 |
| Правая.Ru | Александр Репников | 09.03.2005 |
Мальчик был назван в память Александра I тем же именем, которое носил его отец, — Александром. О событии возвестил Манифест, подписанный Николаем I, который искренне радовался появлению на свет внука. Рождение великого князя Александра Александровича было первым радостным событием после долгой череды утрат. Летом 1844 года умерла младшая дочь Николая I, великая княгиня Александра, а в самом начале 1845 после неудачных родов умирает старшая дочь великого князя Михаила Павловича, Елизавета. Двор еще носил траур, когда рождение великого князя Александра Александровича развеяло тоску. П.А. Плетнев, друг А.С. Пушкина, близкий к царской семье, писал Жуковскому: «Две утраты, столь горестные для семейства царского, теперь несколько облегчены появлением на свет сына цесаревича. Траур снят…».
В начале марта, в Большой церкви Зимнего дворца состоялось крещение императорского внука. В роли крестного отца новорожденного выступил его дед Николай I. После совершения таинства, он лично возложил на младенца цепь ордена Святого Андрея Первозванного. Также в день рождения, согласно обычаю Александр Александрович был назначен шефом Астраханского карабинерного полка и одновременно зачислен в гвардейские полки.
Будущий император Александр III рос в многодетной семье. У его отца Александра II было шесть сыновей: Николай, Александр, Владимир, Алексей, Сергей, Павел. Старший — Николай Александрович, родившийся в сентябре 1843 года, должен был наследовать престол и родители, конечно, уделяли его воспитанию особое внимание. В детстве мальчиков по настоянию Николая I воспитывали в строгом духе. Николаю Александровичу не было еще и трех лет, а Александру Александровичу только минул год, когда к ним уже была приглашена наставница, которой предстояло дать царственным детям первые уроки письма и чтения, научить священной истории и молитвам.
Маршировке, ружейным приемам, фронту, смене караула и т. п. премудростям мальчиков должны были обучать военные воспитатели. Руководил ими генерал-майор Н.В. Зиновьев, окруживший «своего питомца простой, задушевной русской атмосферой». Начавшееся в восьмилетнем возрасте регулярное обучение продолжалось в течение 12-ти лет. Помимо русского языка детей учили немецкому, французскому и английскому. Им преподавали: Закон Божий, математику, географию, всеобщую и русскую историю, чтение, чистописание, рисование, гимнастику, верховую езду, фехтование, музыку.
Русскую словесность преподавали — профессор филолог и историк Я.К. Грот и будущий директор Публичной библиотеки в Петербурге М.А. Корф; истории обучал великий русский историк С.М. Соловьев; занятия по праву сначала вел профессор И.Е. Андреевский, а затем профессор Московского университета К.П. Победоносцев, который придерживался тогда либеральных взглядов и даже принимал участие в разработке судебной реформы. Именно К.П. Победоносцеву суждено было стать одним из наиболее близких для Александра Александровича людей. Закону Божьему учил профессор Петербургской духовной академии Н.П. Рождественский. Генерал М.И.Драгомиров преподавал военную историю и тактику.
Особенно высоко Александр Александрович оценивал своего учителя отечественной истории. Когда в 1879 году С.М. Соловьева не стало, Александр написал его вдове, что ему «всегда памятны уроки и наставления» покойного учителя и он «делит со всеми русскими людьми скорбь об этой невозвратной потере и чтит в нем не только ученого и талантливого писателя, но и человека добра и чести, верного сына России, горячо принимавшего к сердцу и в прошедших и будущих судьбах ее все, что относится к ее славе, верно хранившего в душе своей святую веру и преданность Церкви как драгоценнейший залог блага народного».
Первой крупной потерей для молодого Александра Александровича стала смерть деда в начале февраля 1855 года. Дед и внук были близки. Николай I не только дарил мальчику интересные игрушки, но и по-родственному часто хвалил его. 5 марта состоялись похороны. Теперь новым императором стал отец Александра Александровича — Александр Николаевич. Ушла в прошлое еще одна эпоха. Впереди были Великие Реформы.
Изменилась и жизнь старшего брата Александра — Николая, ставшего де юре наследником престола. По просьбе его матери Марии Александровны, министр иностранных дел А.М. Горчаков составил специальную «Программу» с изложением концепции воспитания и обучения наследника престола. В качестве главного наставника для Николая был выбран дипломат В.П. Титов, пригласивший на место учителя К.Д. Кавелина, известного своими умеренно либеральными взглядами. Возникла интрига, в результате которой К.Д. Кавелин, показавшийся «слишком либеральным» был вынужден оставить место учителя. Ушел со своего места и В.П. Титов.
Александр Александрович, как и все окружающие, понимал, что в перспективе ему суждено быть всего лишь одним из великих князей. Все, чего он мог ждать от судьбы это блистательная военная карьера, к которой его готовили с детства: в 7 лет он стал прапорщиком, в 10 — поручиком, в 18 — полковником. Он еще не знал, что волею судьбы, ему, в ком видели только военного деятеля, придется брать на себя все бремя власти.
Летом 1861 года Александр впервые совершил путешествие по России. Прежде, помимо Петербурга и его окрестностей он побывал только в Москве и в некоторых местах Финляндии и Прибалтийского края. Решено было вначале посетить Нижний Новгород со знаменитой ярмаркой, а затем отправиться по Волге до Казани. Для того, что бы поездка стала познавательной, в ней участвовал знаток этого края П.И. Мельников, прославившийся как писатель под псевдонимом Андрей Печерский, чьи книги «В лесах» и «На горах» о жизни старообрядцев впоследствии с интересом читал Александр Александрович. На обратном пути была сделана остановка в Москве. Бывшая столица запомнилась Александру Александровичу многочисленными церквями, толпами народа, и конечно величественным Кремлем. Не случайно впоследствии, уже став императором Александром III, он неоднократно повторял слова о том, что Москва — «храм России, а Кремль — алтарь ее».
Летом 1864 года Александр Александрович впервые был послан отцом на службу в составе Конногвардейского полка в лагере в Красном Селе. Распорядок дня строился без поблажек, но военная жизнь нравилась Александру. Военное дело, и история с детства были его любимыми предметами. Не случайно он стоял у истоков создания в 1866 году Русского исторического общества, почетным председателем которого он был (именно это общество способствовало изданию переписки Екатерины II и начало выпуск Русского биографического словаря).
Александр Александрович не готовился к царскому служению, но судьба решила иначе. В ночь с 11 на 12 апреля 1865 года в Ницце неожиданно скончался его брат цесаревич Николай и Александр был провозглашен наследником престола. К тому моменту, когда Александру пришлось волей случая, стать наследником его взгляды уже сформировались.
В октябре 1866 года Александр женился на невесте покойного брата, цесаревича Николая — юной принцессе Дании Дагмаре, принявшей при крещении имя Марии Федоровны. Радостная и жизнелюбивая, она искренне привязалась к мужу, и вскоре в семье наследника появились дети: Николай (1868), Александр (1869), Георгий (1871), Михаил (1878), Ксения (1875), Ольга (1882).
Премудрости управления государством Александру Александровичу пришлось постигать в ускоренном режиме. В 1868 году его ввели в состав высших государственных учреждений — Комитета и Совета министров, Государственного совета к тому же император начал иногда принимать доклады министров в присутствии наследника. Первая должность Александра Александровича — председатель Особого комитета по сбору и распределению пособий голодающим — была связана с голодом 1868 года и надолго связала его имя с благотворительностью и проявлением милосердия.
В период русско-турецкой войны 1877−1878 гг. Александр Александрович почти год провел на фронте, возглавляя один из трех отрядов, составлявших Дунайскую армию и имея под своим началом два корпуса. Он не понаслышке знал ужасы войны и смерть близких людей. Получил три награды: орден Св. Владимира с мечами, орден Св. Георгия 2-й степени, золотую саблю с надписью «За отличное командование». Мы не можем утверждать наверняка, но возможно, что именно непосредственное участие в войне, весь ее «страшный кошмар» впоследствии приведет к тому, что, став императором, Александр за все время своего царствования не допустит втягивания России в международные военные конфликты.
Вернувшись с войны, Александр занялся созданием Добровольного флота. Морское министерство вело неразумную политику, не закупая современные суда, а повлиять на его руководство наследник не мог. Тогда он начал способствовать созданию частной организации для закупки на добровольные пожертвования хорошо оснащенных судов. Забегая вперед, отмечу, что именно Александр Александрович «положил начало броненосным эскадрам вместо легких флотилий корветов и клиперов и воссоздал в 1886—1889 годах Черноморский флот».
Обстановка в стране все более накалялась. Под угрозой оказалась и жизнь императора. Еще в 1866 году на него было совершено покушение Каракозовым, в 1867 году в Париже — Березовским, в 1879 во время прогулки императора около Зимнего дворца в него пять раз стреляет А.К. Соловьев. В августе 1879 года Исполнительный Комитет «Народной Воли» выносит императору «смертный приговор». В ноябре того же года при подходе к Москве был взорван железнодорожный путь. Царский поезд был пущен под откос, и только случай (Александр II ехал в другом составе) спас императора от неминуемой гибели. Устроившийся на работу в Зимний дворец Степан Халтурин сумел пронести в подвал царской резиденции значительное количество динамита и в тот момент, когда императорская семья должна была выйти в столовую, прогремел страшный взрыв. Только опоздание спасло царскую семью от гибели. В этот день наследник записал в дневнике: «…раздался страшный гул и под ногами все заходило… Мы все побежали в… столовую… и нашли все окна перелопнувшими, стены дали трещины в нескольких местах, люстры почти все затушены и все покрыто густым слоем пыли и известки… Прибежав на главный караул, мы нашли страшную сцену; вся большая караульня, где помещались люди, была взорвана… и в этой груде кирпичей, известки, плит и громадных глыб сводов и стен лежало вповалку более 50 солдат, большей частью израненных, покрытых слоем пыли и кровью. Картина раздирающая, и в жизнь мою не забуду я этого ужаса!». Газеты задавали недоуменные вопросы: «Динамит в Зимнем дворце!… Покушение на жизнь русского царя в самом его жилище!.. Это скорее похоже на страшный сон… Где же предел и когда же конец этому изуверству?».
Террористический акт Халтурина требовал от власти решительных действий. Была учреждена «Верховная распорядительная комиссия по охране государственного порядка и общественного спокойствия» во главе которой был поставлен харьковский генерал-губернатор М.Т. Лорис-Меликовы, наделенный для борьбы с радикалами диктаторскими полномочиями. Однако М.Т. Лорис-Меликов оказался человеком либеральных взглядов и стремился использовать полученную власть для продолжения реформ. Получив в конце 1880 г. пост министра внутренних дел он расширил свободу печати, предоставил студентам права на создания легальных организаций и выдвинул идею о создании при Государственном совете комиссии для разработки законопроектов, которая состояла бы из выборных от земств, с правом совещательного голоса. Это должно было стать первым шагом на пути создания народного представительства.
Верховная распорядительная комиссия, возглавляемая Лорис-Меликовым была закрыта в августе 1880 г. Вместе с этим упразднялось столь нелюбимое либеральной общественностью III отделение и учреждался Департамент государственной полиции при Министерстве внутренних дел, по сути выполнявший те же функции, что и III отделение. Но никакие уступки и реформы уже не могли остановить народовольцев, решивших покончить с императором, наоборот они рассматривались как проявление слабости власти.
Террористы продолжали «охоту» на государя. 1 марта 1881 года Александр II был смертельно ранен народовольцами. Впоследствии Мария Федоровна, вспоминая трагический день, напишет своей матери, датской королеве Луизе: «…кто видел эту страшную картину, никогда не сможет забыть ее! Я вижу перед собой это постоянно — день и ночь! Бедный безвинный Император… Лицо, голова и верхняя часть тела были невредимы, но ноги — абсолютно размозжены и вплоть до колен разорваны в клочья… Никогда в жизни я не видела ничего подобного. Нет, это было ужасно!». Доставленный в Зимний дворец, император скончался в 15 часов 35 минут.
«И скорбь, и горе, и стыд — вот что ощущает теперь русское сердце» скажет по поводу этой трагедии И.С. Аксаков. Впоследствии деяние террористов из «убийства» переименуют в «казнь», а их именами назовут улицы российских городов. Среди многих соболезнований к новому императору пришла записка с поразительными словами: «Отец твой не мученик и не святой, потому что пострадал не за церковь, не за крест, не за христианскую веру, не за православие, а за то единственно, что распустил народ, и этот распущенный народ убил его». В тот же день, К.П. Победоносцев обратился к новому императору в личном письме: «Бог велел нам переживать нынешний страшный день. Точно кара Божия обрушилась на несчастную Россию. Хотелось бы скрыть лицо свое, уйти под землю, чтобы не видеть, не чувствовать, не испытывать. Боже, помилуй нас. Но для Вас этот день еще страшнее, и, думая об Вас в эти минуты, что кровав порог, через который Богу угодно было провести Вас в новую судьбу Вашу, вся душа моя трепещет за Вас страхом неизвестного грядущего по Вас и по России, страхом великого несказанного бремени, которое на Вас положено. Любя Вас, как человека, хотелось бы, как человека, спасти Вас от тяготы в привольную жизнь; но нет на то силы человеческой, ибо так благоволил Бог. Его была святая воля, чтобы Вы для этой цели родились на свет и чтоб брат Ваш возлюбленный, отходя к Нему, указал Вам на земле свое место».
Исполнительный комитет «Народной воли» тоже обратился к новому императору с посланием, в котором было сказано: «…может быть два выхода: или революция, совершенно неизбежная, которую нельзя предотвратить никакими казнями, или добровольное обращение верховной власти к народу» и далее ставил ультиматум: общая амнистия всем политическим заключенным; созыв представителей от всего народа «для пересмотра существующих форм государственной и общественной жизни» и «переделки их сообразно с народными желаниями». В противном случае власти угрожали новыми кровавыми акциями.
Власть в лице нового императора должна была определить курс государственного корабля. Среди окружения Александра III оформились два течения. Одно из них во главе с графом М.Т. Лорис-Меликовым стояло за продолжение реформ, второе, представленное К.П. Победоносцевым, — за сохранение исконного самодержавия. Анализируя ситуацию, Александр III писал К.П. Победоносцеву: «…Лорис, Милютин и Абаза положительно продолжают ту же политику и хотят нас так или иначе довести до представительного правительства, но пока я не буду убежден, что для счастья России это необходимо, конечно, этого не будет, я не допущу. Вряд ли, впрочем, я когда-нибудь убеждусь в пользе подобной меры, — слишком я уверен в ее вреде. Странно слушать умных людей, которые могут серьезно говорить о представительном начале в России, точно заученная фраза, вычитанная ими из нашей паршивой журналистики или бюрократического либерализма. Более и более убеждаюсь, что добра от этих министров я ждать не могу! Дай Бог, чтобы я ошибался! Не искренни их слова, не правдой дышат».
8 марта 1881 года состоялось заседание Совета министров. Против проекта либеральных преобразований высказался К.П. Победоносцев. В своей речи он говорил о необходимости сдерживающего фактора в лице сильной и строгой власти, без которого не может обойтись масса «темных людей». Такие мысли о «деспотической» любви по отношению к народу были характерны для консерваторов-государственников.
Общество ожидало действий нового императора. Своего рода «проверкой» стало его отношение к убийцам своего отца. Сын историка С.М. Соловьева философ Вл.С. Соловьев выступая перед многочисленной аудиторией, публично призвал нового императора Александра III простить убийц, патетически воскликнув: «Он не может не простить их! Он должен простить их!». Это вызвало возмущение в правительственных кругах. О помиловании настойчиво просил и Л.Н. Толстой. Император «распорядился передать графу, что, если б покушение было совершено на него самого, он мог бы помиловать, «но убийц отца не имеет права простить». 3 апреля 1881 года цареубийцы были казнены. По горячим следам была арестована большая часть Исполнительного комитета «Народной воли», и только некоторым ее лидерам удалось эмигрировать. Всего по данным историков за 1881−1882 гг. репрессиям (включая смертную казнь, каторгу, ссылку, отдачу под надзор полиции) подверглось до 6 тысяч народовольцев и подозреваемых в связях с ними.
29 апреля 1881 года царский Манифест расставил все точки над i. В нем, в частности, было сказано: «Глас Божий повелевает нам стать бодро на дело правления, в уповании на Божественный промысел, с верою в силу и истину самодержавной власти, которую мы призваны утверждать и охранять для блага народного от всяких на нее поползновений. Да ободрятся же пораженные смущением и ужасом сердца верных наших подданных, всех любящих Отечество и преданных из рода в род наследственной царской власти. Под сенью ее и в неразрывном с нею союзе земля наша переживала не раз великие смуты и приходила в силу и славу посреди тяжких испытаний и бедствий, с верою в Бога, устрояющего судьбы ее. Посвящая себя великому нашему служению, мы призываем всех верных подданных наших служить нам и государству верой и правдой к искоренению крамолы, позорящей Русскую землю, к утверждению веры и нравственности, к доброму воспитанию детей, к истреблению неправды и хищения, к водворению правды в действии учреждений, дарованных России благодетелем ее — возлюбленным нашим родителем».
Началась смена людей окружавших императора. Подали в отставку М.Т. Лорис-Меликов, министр финансов А.А. Абаза и военный министр Д.А. Милютин. Правда на смену им не сразу пришли откровенно консервативные политики. Так, министром внутренних дел был назначен Н.П. Игнатьев, министром финансов либерал Н.Х. Бунге, бывший преподаватель Александра III.
После убийства Александра II, когда еще было неясно, чего ждать от нового царствования, славянофилы попытались поднять на щит идею Земского собора, предложив ее как средство позволяющее, по их мнению, избежать реакционных и революционных крайностей. Период, когда сторонники славянофильской доктрины (в первую очередь, И.С. Аксаков) пытались оказать воздействие на власть, оказался очень недолгим и совпал с периодом, когда министерство внутренних дел возглавлял граф Н.П. Игнатьев. Выбор фигуры Н.П. Игнатьева для продвижения идеи созыва Земского собора, был неудачен. Известны скептические отзывы о Н.П. Игнатьеве, данные Е.М. Феоктистовым, увидевшим в нем натуру, родственную гоголевскому Ноздреву: «И этого-то человека хотели у нас некоторые, в том числе И.С. Аксаков, противопоставить Бисмарку!». Характерно, что одновременно с идеей созыва Земского собора у И.С. Аксакова возникает мысль, посетившая и К.П. Победоносцева, мысль о возможности для обновления духа перенесения столицы из Петербурга в Москву. Вообще в эпоху нового царствования Москва, как хранительница национального духа начала играть особую роль. Победоносцев на полном серьезе предлагал объявить Петербург «на военном положении» и укрыться в Москве, о которой он всегда отзывался в теплых тонах. В одном из писем Александру III, Победоносцев подчеркивал, что религиозный подъем и толпы верующих напрямую связаны с Москвой.
С точки зрения К.П. Победоносцева осуществление славянофильского проекта, «Земского собора», способно было только «внести смуту» в умы подданных. На этом этапе правительству нужно было избежать не только либеральных, но и традиционалистских крайностей. «Торпедировавший» проект Собора К.П. Победоносцев был не так уж далек от истины, когда, сравнивая идею, высказанную Н.П. Игнатьевым, с проектом М.Т. Лорис-Меликова, писал 11 марта 1883 г. Александру III: «Кровь стынет в жилах у русского человека при одной мысли о том, что произошло бы от осуществления проекта графа Лорис-Меликова и друзей его. Последующая фантазия гр. Игнатьева была еще нелепее, хотя под прикрытием благовидной формы земского собора». Действительно, осуществление проекта М.Т. Лорис-Меликова на практике, так же как и воплощение в жизнь идеи «Земского собора» явно «не монтировалось» с той реальной ситуацией, в которой оказалась Россия в начале нового царствования. Еще совсем недавно в стране происходили террористические акты, а «значительная часть общества, — по словам П.Н. Милюкова, — и все либеральное общественное мнение втайне сочувствовали революционерам…». Разве не логично, что убийство императора; убийства представителей власти; гибель множества людей; случайно оказывавшихся на пути бомбометателей, и привели, в итоге, к так называемой «реакции». Государство должно было себя защищать. Поэтому выступавший против преобразователей и из либерального, и из славянофильского лагеря К.П. Победоносцев выдвинул единственную, по его мнению, верную программу — программу консервативной стабилизации и нравственного перевоспитания общества. Окончательный провал идеи Земского собор и отставка в мае 1882 года Н.П. Игнатьева, замененного Д.А. Толстым, поставили крест на надеждах славянофилов.
В числе тех, кто стал пользоваться особым доверием императора, были обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев, министр внутренних дел Д.А. Толстой, министр народного просвещения И.Д. Делянов и др. Особую роль в истории нового царствования предстояло сыграть К.П. Победоносцеву, который взвалил на себя задачу охранения существующей системы. Как подлинный консерватор он был убежден в изначальном нравственном несовершенстве человека, и в том, что подлинное спасение возможно только путем возвращения к духовным истокам, а не путем радикальной ломки существующего строя.
1 января 1883 года был объявлен Манифест, назначавший коронацию на май того же года. По традиции коронация должна была состояться в Успенском соборе Московского Кремля. Очевидцы тех событий зафиксировали странное явление. В тот день, 15 мая небо было покрыто облаками, и шел дождь, но в тот момент, когда процессия во главе с царем направилась в Успенский собор, дождь прекратился, и под лучами весеннего солнца заблестели купола кремлевских соборов. Наблюдавший коронацию В.И. Суриков оставил впечатляющее описание увиденного им самодержца, русоволосого и русобородого, с голубыми глазами, который оказался выше всех головой, и даже по своему внешнему виду, представлялся «истинным представителем народа». Это наблюдение совпадает с наблюдением Великого князя Александра Михайловича, писавшего об Александре III: «ни один из Романовых не подходил так близко к народным представлениям о царе, как этот богатырь с русой бородой».
Хотя Александр III и проводил достаточно жесткую внутриполитическую линию, несмотря на это (а, возможно, что и благодаря этому), промышленность России развивалась значительными темпами. Прежде всего, власть попыталась ослабить социальную напряженность в деревне. В 1881 году были понижены выкупные платежи, поскольку с освобожденных от крепостной зависимости крестьян взыскивалось больше, нежели уплачивалось по обязательствам выкупной операции. Была проведена реформа налогообложения, и весной 1882 правительство отменило подушную подать, взимавшуюся со времен Петра I. В результате произошло значительное уменьшение ресурсов государственного казначейства. Уменьшение доходов в результате отмены подушной подати и понижения выкупных платежей компенсировалось за счет увеличения налогов (увеличивался налог на спирт, сахар и табак). Повышались гербовой сбор и таможенные ставки на многие предметы ввоза, вводился налог на золотопромышленность, возрос налог с недвижимых имуществ в городах, был введен сбор с доходов от денежных капиталов и налог на дарения и наследства, повышены налоги на заграничные паспорта и т. д.
Одновременно власть попыталась решить проблему крестьянского малоземелья при помощи учрежденного в 1882 г., благодаря деятельности министра финансов Н.Х. Бунге, Крестьянского поземельного банка, который оказывал крестьянам содействие в приобретении бывших помещичьих земель. При помощи этого банка крестьяне приобрели в 1883—1900 гг. 5 млн. десятин земли.
Для укрепления положения помещичьих хозяйств в 1885 году учреждался Дворянский поземельный банк, выдававший на льготных условиях ссуды помещикам (к концу XIX в. общая сумма ссуд банка помещикам составила более 1 млрд. рублей). По этому случаю императором, было выражено пожелание, чтобы и впредь «дворяне российские сохраняли первенствующее место в предводительстве ратном, в делах местного управления и суда, в распространении примером своим правил веры и верности и здравых начал народного образования». 21 марта 1894 года было создано особое Министерство земледелия.
При Александре III впервые в России появились законы, оберегающие труд рабочих. В 1882 году новый закон ограничивал работу малолетних. Вводилась фабричная инспекция для надзора за его исполнением. С 1885 года запрещался ночной труд женщин и детей, в 1886 — закон стал определять условия найма и порядок расторжения договоров рабочих с предпринимателями. Нет нужды говорить о необходимости этих законодательных мер для улучшения труда и быта фабрично-заводских рабочих, хотя, по признанию Д.А. Толстого, они и были продиктованы «охранительными» мотивами.
В эпоху Александра III отечественная промышленность пользовалась особенным покровительством. Поощрялись каменноугольное, железнодорожное и ткацкое производства. Были повышены пошлины на иностранные изделия, которые могли быть заменены русскими. В стране развернулось активное строительство железных дорог. Наследник Цесаревич Николай Александрович (будущий император Николай II), совершивший путешествие морем на Дальний Восток, получил Высочайший рескрипт, коим «на него возложено было совершить во Владивостоке закладку Уссурийского участка Великого Сибирского рельсового пути, который поднимет разработку богатств золотого дна России и возвысит еще больше могущество и славу Отечества». Отметим, что в 1899 году Министерством финансов был объявлен конкурс на создание памятника императору Александру III, как основателю Великого Сибирского железнодорожного пути от Петербурга до Владивостока. Этот памятник работы П.П. Трубецкого до ныне украшает северную столицу.
Что же касается современников императора, то его заслуги перед Россией и ее народом признал даже современник императора, С.Ю. Витте, чья репутация как деятеля либерального направления не подвергается сомнению: «… его «я» было неразрывно связано с благами России так, как он их понимал… Александра III могли не любить, критиковать, находить его меры вредными, но никто не мог его не уважать. И его уважал весь мир и вся Россия».
Внешняя политика России в этот период была сначала связана с укреплением «Союза трех императоров», но по мере нарастания недоверия в русско-германских отношениях, каждая из сторон пыталась найти нового союзника. Пересмотрев традиционную ориентацию на центрально-европейские государства, Россия начинает сближение с республиканской Францией. В июле 1891 года в Кронштадт прибывает французская эскадра. Самодержавный император, чествуя французских гостей, стоя выслушал «Марсельезу» и провозгласил тост за здоровье президента французской республики. Одновременно состоялись русско-французские переговоры и в 1891 — 1892 гг. между двумя государствами были подписаны первые документы о совместных действиях на тот случай, если одной из сторон будет угрожать военная опасность со стороны Германии или Австро-Венгрии. Ратификация военной конвенции произошла в 1893 г., закрепив антигерманский союз России и Франции. «Все народы должны устранять свои разногласия без единого выстрела», — говорил император, прозванный Миротворцем.
С активной внешней политикой была связана и реорганизация армии. Крылатая фраза, о том, что у России есть лишь два верных союзника — ее армия, и ее флот, приписываемая императору не была голословной. «Отечеству нашему, — говорилось в рескрипте Александра III, — несомненно нужна армия сильная и благоустроенная, стоящая на высоте современного развития военного дела, но не для агрессивных целей, а единственно для ограждения целостности и государственной чести России». Военные гимназии были преобразованы в кадетские корпуса, гражданские воспитатели заменялись офицерами, вводились строевые занятия, «подтягивалась» дисциплина. Значительно упрощался строевой устав. Открывались новые офицерские школы — стрелковая, артиллерийская, электротехническая. В армии было введено новое обмундирование — мундиры в виде полукафтанов, барашковые шапки, шаровары. Блестящие золотом мундиры уступили место менее красивой, но более простой и дешевой униформе.
Александр III окружил русское национальное искусство во всех его отраслях. Показательно в этом отношении исполнение им просьбы П.И. Чайковского, переданной через К.П. Победоносцева. Композитор просил о выдаче ему заимообразно 3000 рублей с постепенной выплатой. 2 июня 1881 года Александр III писал Победоносцеву: «Посылаю Вам для передачи Чайковскому — 3000 р. Передайте ему, что деньги эти он может мне не возвращать». После кончины, Чайковский был похоронен на личный счет императора. Отметим, что именно Александр III «открыл движение русской опере, которую прежде заедала итальянская» Он «подарил Большой театр» Петербургской консерватории, а Московской выделил значительные средства на постройку нового здания.
Император не был равнодушен и к живописи, предпочитая жанровой батальную и портретную, выделяя В.М. Васнецова, И.Е. Репина, В.Д. Поленова, А.П. Боголюбова, В.Е. и К.Е. Маковских. Кстати, сам Александр III коллекционировал предметы искусства и покупал картины художников. Он начал заниматься этим будучи наследником, а к моменту вступления на престол его коллекция насчитывала 495 полотен и рисунков, 373 из которых являлись произведениями русской школы. К 1894 году коллекция насчитывала уже около 800 полотен, и после смерти императора, по указу Николая II значительная часть картин русской школы была передана в открывшийся в Петербурге Русский музей императора Александра III. Автор фундаментального исследования «Русский стиль…» Е.И. Кириченко отмечает: «В конце XIX — начале XX века использование национальной традиции в русском искусстве впервые приобретает широкий, поистине всеобъемлющий характер».
Особым вниманием императора пользовалась православная церковь и духовенство. 20 мая 1885 года он написал на годичном докладе обер-прокурора Святейшего Синода о том, что с интересом прочел «о тружениках сибирских», перед которыми преклоняется, поскольку они служат Христу в то время, когда никто их не знает и не слышит о них. Именно на этих скромных подвижников Александр III советовал обратить внимание московских и петербургских жертвователей. При Александре III было учреждено 13 новых архиерейских кафедр, открыты закрытые в предшествующее царствование приходы, восстановлены церковные братства в Западной Руси, построено множество новых монастырей и храмов, а в 1883 году в Москве произошло торжественное освящение храма Христа Спасителя.
Александр III на практике учился управлять огромным государством, доставшимся ему. Учился, порой ошибаясь, порой злоупотребляя личными симпатиями и антипатиями, не всегда принимая нужные решения. Но это не удивительно. Не ошибается тот, кто ничего не делает. Дочь императора Ольга вспоминала впоследствии: «…я была совершенно поражена количеством работы, которую Отец выполнял каждый день… Убеждена, труды Царя — самые тяжелые на свете. Кроме аудиенций и дворцовых церемоний, Отец каждый день имел дело с множеством бумаг. Это были проекты законов, манифестов, указов и доклады, которые Он вынужден был прочитать, обдумать и наложить соответствующую резолюцию».
17 октября 1888 года у станции Борки на Курско-Харьковско-Азовской железной дороге в 50 километрах от Харькова произошло страшное крушение царского поезда, идущего с юга. Семь вагонов были разбиты, но царская семья не пострадала, хотя могла погибнуть в катастрофе, которую вначале даже посчитали очередным покушением террористов. Но вскоре выяснилось, что причиной крушения стала чрезмерная скорость поезда, на которую не были рассчитаны российские железнодорожные пути. Разогнавшись до 60 с лишним верст, тяжелый товарный паровоз, тянувший состав, выбил один из рельсов и полетел под откос. Сам император в окружении ближайших родственников и свиты находился в этот момент в столовом вагоне, сдвинувшиеся стены которого предотвратили падение крыши, которая «не дойдя до земли… образовала с полом треугольное отверстие, из которого и вышли все, обреченные на смерть, изорванные, испачканные, но целые», что фактически и спасло всем находившимся внутри жизнь. По словам С.Ю. Витте, «только благодаря своей гигантской силе» император смог удержать упавшую крышу вагона «на своей спине, и она никого не задавила». В результате катастрофы великая княжна Ольга была выброшена вместе с няней на насыпь. Десятилетнего Михаила благополучно извлек из-под обломков один из солдат с помощью самого отца — самодержца. Наибольшим разрушениям подвергся вагон придворных служащих. 20 человек были убиты, 17, в том числе 2 офицера, — тяжело ранены.
Считается, что именно полученные императором в результате этого происшествия ушибы, послужили впоследствии причиной для возникновения нефрита, который и свел его преждевременно в могилу, хотя Александр III и отличался всегда большой физической силой (легко мог согнуть подкову или серебряную тарелку). По свидетельству очевидцев удар, полученный императором в правое бедро, в результате крушения был настолько силен, что лежавший в кармане серебряный портсигар оказался сплюснутым.
Спасение царской семьи было ознаменовано многочисленными богослужениями, а впоследствии — сооружением храмов и часовен, устройством благотворительных учреждений, установлением стипендий и т. п. Непосредственно у места катастрофы возник Спасо-Святогорский скит, был разбит сквер, а через несколько лет поблизости вознесся Храм Спасителя Православного Преображения.
Не будем забывать о том, что Александр III, правивший огромной империей был еще и любящим мужем и отцом, который по собственным словам буквально наслаждался семейной жизнью. «Рождение детей есть самая радостная минута жизни, и описать ее невозможно, потому что это совершенно особое чувство, которое не похоже ни на какое другое», — писал он К.П. Победоносцеву. Посетившая Россию в 1889 году леди Рандольф Черчилль оставила воспоминания о посещении Арсенального зала Гатчинского дворца, где жил Александр III с семьей: «В этом зале Их Величества часто обедают, даже с гостями, и там же проводят вечер. Они живут с большой простотой, в небольших комнатах, что составляет резкий контраст с величавой фигурой царя и его величественной осанкой. Манеры Его Величества так же просты, как и вкусы». Бережливость императора была хорошо известна. Вникая во все проекты по переустройству гатчинского дворца, он делал многочисленные пометки, отвергая ненужные, по его мнению, траты на устройство калориферного отопления или проволочной изгороди. Сохранилось описание комнат дворца в Ливадии, где жил император: «Домик состоит из двух этажей… Наилучшее и просторнейшее помещение есть зало, но и оно так просто и скромно, что положительно можно было бы забыть, что находишься во дворце могущественнейшего из властелинов мира, а не на даче средней руки помещика…».
С начала 1894 года императора мучили болезни. В августе августейшая чета прибыла на отдых в Крым. 5 октября император внезапно почувствовал себя плохо. Наступило резкое ухудшение, все усилья врачей были тщетны.
К больному самодержцу в Ливадийский дворец приехал уже тогда высоко почитаемый о. Иоанн Кронштадтский, знаменитый церковный подвижник, впоследствии канонизированный Русской православной церковью (1990 г.). Отец Иоанн продолжал держать свои благословляющие руки на главе умирающего императора до самого конца. Александр III причастился, и вскоре настали последние минуты его жизни. Он тихо покинул этот мир в окружении любящих его родных 20 октября 1894 года.
