Дмитрий Рогозин: Я надеюсь быть полезным патриотическому движению

Беседа главного редактора Русской линии Анатолия Степанова с депутатом Государственной Думы Дмитрием Рогозиным

От редакции: Эта беседа состоялась в день отставки Дмитрия Рогозина с поста председателя партии «Родина». Из-за некоторых великопостных и иных искушений подготовка материала несколько затянулась. В связи с чем, мы еще раз приносим уважаемому Дмитрию Олеговичу свои извинения. Однако основные темы беседы — будущее партии «Родина», единство патриотического движения, формы и методы борьбы с проявлениями русофобии — нисколько не устарели. Поэтому мы уверены, что разговор этот будет интересен читателям РЛ.

Анатолий Степанов: Уважаемый Дмитрий Олегович! После того как партия «Родина» и Вы — ее лидер — были подвергнуты жесточайшему информационному и административному давлению со стороны власти Вы приняли решение уйти с поста руководителя партии. Думаю, сейчас нет смысла останавливаться на причинах произошедшего. Мне представляется более конструктивным побеседовать с Вами о будущем партии «Родина» и о перспективах патриотического движения в целом. Не развалится ли партия «Родина» после Вашего ухода?

Дмитрий Рогозин в своем кабинете

Дмитрий Рогозин: Для того чтобы правильно ответить на этот вопрос, надо попытаться проанализировать, кто мы есть в рамках большого государства, огромной России, и что такое патриотическое движение. Я достаточно долго работал в русском движении, был инициатором создания одной из патриотических организаций, которая приобрела политическую значимость — «Конгресса Русских Общин». КРО был создан в 1993 году и занимался проблемами соотечественников. И тогда, и сейчас я обращал внимание на одну интересную деталь. Демократы постоянно выступали и выступают достаточно сплоченной бандой, у них имеется четкая иерархия. Чубайс, например, сегодня не является лидером Союза правых сил, но все понимают, что СПС — это Чубайс, хотя формально партию возглавляет господин Белых.

В патриотическом движении все было наоборот. Было огромное количество мелких вождей, которые постоянно собачились между собой, не признавали друг друга, искали «то жидов, то масонов» в своих рядах, — и в итоге запутались настолько, что до 2003 года у патриотов не было ни одной реальной возможности поучаствовать в выборах, в т. ч. в выборах в Государственную Думу.

Блок «Родина» тоже формировался как некая эклектика, было очень много самых разных условий, которым нужно было соответствовать. Первое условие — это интерес Администрации президента отобрать голоса у КПРФ. Чтобы решить эту задачу, они были готовы работать даже со своими потенциальными могильщиками. У нас, в свою очередь, был собственный интерес — использовать их интерес, чтобы впервые продвинуть патриотическую фракцию в Государственную Думу. Словом, была определенная игра (сегодня этой игры нет, и, слава Богу, потому что всем известно, чем заканчивается игра с шулером). Блок «Родина» был создан из никому не известных политических партий — Партия российских регионов, Социалистическая единая партия России (СЕПР) и «Народная воля» (фактически, это были просто три устава, сложенные нами вместе для регистрации блока, а сам блок был не организацией, а союзом конкретных людей). Тем не менее, впервые допущенные к широкому эфиру мы разбили напрочь Союз правых сил и, по большому счету, переиграли хитроумного оппонента в лице Кремля и провели фракцию патриотов в Государственную Думу.

Далее возникла другая важная задача — как из этого киселя, из огромного количества амбиций, помноженных на эйфорию победы, одержанной 7 декабря 2003 года, сформировать единую политическую организацию.

Является ли сегодня «Родина» единственной политической патриотической организацией, представляющей интересы русского народа и других коренных народов России? Нет, конечно. Таких организаций пока что достаточно много. Большая их часть — это не партии, а общественные движения, разного рода гражданские инициативы, будь то патриотические сайты в Интернете, независимые средства массовой информации или отдельные яркие политики, общественные деятели и философы. Патриотическое движение в широком смысле слова является доминирующим движением в стране, нас — патриотов — большинство в России, и мы, конечно, располагаем огромным ресурсом для победы. Однако драма патриотического движения состоит в том, что оно разрозненно и разругано. В этом смысле партия «Родина» является более-менее консолидированной частью этого спектра, и на сегодняшний момент это — единственный эффективный инструмент участия патриотического сообщества в парламентских и президентских выборах. Хотя мы прекрасно понимаем, что эти выборы строятся по чужим правилам, и репрессии, которые были обрушены на головы моих коллег и единомышленников в ходе московской выборной кампании, а позже и в весенней кампании 12 марта, показали, что власть уже не стесняется того, что она не хочет видеть никакой политической оппозиции, и, тем более, она ничего не хочет слышать о русской национальной идее, о патриотизме.

Поэтому надо сказать, что: 1) на самом деле нас много, 2) у нас есть свой инструмент для участия в выборах, 3) мы знаем, что эти выборы априори нечестные и непредставительные, тем не менее, 4) мы не считаем необходимым упразднять этот инструмент — партию «Родина» — поскольку он нам может еще пригодиться. Более того, мы считаем, что в определенный момент он окажется полезен всему спектру патриотических сил России. А вот как эти силы собрать и как сделать, чтобы эта среда жила по своим законам, имела горизонтальные связи, имела свой мозг, тело, руки и сердце — вот этим сегодня практически никто не занимается. Поэтому и получается так — кто-то из патриотов высунется, а все остальные наблюдают, особенно не помогая, что из этого выйдет, а потом, когда надают по голове, все говорят: «Ну вот, опять не получилось».

Мы не должны упускать из виду, что впереди 2007, а затем 2008 год — решающие годы для русского возрождения. Почему решающие? Потому что нельзя почти 17 лет держать маятник зажатым в условиях оголтелого прозападного, антирусского, антироссийского либерализма, в плоскости радикальных ГРЕФорм. Он обязательно, сколь бы жестко его ни держали, качнется в другую сторону. Уже сегодня по выступлениям Путина и его окружения мы видим попытку власти натянуть на себя «шкуру» патриота. С экранов ТВ полилась предвыборная риторика о социальной справедливости, решении демографических проблем, национальной идее. Не сомневаюсь, что в следующем послании Федеральному Собранию президент призовет общество «очистить страну от мусора». Либеральная власть умеет красиво воровать, но не умеет красиво думать и правильно поступать. Лозунги у патриотов стащить, конечно, можно, но ведь делать они ровным счетом ничего не собираются. Поэтому маятник все равно сорвется. Если ситуация в России будет развиваться радикально, по-майдановски, во что я, честно говоря, зная характер моих соотечественников, не особенно верю, то этот маятник просто зашкалит, он улетит в другую сторону и на смену одним экстремистам в экономике придут другие экстремисты — в политике. Поэтому, задача патриотического движения состоит в том, чтобы 1) сменить власть, 2) привести в нее профессионалов-патриотов, 3) осуществить это максимально эволюционным путем, чтобы ни в коем случае враги страны, внутренние и внешние, не воспользовались малейшей трещинкой в государственности, в суверенитете, чтобы окончательно развалить страну.

А желающих, поверьте, много. К примеру, большинство лидеров национальных республик — Шаймиев, Рахимов и прочие. Все они как были русофобами и сепаратистами, так и остались: Именно русофобами и сепаратистами, я настаиваю на своих словах. Поэтому они, конечно, моментально, при любом ослаблении государственности воспользуются очередным «правом на выход», которое будет им даровано Западом, или, скажем, исламскими фундаменталистами. Мы все это понимаем. Поэтому мы должны быть сильными, демонстрировать холодный разум и жесткость, быть тиграми, но не бумажными, и при этом понимать, что у нас есть свои лидеры, свои интеллектуалы, свои проповедники, свои журналисты, свои публицисты. Мы должны осознавать, что мы — единая команда, и при этом проявлять чувство глубочайшей солидарности друг с другом, поддерживать друг друга, и, самое главное, привить патриотическому движению ощущение того, что мы есть одна семья. Вот это очень важно. А в семье могут быть люди, которые меняются ролями, занимают то одну, то другую позицию, что я и пытаюсь продемонстрировать.

Анатолий Степанов: Нет сомнений, что православно-патриотические и право-консервативные (в подлинном смысле этого слова) идеи будут пользоваться спросом. Очевидно, что есть социальный заказ на патриотизм. Тому много доказательств. Возникают разные национально-консервативные проекты. К примеру, недавно была создана ассоциация православно-патриотических СМИ и общественных организаций «Народный Собор», которая провела несколько успешных акций. Они фактически отстояли патриаршее подворье в Сокольниках, которое пытались отнять у Церкви аферисты, имевшие покровителей во властных коридорах. Наверное, такие проекты будут появляться в дальнейшем. Однако, на мой взгляд, есть очевидная проблема. Патриотическая общественность и думские политики-патриоты существуют сами по себе, между ними отсутствует связь, нет координации действий. В результате патриотическая общественность сегодня не использует в должной степени возможности думских патриотов для сопротивления русофобии, для противодействия нападкам на Церковь. В свою очередь думские патриоты не получают поддержки общественности в своих начинаниях. Взаимодействие, конечно, существует, но оно не носит постоянного и осмысленного характера. Что, на Ваш взгляд, нужно сделать, чтобы соединить силу широкой патриотической общественности с властными возможностями думских политиков? Каким должен быть механизм такого взаимодействия?

Дмитрий Рогозин: Одной партии здесь недостаточно. Да и требовать от парламентской политической партии в нынешних российских условиях решения задачи консолидации всего патриотического движения невозможно, это — несерьезно. Партия всегда находится под ударом, она представляет собой видимую часть айсберга, поэтому ее сразу будут пытаться сравнять с землей, точнее с водой (если использовать образ айсберга). По одной простой причине, — она вынуждена играть по чужим правилам. Поэтому роль консолидатора партия выполнить не может, и не нужно от нее этого требовать.

Что необходимо нам сделать? Для того чтобы возникла эта связь между патриотической общественностью и думцами-патриотами надо использовать опыт других гонимых народов. Возьмем в качестве примера евреев. Этот народ рассеян по всему миру, тем не менее, они солидарно поддерживают друг друга. Дурак дураком лезет наверх, но если наверху его соплеменник, он его поддержит по одной простой причине — он свой. Мы же видим, как при нашей расхлябанности эта этническая группа достаточно эффективно проводит свою кадровую политику, в том числе в высших эшелонах власти. Что тут скажешь? Молодцы. Я на самом деле их внимательно изучаю, чтобы понять, а что можем мы, русские, применить по отношению к себе из опыта еврейского народа.

Второй учитель — это армяне. Возьмем, например, в качестве образца партию «Дашнакцутюн», название которой переводится как «Армянская революционная федерация». Она была главной антитурецкой силой еще в период геноцида армян со стороны Османской империи. Армяне тоже оказались народом «в рассеянии», но у них была партия «Дашнакцутюн», отделения которой существовали в разных странах, было международное бюро, где решались основные проблемы, была своя творческая, художественная, образовательная элита. Центр управлял самыми разными инициативами — политическими и женскими организациями, молодежными союзами, журналистскими объединениями. Мы должны создать аналогичную структуру.

Что необходимо сегодня русскому православно-патриотическому движению? Первое — свой открытый университет. Огромное количество молодежи с рабочих окраин, пытаясь кулаками проявить свой патриотизм, идет по ложному пути. Нам нужно их к себе притягивать, нам нужно дать им учителей, создать аудиторию, обеспечить регулярность контактов. Сердце-то у них хорошее, а вот мозги им надо прочистить, чтобы они четко понимали, каковы задачи молодежи в русском патриотическом движении.
Второе. Нужен, наверное, единый форум, Интернет-портал, единое поле для дискуссии в виртуальном пространстве. Интернет должен быть патриотическим. Надо поставить задачу перед патриотами захватить Интернет. Сегодня это единственный способ коммуникации, который пока что не находится под прессингом власти.
Третье. Необходимо создать некий постоянно действующий форум из независимых газет, печатных изданий патриотического толка. Сегодня они действуют, даже не ведая о существовании друг друга. Буквально в соседнем регионе, за сто километров друг от друга, не знают своих единомышленников. Нужна единая система распространения информации о патриотических инициативах среди этих СМИ.
Надо создать единый форум парламентариев всех уровней, начиная с Государственной Думы и заканчивая местными поселковыми советами, всех их вычленить, собирать регулярно, вырабатывать единые законодательные инициативы и некую систему координации действий депутатов-патриотов и т. д.

Много чего нужно сделать, не все нужно сейчас публично говорить. Определенный план в голове у меня есть. Сейчас, за полтора года до больших выборов, у нас есть время для его реализации. Я думаю, что партия «Родина» займет свою нишу, она будет использована патриотическим сообществом для проведения наших кандидатов на больших федеральных и региональных выборах. Мы не должны, конечно, ограничивать свою деятельность только партией «Родина», но мы должны понимать, что это — наша партия, и она будет предоставлять свои возможности православно-патриотическому сообществу.

Анатолий Степанов: У нас как-то не принято говорить о разделенном русском народе. Вообще создается впечатление, что власть мало интересует судьба русских в соседних республиках. Недавно был поднят шум о судьбе русских в Туркмении, но и тут всё свели к осуждению диктаторских замашек Туркменбаши. Да и лидеры патриотического движения вспоминают о наших соотечественниках чаще всего из конъюнктурных соображений.
Однако рано или поздно эта проблема должна быть поставлена. Каковы способы и механизмы ее решения? Мы, конечно, мечтаем о том, что Россия, Украина, Белоруссия и, может быть, Казахстан в будущем создадут единое русское славянское государство. Но сегодня пока не видно движения по пути объединения.
Какова на Ваш взгляд должна быть политика России в отношении так называемых «стран ближнего зарубежья»? Должны ли русские, живущие на бывших окраинах Российской Империи, превращаться в русские диаспоры, на манер греков в США или турок в Германии? Либо Россия должна проводить политику, направленную на скорое государственное объединение славянских и иных близких нам соседних республик? Создается впечатление, что сейчас у власти отсутствует внятно артикулированная политика в отношении СНГ.

Дмитрий Рогозин: Вы абсолютно правы, продуманной политики в отношении стран СНГ, действительно, не существует. Еще 4 года назад, в период моей работы в Международном комитете Государственной Думы, я выдавал президенту множество предложений по этому вопросу, но, как говорится, «не в коня корм», — практически все они остались нереализованными.

Мне эта тема знакома не понаслышке, поскольку я возглавлял Международный Конгресс Русских Общин — организацию, которая инициировала создание общин наших соотечественников. Сейчас они, слава Богу, живут уже самостоятельной жизнью.

В чем суть проблемы? Во-первых, слегка переставлю акценты. Мы не должны грезить о создании единого государства в составе России, Украины, Белоруссии и Казахстана, — мы должны создавать такое государство. Это не грезы, не мечты. Должна быть поставлена цель. Вспомним немцев, которые в 1949 году были разделены странами-победителями, у них ведь тогда было множество проблем и внутренних противоречий. На них давил груз вины за геноцид многих народов в ходе Второй мировой войны. И им пришлось смириться с тем, что нация была разделена на три государства (ФРГ, ГДР и Западный Берлин), но и восточная и западная элита в глубине души осознавала, что это — противоестественно, а все, что неестественно рано или поздно должно быть опрокинуто.

Еще в 1871 году Николай Яковлевич Данилевский в своей великой книге «Россия и Европа» (эта книжка лично для меня была во многом переломной) писал: «Исторический народ, пока не соберет воедино всех своих частей, всех своих органов, должен считаться политическим калекою». Это сказано будто про нас. Российская Федерация, несмотря на масштабы своей территории, переживает даже не демографическую проблему, а демографическую катастрофу, и одной из ее причин является именно наша разделенность как нации.

Как вести себя в сложившейся ситуации? Если мы признаем, что Украина, Белоруссия и Казахстан являются составными частями единого русского целого, то не следует стимулировать отъезд русских оттуда в Российскую Федерацию. Это моя твердая позиция, которую я готов защищать. И вообще я считаю, что слово «репатриация» является лживым, поскольку репатриация — это возвращение на родину. Но почему русский должен репатриироваться в Россию с Украины, если Украина тоже его родина? Киев, Крым — это родина русских. Петропавловск, Павлодар, Усть-Каменогорск, Ермак, город Верный, он же Алма-Ата — это родина русских. Это наша с вами страна, не говоря уже о Белоруссии. Конечно, мы — реалисты и прагматики и мы понимаем, что сегодня все переиграть и вернуться к прошлому невозможно. Но мы верим в нашу «русскую звезду» и понимаем, что пройдет 10, 20, 30 лет и в результате нашей целенаправленной работы объединение этих территорий все равно произойдет. Поэтому не следует вывозить оттуда наших братьев и сестер, которые станут основой конструкции новой русской нации.

Что касается Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, Туркменистана и других территорий, то, на мой взгляд, там необходимо проводить современную колониальную политику. Положение русских в этих республиках действительно очень тяжелое. Туркменбаши одним росчерком пера лишил российского гражданства 105 тысяч русских людей. Понятно, что Россия не должна иметь договора о двойном гражданстве с режимами, которые, к примеру, запрещают русскому человеку по российскому же паспорту выехать из Туркменистана без выездной визы. Это неправильно. Американцы защищают интересы своих граждан, почему же мы этого не делаем?!

Если эти территории не войдут в состав будущего русского государства, то необходимо вернуть оттуда наших соотечественников, которые в свое время отправились развивать окраины огромной советской империи. Этот процесс должен быть организован государством. Эти люди должны делиться на две категории — обеспеченные и малообеспеченные, причем и те, и другие должны являться для страны желательными мигрантами. Люди состоятельные будут селиться там, где посчитают возможным. О тех, кто находится в тяжелом материальном положении, обязано позаботиться государство. Оно должно взять на себя расходы по их размещению и адаптации, но именно в тех регионах, которые являются приоритетными для страны в смысле развития. Они должны отработать деньги, которые государство вложит в их трудоустройство и адаптацию. Я считаю, что на сегодняшний день самыми важными регионами являются те, что расположены за Уралом. Сибирь должна пройти новую колонизацию. Следует закрыть границы новым казачеством, созданным из числа трудоспособного мужского населения: предоставлять этим людям определенные льготы, давать земли в пользование, обязывая их нести егерскую и пограничную службу, обременять воинскими повинностями, т. е. создавать новое казачество, прежде всего, из числа тех, кто будет возвращаться в Россию. Думаю, это осуществимо.

Плюс к этому, я бы стимулировал переселение в Россию представителей близких нам славянских народов, которые могут легко адаптироваться к русской культуре, скажем, тех же сербов. В свое время, когда Путин принял решение о выводе наших войск из Косово и Метохии, я предлагал ему такой вариант. Я хорошо знаю эту территорию, бывал там в 1994−96 годах. Вместе с «царскими волками» мы работали в Боснии, помогали и обучали сербов. Там частично находятся корни моей семьи. Мой прадед был заместителем командира сербского добровольческого корпуса, который воевал в Порт-Артуре в русско-японскую войну. Черногорцы вообще большие русофилы. Только представьте, они ехали воевать с японцами за Россию с Балкан. Это — яркое свидетельство близости наших народов. Поэтому сербов, черногорцев, боснийских сербов, болгар, не говоря уже об украинцах, можно и нужно переселять в Россию. Это наши братья, пусть приезжают, живут и трудятся. Однако главная задача сегодня — обеспечить эвакуацию русских, которые не по своей воле оказались в тех странах, на которые мы не собираемся распространять нашу государственность.

Анатолий Степанов: Сейчас сложилась парадоксальная ситуация, когда борьбой с русофобией у нас занимается Министерство иностранных дел. На заявления различных прибалтийских политиков, которые больше других любят поупражняться в русофобии, следуют ноты МИДа. Однако наш МИД явно не приспособлен для решения этой задачи (впрочем, и сам язык дипломатии не подходит для этого, дипломаты не могут позволить себе даже обругать как следует зарвавшихся русофобов). Получается, что в нашей стране не существует органа, который давал бы достойный отпор русофобским выпадам. Как Вы считаете, что можно сделать в этом отношении? Возможно ли создание общественного органа, который отслеживал бы факты русофобии и давал им должную оценку, включая правовой аспект?

Дмитрий Рогозин: В том, что сложилась такая ситуация, я вижу, прежде всего, результат хронической мягкотелости нашего МИДа. В условиях непрерывной смены руководителей ведомства дипломаты, имеющие четкую патриотическую позицию, были вынуждены покидать свои посты. Самый многочисленный исход происходил при Козыреве. Тогда 900 (!) кадровых дипломатов покинули Смоленскую площадь. Они ушли в бизнес, в другие структуры, поскольку не могли мириться с предательской политикой Козырева. Пример тому — Михаил Васильевич Демурин, ставший недавно руководителем управления внешних связей исполкома партии «Родина». Кстати, Михаил Демурин — один из самых ярких дипломатов, работавших как раз на прибалтийском направлении.

Мне непонятно, почему мы до сих пор не можем справиться с русофобией и нацизмом в Эстонии, Латвии и Литве? Ведь это по территории и населению — Краснопресненский район города Москвы, а мы заявления какие-то принимаем, ноты протеста… Прямо какой-то пионерский барабанный бой. Зачем нужно было приглашать на празднование 60-летия Победы эту стервятницу, президента Латвии Вике-Фрейбергу, при том, что она совершенно омерзительно накануне отзывалась о ветеранах Великой Отечественной войны, проживающих в Латвии и России? Зачем нужно было приглашать эту дамочку в Москву? Я не понимаю подобное заискивание со шпаной, с опасно обнаглевшей шпаной.

Нам, кстати, не надо забывать, что русские в Прибалтике проживают на своей родине. Не так давно, выступая в Европейском парламенте, я дал отповедь комиссии по связям с Россией, представители которой назвали нас оккупантами Прибалтики. Я просто напомнил евродипломатам некоторые исторические факты, известные каждому русскому патриоту. Я напомнил, что город Тарту когда-то назывался Юрьевым и был основан великим князем Ярославом Мудрым. Рассказал им историю появления в Латвии немецких поселений, напомнив, что разрешение на поселение немцам дали князья Полоцкие.

Поэтому, во-первых, мы должны не просто привить нашему обществу любовь к своей национальной истории, но и воспитать уважение (на основе знания) к нашим традициям, нашему великому прошлому. Если мы будем перед всеми расшаркиваться, то окажемся «Иванами, не помнящими родства». Во-вторых, отпор зарвавшимся подонкам следует давать не дипломатическими средствами, поскольку их «птичий» язык недоступен пониманию подавляющего большинства населения. Надо говорить жестко, прямо и открыто. В-третьих, необходимо действовать. Надо прижать этих гаденышей так, чтобы неповадно было впредь даже думать плохо о русском народе. У нас для этого имеются все необходимые возможности и средства. Когда в Прибалтике возникло мощное движение в защиту русской школы, и десятки тысяч молодых ребят, русских школьников и студентов, вышли на улицы всех латвийских городов, меня лишили права въезда в эту страну, заподозрив в финансовой поддержке этого движения. Неважно, кто в действительности финансировал эту кампанию, главное то, что подобного рода кампании и впредь неизбежны, поскольку молодежь, в отличие от «толерантного» среднего и старшего поколения, готова постоять за себя и свои права. А права русских в Прибалтике по-прежнему нарушаются.

Поэтому я предлагаю следующее. Если наше государство не в состоянии нас защищать, если нация и государство сегодня не одно и то же, если сегодня в государственной власти люди находятся благодаря тому, что они вывезли много денег за рубеж, и, будучи лично зависимыми от Запада, стесняются открыто говорить об интересах коренного народа России, то нам надо создавать Лигу защиты русских как широкое общественное движение. Есть Лига защиты евреев, почему не быть Лиге защиты русских. Лига должна поставить вопрос и о поддержке русской диаспоры, и о защите интересов русского народа в Российской Федерации, где он тоже сегодня лишен государственной поддержки, и о защите русского языка на всей территории нашей страны и т. д.

Мы должны осознать, если мы будем стесняться в выражениях, то нас просто никто уважать не будет. Это в человеческих отношениях есть понятия христианской морали, добродетели, благотворительности, а в отношениях между государствами ничего этого нет и в помине. В отношениях между государствами существует только одно — национальные интересы. Как любят говорить американцы: «Переговоры идут успешнее, если на столе лежит кольт». Так и нам нужно использовать свою силу, чтобы обеспечивать собственные интересы, думать в первую очередь о пользе собственного государства. Именно польза в решении национальных задач русского народа должна стать критерием оценки деятельности всех государственных органов.

Поэтому Лига защиты русских — это организация, которую надо создавать немедленно.

Анатолий Степанов: Эту идею я пару лет назад слышал от нашего знаменитого художника Ильи Глазунова, но она до сих пор не реализована. Учитывая Ваш организационный потенциал и незаурядные политические данные, готовы ли Вы сейчас приняться за создание Лиги защиты русских?

Дмитрий Рогозин: Давайте пока оставим этот вопрос без комментариев.

Анатолий Степанов: Я знаю, что Вы — человек православный, также как и многие другие видные деятели партии и фракции «Родина» (Андрей Савельев, Александр Крутов, Сергей Глазьев, Николай Леонов, Наталья Нарочницкая и др.). Между тем, когда я год назад был на съезде партии «Родина», меня смутило отсутствие среди выступавших священнослужителей Русской Православной Церкви. Зато в изобилии на трибуне были представлены европейские социал-демократы различных толков, были даже «китайские товарищи"… С чем это связано? Как Вы считаете, какой должна быть роль Церкви в нынешних условиях? Что должна сделать власть для поддержки Церкви?

Дмитрий Рогозин: Мы не предоставляли слово священникам на съезде, поскольку согласно позиции нашей Церкви священнослужители не могут быть членами какой-либо партии. Кстати, мы никогда не спекулировали тем, что являемся христианской партией. Есть вещи, которые надо делать по умолчанию. Я, например, не привык, как делают некоторые, показывать свой нательный крестик чужим. А вот накануне съезда 12 декабря 2004 года мы проводили свой патриотический конгресс, где выступали известные православные священнослужители: дьякон Андрей Кураев, протоиерей Дмитрий Смирнов (кстати, близкий мне по духу и мыслям человек) и другие. У упомянутого Вами съезда были свои цели, и они были достигнуты. Съезд созывался ради международных вопросов, поскольку мы понимали, что впереди у нас тяжелые времена. И задача внешней презентации партии была выполнена.

Кстати, почему подобных проблем не возникает, например, у С. Бабурина? А потому, что он согласился с тем, что русский консерватизм нужно ориентировать не внутрь, а вовне. Можно сколько угодно шуметь по поводу Приднестровья и делать заявления в защиту Сербии, — это безобидно для власти. А вот вступать с властью в спор по поводу положения собственного народа в собственном же государстве гораздо опасней.

Наша тогдашняя попытка зацепиться за Социнтерн была элементом самозащиты, хотя мы прекрасно знали, что многое в этой организации для нас абсолютно неприемлемо. Противник, конечно, тут же распознал наши намерения, и буквально сразу после съезда в июне 2005 года против нас были выпущены раввин Берл Лазар с господином Бородой из Федерации еврейских общин России, потом появился некто Слуцкер, тогдашний президент Российского еврейского конгресса, потом эфир предоставили татарскому президенту Шаймиеву… Посыпались оскорбления в наш адрес, запугивания руководства Социнтерна. Все это происходило именно потому, что они распознали наш маневр.

В настоящий момент президиум партии уже принял решение, что мы не будем ориентировать организацию на вступление в какие бы то ни было чужие интернационалы. Мы будем развивать отношения с теми политическими силами зарубежья, которые дружелюбно относятся к нашей стране. Это могут быть партии как консервативной и националистической ориентации, так и левой, — неважно. Мы хотим быть полезными нашей стране, чтобы обезопасить Россию от каких бы то ни было авантюр, связанных с вооруженным противостоянием. Нам сейчас нужно спокойное окружение, чтобы решать внутренние задачи.

Кстати, расскажу один интересный случай. В декабре, сразу после снятия «Родины» с выборов в Московскую городскую думу, я поехал во Францию с однодневным визитом по приглашению своих друзей-политиков. Эту страну я знаю достаточно хорошо, владею языком, люблю ее историю, традиции, искусство. Я встречался с некоторыми парламентариями правоцентристской ориентации. У одного депутата правоцентристской партии, члена Европейского парламента я увидел плакат с репродукцией известной картины Делакруа, где изображена Франция с флагом на баррикадах. Надпись на плакате гласила: «Франция: либо ты ее любишь, либо вали отсюда». Я сказал французскому коллеге: «Знаете, в нашей стране за плакат с надписью «Россия: либо ты ее любишь, либо вали отсюда», нас бы просто запретили как политическую организацию». Он ответил, что для них это нормальная вещь, поскольку необходимо защищать свое внутреннее пространство от нелегальных мигрантов, от тех, кто ненавидит Францию. Кстати, это происходило как раз после известных парижских волнений. Я воочию убедился, что во Франции есть люди, готовые защищать свои национальные интересы. Они активно ищут методы защиты национальных интересов, и их методы могут быть нам полезны. Они могут научить нас вести себя более гибко. Именно поэтому, съезд партии «Родина» был посвящен поиску партнеров за пределами России. Таких партнеров, отношения с которыми можно использовать для укрепления внешних позиций нашего государства.

Что касается роли Церкви, хочу отметить, что я лично горжусь и дорожу отношениями с представителями Русской Православной Церкви, со Святейшим Патриархом Алексием Вторым, с рядом авторитетных священнослужителей. Уверен, что для нашей партии тесные отношения с Русской Православной Церковью представляют непреходящую ценность. Их не следует демонстрировать на публику. Они есть, — и, слава Богу. Поэтому мы всегда будем защищать интересы Церкви. Я, например, сейчас разрабатываю законопроект о защите церковных земель.

Буквально накануне Великого поста я побывал в Иоанно-Богословском монастыре, что в Рязанской области. Это — интереснейший монастырь, где пребывала ныне похищенная икона с печатью Батыя. Когда хан подходил к Рязани по льду Оки, он увидел монастырь и вознамерился его захватить. Той же ночью ему во сне явился грозный старец, который запретил ему нападать на монастырь. Монгольский предводитель испугался и на следующий день с небольшой свитой явился в обитель. Монахи провели его в храм, и там он вдруг увидел лик того самого старца из своего сна. Это была икона Иоанна Богослова. Батый поставил на нее ханскую печать и не тронул монастырь.

Так поступил хан-язычник, а вот наша власть не уважает Церковь, не дает ей возможности самостоятельно вести хозяйство силами братии и тем самым укреплять материальную сторону жизни, чтобы Церковь не зависела от государства и проводила собственную линию на укрепление Православия.
Власть вроде бы внешне заигрывает с Православием, а на самом деле она унижает Православие тем, что закрывает глаза на всевозможные безобразия в виде антирелигиозных выставок и различных выходок представителей некоторых конфессий и сект, которые сегодня вольготно чувствуют себя в нашей стране.
Надеюсь, сейчас у меня будет больше времени для выработки законодательных инициатив в поддержку Русской Православной Церкви.

Анатолий Степанов: И последний вопрос. Тот факт, что Вас, как сейчас принято говорить на политическом жаргоне, сильно «мочили», лучше всяких слов свидетельствует о том, что Вы превратились в серьезного политика, Вы начали путать карты в чьих-то играх. Ваш уход с поста руководителя партии «Родина», безусловно, не повлечет за собой ухода с политической арены. Каким Вы видите свое будущее, какими проектами предполагаете заняться?

Дмитрий Рогозин: Как любит повторять мой друг, депутат Государственной Думы Андрей Савельев, политика — «самая нравственно нагруженная профессия». Что имеется в виду? Чтобы остаться в политике порядочным человеком, нужно иметь очень сильный характер, позволяющий удержаться от соблазнов и искушений, которые предоставляет нахождение во власти. Соблазн денег, власти как таковой, привилегий… Выдержать эти испытания действительно очень непросто.

В нынешней весьма непростой для меня, для моей семьи и друзей ситуации самое важное сохранить свое доброе имя и защитить собственную честь. Надеюсь, что благодаря своей деятельности, я не нуждаюсь в некой виртуальной визитной карточке, на которой будут перечислены все мои регалии. У меня есть имя, и неважно, приезжаю ли я в ранге руководителя партии или в качестве ее рядового члена — количество людей, приходящих на встречи, от этого не уменьшается. Вот что важно, и это необходимо сберечь, тогда я буду полезен патриотическому движению.

Мне нужно время, чтобы привести в порядок мысли и успокоить нервы. Надеюсь, что «Родина» продемонстрирует сейчас свою сплоченность, выдержит все испытания, и, самое главное, не раскачается изнутри. Чем я буду заниматься — разговор преждевременный, но, полагаю, что о моих планах власти станет известно достаточно скоро и, думаю, для нее это станет неприятным сюрпризом. Поэтому, как ни странно, я сейчас испытываю чувство радости. Все лидеры региональных организаций партии выразили мне доверие. Главное сейчас — избежать смущения в патриотической среде, не допускать ошибок, которые позволили бы власти напасть и растерзать нас, и не допускать в нашу среду провокаторов. Надо попытаться склеить здоровую основу патриотического движения, и я постараюсь стать одним их ведущих участников этого процесса.

Кстати, когда я впервые пришел в Думу в 1997 году, мой первый законопроект назывался «О национально-культурном развитии русского народа». В нем констатировалось, что русский народ является государствообразующим, коренным на всей территории России и разделенным народом. Поэтому власть и правительство обязаны ежегодно держать отчет перед палатами Федерального собрания о том, что сделано для воссоединения русского народа и укрепления его начал, для сбережения русской нации.

Анатолий Степанов: Дай Бог Вам сил. Ваш политический потенциал — это достояние патриотического движения. Важно его не только не растерять, но приумножить.

Дмитрий Рогозин: Спасибо.