденного искать заработок. Он организовал фирму по производству грампластинок. Впрочем, этот бизнес привел его к новым политическим неприятностям. В августе 1965 г. за выпуск пластинки с нацистскими маршами Ле Пен был обвинен в пропаганде фашизма и был приговорен к двум месяцам тюрьмы и большому денежному штрафу.

Он не оставил политику, участвуя в предвыборных кампаниях различных правых кандидатов. Постепенно Ле Пен превращался в значительную политическую фигуру. Его ораторские способности (а во Франции после отставки и смерти в 1970 г. де Голля не было равных Ле Пену ораторов), умение находить объединяющую всех французских патриотов тактическую и стратегическую программу, выдвинуть «ударный» и актуальный лозунг, сделали его бесспорным лидером правой оппозиции Пятой республике.

10 июня 1972 г. на Учредительном съезде в Париже был создан Национальный Фронт (НФ), объединивший большинство организаций национальной оппозиции. Лидером НФ стал Ле Пен.

Первоначально НФ ничем не выделялся на фоне мелких партий, которых во Франции всегда было множество. В 1974 г. Ле Пен впервые участвовал в президентских выборах, набрав 190 тыс. голосов, что составляло 0,62% голосов, заняв седьмое место из 12 кандидатов. Таково было не впечатляющее начало Национального Фронта. В то время только оптимист мог предсказать, что НФ станет одной из ведущих партий Франции. Правда, до этого должно было пройти еще три десятилетия борьбы.

«Смуглеющая» Франция

После алжирской войны Франция процветала. Экономика была на подъеме, в области политики, если не считать студенческих беспорядков 1968 г., царило спокойствие. Друг друга сменяли у власти в белых конституционных перчатках президенты и правительства. При этом все меньше становились различия между левыми и правыми партиями. Голлисты требовали, в нарушение заветов генерала де Голля, усиления участия Франции в НАТО, коммунисты добивались приватизации государственных железных дорог, либералы хотели ввести цензуру, дабы никто не мог оспаривать факт «Холокоста», консерваторы поддерживали сексуальные меньшинства, клерикалы были против преподавания религии в школах. Словом, Франция была иллюстрацией тезиса о деидеологизации и «конце истории».

Была еще одна проблема, присущая всем т.н. «цивилизованным» странам, но принявшая во Франции особенно болезненный характер. Речь идет о масштабной иммиграции «цветного» населения бывших французских колоний, а также беженцев со всего мира. Сотни тысяч арабов, турок, негров, курдов, албанцев и прочих уроженцев почти 100 стран мира прибыли во Францию. Собственно, Франция уже с конца XIX века приглашала к себе иностранных рабочих, и уже в начале 1930-х гг. почти 8% населения составляли иностранцы, причем в стране постоянно проживали более 800 тыс. итальянцев, 500 тыс. поляков, 350 тыс. испанцев, 250 тыс. русских белоэмигрантов, 80 тыс. армян. Но тогда это обстоятельство не было столь острой проблемой. Подавляющее большинство иностранцев было белыми рабочими, своим трудом увеличивающих благосостояние Франции и обеспечивающих себе место во французском обществе. Когда потребовалось, то иностранцы Франции честно выполняли воинский долг. К некоторому смущению французов, в годы немецкой оккупации доля иностранцев в составе участников групп Сопротивления значительно превышала их долю в населении страны.

Но с 60-х гг. большинство иностранцев стали составлять «цветные», предпочитающие жить на пособия, не утруждающие себя работой. В основном они принципиально не собирались интегрироваться во французскую культуру, зато предпочитали навязывать Франции свою. Положение осложнялось высокой рождаемостью иммигрантов при демографическом кризисе, уже давно характерном для коренного населения Франции. Во всех городах страны, включая самые глухие провинциальные, возникли арабские кварталы, в которых до половины жителей никогда не учились, не работали и не собирались делать этого впредь. Даже наиболее либерально настроенные французы признают, что иммигранты вносят огромный «вклад» в распространение преступности, что именно иностранцы составляют большинство торговцев наркотиками, большинство преступных групп в стране являются этническими землячествами. Город Марсель, в котором уже свыше половины жителей являются уроженцами другого берега Средиземного моря, официально признан самым опасным городом в Евросоюзе. По доле убийств, вооруженных ограблений и преступлений на сексуальной почве Марсель далеко превзошел Неаполь и Палермо с их старомодными мафиози. Значительная часть социальных расходов страны тратиться на вспомоществование иммигрантов. При этом рост нефранцузского населения Франции идет невиданными темпами.

Считается, что в наступившем XXI веке до 45% жителей Франции не являются этническими французами. По доле негров и мулатов в общей доле населения Франция стала напоминать Бразилию. Начался стремительный процесс «почернения» и «посмугления» Франции. Удивляться тому, что иммигранты заводили помногу детей и получали на них пособия, которое на своей родине не смогли бы заработать в поте лица, видимо, не стоит.

Между тем, настоящие французы должны были своим трудом и своими налогами содержать эту паразитическую массу. Недаром говорится, что самыми социально незащищенными во Франции являются работающие французы. Рано или поздно в стране должна была возникнуть политическая сила, ставящая перед собой целью борьбу с таким положением. Ею стал Национальный Фронт.

Эксперимент в Витроле

В своей программе «За Францию» НФ указал на 5 элементов национального упадка Франции: 1) падение рождаемости у коренных французов, 2) кризис национальной идентичности, выражающийся в забвении французами национальной истории, языка и культуры, 3) рост преступности, 4) терпимость властей к терроризму, 5) ослабление международного престижа Франции. Иностранная иммиграция оказывала непосредственное влияние на все эти элементы. Неудивительно, что именно борьба с заселением страны иностранцами стала одним из главных требований НФ.

В одной из своих книг Ле Пен, обращаясь к простым французам, писал: «Завтра иммигранты обоснуются у вас, будут есть ваш суп и спать с вашей женой, вашей дочерью и вашим сыном». Он обращал внимание, что иммиграция давно утратила значение как источник пополнения трудовой силы для Франции, а является средством подрыва национальной идентичности страны, распространения космополитических «общечеловеческих» настроений. Сильная своим национальным духом, вдохновляемая своей великой историей, великолепием культуры, Франция является серьезным препятствием для современного глобализма. Для того, что бы превратить великую державу в провинцию Евросоюза и грядущего безнационального миропорядка, необходим этнический подрыв Франции, превращение нации в совокупность населения.

В борьбе за сохранение национальной идентичности НФ выдвинул близкие сердцу настоящих французов лозунги: «Французы прежде всего!», «Французская Франция в европейской Европе!», «Два миллиона безработных — это два миллиона лишних иммигрантов», «Нет — феминизму, да — женщине и семье, нет — терпимому обществу, да — морали!». Ле Пен неоднократно говорил: «У евреев есть Израиль, у воров и педерастов есть Америка, но Франция у французов только одна и никакой другой вы не создадите. Нам остается бороться во Франции за французов». НФ требует восстановить смертную казнь для особо опасных преступников, запретить «браки» между гомосексуалистами, принятия мер по социальной защите французов и отмены льгот для паразитирующих иммигрантов. О том, что такие лозунги падают на подготовленную почву, свидетельствуют результаты выборов 80−90-х гг.

Впервые о «феномене Ле Пена» заговорили в 1983 г., когда на муниципальных выборах в провинциальном городке Дрё кандидаты НФ, доселе малоизвестной партии, вдруг получили 17% голосов. Затем последовали новые успехи. Начался бурный рост численности НФ. На митинги и мероприятия НФ приходили сотни тысяч человек. Словом, «феномен Ле Пена» стал феноменом масс.

Ле Пен участвовал во всех президентских выборах, каждый раз увеличивая свой электорат. В 1988 г за него отдали голоса 14,4%, в 1995 г — уже 15,1%, в 2002 — 17%. Ле Пен попал в кину рекордов Гиннеса как кандидат в президенты, увеличивший свой электорат в более, чем в 100 раз! Большая фракция НФ появилась как во французском, так и в Европейском парламенте. В большинство муниципалитетов страны также избирались представители НФ.

Но Ле Пен не только обещал избирателям навести порядок, но и сумел продемонстрировать модель будущего общества, которое собирался создать.

В городе Витроль на юге страны, где лепеновцы возглавили местный муниципалитет, они провели реформы, создав микрообразец «французской Франции». Мэрия стала выплачивать 5 тыс. франков каждой французской семье за рождение ребенка, причем в муниципальном законе прямо было указано, что иммигранты могут не беспокоиться. Были уволены все «цветные» служащие муниципалитета, ужесточены наказания за торговлю наркотиками, вандализм и т. п. правонарушения, в которых обычно преобладают иностранцы. Были введены квоты, ограничивающие количество нефранцузов в школах, ликвидированы социальные программы, которыми пользовались «цветные». Из Витроля были высланы гомосексуалисты, бомжи, наркоманы.

Результаты не замедлили сказаться: в Витроле увеличилась рождаемость, сократилась преступность, эффективно заработала местная промышленность, были уменьшены налоги. Витрольский эксперимент наглядно показал альтернативу «глобальному обществу». Неудивительно, что борьба с Ле Пеном и его партией со стороны глобалистских сил приняла особо упорный характер.

Тернии и звезды

Политическая карьера Ле Пена изобилует многими ухабами. Он судился более сотни раз, неоднократно его лишали депутатской неприкосновенности, во многие страны ему запрещен въезд. Скандалы вокруг его имени возникают непрерывно. Впрочем, поскольку это только создает Ле Пену рекламу, в последнее время его противники стали применять заговор молчания, игнорируя реальные достижения НФ в политике. При этом всячески искажаются высказывания Ле Пена. Так, еще в 1987 г, устав от бесконечных рассуждений сионистской прессы о «Холокосте», он сказал: «Я не говорю, что газовых камер не существовало… Но я считаю все же, что это — незначительная деталь второй мировой войны». За такие слова мировая еврейская пресса начала травлю Ле Пена. Не брезговали противники Ле Пена использовать и откровенно недемократические меры. Так, в 1998 г. на региональных выборах НФ получил свыше 15% голосов, но под давлением правительства эти результаты не были признаны.

Впрочем, гораздо более опасной была работа спецслужб многих стран против НФ. 11 марта 1999 г. НФ раскололся на две части. «Умеренное» крыло НФ возглавил прежний заместитель председателя Бруно Мегре, большинство «старого» НФ сохранили верность Ле Пену. Но и при таких условиях НФ продолжал оставаться одной из ведущих партий Франции.

На президентских выборах 2002 года, как уже говорилось, 17% голосов были отданы за Ле Пена, и 2,5% получил баллотирующийся отдельно Бруно Мегре. Если бы не раскол НФ, Ле Пен оказался бы первым по числу отданных за него голосов в 1-ом туре. За Ле Пена проголосовали жители пролетарского «красного пояса», безработные, ветераны, женщины, молодежь. Это и есть настоящая Франция, прекрасная, вольнолюбивая, свободомыслящая.

И вот что еще интересно. Именно во Франции еще в 1789 году появилось деление политических идеологий и партий на левых и правых. Но все меняется, и вот даже в самой Франции это деление уже перестает быть реальным. Во 2-ом туре выборов 2002 года за Ле Пена призывала голосовать лидер троцкистской организации «Лют увриер» («Рабочая борьба») Арлетт Лагийе. Свою позицию Лагийе, занявшая, кстати, 4-е место в 1-ом туре, мотивировала так: цветные иммигранты являются такими же социальными паразитами, сидящими на шее трудящихся французов, как и мондиалистская буржуазия. Впрочем, еще ранее, были случаи совместных голосований и даже создания объединенных фракций лепеновцев и коммунистов в муниципалитетах ряда городов со сложной этнической и криминальной обстановкой. По вопросам выхода Франции из Евросоюза, в защите Сербии и Ирака НФ выступал совместно с рядом антиглобалистских организаций.

Французский НФ тесно сотрудничает с близкими по духу патриотическими партиями Европы. В Европейском парламенте, где в начале этого года возникла фракция «Идентичность, традиция, суверенитет», объединяющая 20 депутатов из 5 стран ЕС, ее возглавил член НФ Бруно Голниш. Кстати, Голниш вынужден постоянно находиться в Брюсселе, так как во Франции его ждет вердикт суда за отрицание «Холокоста».

Наконец, Ле Пен так определяет свое отношение к России — как французский националист, я не могу не быть русофилом. Ле Пен и фракция НФ в октябре 1993 года осудила расстрел российского парламента. В 90-х гг. Ле Пен выступал с предложением создать Антанту русских и французских патриотов. Во время одного из своих посещений России Ле Пен в качестве почетного гостя присутствовал на съезде партии «Народная Воля» Сергея Бабурина.

Ле Пен и Франция будущего

Но есть ли шансы на победу Ле Пена в 2007 году? Сразу скажем, что ему трудно даже повторить свой успех пятилетней давности. И дело, во-первых, в возрасте лидера патриотов. В самом деле, даже если вы восхищаетесь личностью политика и полностью разделяете его программу, то отдадите ли вы ему голос, зная, что ему почти 80 лет, у него за плечами три войны и год тюрьмы?

Но главное заключается в другом. Как это ни парадоксально, но шансы кандидата Ле Пена уменьшает именно популярность его идей во французском обществе. То, что еще недавно считалось неполиткорректным, экстремистским, ксенофобским, теперь стало для многих французов уже вполне естественным. Во Франции на референдуме 2005 года было сорвано принятие общеевропейской конституции, по которой страны Европы полностью превращались в провинции единого супергосударства ЕС. Кстати, в отвергнутом французами проекте конституции ЕС не было даже упоминания о христианстве. Ле Пен был одним из главных борцов с этой конституцией. После расовых беспорядков осени 2005 года в цветных кварталах французских городов даже умеренные либералы заговорили почти языком Ле Пена. Именно благодаря твердой позиции, занятой в ходе этих беспорядков министром внутренних дел Николя Саркози его авторитет взлетел невероятно высоко. Телевидение демонстрировало министра на фоне пылающих кварталов, в которые уже десятилетиями не ступала нога француза. Речи, которые произносил министр Саркози, почти не отличаются от речей самого Ле Пена. Правда, у бретонца красивый настоящий французский язык, в то время как Саркози говорит штампованными фразами, напоминающими стиль газеты «Правда». Сам Саркози, венгр по происхождению, говорит порой такие патриотические речи, что не всякий француз, даже не испорченный толерантностью, может сказать. По проблемам цветной иммиграции сын иммигрантов Саркози сказал следующее: «Моя Франция открытая и гостеприимная страна, родина прав человека. Это она сделала меня тем, кем я являюсь. Я страстно люблю страну, которая меня родила. Я считаю недопустимым, чтобы кто-то жил во Франции, не уважая и не любя ее, чтобы кто-то жил во Франции, не дав себе труда говорить и писать на французском языке. Чтобы жить во Франции, нужно уважать ценности и права этой республики». Обращаясь к левым, Саркози напомнил, что интересы трудящихся во Франции защищают именно правые партии.

Разумеется, Саркози, как полностью «системный» политик не может пойти слишком далеко в национальном направлении. В этом смысле, даже став президентом, он в лучшем случае ограничится некоторым ужесточением иммиграционной политики и усилением роли Франции в ЕС. И, вероятно, ему придется вступить в политическое противоборство с французскими патриотами.

Но в любом случае идеи Ле Пена во Франции живут и побеждают. И, вероятно, настоящий «лепенизм» еще впереди.
Сергей Викторович ЛЕБЕДЕВ, доктор философских наук, профессор (Санкт-Петербург)