Святитель Митрофан Воронежский в жизни Николая Мотовилова (фрагмент книги)

20 августа — память обретения мощей свт. Митрофана

В день, предшествовавший открытию мощей святителя Митрофана, 6 августа 1832 года, архиепископ Антоний Воронежский собрался идти в церковь, чтобы возложить на них приготовленное новое архиерейское облачение. Внезапно он ощутил в себе такое расслабление, что едва мог пройти по келлии. Озабоченный этим, он сел в размышлении и услышал тихий голос: «Не нарушай моего завещания». Не сразу понял владыка, что к нему обращается святитель Митрофан, он собрался с силами и открыл хранилище, где было облачение. Однако там он обнаружил схиму, принесенную незадолго перед тем неизвестной монахиней, вручившей ему со словами, что она скоро понадобится.

Лишь когда владыка увидел схиму, он понял, что слова «не нарушай моего завещания» есть воля святителя Митрофана, чтобы не полагать на его мощи архиерейского облачения, а оставлять их в схиме. Ведь перед смертью святитель Митрофаний постригся в схиму с именем Макарий, его небесным покровителем был преподобный Макарий Унженский. Так и за чертой жизни земной святитель Митрофаний свидетельствовал о своем крайнем смирении.

Прибыв в Воронеж 19 сентября, двадцатитрехлетний Мотовилов сразу попал в благодатную обстановку большого и непрекращающегося праздника, так как к мощам новоявленного чудотворца без конца шел народ со всей России. Шел тысячами. В иной день в Благовещенском соборе десятки тысяч прикладывались к святым мощам. Свидетели отмечают, что «в течение первых десяти лет большая половина России перебывала в Воронеже; в это время… приходили в Воронеж тысячами и тьмами, от Запада, Севера и Юга…"[1]. Можно себе представить, что делалось в первые месяцы, когда там был Мотовилов! Чем же было заполнено его время? После праздника Покрова его болезнь отступила. Он снова стал ходить на твердых ногах, тело его окрепло. Благодарность к батюшке Серафиму, Святителю Митрофану и владыке Антонию переполняла его юное существо. Он радостный, отрешенный от житейской суеты, с удовольствием погружался вместе с многотысячной толпой в атмосферу всеобщего оживотворяющего поклонения новому угоднику Божию, Святителю Митрофану. Службы шли тогда необыкновенные — все ощущали присутствие Святителя. Редкая церковная служба не проходила без того, чтобы не явлена была чудесная помощь какому-нибудь неисцельно-болящему. Среди всеобщей тишины то и дело слышался радостный возглас: «Батюшка, угодник Христов, исцелил!». Скорченные распрямлялись во весь рост, недвижно лежащие вставали с одра, бесноватых переставал мучить злой дух. Казалось, что двери небесного милосердия отверзлись для множества страждущих, больных духом и телом. Благодать исцелений, как роса с неба, сходила на притекающих к мощам угодника Божия. В этой атмосфере Мотовилов чувствовал себя как дома. Это была его настоящая жизнь. Здесь, стоя на богослужениях, проводимых владыкой Антонием, он забывал не только неудачное сватовство, свои житейские проблемы по имениям, разбросанным в разных губерниях (Симбирской, Нижегородской, Пензенской), суды и дрязги с соседями, — забывал и самого себя. Уезжать скоро не хотелось, ему здесь было хорошо.

Но не только молитва занимала его. Мотовилов был человеком практического дела — в любой обстановке. Он не мог усидеть без дела, поэтому очень обрадовался, когда владыка Антоний высказал ему свою просьбу — собирать материалы для будущего жития Святителя Митрофана. Чудес совершалось при мощах Святителя бессчетное множество. Нужно было подробно и обстоятельно их описать.

В 1830 — 1832 годах святитель Митрофан являлся болящим особенно часто — и исцелял их. С любопытством должен был читать Мотовилов свидетельства специальной комиссии о чудесах, совершившихся буквально накануне его приезда: «Дворового человека Андрея Флорова пятилетняя дочь Екатерина, два года с половиной больна была четырехдневной лихорадкой, которая во все сие время прекращалась только однажды недели на две. Лечение было безуспешно. В феврале 1832 года больная, узнав, что помещик поручил написать для себя изображение Святителя Митрофана, ожидала оного с нетерпением, первая встретила оное, когда было принесено, и тотчас испросила позволения помолиться пред оным и поцеловала обе руки Святителя. С сего времени лихорадка не приходила более ни разу.

Воронежский купец Петр Иноземцев, 1832 года, в Великий пост, быв приглашен женой своей идти к часам в собор, отказался и пошел в другую церковь, подумав при том, что Святитель Митрофан не угодник Божий. В следующую ночь сделались у него боль в груди, тоска, стеснение дыхания, боязнь. Мучившись до утра, он поспешил в собор и, когда совершена панихида по Святителю Митрофану и возложена мантия его на Петра, болезнь тут же миновалась. Раскаяние в греховном помысле побудило Иноземцева объявить о сем происшествии.

Помещицы Македонцевой дворовая, девица Евдокия Медведева, три года каждомесячно, под исход и на новый месяц, страдала болью в сердце, а потом несколько месяцев припадками, которые начинались тошнотой и омрачением зрения, продолжались непроизвольным криком и ожесточением против окружающих и хулением святых и оканчивались изнеможением, с забвением происходившего во время припадка. В апреле 1832 года пришла она молиться при гробе Святителя Митрофана. В немногие дни припадки облегчились и менее, нежели в две недели, совсем кончились.

Воронежского уезда, села Подгородного, дворового человека Ивана Кизина жена Мария в самый день брака получила ежедневную лихорадку с необыкновенной болью в животе, продолжавшуюся пять лет. В последнем из них, когда она пришла в Воронеж молиться Богу, получила она припадки, соединенные с беспамятством и диким криком. Когда приносили ей образ Святителя Димитрия Ростовского или воду с сего образа, она произносила ругательства и даже грызла стеклянный стакан. В 1832 году был с ней жестокий припадок, продолжавшийся около трех часов, во время которого привлечена она была к окну, близ которого почивает Святитель Митрофан. После сего лихорадка и другие припадки прекратились.

Воронежский цеховой Василий Павлов одиннадцать лет страдал жестоким ломом в левой ноге, так что ходил на костыле, не дотрагиваясь ногой до земли, а если дотрагивался, то чувствовал несносную боль. Услышав об исцелениях от Святителя Митрофана, он пришел в собор, отслужил молебен и панихиду: с того времени почувствовал облегчение, а через неделю и костыль оставил.

Тамбовской губернии, Усманского уезда, села Пашкова, однодворческая дочь, девица Параскева, по прозванию Трофимова, восемнадцать лет была больна необыкновенной болезнью, которой причина, полагала она, злонамеренное испорчение тайными средствами. Каждый день, а иногда в один день не один раз она выходила из себя, билась и кричала. Сверх того, в последний год болезни она получила на носу нарост величиной с кулак почти во все лицо. Услышав о Святителе Митрофане, пришла она в Воронеж и три месяца была каждый день безотлучно от утра до вечера в соборе и подле собора; только на ночь отводили ее на квартиру. Однажды на квартире явился ей во сне Святитель Митрофан и сказал: полно тебе лечиться; я Митрофан, будь здорова. После сего, когда в соборе на нее была возложена мантия Святителя, нарост на носу опал и постепенно исчез; а через неделю близ собора имела она припадок, соединенный с необыкновенными, посредством рвоты, извержениями и таким образом исцелилась».

Список подобных чудес был большой. Весть о них успела разойтись по всей России. Теперь Мотовилову нужно было систематизировать все эти сведения. Да и жизнеописание святителя Митрофана пока еще не было составлено. Ведь святая жизнь его была мало кому известна. В народной памяти сохранилось только самое главное. На устах было, что когда владыка Митрофан скончался, царь Петр I-й сам нес его гроб до склепа в Михайловском приделе соборной церкви, а потом прощально поклонился: «Не осталось у меня такого святого старца — буди ему вечная память!»

Вот и Государь Император Николай I-й по приезде на открытие мощей Святителя спросил у владыки Антония:

— Почему известен был Петру Великому святитель Митрофан?

— По святой жизни, Ваше Величество.

Купечество города Воронежа приготовило для мощей Святителя Митрофана новую серебряную раку. Святые мощи перед литургией были торжественно переложены в новую раку. Снова было очень много народу. Одних только бедняков в тот день на трапезе было три тысячи человек.

Мотовилову было дано благословение подготовить службу и житие святителя Митрофана. Он был одним из первых, если не первым, кто начал собирать по крупицам сведения о святой жизни новопрославленного святителя. В этом в очередной раз проявлялось явное Божие благоволение к нему. Кто бы мог подумать, что здесь-то и подстерегало Мотовилова необыкновенно сильное искушение, предсказанное преподобным Серафимом и не совсем точно описанное С.Нилусом. Точное же представление о событиях тех дней дает собственная «Записка» Мотовилова, которую позволим себе процитировать весьма пространно: «Предсказание великого старца Серафима сбылось на мне вскоре в Воронеже, ибо когда после исцеления, дарованного мне молитвами преосвященного Антония, епископа, а потом архиепископа Воронежского и Задонского, в ночь на Покров Пресвятой Владычицы нашей Богородицы, я, сверх того, удостоился милостивого вспоможения Господнего написать полную службу святителю и угоднику Божиему Митрофану, то высокопреосвященный обещал послать ее, набело переписанную, Его Императорскому Величеству в Бозе почившему Государю Императору Николаю Павловичу ко дню его тезоименитства 6 декабря 1832 года и в одно время сказал мне: «Великою милостию Господь вознаградит вас за великое усердие ваше к святителю и угоднику Божиему Митрофану, ибо первый из всех на светe написали вы ему полную службу, вполне достойную великой его святыни, и мне говорят многие, что Государь Император, кроме единовременной отдельной награды за этот церковный труд ваш, какою-либо особенною церковною и монаршею милостию даст вам еще и самое лучшее место по службе государственной. Поздравляю вас от души с таким счастием, оно не многим достается, да и то изредка выпадает».

Я поблагодарил его высокопреосвященство и сказал, что я за особенное счастие почту и на деле оправдать слова, сказанные мне великим старцем Серафимом о службе Царям и Императорам русским: «А ты, батюшко, скажи Государю: только повели, а уж об исполнении не беспокойся, сделаю так, что и Богу, и тебе, Великий Государь, и Церкви Божией вполне угодно и полезно будет». И притом я сказал владыке, что, однако ж, не из временных каких-либо видов начал я и кончил эту службу, а единственно из любви к святителю, из желанья, чтобы и моя лепта былa на Алтаре Святой Вселенской Церкви Христовой в память души моей мнoгoгpexoвной, но и при многогрешности своей лишь к единым Господу Иисусу и Приснодеве Марии Богородице и Их Святой Православной Вселенской Церкви привергавшейся, в назидание потомству моему, более же всего во славу Божию и во спасение вместе с нами и целою мира. «Да в этом-то я не сомневаюсь, — сказал высокопреосвященный Антоний, — но все-таки при неотъемлемом вечном не мешает и временное, ибо и Сам Господь хотя и заповедывает: ищите прежде Царствия Божиего и правды Его, — но сию же минуту и немедленно прибавляет: и сия вся приложатся вам, весть Сю Отец ваш Небесный яка и сих всех требуете». Тем и закончил свою речь ко мне.

Я же немедленно озаботился перепискою набело чрез одного кантониста полной службы святителю Митрофану для представления Государю Императору и сей же час отдал ее его высокопреосвященству, который сначала немедленно хотел представить ее как труд и редактированный им же самим, и одобренный единогласно всеми, кто ни читывал оную во время одного собрания, по поводу сему бывшему у тогдашнею губернатора воронежского Димитрия Никитича Бегичева, на коем были кроме высокопреосвященного Антония и жандармский полковник Коптев Никифор Харлампьевич, и зять Ермолова — главнокомандующего Грузии — Павлов Алексей Александрович[2], бывший камергер Двора и член Комиссии духовных училищ генерал Мешерилов, и генерал Русанов и многие другие из значительных лиц Воронежа и из приезжих. И в это время Коптев рассказал сон о певцах церковных — что он видел громадную пирамиду с надписью как бывших и настоящих, так и всех будущих певцов церковных. И что на ней написан и полный список, и счет имен их ровно тысячу двести певцов церковных, песнопениями коих украшалась, украшается и будет украшаться еще в свое время Святая Вселенская Церковь Христова. «Видите ли, — сказал мне высокопреосвященный, — как вы блаженны. Вот и на вечной небесной пирамиде на веки веков грядущих вписано уже и ваше имя как певца церковного, видите ли, что я, как вам говорил неоднократно и прежде того, что все временное и вечное, как открыл мне Господь, дается вам чрез наш Воронеж молитвами святителя Митрофана». Я был наверху блаженства по необыкновенной, детски ребяческой простодушности сердца моего».

Последующие события жизни Николая Мотовилова покажут, что святитель Митрофаний взял его под свою опеку, не раз являлся ему. Именно он помог Мотовилову во время страшных искушений 1834 года, когда тот испытывал адские муки: от огня геенского, адского холода и червя неусыпаемого. Явившийся во сне архиепископу Антонию святитель Митрофан предупредил, что окончательное исцеление Мотовилов получит лишь в день прославления святителя Тихона Задонского, что потом и исполнилось на самом деле: «Но ему, Мотовилову, скажи именем моим, что Господь Бог назначил ему страдать этими внутренними болезнями его до самого открытия мощей святителя Тихона Задонского и что до тех пор он не может получить никакими средствами от этих внутренних страданий его избавления, так пусть ждет открытия мощей святых, и тогда его Господь Бог помилует». Кроме того, святитель Митрофан чрез высокопреосвященного Антония в то же свое явление приказал Мотовилову немедленно из Воронежа ехать в Задонск, пообещав «от святителя Тихона облегчение». Мотовилов послушно отправился в Задонский монастырь. Возможно, в тот приезд он и познакомился там с будущим игуменом Задонской обители Зосимой, который стал его «духовным другом». Пробыл в Задонском монастыре Николай Александрович примерно неделю. Здесь он поговел и причастился Пречистых Животворящих Тайн Господних. После этого, действительно, как и обещал святитель Митрофан, он и получил значительное облегчение, хотя и не окончательное еще исцеление, которого теперь нужно было ожидать лишь при открытии мощей святителя Тихона.
Владимир Иванович Мельник, доктор филологических наук, профессор (Москва)

СНОСКИ:
1. Отечественные подвижники благочестия ХУШ и Х1Х веков. Декабрь. Ч. 1. Введенская Оптина Пустынь. 1994. С. 512.
2. А.А.Павлов активно участвовал в прославлении святителя Митрофана Воронежского, о чем в беседе с Мотовиловым на Пасху 1835 года сказал святитель Антоний: «он так много служил святителю Митрофану и так сильно и деятельно содействовал открытию святых мощей святителя Митрофана, что я считаю его не только к себе самому, но и к святителям Воронежским Митрофану и Тихону искренно близким человеком».