«Кровьми Истину соблюдшия..»: Собор новомучеников и исповедников Российских

Светлой памяти архимандрита Иоанна (Крестьянкина)

«Днесь радостно ликует Церковь Русская, яко мати чада, прославляющи новомученики и исповедники своя…»

Определением Архиерейского Собора 1992 года празднование Собора новомучеников и исповедников Российских установлено совершать 25 января/7 февраля (при совпадении этого числа с воскресным днем) или в ближайшее воскресение после него.

В 2006 году, ввиду совпадения празднования Собора новомучеников и исповедников Российских и Собора вселенских великих учителей и святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста (30 января/12 февраля) по благословению Святейшего Патриарха Алексия II празднование Собора новомучеников и исповедников Российских перенесено на 23 января/5 февраля.

Поминовение всех усопших, пострадавших в годину гонений на веру Христову, установлено определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 30 января 1991 года на основании решения Поместного Собора 1917−1918 годов. Осмысливая этот факт, современный подвижник благочестия, старец Псково-Печерского монастыря, архимандрит Иоанн Крестьянкин, об упокоении светлой души которого молится сейчас вся Православная Русь, сказал: «Начало этому празднику было положено тогда, когда будущие мученики еще жили и только стояли на пороге предлежащего им подвига. Они сами, не ведая того о себе, но пророчески предзря будущее России, объявили: «Установить по всей России ежегодное поминовение молитвенное в день 25 января или в следующий за сим воскресный день всех усопших в нынешнюю лютую годину гонений исповедников и мучеников».

+ + +

Пятый год при Санкт-Петербургской епархии действует Комиссия по канонизации новомучеников, исповедников и подвижников веры и благочестия, хотя работа в этом направлении началась значительно раньше. Сейчас готовится к выпуску третье издание «Синодика гонимых, умученных, в узах невинно пострадавших православных священно-церковнослужителей и мирян Санкт-Петербургской епархии в XX столетии», которое впервые будет содержать жития Санкт-Петербургских новомучеников. Мы беседуем с Председателем Комиссии по канонизации новомучеников, исповедников и подвижников веры и благочестия Санкт-Петербургской епархии — протоиереем Владимиром Сорокиным.

— Отец Владимир, почему вы стали заниматься новомучениками?

— Меня всегда интересовала история Русской Православной Церкви. Думается, история Родины и Церкви должна интересовать каждого человека, живущего в России. История нашей Церкви в XX веке — это, прежде всего, история тех, кто пострадал за веру в годы гонений. Известно, что в начале столетия была объявлена война Православию.

Часть ответа на этот вопрос содержится и в моей биографии. Я родился незадолго до войны в сельской старообрядческой семье на Украине. С раннего детства глубоко волновали меня рассказы родных и односельчан о творимых повсюду беззакониях. Еще была свежа в народе память об ужасах голода 1930-х годов. Помню историю о том, как в 1933 году местные коммунисты ходили по дворам и длинными металлическим щупами искали зерно, продукты. Увы, встречалось и людоедство…

Рассказывала бабушка и о том, как закрывали в нашем селе церковь. Из соседней деревни приехала комсомольская бригада, стала все крушить, ломать, а люди пытались защищать.

А соседка поведала о большевицком обряде «крещения». Он происходил в колхозной кузнице. Ребенка носили вокруг наковальни, в это время об наковальню били молотом и пели «Интернационал"… Все это глубоко западало мне в душу и наводило ужас. Уже тогда мне все хотелось узнать: правда ли все это?

Подрастал, и вопросы мои увеличивались. История, которую нам преподавали в школе, сильно отличалась от реальной жизни, которой жили близкие мне люди. С другой стороны ужасы, о которых шепотом говорили старшие, были настолько страшны, что поверить в них было почти невозможно. Во мне росло сильное желание познать истину, узнать настоящую историю своей страны.

Став молодым человеком, поступив в семинарию, начав служить иподиаконом, я все пытался разобраться в противоречиях этих двух российских историй: официальной и неофициальной. Мучил вопрос, насколько достоверна каждая из них. Одно было очевидно: обе они ужасны, одна другой стоила. Я чувствовал, что есть некая подлинная история, подлинные документы и свидетельства.

На многое раскрыл мне глаза «Архипелаг ГУЛАГ» А.И.Солженицына. А когда появилась возможность в составе церковных делегаций бывать за границей, везде — в Европе ли, в Америке — я старался попасть в библиотеку. Литература по русской истории, которая у нас была запрещена, там была очень хорошо представлена. За границей я впервые и познакомился с двухтомником протопресвитера М. Польского «Новые мученики Российские».

Постепенно приходило умение сопоставлять факты, события, рассказы очевидцев, вырабатывалось сознание и понимание, как можно и нужно изучать историю. Я очень люблю и почитаю апостола Луку, который в самом начале своего Евангелия дает нам пример, которому полезно следовать каждому человеку, изучающему историю. «Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, — то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое основание того учения, в котором был наставлен.» (Лк.: 1;1−4).

Сколько раз читаю эти строки, столько не перестаю восхищаться. Как истинный ученый, апостол называет цель своей работы, способы решения поставленной перед ним задачи. Как точно все выражено, какая логика, последовательность, ответственность за каждое слово, скрупулезность. Еще раз убеждаешься, какое важное значение имеет в нашем труде достоверность, опытность, опора на свидетельства очевидцев, верность тому, что ты исследуешь. Все это очень важно для нас сегодня и всему этому учит нас святой Апостол.

Когда шла подготовка к празднованию 1000-летия Крещения Руси, как ректору Духовных Школ мне довелось принимать участие в заседаниях Комиссии Русской Православной Церкви по прославлению святых. Напомню, тогда были прославлены святители Игнатий Брянчанинов и Феофан Затворник, праведный Иоанн Кронштадтский, блаженная Ксения Петербургская. В то время проводились приуроченные к 1000-летию Крещения Руси международные церковные конференции, в которых принимали участие иностранные докладчики, имевшие доступ к закрытым для нас материалам, что было очень полезно для отечественных исследователей.

А летом 1990 года Священный Синод Русской Православной Церкви принял Постановление: «Обратиться к правящим архиереям о составлении синодиков репрессированных епископов, духовенства и мирян». Сначала по благословению почившего митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева) под моим руководством была создана Комиссия в Духовной Академии по установлению имен преподавателей, погибших в годы гонений. Работа эта оказалась непростой и была продолжена при возрождаемом в Санкт-Петербурге соборе Феодоровской иконы Божией Матери и Князь-Владимирском соборе.

На нынешний день с помощью богословов, историков, исследователей нами составлен и выпущен «Синодик гонимых, умученных, в узах невинно пострадавших православных священно-церковнослужителей и мирян Санкт-Петербургской епархии. XX столетие». Во втором издании «Синодика» указано 2170 православных имен, он был роздан всем храмам нашей епархии для постоянного молитвенного поминовения. А сейчас с помощью секретаря нашей Комиссии Лидии Ивановны Соколовой найдены имена еще одной тысячи пострадавших. Так что скоро будем издавать третий том «Синодика».

Также издан «Мартиролог», где перечислены известные на сегодняшний день имена людей, принадлежавших к другим вероисповеданиям и пострадавших в годы гонений.

— Расскажите, пожалуйста, о работе Комиссии, которую возглавляете.

— Нынешняя Комиссия сознана по благословению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира в 2001 году. Она состоит из одиннадцати человек, в нее входят священнослужители, богословы, историки. Все члены — профессионалы своего дела. По итогам работы Комиссии прославлено около тридцати новомучеников, но санкт-петербургских исповедников на самом деле больше, кто-то из них был выслан в Сибирь, в Казахстан, там погибли и канонизированы другими епархиями. И в новом издании «Синодика» будут напечатаны жития около ста петербургских новомучеников.

Перед всеми нами стоит очень нелегкая и ответственная задача. Ведь недостаточно лишь формально признать человека пострадавшим за веру Христову, нужно душой прикоснуться к его подвигу. Постараться разобраться, почему этот человек был так непреклонен на допросах, а другой — старался смягчить свое положение и участь, третий же, это чувствуется, пытался спасти свою семью. Перед нами предстает страшная картина страданий народа Божьего за свою веру.

Даже судьба одного человека дает нам представление об эпохе в истории страны, а у нас судеб таких — тысячи. Ведь в одной Левашовской пустоши под Петербургом было расстреляно 47 тысяч человек! Наверное, среди них есть и разбойники, Бог весть. Наша задача сейчас — найти пострадавших на православную веру. Основной критерий для нас сегодня — смертная казнь, высшая мера наказания. (В постановлениях судов и «троек» писалось сокращенно — ВМН). Причина проста: на данном этапе подробно изучить жизни всех выявленных нами нескольких тысяч репрессированных православных людей просто физически не представляется возможным. Затем исследуем, как себя вел человек на следствии, какая его жизнь была, был ли он до конца верен Православной Церкви или пытался изменить ее, как переносил свое заточение.

Вопросы, которые приходиться решать, очень сложны. Случается, что мы спорим и не можем друг с другом согласиться. Тогда решение этой проблемы оставляем на будущее, пусть пройдет какое-то время, Господь откроет новые данные, каким-то образом укажет путь решения данного вопроса.

…Знаете, когда работаешь в архиве ФСБ с документами следственных дел, читаешь записи протоколов допросов и собственноручно написанные свидетельства мучеников, совсем другое получаешь впечатление, нежели от кинофильма или самой прекрасной лекции. Там все же преобладают эмоции, а здесь — ты реально, материально даже соприкасаешься с подлинником, к которому за десятилетия до тебя прикасались руки палача и жертвы… И это сближение пусть даже с небольшим фрагментом сокровенной истории своего Отечества вызывает в душе неописуемые чувства…

— Батюшка, а теперь, когда вы познакомились с множеством подлинных документов, тщательно их изучили, можете ли сказать, что вам стала известна истинная история России? Разрешили ли вы для себя вопросы, мучившие вас в юности?

— Не могу сказать, что я удовлетворен на все сто процентов. Ясно лишь одно: знать и понимать я стал намного больше, чем пятьдесят лет назад. Но жизнь продолжается, думаю, еще будут и открытия. Мне все-таки трудно объяснить даже самому себе, почему такая большая часть народа Святой Руси так запуталась и так низко пала…

— Отец Владимир, перед вашим мысленным взором прошло множество судеб новомучеников. А был ли среди них кто-то, кто особо тронул ваше сердце своей жизнью или какой-нибудь добродетелью?

— Да. Надо сказать, что в основном сейчас Церковь прославляет священнослужителей. Но недавно нами были рассмотрены дела двух женщин-мирянок Санкт-Петербургской епархии: княжны-мученицы Киры Оболенской и мученицы Екатерины Арской. Эти люди благородного воспитания были скромными труженицами. Княжна Кира Оболенская всю жизнь проработала учительницей в советской школе. Екатерина Арская была матерью пятерых детей, ее муж являлся старостой Смольного собора. Он умер в 1920 году от холеры, затем смерть забрала и детей… Потом советская власть отобрала у вдовы все имущество. Екатерина Арская вошла в общину Феодоровского собора. Два раза ее арестовывали и затем 17 декабря 1937 года вместе с Кирой Оболенской расстреляли.

Чувствуется, как эти рабы Божии всем стремились помочь, вот и сейчас среди наших прихожан встречаются такие люди с мирным характером, настроенным на созидание, а не на разрушение. Новопрославленные святые — настоящие верные дочери Православной Церкви и России. Они, благодаря своему образованию, знали, как необходимо учить народ, повышать его культуру, добиваться, чтобы люди были осознанно верующими. И сами всячески этому содействовали. Существующей власти они себя никак не противопоставляли. Этих жен-мироносиц расстреляли только за то, что они были верными христианками, не шли ни на какие сделки, не кричали «ура» тому, чему кричали тогда все. Власть чувствовала, что такие люди ей мешают.

Изучая жития мучеников, задаю себе вопрос: почему власть встречалась с представителями Церкви только на допросах в следственных изоляторах и главным аргументом ее была пуля?.. Для себя я ответа пока не нашел.

А ведь верующие люди в большинстве своем с властью вовсе не воевали, а были готовы к диалогу, только никто с ними не разговаривал. А напрасно… Они жили и умирали, веря в то, что Православная Церковь обладает истиной, которую никакие зловредные силы не должны искажать. Они словно говорили: «Дайте людям возможность сравнить, как им лучше в мире жить: с Богом или без Бога». В их лице Православная Церковь сохранила свой великий образ — Единая Святая Соборная Апостольская Церковь.

Почему их канонизируют? Потому что они сохранили самое главное — дух и форму. А форма, как известно, Дух бережет. За это они и отдали жизнь.

…Помню, в детстве, в моей деревне старушки говорили: «Если в храме не поют «Верую…», значит, в храм ходить нельзя, причащаться там нельзя». Понимаете, как важно хорошо знать то, чему учит Церковь и как важно чувствовать пульс жизни Церкви в своей повседневной жизни.

Я делаю для себя такое заключение: великое счастье для нас, что Православие имеет такие четкие формы. Некоторые, не желая их постичь, говорят: надо изменить, непонятно все в Церкви. А форму эту не менять надо, а потрудиться над тем, чтобы она стала для тебя родной, чтобы ты чувствовал себя в ней как дома. Храм Божий — это же наш Отчий дом.

Форма только тогда угнетает человека, когда он ее плохо знает. Точно также водитель на дороге: пока учится вождению, все знаки дорожного движения являются для него препятствием, а когда он становиться профессионалом, они спасительны для него. Помогают быстрее доехать, укажут, где повернуть, а где тупик.

Наши новомученики так и представляли: та форма церковной жизни, та система ценностей именно в том виде, в котором они ее получили от отцов и дедов, спасительна для русского народа, охранит его от впадения в животные страсти. Поэтому за хранение этих форм можно отдать жизнь.

…Знаете, у меня перед глазами возникает такой образ: новомученики крепко держатся за планку, это — планка духовных ценностей, а следователи бьют их по рукам, чтобы они отпустили ее. Сама планка для безбожников недосягаема, им не изменить Богом установленный порядок, не отменить Его заповеди, не переписать Божественную литургию. Они лишь пытаются в бессильной злобе отвратить людей от Бога. А истинно верующие погибают, но рук не отпускают…
Сегодня нам остается лишь сохранять те величайшие святыни, которые нам достались, тем более, что нас никто нынче не бьет по рукам… Только верность Православию возродит сегодня каждого расслабленного.