Революция и болезнь нигилизма

Мы не должны угашать патриотический дух

Более или менее постоянно слежу за выпусками «Русской линии». В последние недели, конечно, обращает на себя внимания полемика на тему: «О необходимости и возможности национальной революции в России», которую начал своим докладом депутат-родинец Андрей Николаевич Савельев. Его позицию я разбирать подробно не буду, так как в целом с ней согласен, а намерен сказать об ответной реакции на доклад А. Рогозянского, которая показалась мне не совсем конструктивной.

Смущает сам тон статьи под названием «Быть ли нам революционерами, оппозицией, патриотами вне политики или поддержать власть?», ее неоправданно резкая критика позиции видного (без кавычек) патриотического деятеля. В этом мне видится какой-то диссонанс не очень хорошего свойства и угашение патриотического духа. А. Рогозянский указывает докладчику на отвлеченность его «национальной революции», но какова его собственная патриотическая позиция? Она еще более отвлеченная, ее по существу нет! «Начать с себя», «строить себя как патриота» — этим вообще снимается вопрос о патриотической оппозиции существующей политической системе. А. Рогозянский критикует так, как будто сам находится не среди патриотов, а вне их или над ними.

Отсюда отсутствие конструктивности — «извне» она невозможна. Судя по заключению, А. Рогозянский, видимо, еще искренне сам не определился с патриотизмом: быть ли ему вместе с революционерами, с оппозицией, оставаться ли патриотом вне политики или поддерживать власть? Пока получается, что «патриотом вне политики», что, вообще говоря, нонсенс.

Интересно, что А. Савельев в конце своего доклада словно специально делает оговорку для критиков: «Не стоит цеплять от либералов болезнь нигилизма, столь свойственную журналистике. Пишущий патриот — интеллектуал или репортер — не должен бить по тому, кто разворачивается в боевой порядок. Даже если этот порядок чем-то не по душе и флаги кажутся не той масти. Хуже всего — безвольно разбрестись и отдать Родину басурманам». Но А. Рогозянский почему-то не замечает этих слов.

Революция не обязательно должна быть кровавым потрясением, но может быть и мирным качественным переходом к новым формам национального бытия — зависит это исключительно от субъективной исторической ситуации, расклада политических сил в обществе и мудрости конкретных политиков. Но главное, что революция как элемент национальной эволюции — в общем случае — неизбежна. И здесь я более чем согласен с Савельевым: не только конкретная политическая ситуация приперла нас к стенке, где уже пора что-то кардинально менять, но и объективная необходимость национальной эволюции требует наконец какого-то определенного, качественного самоопределения в истории. Каша идеологических смыслов, в которой пребывает ныне общество не может считаться за полноценное национальное бытие. По существу мы уже (или все еще) глубоко погружены в революцию. И выход для нас лишь один: ее окончание. Революция неизбежна, когда общество заходит в тупик своей истории. Дальше либо финиш, либо прорыв — это вариант сегодняшний, о котором и говорит А.Савельев.

С моей точки зрения, и он тоже не прав, но не потому, что хочет революции, а потому, что хочет ее слишком абстрактно. Революция — это смена идеологии, закрепленная в новых правовых формах. Там, где нет новой идеологии несерьезно говорить и о революции. Ни у А. Савельева, ни у Д. Рогозина такой развернутой идеологии нет; и их революционный пафос — всего лишь идеальная предпосылка для «оранжевого шоу». У А. Рогозянского есть верное замечание о том, что остается открытой главная проблема: каким образом национальному существовать и отстаивать себя в современности? «А значит, — пишет далее он, — революция, по ходу сделавшаяся обыкновенной реформой…, в итоге не даст даже и этого, а обыкновенную смену режима, в котором плохое руководство будет замещаться на неведомо откуда взятое хорошее.» Вопрос: «каким образом национальному существовать?» — это и есть идеология.

Но все равно патриотов-практиков, участвующих в реальной политике, у нас не так много, и необходимо к ним прислушиваться. Они выражают не свое личное мнение, а какую-то объективную сторону (фронт) патриотического напряжения. Поэтому огульное отрицание их позиции оборачивается, фактически, угашением патриотического духа. Подход к патриотической тематике должен быть либо конструктивным, либо никаким: оказание помощи в позитивном, предметном дополнении либо скептическое, но почтительное молчание. Только таким путем может складываться общее патриотическое дело. Конечно, если не иметь ввиду официального, «путинского» патриотизма, который как будто и без того делает все, что возможно. Для «путинских патриотов», действительно, все остальное: революции, антиеврейские акции и т. п. — действительно, лишнее и подлежит уничижению. Но хочется верить, что А. Рогозянский к таким патриотам себя не относит.

Ответственный патриот понимает, что все мы — единый фронт. Поэтому я и говорил, что патриотическая публицистика должна быть либо конструктивной, либо ее не должно быть. Да, патриотическая оппозиция очень слаба, ей совершаются постоянные ошибки и в целом она проигрывает. Что-то у нас явно не так и этому надо искать причины. А. Рогозянский явно болеет за патриотическое дело и хочет содействовать исправлению ошибок. Но не по принципу: «нет, ребята, все не так…», — а на основе того, что есть, т. е. единственной имеющейся у нас патриотической реальности. Надо принять это, как объективную данность, другой не будет. И особенно это касается лидеров. Как бы мы порой не расходились с ними во мнениях (что само по себе субъективно), но не в этом суть. Они держат на себе огромные сектора патриотизма и являются уже символами определенных патриотических настроений. Концептуальная критика, не переходящая на личности, вполне уместна. Но бегло брошенные публицистические фразы, уничижающих известную патриотическую фигуру, действуют против патриотизма. Ведь имеется масса примеров для критики за линией патриотизма, зачем же трепать «своих»: Зюганова, Проханова, Рогозина и т. д. Надо утверждать их, поднимать во всех смыслах. Вот вернейший позитивный тон для православно-патриотической публицистики.