Кому нужна «праведность» неправедных?

Ответ на попытки Ольги Буковой опровергнуть 250-летнюю историю Дивеевского монастыря

В конце ХХ века Русская Православная Церковь, освободившись от тотального давления атеистического режима советской власти, обрела возможность канонизации множества людей, отдавших свою жизнь за веру, прославляя их как НОВОМУЧЕНИКОВ РОССИЙСКОЙ ЗЕМЛИ. Верующему народу было возвращено право представлять в Комиссию по канонизации сведения и о других известных праведниках и подвижниках благочестия, многие из которых за недавние годы прославлены в лике местночтимых святых.

В прежние времена Святейшим Синодом возможность канонизации была обусловлена обязательным наличием чудес на могиле праведника, по которым и определялась его святость. Таким образом не мы «предлагали» Богу святых, а Бог указывал нам на Своих избранников. Но не так было в предыстории канонизации преподобного Серафима Саровского. Святейший Синод, несмотря на множество чудес, совершаемых на месте погребения преподобного старца, долго не находил возможным причислить его к лику святых, потому что эти чудеса не соответствовали перечню необходимых чудес, установленному самим Синодом.

В прославлении преподобного Серафима, как величайшего угодника Божия, огромную роль сыграла «ЛЕТОПИСЬ СЕРАФИМО-ДИВЕЕВСКОГО МОНАСТЫРЯ», составленная на рубеже ХIХ-ХХ веков отцом Леонидом Чичаговым (впоследствии священномученик Серафим, митрополит Петроградский). Великая по своему значению книга эта, переданная автором в руки Государя Императора Николая Александровича, легла в основу прославления преподобного старца Серафима, совершённого в 1903 году по распоряжению самого Государя, ослушаться воли которого Святейший Синод не имел права. Но заслуга о. Леонида Чичагова прежде всего в том, что он шаг за шагом, из года в год «перелопачивал» обширные архивные материалы Дивеевской обители, в которой свято сберегались тетради с записями современников преподобного Серафима, свидетельствовавшими о нём и раскрывающими перед нами дивный образ подвижника и строителя — по повелению Божией Матери — Её святой обители. Благодаря «историческим раскопкам» отца Леонида взору читателя открылись такие избранники Божии, как первоначальница монахиня Александра, Михаил Мантуров, его сестра Елена, Николай Мотовилов, протоиерей Василий Садовский, руками и на средства которых, по указанию преподобного Серафима, рождалась Дивеевская обитель Божией Матери, Её Четвёртый Удел на нашей земле. Эти бессребреники не называли себя учениками преподобного, которых и вообще у старца Серафима не было. Но все они были сподвижниками преподобного Серафима в строительстве обители и хранителями тайн его пророчеств и предсказаний, касающихся не только Дивеева, но и будущего всей России. Никому из монахов Саровской пустыни преподобный не открыл тайну истинного смысла христианской жизни, а открыл её в беседе на заснеженной поляне саровского леса Николаю Мотовилову. «Провидя будущее, как настоящее», старец Серафим видел в нём не только кормителя «дивеевских сирот» по своей кончине, но и защитника их и всей своей обители от посягательств некоего саровского инока — Ивана Тихонова (затем в монашестве Иоасафа, впоследствии схиигумена Серафима).

Своим прозорливым оком преподобный предвидел то смутное время, о котором повествует в своей «Летописи» о. Леонид Чичагов, подробно исследовавший этот период по документам Дивеевского монастыря, рассказам Игумении Марии (Ушаковой) и по архивам Святейшего Синода. Николай Александрович Мотовилов по завету преподобного Серафима, в конце концов, изгнал из обители Ивана Тихонова — этого самозванца, объявившего себя «единственным учеником» великого старца и буквально навязавшего самого себя в руководители дивеевским сёстрам. Не брезгуя ничем, он изгонял из обители самый дух преподобного Серафима, а также и сестёр, противодействующих сему «чуждопосетителю». Имея своих приспешников как в самом Дивеевском монастыре, так и в епархиальном управлении, Иван Тихонов помышлял даже переименовать Серафимо-Дивеевсую обитель в Ивано-Дивеевскую.

На этих малых страницах приводится лишь краткий рассказ о деяниях этого казнокрада и любодейца. Подробно о нём повествует «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря». Иван Тихонов был изгнан из обители благодаря Н. Мотовилову, Святителю Филарету (Дроздову), с изволения Государя Императора и решением Святейшего Синода (см. Синодальный архив по этому делу).

К сожалению, «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря», в которой подробно изложена 250-летняя история обители, не является сегодня настольной книгой православного человека. Выдающийся труд отца Леонида Чичагова мало кто читал и историю обители мало кто знает. Пользуясь этим пробелом в столь важном знании, Ольга Букова, несомненно, по заказу неких определённых кругов решила создать свою «летопись» Дивеева, отдельные опусы которой опубликовал журнал «Благодатный огонь» в N 14 под заголовком: «Правда и вымыслы о жизни схиигумена Серафима по книге „Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря“». Читая её вымысел, невольно спрашиваешь себя: а кому это нужно? Ответ напрашивается сам собой, — а кому нужна канонизация Г. Распутина? А кому нужен «во святых почивающий» Иван Грозный? На эти вопросы хорошо ответил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II: «Это нужно тем силам, которые стремятся расколоть нашу Церковь». Этим силам нужна «праведность» неправедных, которую Ольга Букова ищет и в Иване Тихонове, именуя его первым учеником преподобного Серафима, а, следовательно, и носителем его благодатного духа.

Объявляя отца Леонида фальсификатором, Н.А.Мотовилова психически нездоровым, а М. Мантурова сребролюбцем и каким-то крохобором, Букова и её сторонники, тем самым, плюют и на священную память преподобного Серафима, который избрал их строителями и хранителями Дивеевского монастыря и его святыни. По логике этих «исторических исследований», громко озаглавленных «Правдой и вымыслами…», получается, что сплошным вымыслом является «Летопись» о. Леонида Чичагова, а преподобный Серафим — страшно вымолвить — совсем и не преподобный. Может быть, в соответствии с буковской «правдой», место преподобного Серафима в Троицком соборе должен занять — по новооткрытой «святости» своей — иной Серафим, он же Иоасаф, он же Иван Тихонов Толстошеев?.. И Серафимо-Дивеевскую обитель, в таком случае, уже и не надо будет переименовывать в Ивановскую?..

О каком же БЛАГОДАТНОМ ОГНЕ может идти речь в этих потугах из черного сделать белое, а из светлого — тёмное?! Всё это больше похоже на копоть от дурно пахнущей головешки.