 |
| Русский дом | Александр Калинин | 08.03.2005 |
— Да нет здесь никаких книг, — сказал мне бывший директор школы Игорь Святенко. — И пещер тоже нет. Землянки на Каблукской горе — да, есть, но кто их строил и кто в них жил? Край лесной. Поговаривают, что там скрывались дезертиры во время войны, а может, и разбойники. Некоторые верят, что там золото зарыто. Только не книги. Книги не интересны ни дезертирам, ни разбойникам.
Стало быть, я даром приехал сюда из Москвы? Вовсе нет.
Понятие «малая родина» как нельзя лучше подходит к этому селу. Археологи находили здесь скребки, наконечники стрел, дротики эпохи мезолита. За эти земли вели междоусобные войны Москва, Тверь и Новгород. В 1247 г. зашёл сюда один из отрядов хана Батыя, наступавшего на Торжок и Новгород. Зашёл да так и остался.
Следы от того затянувшегося гостевания сохранились и по сию пору. Ведь что такое «Тухани»? — Тут хан. За Каблукской горой, на которой так и не нашёл я даже обложки от книги грозного царя, есть местечко Пленницы. Там держали людей, отобранных для отправки в орду.
Многие болели и умирали, а иные и сами лишали себя жизни, не желая уходить в полон. Это теперь там всё заросло ольхой да малиной, но ещё в ХIХ в. местные крестьяне выпахивали из земли человеческие кости. За селом Любегощи есть ещё одно местечко — Косодавль (косые давили). Здесь татары казнили непокорных, давя их брёвнами.
Деревни Баскаки, Малая Орда, Большое и Малое Сидельниково, Братеевка, Терпигоры — все эти названия носят исторический след того времени. Есть ещё деревня Китай-гора. Здесь никто не удивится, если на вопрос, откуда идёшь, ответят: «С Китая».
Есть здесь и своё Бородино. В 1609 г., в разгар Смутного времени, взбунтовалась вместе с другими вологодскими городами Устюжна-Железопольская, являвшаяся в то время вторым после Тулы центром железоделательного производства. Отказалась платить дань «тушинскому вору». Дабы усмирить непокорных, Лжедмитрий направил сюда карательную экспедицию. Город не был защищён ни крепостными стенами, ни валом, ни рвом. Навстречу врагу отправилось ополчение, в которое вошли и жители соседних волостей. Здесь, у деревень Братеевка и Бородино и произошло сражение. Силы были неравны. Большинство ополченцев погибли. Но и каратели вынуждены были отложить операцию на год. А за это время город укрепился. Построили стены, валы, отлили пушки. Так и устоял.
С XVII в. Туханями владели князья Ухтомские, о которых говорили, что род их идёт аж от самого Александра Невского. Мол, есть в Вологодской области река Ухтома. Получив там наделы, и стали сродники великого князя называться Ухтомскими. Скорее всего это ещё одна легенда Туханей, но княжеский род Ухтомских действительно древний. Ухтомские жили в каменном здании, хорошо сохранившемся до сих пор и напоминающем замок — с высокими стенами и узкими окнами, удобными для обороны. Новый дом, в котором и ныне располагается школа, построен ими в начале ХIХ в., а замок князья переделали в склад.
Судьба трёх последних князей Ухтомских сложилась по-разному. Один был архитектором, в 1918 г. приехал в поместье из Питера, спасаясь от революции, и здесь его посадили в волостную тюрьму за… неуплату налогов. Правда, в качестве неустойки предложили вылепить бюст Карла Маркса, что он сделал весьма искусно, и был с миром отпущен на все четыре стороны. Что с ним стало дальше, неизвестно. «Мне говорили, что некий архитектор Ухтомский много строил в Ленинграде. Может, и он, не скажу, не знаю», — рассказывал Святенко.
Второй брат в 1918 г. по пути из Весьегонска, куда он ездил за товаром, был избит разбойниками, после чего, немного поболев, умер. Третий жил в Москве. После революции управляющий писал ему: «Что делать: жандарма нет, власти нет, имение грабят?» На что князь отвечал так: «Ничего не прячь, не сопротивляйся, пусть хамы всё берут. Береги только лес, скоро там будут строить железную дорогу, и дерево вздорожает. Да оставь куст ивы в саду. Когда мы вернёмся, будем мужиков этими прутьями драть».
Теперь ива разрослась так, что прутьев её больше, чем мужиков в округе. А князя в Москве опознали, и озверевшая толпа кинула его под трамвай.
Директор школы Святенко в Тухани вместе с матерью бежал из Ленинграда от блокады. Затем вернулся, закончил университет, но в городе жить уже не мог, так прикипел к этим местам. Повторил судьбу отца и сын его Виталий. Получив высшее образование, приспособиться к городской жизни не смог, работает в Туханях учителем, живёт вместе с родителями в неказистом домике во дворе школы-усадьбы.
В имении Ухтомских поначалу находилась школа крестьянской молодёжи — единственная десятилетка во всём районе, куда собирали самых одарённых ребятишек. Отсюда вышли многие знаменитые впоследствии люди: военачальник Тодорский, автор книги «Год с винтовкой и плугом», нынешний архиепископ Симбирский и Меликесский Прокл. Он прислал письмо с хорошими душевными словами.
В 1942 г. школу перенесли в райцентр Сандово, а в бывшей усадьбе открыли детский дом, куда поначалу свозили детей, чьи родители погибли на войне, потом здесь стали жить дети пьяниц, осуждённых, лишённых родительских прав. Они разорили на кладбище богатые склепы князей Ухтомских, забирались без лестницы на церковную колокольню и даже искали подземный ход из церкви на Каблукскую гору, да не нашли. Когда в детдоме списывали музыкальные инструменты (а их по тем законам полагалось уничтожать), порубили топором и скрипку Гварнери, которую в своё время передали школе педагоги-дворяне Мурины.
Когда-то здесь по всей округе были поместья, а в деревнях налажены промыслы. В Малом Никитине, например, горшки делали, в Дегтярке — бочки. Где-то корзины плели. Всё давно забыто. В конце XIX в. в Залужской волости, куда входили и Тухани, насчитали во время переписи более 6800 человек. Теперь в самом Залужье живёт всего человек 20. Умирает край, как и вся среднерусская Россия. Деревни исчезают. Поля зарастают лесом. Совхоз «Радуга», центральной усадьбой которого и были последние десятилетия Тухани, ещё несколько лет назад имел 1200 голов скота, из них 800 коров. Сейчас коров чуть больше 60. Из 3000 свиней ни одной не осталось.
В деревне Демидово 300 домов стояло. Теперь ни одного. Деревни Ветренная, Курово, Шварцево исчезли, провалились в небытие, словно их и не было, словно и не сражались их жители под местным селом Бородино.
Впрочем, на месте «первой Бородинской битвы» в 1997 г. был нарыт холм и установлен памятный крест. Без памяти нет народа.
Алексей Ефимович Лебедев, доцент Харьковского института, уроженец здешних мест, который вернулся на старости лет на свою малую родину, рассказал мне ещё одну легенду. Есть недалеко от села Каменный ручей, который многие века хранит в себе несметные богатства. По преданию, татары, уходя, отвели русло в сторону, выкопали яму, сложили в неё всё награбленное золото, яму закопали, а ручей направили по прежнему руслу. Тех же, кто выполнял всю эту работу, убили.
— Это в лесу, чуть правее дороги, — говорит Алексей Ефимович, полагая, что я вместо книг Ивана Грозного буду искать золото.
А золото лежало у меня под ногами — история села, его люди. Жалко, что и эти сокровища затягивало илом времени.
«Русский Дом», март 2005 г.
