Даром ли заповедано жене молчание в церкви?

Мнение о статье О. Буковой «Правда и вымыслы о жизни схиигумена Серафима по книге «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря»

«Негодных же и бабьих басен отвращайся»
1 Тим. 4, 7

Многоуважаемый Анатолий Дмитриевич!
Поздравляю Вас и всех добрых тружеников Русской Линии с Рождеством Господа Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа!
Мне захотелось предложить Вашему вниманию мой отклик на статью Ольги Буковой в 14-м номере журнала «Благодатный огонь». Статья эта вызвала у меня в душе негодование и протест по поводу нападок автора на личность священномученика митрополита Серафима (Чичагова). Мной было послано в редакцию журнала письмо с выражением моих чувств, без особенной, впрочем, надежды не только на то, что письмо моё будет там опубликовано, но и на положительный отклик в сердцах и умах ответственных за публикацию буковской статьи людей. Отчасти переработав этот мой текст, предлагаю на Ваше усмотрение — поместить ли его на сайте Русская Линия или оставить втуне.
Всецело доверяюсь Вашему решению, постоянный читатель Русской Линии игумен Кирилл (Семёнов), клирик и духовник Московского Новодевичьего монастыря.

В N 14 журнала «Благодатный огонь» помещена статья Ольги Буковой «Правда и вымыслы о жизни схиигумена Серафима по книге «Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря». Оставляя целиком на совести автора всё, что относится до личности главного героя её пространного повествования — схииг. Серафима (Толстошеева), хочется выразить свой протест по поводу предерзостных замечаний в адрес священномученика митрополита Серафима (Чичагова), коими пронизано сочинение г-жи Буковой. Зная, что «мнение редакции не всегда совпадает с мнением авторов», остаюсь в надежде, что и «мнение» упоминаемого мною автора о жизни и трудах почитаемого Церковью в лике святых Святителя и Мученика не разделяется всеми членами редакции почтенного православного журнала. Хотя всё то, о чём далее пойдёт речь, уже настораживает: а не есть ли публикация О. Буковой на дивеевскую тему — хорошо продуманный редакцией журнала шаг в направлении, отчасти заданном уже материалами А.Н.Стрижёва, напечатанными ранее в «Благодатном огне», если учесть, что Стрижёв является членом его редколлегии?..

Прилично ли православной жене печатно упражняться в том, что называется «перемыванием костей», да ещё в отношении памяти одного из известнейших иерархов Церкви, собственной кровью омывшего все свои возможные былые ошибки, имеющие место в жизни каждого человека? Позволителен ли подобный тон в разговоре о святом, которому Церковь приносит свои молитвы: «безапелляционно заявил», «имел ли он моральное право», «да и был ли безошибочным его жизненный путь, чтобы иметь ему право…»? Учёная жена разглагольствует о жизненном и духовном опыте бывшего боевого офицера, ставшего иереем, в откровенно иронично-уничижительной манере: «Что знал гвардейский офицер Чичагов, обременённый многочисленной семьёй, вступивший на путь служения Церкви в сане «белого» — женатого — священника в 1893 году, о старчестве, о монастырском послушании, об отношениях между старцем и учеником?.. Его знания были теоретическими и чисто книжными…».

А что знает, помимо околоцерковных сплетен или чьих-то предвзятых суждений, коими ради красного словца не брезгует пишущая дама, что знает она о глубине духовной жизни Л.М.Чичагова в тот ранний период его служения Церкви? Читатели сего обличительного опуса (а их предполагается не менее 5000, согласно тиражу журнала) должны отчего-то довериться г-же Буковой, знания которой о сем предмете отнюдь, надо думать, не теоретические и не книжные… Чего ради касается Букова занятий Л.М.Чичагова медициной? Она и в этом большой знаток? Нет, конечно. Ей это нужно для того, чтобы уподобить будущего священномученика… Кашпировскому! Один мой знакомый доктор, человек православный и трезвомыслящий, утверждает, что труды Л.М.Чичагова по медицине (недавно переизданные в двух объёмистых томах) не утратили своей актуальности и поныне. Может быть теперь, в свете новейших «научных» изысканий, предпринятых дотошной историкессой вкупе с известным современным либеральствующим историком, которого она с лёгкостью, а лучше сказать — с легкомыслием, цитирует, и всей Русской Церкви «обогатить» своё знание о священномученике Серафиме (Чичагове) мнением ещё и как о «великом пролазе и плуте», который «как-то пролез к Государю…»?..

Можно было бы продолжать этот не очень приятный экскурс в откровенно неумное творение г-жи Буковой, дабы отметить в нём и другие перлы её безответственного словотворчества. Не остался обойдённым её колючим вниманием и святитель Филарет (Дроздов), тоже не совсем отвечающий взглядам на русскую церковную историю нашей воинствующей за «правду без вымыслов» сочинительницы. Даром ли заповедано жене молчание в церкви? И если так уж потребно иной жене отверзать уста свои на страницах церковной печати, пусть взвесит она всё то, что желает высказать её душа, чтобы сказанное было полезно для назидания, а не послужило к соблазну. Ведь сама О. Букова, защищая имя и дело схиигумена Серафима (время покажет, я уверен, права ли она в своих утверждениях), нападает при этом на прославленного Церковью святого митрополита Серафима. Впрочем, как пишет сама Букова, «факт нападок на Чичагова блаженных встречается в церковной литературе». И если употребить слово «блаженные» в более расширительном значении, то данная статья Ольги Буковой есть как нельзя более красноречивое подтверждение сего прискорбного факта.