Петр и Валентина Ищенко: Наш сын работает для Бога и для людей

Честно говоря, в гости в хутор Ветрячий мы ехали с тяжелым сердцем: смотреть в глаза семье Евгения Петровича Ищенко после всего, что наши коллеги написали о нем да еще и задавать им вопросы, было немного неловко. Но нас встретили тепло и приветливо, к тому же погостить к Валентине Максимовне и Петру Петровичу в это утро приехала невестка Женя с детьми, так что забот у них сразу прибавилось: набрать клубники, показать цветы, накормить, напоить.
Между делом члены большого семейства Ищенко разговаривали с нами.

Силы дает вера

Живут Валентина Максимовна и Петр Петрович скромно: одноэтажный домик Петр Ищенко построил своими руками в середине 90-х. Ищенко-старший — кандидат юридических наук, много лет преподавал криминалистику в Высшей следственной школе. Но с 1997-го предпочитает жить в Вертячем, стал священником, организовал общину, раскопал руины церкви, построенной в хуторе в 1916-м и сгоревшей после войны. На этом же месте его сын Евгений выстроил новую. Так что теперь в хуторе есть Свято-Троицкая церковь — небольшая и очень уютная.

Родители волгоградского мэра — люди очень верующие, и это дает им силы в трудную минуту.

— Наша вера не позволяет нам судить людей, — говорит Петр Петрович, — но я точно знаю, что Женю отпустят. Да, его могут продержать в камере два, три, четыре месяца, полгода. Но потом все равно отпустят. Я говорю как юрист: в предъявленном моему сыну обвинении нет состава преступления. Мне ясно, то дело заказное, оно шито белыми нитками. Просто у кого-то есть задача — опорочить моего сына, убрать его с должности.

«Он боится только Бога»

Валентина Максимовна Ищенко работала инженером-технологом, а теперь ее работа — дом, огород и, конечно, внуки: двое детей у старшего сына Петра и двое у Евгения.

— Внуки для меня — единственная радость, — делится Валентина Ищенко. — Телевизор мы теперь совсем не смотрим, чтобы не расстраиваться. Правды там все равно не говорят. Моего сына нельзя подкупить, он богатый человек, ему денег не надо. Давить на него или угрожать ему тоже нельзя. Он ничего не боится. Он боится только Бога. Бог все видит.

«Мы останемся дома»

В отличие от родителей жена Евгения Петровича Женя телевизор смотрит. Хочет быть в курсе всего — даже той клеветы, которая по чьей-то злой воле слышится с экрана в адрес ее мужа:

— Я очень переживаю. Хотя и понимаю, что все эти выпады против нас идут только потому, что за них заплатили. На днях все говорили про какой-то остров. Который у нас якобы есть. Это же и смех, и слезы. Становится не просто обидно, а больно. Дети, конечно, не знают, что происходит с папой. Они у нас еще маленькие: Максиму всего полтора годика, а вот за Полину я уже волнуюсь. Дочке четыре года, но она очень смышленая девочка. И если где-то случайно поймет информацию, я даже не знаю, как ей буду объяснять, что случилось. Евгений Петрович передал мне, чтобы я брала детей и уезжала отдыхать — подальше от всего этого. Но уехать я сейчас не могу. Наверное, женщины меня поймут.

«Возьми что хочешь»

Как-то раз Петр Петрович ехал на автобусе из Волгограда в Ветрячий. И слышит вдруг разговор: один пассажир другому рассказывает про то, какая власть в городе нечестная, что мэр, мол, только на свой карман работает. Не выдержал Ищенко — старший, достал из-за пазухи документы и показал тому, что власть ругает. «Ты кто?» — спрашивает тот. «Я отец Ищенко, — говорит Петр Петрович. — Вот ты сына моего ругаешь. Поедем, посмотрим: то, что он наворовал, все как раз у нас дома лежит. Разрешаю тебе забрать то, что он у тебя украл. И любые четыре вещи в придачу». Поехали они в дом Ищенко: здесь всюду только иконы, хозяйственная утварь, припасы на зиму. Пришлось тому пассажиру перед Петром Петровичем извиняться.

Великие дела и большие испытания

Родители Евгения Петровича точно знают: их сыну предстоят великие дела и большие испытания. Когда-то 15-летний Женя совершенно самостоятельно принял решение: сел в поезд и поехал в Москву учиться. Вернулся с экзаменов радостный: при конкурсе в девять человек на место он поступил!

— Вся жизнь его — поступок, — говорит Валентина Максимовна. — Я знаю, он всегда будет идти вперед, что бы ни случилось. Мы с отцом всю жизнь в сыновьях воспитывали самостоятельность, ответственность. Мы были против того. Чтобы он занимался политикой, но он сказал: «Кто-то же должен это делать!» Он очень много делал, очень много планировал на будущее, сколько церквей построил на свои деньги, помогал людям — без бюрократии и проволочек.

— Мы много ездили по стране, бывали в разных городах, видели, как они расцветают, развиваются, а наш Волгоград будто заснул на десятилетия, — продолжает Петр Петрович. — Кстати, я не знаю в городе ни одного высокопоставленного руководителя. Который бы на свои деньги построил в городе хоть что-нибудь, да хоть бы общественный туалет! А наш Женя работает. Для Бога и для людей.

Все будет хорошо

Родным Евгения Петровича сейчас не разрешают свиданий с ним, не принимают от них и передачи. Все, что они могут, молиться за него и верить в то, что все закончится хорошо.

— Главное, чтобы он не терял присутствия духа, — говорит Петр Петрович. — Жизнь продолжается. Сейчас он должен быть сильным. Подумать о том, как жить дальше. Из любой ситуации надо извлекать уроки. То, что случилось — испытание, из которого Евгений должен с честью выйти.