«Так светло я предстал..»

17 сентября день памяти прп. Иоасафа Белгородского

Как далеко от нас живот вечный! Только лестница о двух ступенях нам предлежит — это любовь к Богу и родственная ей любовь к ближнему
Прп. Иоасаф Белгородский

17 сентября по нов. ст. православные отмечают день памяти одного из светильников веры — преподобного Иоасафа Белгородского. Уроженец украинской семьи, он стал столпом русского православия. Провиденциальным, родственным образом его останки оказались в соседстве с останками другого почитаемого всей Русью преподобного отца: в годы безбожной власти святые мощи преп. Иоасафа хранились, как и св. мощи преп. Серафима Саровского, в коробках Ленинградского музея истории религии и атеизма (в Казанском соборе), где их кто-то спрятал в самых дальних запасниках. И, вероятно, не только верующие, но и государство ничего не знало о местонахождении св. мощей, которые были чудесным образом обретены уже в новейшие времена. Жители Слобожанщины благодарны святителю еще и за то, что именно он — в год своей блаженной кончины (1754) — обрел в г. Изюме икону Песчанской Богородицы, оборонительницы от инородных вторжений, которая стала одной из святынь Харьковщины и всего русского православия.

МАЛОРОССИЙСКИЙ РОД ГОРЛЕНКО

Св. Иоасаф происходил из малороссийского семейства, которое удостоилось получить в XVII веке права русского дворянства. Род Горленко — один из древних и славных родов в истории Малороссии. Фамилия эта берет свое начало от выходцев из Угорской Руси в Запорожскую Сечь. Многие из членов рода Горленко, жившие по правую сторону Днепра, т. е. в подчиненной тогда польскому владычеству области, приобрели славу ревностных и непоколебимых поборников православия.

Жизнь малороссиян в то время отличалась особенной религиозностью. Так, например, Димитрий Горленко (дед св. Иоасафа) построил в Свято-Троицкой Пустынно-Густинской обители две церкви.

В сентябре 1705 г., в день Рождества Пресвятой Богородицы, во время совершения Божественной литургии, в семье Андрея Димитриевича и Марии Даниловны Горленко, проживавших в небольшом городке Полтавской губернии, родился младенец-первенец. Нареченный во Святом Крещении именем Иоакима, родителя Пресвятой Богородицы, младенец (впоследствии святитель Иоасаф) всегда находился под особым покровительством Пречистой Владычицы.

Однажды вечером Андрей Димитриевич сидел на крыльце своего дома и вдруг, при заходе солнца, увидел стоявшую за горизонтом на воздухе Божию Матерь с Ангелом и у ног Их сына своего Иоакима, стоящего на коленях и приносящего Божией Матери молитвы. Потом он услышал слова Пресвятой Богородицы: «Довлеет Мне молитва твоя», и в этот момент слетел Ангел Господень и облачил Иоакима в архиерейскую мантию.

Иоаким с ранних лет отличался большой религиозной настроенностью, которая радовала его родителей. На восьмом году он был отправлен в Киевскую Академию для изучения наук, в особенности словесных. Киевская Академия в то время была единственным высшим учебным заведением для насельников всего юга России и служила главным оплотом православия в его борьбе с римским католицизмом. На 16-м году жизни, ко времени окончания школьного образования, в мальчике утвердилось намерение быть монахом.

Иоаким тайно от родителей оставил Академию и удалился в пустынный и отличавшийся строго-подвижнической жизнью Киево-Межигорский Спасо-Преображенский монастырь, в котором и предался всецело монастырскому послушанию — подготовительной ступени к принятию монашества.

НАЧАЛО ИНОЧЕСКОГО ДЕЛАНИЯ

27 октября 1725 г. 20-летний подвижник Иоаким Горленко принял рясофор в пещерном храме Межигорского монастыря и наречен был в иночестве Иларионом.

Смиренный инок Киево-Межигорского монастыря, бывая в доме отца своего, в имении Чернявщина Прилукского уезда Полтавской губернии, во время пиршеств, предлагаемых по временам его родителем для многочисленных гостей (соседей, родственников, знакомых), сиживал вдали от стола, одиноко, в углу громадного зала и ел лишь корки черного хлеба, не разрешая себе прикасаться к пище, которая подавалась гостям.

В 22 года он принял пострижение в мантию — в честь св. Иоасафа, Царевича индийского. На 30-м году он стал иеромонахом, служил в Киево-Софийском кафедральном соборе, а сверх того с 1738 г. являлся членом Киевской духовной консистории.

В 1737 г. 32-летний иеромонах стал игуменом Лубенско-Мгарского Преображенского монастыря. В этом же году тяжело заболел, но чудесным образом излечился, дважды увидев во сне Константинопольского патриарха Афанасия, нетленно почивавшего в Лубенском монастыре, и оба раза услышав от него слова одобрения.

В 1742 г. отправился в Петербург, где был удостоен аудиенции у императрицы Елизаветы Петровны, которая приказала выдать ему на сооружение монастырского храма 2000 рублей.

В марте 1745 г. архимандрит Иоасаф был назначен наместником Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, с оставлением за ним настоятельства в Лубенском монастыре.

2 июня 1748 г. архимандрит Иоасаф был посвящен во епископа Белгородского и Обоянского. Белгородская епархия в то время отличалась крайней бедностью своего населения. С самых первых дней своего служения здесь святитель Иоасаф большое внимание стал уделять вопросу образования. Несмотря на слабость здоровья, ежегодно совершал обозрение своей обширной епархии и останавливался всегда в бедных хижинах крестьян или незатейливых домиках сельских батюшек.

Его можно было видеть то в Белгороде, то в Харькове, то в большом селении, то в захолустной деревушке.

Святитель был строг. Известны случаи, когда он лишал священного сана или увольнял от работы при храме. И, напротив, незаконно изгнанных помогал восстанавливать на работе.

ПЕСЧАНСКАЯ БОГОРОДИЦА

Однажды во сне св. Иоасаф получил указание о небрежном отношении к иконе Матери Божией, допущенном в одном из храмов его епархии. При входе в одну из осматриваемых церквей, виделось епископу во сне, он заметил в притворе кучу сора и стоящую там в углу икону Богородицы с необычайным сиянием. Изумленный видением, святитель приблизился к иконе и услышал голос: «Смотри, что сделали с иконою Моею служители храма сего! Сей образ Мой предназначен быть источником благодати для веси сей и всей страны, а они повергли его во сор!»

Крайне смущенный этим сновидением, св. Иоасаф, впредь при обозрении церквей стал подробно осматривать их как снаружи, так и изнутри, отыскивая церковь, явленную ему во сне. Наконец, прибыв в г. Изюм, святитель посетил Вознесенскую церковь в Замостье, предместье города, и глубоко взволновался при ее виде… Встреченный духовенством, святитель, войдя в притвор, с изумлением остановился и стал всматриваться в большую икону Богоматери, стоявшую в углу притвора и служившую как бы перегородкою, за которую ссыпали уголь для кадила… Долго стоял святитель пред иконою. Осенив себя крестным знамением, он пал пред иконою на колени и, заливаясь слезами, громко сказал: «Владычица Небесная, прости небрежность Твоих служителей, не ведают бо, что творят!» Потом, сделав благочинному строгое замечание за небрежное отношение к святыне, приказал немедленно поставить икону на подобающее ей место в храме: «В сем образе преизобилует особая благодать Божия, в нем Пресвятая Владычица являет особенное значение Своего заступничества для веси сей и всей страны».

Пробыв в Изюме более трех дней, св. Иоасаф ежедневно утром и вечером приходил молиться в Вознесенскую церковь. От этой иконы, именуемой Песчанской иконою Матери Божией, и доныне совершаются чудесные знамения.

МОЛИТВА И ТАЙНЫЕ ДЕЛА СВЯТИТЕЛЯ

Удостоенный дара духовного видения и прозрения, прп. Иоасаф «имел вид постнический, облик несколько строгий, с выражением вдумчивой кротости, седые волосы и седую небольшую бороду». Сам составил молитву, которая стала называться молитвой святителя Иоасафа Белгородского. «Буди благословен день и час, в оньже Господь мой Иисус Христос мене ради родился, распятие претерпе и смертию пострада. О, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, в час смерти моея прими дух раба Твоего, во странствии суща, молитвами пречистыя Матере и всех святых Твоих, яко благословен еси во веки веков. Аминь».

Епископ посылал своего келейника тайно относить в бедные дома дары благотворительности, а когда тот заболел, сделал это сам. Все дела милосердия св. Иоасаф старался творить так, «чтобы левая рука не знала, что делает правая» (Мф. 6,3). Но Господь иногда открывал людям их тайного благодетеля. Однажды келейник по поручению Владыки, купив на базаре дрова, приказал извозчику отвезти их во двор бедной семьи, но не говорить, от кого они присланы. Хозяйка дома, вдова с тремя малолетними детьми, хотела было узнать у извозчика, кто прислал дрова, и, подняв глаза, увидела в воздухе «в сиянии» святителя Иоасафа.

КОНЧИНА И ПОГРЕБЕНИЕ

Незадолго до своей кончины св. Иоасаф, с благословения Святейшего Синода, отправился в Киевскую епархию и в родной город Прилуки для свидания с родителями. Прощаясь с белгородской паствой, он сказал, что они уже более не увидят его живым, просил у всех прощения и в свою очередь сам всем простил и благословил. Посетив свое родное гнездо, св. Иоасаф в середине сентября 1754 г. отправился обратно в Белгород. Но по предсказанию святителя, Белгород ему не суждено было больше увидеть живым. Остановившись в селе Грайворон, где была его архиерейская вотчина, святитель тяжело заболел и, проведя более двух месяцев на одре болезни, 10 декабря 1754 г. в 5-м часу пополудни, тихо предал дух свой Богу, прожив 49 лет, 3 месяца и 2 дня.

В час блаженной кончины св. Иоасафа игумен Хотмыжского монастыря Исаия во время послеобеденного отдыха видел следующее знаменательное сновидение — будто он находился у архипастыря Иоасафа в Белгороде, причем святитель, стоя у окна, указал ему на восходившее ослепительное солнце, и сказал: «Как сие солнце ясно, так светло я предстал в сей час престолу Божию».

15 декабря тело почившего было отправлено в Белгород для погребения. Два с половиной месяца после блаженной кончины св. Иоасафа честное тело его во гробе стояло открыто в Свято-Троицком соборе, не предаваясь тлению и не теряя обычного цвета и вида. В этом нетлении многие из верующих видели знамение благодати Божией, почивающей на святителе. Тело архипастыря оставалось непогребенным по 28 февраля 1755 г., потому что назначенный святейшим Синодом для совершения погребения Переяславский и Борисопольский преосвященный Иоанн Козлович был задержан разлитием рек.

Тихо почивший в Бозе святитель в одну ночь явился во сне наместнику кафедрального собора Матфею Млодзинскому, секретарю духовной консистории Ивану Данилевскому и прибывшему из Полтавы родному брату своему Андрею Андреевичу Горленко, и высказал свое сожаление о том, что Козлович медлит с его погребением. Лишь 28 февраля 1755 г. гроб с телом архипастыря-подвижника Иоасафа был поставлен в склепе (в юго-западной части Белгородского Свято-Троицкого собора), который был сооружен по повелению почившего святителя.

Спустя 2 года по погребении св. Иоасафа некоторые из духовных чинов кафедрального собора, зная святую жизнь архипастыря, тайно пошли в его усыпальницу и открыли гроб. Нетленными оказались не только тело святителя, но и одежды его, покров и гроб, хотя при открытии склепа и чувствовалась достаточная сырость.

Слух об этом вскоре распространился и стал привлекать ко гробу святителя многих недужных, которые по совершении панихид о преставившемся святителе допускаемы были к нетленным мощам его, и по вере своей получали исцеления.

ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ЖИЗНИ

Уже к концу XVIII века паломничество ко гробу святителя Иоасафа Белгородского достигло таких размеров, что очередной глава епархии епископ Феоктист Мочульский посчитал целесообразным ограничить доступ верующих к нетленным мощам. С этой целью в марте 1791 г. он приказал закрыть на замок вход в усыпальницу святителя.

Но распоряжение это действовало недолго. Как гласит предание, святитель явился во сне управителю епархии и строго спросил: «Что ты меня гонишь?». Замок и печать со входной двери усыпальницы были немедленно сняты. Тем более что и белгородцы усилили свои просьбы к Феоктисту, в декабре 1815 г. потребовав от него и губернатора А. Нелидова возбудить ходатайство о церковном прославлении своего заступника и покровителя Иоасафа Белгородского и о дозволении петь ему в церквах молебны, а также внести его имя в церковные книги и календари, назначить в его честь особый ежегодный праздник.

Свою просьбу белгородцы обосновывали благочестивой жизнью святителя Иоасафа, нетленностью его мощей, покоящихся в склепе Белгородского кафедрального собора, множеством случаев исцелений болезней по молитвам у его гроба, а также все усиливающимся потоком к нему богомольцев не только из ближних, но и отдаленных мест.

В октябре 1817 г. Белгород посетил император Александр I, свита которого побывала в Свято-Троицком соборе на предмет осмотрения мощей Святителя.

Однако лишь весной 1909 г. была создана специальная комиссия для выработки обоснований причисления епископа Белгородского и Обоянского Иоасафа к лику святых. В конце 1910 г. в Святейший Синод поступил доклад за подписью руководителя комиссии князя Н.Д.Жевахова и протоиерея А.И.Маляревского, в коем подтверждалась достоверность чудотворного влияния мощей святителя Иоасафа на тех, кто с искренней верой прибегал к их помощи, и обосновывалась необходимость официального церковного прославления бывшего епископа Белгородского. На основании этих представлений Святейший Синод сделал свои выводы и подал царю доклад о необходимости и целесообразности канонизации бывшего епископа Белгородского Иоасафа Горленко. Николай II, в 1904 г. сам побывавший в Белгороде и при посещении Св. Троицкого собора склонявший чело перед ракой Святителя, полностью согласился с предложением Синода.

Подготовил Матвей СЛАВКО. Фото автора