 |
| Русская линия | Михаил Назаров | 28.11.2005 |
Благодарю за приглашение выступить в вашей Академии и за оказанное доверие мне как докладчику из Москвы. Быть может, не все присутствующие согласятся с моим докладом в каких-то его отдельных аспектах, терминологических и иных. Несогласные могут высказать свои суждения. Полагаю, что для того и проводятся научные конференции, чтобы выслушать разные мнения и обсудить их, совместно приблизившись к истине.
Тема конференции, связанная с голодомором, мне лично очень близка, так как это и часть истории моей семьи. Моя мать, бабушка и ее сестра чудом выжили в этом голодоморе в Полтавской области, им удалось спаслись лишь бегством в Сибирь с помощью родственников.
Их ужасающие свидетельства стали для меня первым уроком о сути марксистской власти и укрепили меня в уважении к памяти боровшегося против нее моего деда, белого офицера, расстрелянного большевиками. Затем мне и самому как сотруднику одного из русских эмигрантских издательств в Германии довелось заниматься содействием своему народу в идеологическом преодолении этой власти (к сожалению, в должной мере этого до сих пор не произошло, что стало причиной катастрофы на новом витке). Двадцатилетнее пребывание на Западе дало также и опыт лучшего понимания причин и действующих сил так называемой «русской революции», которую организаторы данной конференции совершенно правильно назвали «еврейско-большевицким переворотом». Примерно так («жидобольшевицким») его называли и в русской эмиграции.
СТИХИЙНЫЙ И ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ ФАКТОРЫ В АНТИХРИСТИАНСКИХ РЕВОЛЮЦИЯХ
Революции, резко меняющие социально-экономический уклад и государственный строй целых стран и цивилизаций — одна из характерных черт Нового времени, наступившего после христианского Средневековья вследствие так называемых буржуазных революций. Среди бытующих объяснений причин у их исследователей можно выделить два противоположных подхода.
Одни объясняют подобную смену государственного строя неким объективным развитием «производительных сил и производственных отношений» (марксизм), естественным «прогрессом» человечества (просвещенческий позитивизм), поступательным «завоеванием свободы массами» (либеральная демократия) и т. п.
Другие видят во всех революциях, свергающих старый порядок, действие тайных организованных инструментов мiрового заговора — иллюминатов, масонства и т. п., управляемых закулисной верхушкой, которая стремится к мiровому господству.
В поиске истины нам целесообразно совместить эти два подхода на основании православного учения о смысле истории. То есть мiровой революционный процесс (или заговор) существует, и в нем складываются воедино две составляющие: стихийная и организованная.
Стихийная состоит в том, что общество, отказываясь от Божественной Истины, неизбежно ступает на путь деградации, самоуверенно полагая при этом, что идет по пути «прогресса» и «освобождения от мракобесия». Такое саморазложение человечества в силу собственных греховных склонностей подобно процессу духовной энтропии (за которой, конечно, изначально стоят силы зла на духовном уровне). В православном учении эта энтропия называется апостасией, то есть отступничеством от истинного Божественного знания и от служения Богу, и происходит этот процесс под воздействием «тайны беззакония» (2 Фес. 2:7), которая завершится к концу истории временным царством антихриста.
Организованная же составляющая мiрового заговора состоит в том, что эта «естественная» деградация-энтропия сознательно поощряется и легализуется в виде «нормы» той денежной силой, которая стремится к господству над мiром. Расчеловеченным человечеством, превращенным в эгоистичную животную массу, проще управлять, контролируя его материальные потребности. При этом деньги становятся абсолютным критерием, а их создатели и владельцы — абсолютной властью. Это основное свойство либеральной демократии, насаждаемой ныне во всем мире. Организующей силой этого процесса является та небольшая часть человечества или даже выделившаяся из нее группа людей (еврейские международные банкиры), которая на основании своей религии (иудаизма) считает себя «богоизбранной» для мiрового господства над всеми прочими народами, подобными скоту (что откровенно утверждается в иудейском кодексе поведения «Шулхан арух»).
Сложением этих двух составляющих — стихийного энтропийного разложения старого мiра и организационного свержения старой власти с насаждением новой — и обезпечивается успех заговора: его движущая сила обычно порабощает человечество не столько откровенным насилием, сколько поощрением и «освящением» греховной свободы человека. Скользить вниз легче, чем подниматься вверх — вот в чем причина ее успеха. Успех революций объясняется также и тем, что, как правило, в них не проповедуются совсем уж ложные ценности, а избираются частичные правильные — например, свобода, равенство, братство, — но, когда их отрывают от Божественного истока и абсолютизируют в виде неких рецептов «рая на земле», они становятся элементами разрушительного сатанинского соблазна.
Именно в эту сторону были направлены все духовные и политические революционные перемены в христианскую эпоху: Возрождение (дохристианского язычества) ХIV-ХVI веков, Реформация (христианства иудаизмом) ХVI век; затем с ХVII века начались и политические антимонархические революции под лозунгом «прав и свобод».
Частота этих революций нарастает по мере усиления в них организационной составляющей, усиливается и их разрушительная направленность против сложившегося традиционного строя христианских государств.
МАРКСИЗМ КАК СОЮЗ ЕВРЕЙСКИХ БАНКИРОВ С НИГИЛИСТАМИ
В этом мiровом революционном процессе совершенно новым явлением предстает революция в России 1917 года, которая началась как масонско-буржуазная, демократическая в феврале (это было злоупотребление идеей «свободы») и, вопреки планам февралистов, вылилась в коммунистический Октябрьский переворот в октябре (злоупотребление идеей «равенства»).
Если ранее буржуазные революции в Европе не требовали слишком больших человеческих жертв (за исключением якобинского террора во Франции, где жертвы исчислялись многими тысячами), то установившийся с 1917 года коммунистический режим уничтожил целые социальные слои как потенциальных противников нового строя, не совместимых с ним. По легко проверяемому подсчету эмигрантского профессора И.А.Курганова с 1917 по 1959 годы страна потеряла 110 миллионов человек, в том числе 66 миллионов в невоенное время «социалистических преобразований"[1]. В числе этих жертв и многие миллионы умерших, в основном крестьян, от искусственного голода в 1921—1922 и 1932−1933 годах.
Объяснить столь огромные человеческие жертвы можно, лишь проанализировав, чем коммунистическая революция отличалась от всех предыдущих. За ответом далеко ходить не надо, достаточно взять опубликованный в 1848 году Марксом и Энгельсом «Манифест коммунистической партии"[2] - «первый программный документ научного коммунизма» (согласно официальному советскому определению). Его основные цели:
— «Уничтожение частной собственности». Это достижимо «лишь при помощи деспотического вмешательства в право собственности»: «отмена права наследования… конфискация имущества… обязательность труда для всех, учреждение промышленных армий».
— «Уничтожение семьи» — «Коммунистам можно было бы сделать упрек разве лишь в том, будто они хотят ввести вместо лицемерно прикрываемой общности жен официальную, открытую… Общественное и безплатное воспитание всех детей».
— Уничтожение нации: «Отменить отечество, национальность. Рабочие не имеют отечества… Национальная обособленность и противоположности народов все более исчезают… Господство пролетариата еще более ускорит их исчезновение».
— Уничтожение религии: «Законы, мораль, религия — все это… не более как буржуазные предрассудки»; коммунизм «отменяет вечные истины, он отменяет религию, нравственность» буржуазной эпохи, ибо «коммунистическая революция есть самый решительный разрыв… с идеями, унаследованными от прошлого».
Если предыдущие буржуазные антимонархические революции соблазняли народы «свободой» (точнее свободой греха), то коммунистическая революция была основана на соблазне «искоренения мирового зла» (эта особенность большевизма и позволила ему обманно укорениться в части русской интеллигенции с ее обостренным стремлением к справедливости). Но это «искоренение зла» предлагалось на пути безбожия и насилия над человеком, лишения его богоданной свободы. По сути это означало превращение человека в подконтрольное власти животное существо, а общества — в строго регламентированный муравейник.
И поскольку человек по своей природе не был предназначен для этого, он сопротивлялся — и сознательно (отсюда гражданская война и тысячи восстаний по всей России), и безсознательно, в силу своих потребностей в частной собственности, в семье, в национальности и чувстве родины (что связано в памятью предков), в своих святынях, в религии как связи с Богом и объяснении смысла жизни. Всего этого большевики искоренить не могли никаким террором. Но именно потому террор и стал многомиллионным, что коммунизм вел борьбу против неистребимой природы созданного Богом человека. «Террор — средство убеждения», писал Ленин после захвата власти, и у его последователей голодомор был одним из таких «средств убеждения».
При столь разрушительной, неестественной целепостановке марксизма доля стихийности в становлении коммунистического строя в России была очень мала (режим поддержали менее 1% населения, большевики лишь лживо твердили о «народном выборе»). Тогда как роль организационного, насильственно-террористического фактора возросла чрезвычайно.
Кому же и для чего понадобилось воплощать в жизнь столь неестественную и разрушительную программу?
Перефразируя Ленина, в коммунистическом строе можно видеть один духовный исток (сатанинский): отвержение Закона Божия и Царства Небесного ради построения тоталитарного «рая на земле» (царства антихриста); и две политические составные части, нижнюю и верхнюю:
1) нижняя составляющая объединила разночинных духовно необразованных обманутых людей с вожаками из интеллигенции, которые по своему горделивому побуждению впали в соблазн построить «своею собственной рукой» «рай» для трудящихся, для чего достаточно отнять у капиталистов их богатства и поделить между всеми;
2) верхняя же составляющая заключалась в циничном использовании этого низового побуждения справедливости главными мiровыми капиталистами, стремившимися построить материалистический «рай на земле» только для себя как господствующего племени, уничтожая коммунизмом препятствия этому в виде традиционных, христианских властей и потом небывало закабаляя трудящихся.
Совпадение интересов этих двух, столь противоположных по целям, составных частей в развитии коммунизма заключалось в наличии у них общего противника — христианского мiра, который стремились разрушить те и другие (даже Б. Дизраэли упоминал об этом явлении как о «союзе искусных накопителей богатств с коммунистами»; - см. роман «Конигсби, или Молодое поколение», 1844 — издан как раз накануне выпуска марксистского «Манифеста»).
Разумеется, ведущая организующая роль в этом симбиозе принадлежала мiровой финансовой силе — еврейским банкирам, мiровой закулисе, как ее потом назвал философ И.А.Ильин, поскольку она предпочитает себя до времени не раскрывать. В истории для достижения своих целей она всегда пользовалась самыми разными общественно-политическими силами — ересями, философскими учениями, религиозными и социальными реформами, восстаниями против несправедливости, революциями, войнами и т. п., направляя их активность против структур, удерживающих старый мiропорядок. Это естественный прием в политике: учитывать и использовать всех полезных попутчиков и «полезных идиотов». Если таковых нет готовых, можно пытаться их создать — в зависимости от конкретных возможностей эпохи, от политической раскладки сил, да и от национальных качеств того или иного народа.
Так, для свержения монархий в западных христианских странах было достаточно тайного масонства, созданного иудейством в верхах общества с целью его дехристианизации — в индивидуалистическом варианте, соответствующем западной психологии. Но затем мiровая закулиса ощущает потребность в радикально разрушительном инструменте для низов в еще не контролируемых странах: таким инструментом и стал завистливо-коллективистический коммунизм, он хорошо описан Достоевским в «Бесах». В Новой истории его предтечей по методам можно считать террор атеистов-якобинцев Робеспьера во Французской революции (не случайно ей во многом подражали большевики). В полный же голос этот революционный инструмент заявил о себе в 1848 году в цитированном выше «Манифесте Коммунистической партии»: «Коммунисты считают презренным делом скрывать свои взгляды и намерения. Они открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения всего существующего общественного строя"[3].
Напомним, что Маркс и Энгельс получали финансовую поддержку от американских банкиров через их представителя во Франции Ж. Лаффита, банкира и политика, который признал в своих дневниках: «Им нужно было помочь в осуществлении революции рабочих во всем мiре. Они сейчас над ней работают… Их планы воплотятся в целостную доктрину, которая сокрушит основы светских династий и предаст последние пожиранию низшими массами. И я молюсь на это"[4].
В этих словах выражена подлинная, разрушительная цель коммунизма. Однако острие этой революции направлялось тогда банкирами не на «весь мiр», а именно на сокрушение «династий», то есть монархий как строя наименее благоприятного для всевластия денежной силы.
«СЛАВЯНСКИЕ ВАРВАРЫ — ПРИРОДНЫЕ КОНТРРЕВОЛЮЦИОНЕРЫ»
Таким образом, хотя коммунистический «Манифест» появился в Лондоне, этот инструмент был явно не нужен мiровой закулисе в уже контролируемых ею демократических странах, ведь он стремился разрушить даже те основы общества (семью, частную собственность, государство), которые уважал западный мiр. Марксистские «антикапиталистические» партии развили свою активность не в наиболее капиталистических США, Франции или Англии (где монархия давно стала декоративной), а в консервативных монархиях Австро-Венгрии, Германии и особенно в православной Российской империи. Причины этого вполне очевидны.
Уже суворовский поход в Европу против войск революционной Франции в 1799 году («Иди, спасай царей!», — напутствовал полководца Павел I), победа России над «узурпатором» Наполеоном и создание монархического Священного союза в 1815-м, подавление буржуазно-демократического восстания в Польше в 1831-м, вмешательство в европейскую буржуазную революцию 1848−1849 годов, когда русская армия оказала помощь австрийскому монарху в Венгрии, — все это воочию показало мiровой закулисе, что Россия — удерживающая сила старого христианского мiропорядка в Европе (в смысле слов апостола Павла — см. 2 Фес. 2:7). Это хорошо выразил работавший тогда в дипломатической службе на Западе Тютчев в статье «Россия и революция»:
«Давно уже в Европе существуют только две действительные силы — революция и Россия. Эти две силы теперь противопоставлены одна другой и, быть может, завтра они вступят в борьбу. Между ними никакие переговоры, никакие трактаты невозможны; существование одной из них равносильно смерти другой! От исхода борьбы, возникшей между ними, величайшей борьбы, какой когда-либо мiр был свидетелем, зависит на многие века вся политическая и религиозная будущность человечества"[5].
Точно так же удерживающую роль России видели основоположники марксизма: «…нам было ясно, что революция имеет только одного действительно страшного врага — Россию»; роль России — «роль предназначенного свыше спасителя порядка«[6].
В те годы Маркс писал в «Новой Рейнской газете» (органе «Союза коммунистов»): «Россия стала колоссом, не перестающим вызывать удивление. Россия — это единственное в своем роде явление в истории: страшно могущество этой огромной Империи… в мiровом масштабе». «В России, у этого деспотического правительства, у этой варварской расы, имеется такая энергия и активность, которых тщетно было бы искать у монархий более старых государств». «Славянские варвары — природные контрреволюционеры», «особенные враги демократии». Марксу вторил Энгельс: Необходима «безжалостная борьба не на жизнь, а на смерть с изменническим, предательским по отношению к революции славянством… истребительная война и безудержный террор». «Кровавой местью отплатит славянским варварам всеобщая война». «Да, ближайшая всемiрная война сотрет с лица земли не только реакционные классы и династии, но и целые реакционные народы, — и это также будет прогрессом!"[7].
То есть, «славянские варвары», мы с вами, уже тогда были обречены марксизмом на «истребительную войну и безудержный террор». Варварством же Маркс считал именно нашу верность Православию, столь ненавистному мировой закулисе.
Не забудем, что Маркс был внуком раввина и с детства впитал в себя понятие «избранного народа», ждущего своего «мессию». В молодости он, будучи сатанистом, и сам жаждал стать таким «мессией». И хотя он потом великодушно распространил понятие избранности на пролетариат, все же его талмудическая психологическая закваска относительно «избранных» и «неизбранных народов» (он называл их «неисторическими») тут явно дает себя знать: не все народы, по его убеждению, были пригодны для будущего «рая на земле» и достойны его.
И вот, судя по всему этому, марксистский коммунизм в своем организационном факторе был изначально нацелен мiровой закулисой на «истребление славянских (православных) варваров», происходивших из православной Киевской Руси, создавших преемственную от Второго Рима православную Империю (Третий Рим), совместно расширивших ее на шестую часть земной суши и составлявших ее державообразующий костяк. Только так можно было эту «удерживающую» Империю сокрушить.
Соответственно этой целепостановке формировалось и руководство всех марксистских партий в России: в нем почти не было славян, зато были обильно представлены выходцы из самого антихристианского народа. Для многих из них марксизм стал секулярным коллективистским вариантом иудейских чаяний «земного рая» — в этой оценке сходились и русские философы (В.С.Соловьев, о. Сергий Булгаков, Н.А.Бердяев, С.Л.Франк, Г. П.Федотов, А.Ф.Лосев), и один из духовных лидеров сионизма — М. Бубер («Еврейство и человечество»), и даже некоторые связанные с масонством большевики (А.В.Луначарский в работе «Религия и социализм»). Как известно, первый съезд РСДРП в 1898 году был организован на основе еврейского Бунда. Поскольку к тому же революционные марксистские структуры поддерживались международными еврейскими банкирами, — можно с полным основанием говорить об РСДРП как партии, объективно служившей целям международного еврейства.
Некоторую «русскую» окраску коммунизм приобретет гораздо позже — в самом конце 1930-х годов, накануне назревавшей войны, вынужденно и обманно приспосабливаясь под русский народ как державообразующий для его оседлания. Сначала же коммунистическая партия в России под руководством Ленина, тоже имевшего еврейскую кровь от матери и ни капли славянской, имела совершенно антирусское лицо и уже в попытке «первой революции» 1905 года обнажила свои методы, главным из которых стало использование внешней войны для поражения собственной страны в союзе с ее противниками.
Это ярко проявилось после нападения Японии на Россию. Шифф и Япония (на кредиты Шиффа) снабжали деньгами и оружием самые разные революционные группы, от еврейских «групп самообороны» до большевиков. Ленин заявил, что дело борьбы за социализм «очень сильно зависит от военных поражений самодержавия"[8] и прямо призывал к таким действиям: «Убийство шпионов, полицейских, жандармов, взрывы полицейских участков, освобождение арестованных, отнятие правительственных денежных средств… немедленное разжигание революционной страсти толпы"[9].
«Отнятие правительственных денежных средств» (миллионные суммы) путем вооруженных грабежей банков и почтовых карет большевики называли «экспроприациями» (при этом были убиты десятки людей). Эта деятельность была широко развернута в 1906—1907 годах под общим надзором Ленина. При попытке обменять награбленные деньги в 1908 году в Париже был арестован М.М.Литвинов-Валлах (будущий нарком иностранных дел). Однако французы отказались выдать его России и только выслали.
После неудачи первой попытки революции мiровая закулиса стала готовить вторую, более грандиозную, для чего надо было развязать еще одну войну покрупнее, а заодно демократизировать и главные европейские консервативные монархии — Германию и Австро-Венгрию. Для этого решили столкнуть их, используя противоречия между ними и Россией в отношении к балканским славянам, которым покровительствовала Россия. 15 июня 1914 года в Сараево сербскими патриотами был убит наследник австро-венгерского престола Фердинанд, причем в суде над убийцами выявилось, что их использовали «втемную» масоны[10]. В результате нагнетания напряженности масонской дипломатией и еврейской прессой 15 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии, 19 июля Германия — России…
К этому времени одним из главных направлений большевицкой пропаганды в борьбе против российской монархии стало поощрение всевозможных антирусских сепаратизмов. Ленин во множестве статей утверждал, что «социал-демократы должны во всей своей пропаганде настаивать на праве всех национальностей образовывать отдельное государство» — этот пункт программы «абсолютно необходим» (июнь 1913)[11].
В этом контексте Ленин часто упоминает и о независимости Украины, стремясь привлечь на свою сторону украинских социалистов. Но согласимся, что украинские марксисты не выражали подлинных интересов народа Украины и что Ленина нисколько не интересовал расцвет «всех национальностей», ибо конечной целью марксизма было «слияние всех наций». Его интересовало только сокрушение монархии и державообразующего народа, цитирую его слова о «двусторонней задаче»: нужна и борьба за самоопределение национальностей, и «борьба со всяким национализмом» («О праве наций на самоопределение», февраль-май 1914)[12]. Но «в первую голову с национализмом великорусским». «Наше дело — бороться с господствующей, черносотенной и буржуазной национальной культурой великороссов» («Критические заметки по национальному вопросу», 1913)[13].
Оставляя в стороне рассмотрение истоков нынешней украинской государственности и нисколько не умаляя патриотических чувств присутствующих в этом зале, ради исторической точности считаю важным напомнить тот факт, что до 1917 года великороссы, малороссы, белорусы и карпатороссы считались составными частями русского народа[14]. Причем именно малороссы, имевшие многовековой опыт практического познания сути еврейства, были на юге оплотом таких черносотенных народных организаций, как Союз Русского Народа, стихийно возникший для сопротивления революции. Поэтому революционеры и пытались эти ветви русского народа разъединить, облегчая себе задачу борьбы с ним.
С началом Мiровой войны почти все социал-демократические партии Европы изменили принципу «пролетарского интернационализма», выступив в поддержку собственных правительств. Ленин называет их изменниками, сохраняя верность марксизму: «Задачей социал-демократии России является в особенности, и в первую голову, безпощадная и безусловная борьба с великорусским и царско-монархическим шовинизмом и софистической защитой его русскими либералами, кадетами, частью народников и другими буржуазными партиями… Наименьшим злом было бы поражение царской монархии и ее войск"[15] («Задачи революционной социал-демократии в европейской войне», 1914). Ленин даже заявляет, что его партию не может заставить отказаться от лозунга пораженчества то обстоятельство, что это может быть использовано военным противником — «другой «великой» державой в ее… империалистских целях"[16].
Не стану сейчас описывать предательство России ее союзниками по Антанте в этой войне, инициировавшими масонскую Февральскую революцию. Конечно, она произошла прежде всего по грехам российского правящего слоя, все меньше сознававшего суть мiрового процесса с православной точки зрения. Но и упомянутый организационный фактор целенаправленных действий мiровой закулисы сыграл огромную роль.
Мощь мировой закулисы — еврейских банкиров — уже к этому моменту была уникальной в истории и по неограниченности информационных и денежных средств (приватизация эмиссии доллара в 1913 году), и по вседозволенности приемов: создание тайных организаций, дезинформация, подкуп чиновников, дискредитация и убийства лучших людей, игра на низменных инстинктах масс, спровоцированная Мiровая война. Защитники монархии не могли себе даже представить всего этого подлого арсенала; да и на Западе правые силы по той же причине нигде не смогли противостоять разрушительным течениям, ибо консерватизм состоит в обладании уже имеющимися простыми нравственными правилами и в их защите, а не в ловкой разработке циничных наступательных приемов. (В этом основная причина того, что «тайна беззакония» одержит свою временную победу в конце земной истории — и будет побеждена уже Самим Христом в Его втором пришествии.)
В своей марксистской ненависти к России Ленин и после Февраля не изменил большевицкого лозунга: «Превращение войны империалистической в гражданскую» — разумеется, для победы своей партии. В конечном счете он именно этого и добился при мощной финансовой поддержке из-за границы. Общим местом сегодня стало утверждение, что Германия с целью разложения своего военного противника выделила партии Ленина огромные деньги (план Гельфанда-Парвуса[17]). Это документально доказано. Но это не вся правда.
Правда в том, что эти деньги для заграничных трат истощенная Германия получала в виде кредитов от еврейских банков из США, у которых, как мы уже отметили, была своя причина ненавидеть православную Россию и желать ее сокрушения. Россия была для них самой «антисемитской» (то есть православной) страной, в которой с конца XVIII века оказалась основная часть еврейства.
Кроме того, мiровая закулиса надеялась вступить во взаимовыгодный союз с еврейскими лидерами большевиков для экономической колонизации России. Директор Федерального резервного банка Нью-Йорка У.Б.Томпсон в соответствующем меморандуме премьер-министру Великобритании Ллойд Джорджу в декабре 1917 года охарактеризовал Россию как «величайший военный трофей, который когда-либо знал мiр«[18].
Примечательна в этом отношении книга американского профессора Э. Саттона «Уолл-стрит и большевицкая революция» (издана мною в русском переводе с обширным аналитическим послесловием). В основе книги — секретные документы, в том числе из архива Госдепартамента США. Эти же еврейские банки поддержали большевиков в годы гражданской войны против народа, помогли укрепиться у власти и отстроить индустриальную мощь. Тот же Саттон показал в других своих книгах, что все гиганты пятилетки строились на основе западной, в основном, американской технологии, на чем банкиры, уже начиная с нэпа (это было его главной целью), заработали огромные деньги. (Впрочем, их планы экономической колонизации России тогда не удались — это происходит только сейчас, с 1990-х годов).
При этом еврейским банкирам Уолл-стрита совсем не мешало то, что большевики сразу же стали осуществлять цели «Манифеста коммунистической партии». Голодомор 1932−1933 годов совпал как раз с наибольшим размахом сотрудничества большевиков с США в ходе индустриализации. Для этого США даже официально признали большевицкую власть, установив дипломатические отношения с СССР — именно в 1933 году.
ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРИЧИНЫ ГОЛОДОМОРОВ
Голод 1921−1922 года, унесший многие миллионы жизней на Украине, в центральных областях России и особенно в Поволжье, где совпал с засухой, был логичным следствием большевицкой политики военного коммунизма с конфискацией хлеба. То есть голод уже тогда был искусственного, политического происхождения.
Против крестьянства уже в ноябре 1917 года открывается «хлебный фронт»: для конфискации зерна создаются вооруженные отряды, объединенные в 1918 году в Продовольственно-реквизиционную армию: «К лету 1918… формирование продотрядов и посылки их в деревню приобрели массовый характер… Численность Продармии в ноябре 1918 достигла 42 тысяч"[19], — читаем в БСЭ.
Была введена продразверстка — принудительная сдача «излишков продовольствия»; частная торговля объявлена преступлением и каралась расстрелом. «Всюду стояли заставы, чтобы никто не мог ни пройти, ни проехать с какими-либо продуктами, — все были посажены на паек"[20], — писал Бонч-Бруевич. На паек — это в городах, а крестьянам, отобрав хлеб, никакого пайка не давали.
Ленин дает стратегическое указание: «Задачей борьбы с голодом является не только выкачивание хлеба из хлебородных местностей, но ссыпка и сбор в государственные запасы всех до конца излишков хлеба, а равно и всяких продовольственных продуктов вообще. Не добившись этого, нельзя обезпечить решительно никаких социалистических преобразований». «Потому что, распределив его правильно, мы будем господствовать над всеми областями труда«[21] (курсив наш) — вот главная цель.
Продотрядам дали право на конфискацию имущества, взятие в заложники родственников, расстрел сопротивляющихся. Ленин понукает уполномоченного Наркомпрода Пайкеса в Саратове: «Расстреливать заговорщиков и колеблющихся, никого не спрашивая и не допуская идиотской волокиты"[22]. Так же приказывает председателю Пензенского губкома Минкину: «1) Повесить (непременно повесить, дабы народ видел) не меньше 100 заведомых кулаков, богатеев, кровопийц. 2) Опубликовать их имена. 3) Отнять у них весь хлеб. 4) Назначить заложников… Телеграфируйте получение и исполнение"[23]. Так же их соплеменники действовали и на Украине. Эти годы отмечены повсеместно и сотнями крестьянских восстаний, но силы были слишком неравны.
Одновременно под предлогом борьбы с голодом сильнейший удар наносился по Русской Православной Церкви (см. указание Ленина: «мы должны именно теперь дать самое решительное и безпощадное сражение черносотенному духовенству"[24]). Руководил антицерковной кампанией Троцкий. Множество крестьянских восстаний в эти годы вспыхивало по причине большевицкого грабежа храмов и расстрелов духовенства.
И национальная политика большевиков в 1920-е годы по-прежнему диктовалась борьбой прежде всего с православным русским народом как главным «черносотенным» противником нового строя. Для этого было тактически выгодно привлекать интеллигенцию национальных окраин, играя на ее честолюбии и щедро прирезывая земли новообразуемым «национальным по форме социалистическим по содержанию» республикам (достаточно взглянуть на отчерченную по линейке карту Казахстана — ранее никогда не существовавшего). Однако этот тактический прием вскоре себя исчерпал, ибо по марксистско-ленинскому учению предстояло отмереть всем нациям. Этим объясняется и тогдашний период временной украинизации, который в конце 1920-х сменился репрессиями против украинской интеллигенции — когда тактическое отступления нэпа закончилось. Пришло время закручивать гайки, наступили особые карательные годы, в том числе и в деле окончательного покорения крестьянства: коллективизация.
В отличие от голода 1921−1922 годов, голодомор 1932−1933 годов, помимо сходных политических причин (конфискации хлеба в ходе раскулачивания, незасеянные поля), имел и доказанные черты политической карательной меры для слома крестьянского сопротивления коммунистическому режиму. Именно крестьяне были повсеместно теми самыми «славянскими варварами» — носителями той патриархальной христианской традиции, которую коммунизм намеревался искоренить. Не случайно как раз на 1930-е годы приходится и «безбожная пятилетка» под руководством Ярославского-Губельмана, в которой только в 1937—1938 годах по всему СССР расстреляно 106 800 православных священнослужителей[25].
И с политической точки зрения крестьянство было наиболее многочисленным социальным слоем, независимым от власти в силу самообезпеченности, что было недопустимо в тоталитарном государстве. От крестьянского труда зависело и снабжение продовольствием всей страны (вспомним слова Ленина о важности контроля над хлебом). Поэтому по крестьянству и нанесли удар: именно по этому признаку, ибо городское население от голода сильно не пострадало — оно имело снабжение. Трупы на улицах городов — это были бежавшие из голодных сел крестьяне.
Преднамеренность карательного голодомора подтверждается целой цепью взаимосвязанных распоряжений власти о коллективизации и затем о подавлении сопротивления ей: прежде всего это раскулачивание, когда целые семьи высылались в Сибирь. Далее последовали:
— закон от 7.8.1932 о запрете сбора колосков на уже убранных полях,
— устрожение плана хлебозаготовок с нередкой конфискацией семенного фонда,
— постановление от 23.9.1932 о том, что семенная ссуда для сева даже колхозам и совхозам (пострадавшим от неурожая) выдаваться не будет,
— постановление от 3.12.1932 о запрете торговли продовольствием в тех областях, которые не выполнили план хлебопоставок; эти области окружаются контрольно-пропускным кордоном,
— чтобы остановить бегство голодных крестьян в города, 27.12.1932 вводится паспортная система, запрещающая безпаспортным крестьянам покидать место жительства,
— с января 1933 г. закон о колосках применяется к употреблению фуража «не по назначению», то есть 10 лет лагеря дают за использование в пищу кормовых культур.
Разумеется, с началом коллективизации производство хлеба резко упало, но его экспорт за границу не прекращался, а нарастал: в 1928 г. — 1 млн. центнеров, в 1929 г. — 13 млн., в 1930 г. — 48,3 млн., в 1931 — 51,8 млн., в 1932 — 18,1 млн., в 1933 подчистили все, что смогли — 10,8 млн. центнеров (последняя цифра взята мною из доклада Л. Лукьяненко)…
Все это доказывает, что непокорное крестьянство обрекалось большевиками на смерть сознательно. На Украине секретарь ЦК КП (б)У Мендель Хатаевич откровенно заявил: «Мiж нашим режимом i селянством точиться нещадна вiйна. Це боротьба не на життя, а на смерть. Цей рiк [1933] був роком перевiрки нашоi сили та iхньоi витривалостi. Потрiбним був голод, щоб показати iм, хто тут господар. Це коштувало мiльйони жертв, але колгоспна система залишиться тут навiки. Ми виграли вiйну"[26].
ОБЩАЯ ТРАГЕДИЯ ДОЛЖНА НАС СПЛАЧИВАТЬ ПЕРЕД ОБЩИМ ВРАГОМ, А НЕ РАЗЪЕДИНЯТЬ
Не стану описывать сам голодомор — это уже достаточно сделано другими. Отмечу лишь два момента в свете основной темы нашей конференции.
1. Наиболее рьяными исполнителями этого карательного плана были люди типа Хатаевича, не чувствовавшие никакой жалости к истребляемому населению и, как правило, не имевшие с ним кровного родства. Это был общий принцип построения большевицких карательных органов, начиная с революции. Для этого в годы гражданской войны были созданы мобильные карательные интернациональные части (численностью около 250 000 бойцов), поэтому и в органах ЧК-ГПУ изначально преобладали евреи, особенно на руководящих постах. (См. изданный кающимися евреями сборник «Россия и евреи», Берлин, 1923.) Многие из них были воспитаны в черте оседлости, в еврейской среде с ее моралью «Шулхан аруха», и теперь, упиваясь захваченной властью, они вымещали свою антихристианскую злобу на беззащитных крестьянах. Это была важная предпосылка для небывало циничной жестокости карательного голодомора.
Именно в эти годы еврейское влияние в СССР было максимальным и во властных структурах, и в карательных, и во всех важных областях жизни. Достаточно указать на то, что на тысячу евреев было 268 со средним образованием и 57 с высшим, тогда как у русских соответственно 81 и 6 человек[27]. Евреи с полным правом могли считать, что это «их страна», в которой они стали привилегированным слоем, основавшим свое господство на уничтожении и эксплуатации всех остальных.
Понятно, почему народ отождествлял террористическую большевицкую власть с еврейской. Это подтверждали и сами большевики, отождествляя «антисемитизм» с контрреволюцией. Соответствующую кампанию инициировал Ю. Ларин (Лурье), член президиума ВСНХ и Госплана, один из авторов проекта передачи Крыма евреям и автор книги «Евреи и антисемитизм в СССР». Он определил «антисемитизм как средство замаскированной мобилизации против советской власти… Поэтому противодействие антисемитской агитации есть обязательное условие для увеличения обороноспособности нашей страны» (выделено в оригинале), — констатирует Ларин и настаивает на применении ленинского декрета 1918 года: «Ставить «активных антисемитов вне закона», т. е. расстреливать"[28]… С конца 1920-х годов только в Москве примерно каждые десять дней проходил суд за антисемитизм[29], — пишет Солженицын; судить могли за одно только произнесенное слово «жид». Коллективизация, раскулачивание и «безбожная пятилетка» немало поспособствовали росту так называемого «антисемитизма» и пополнили число репрессированных по этой статье. Голодомор тоже имел несомненные признаки «борьбы с антисемитизмом».
Все это необходимое уточнение к тому, кто конкретно несет ответственность за голодомор — поскольку далеко не все исследователи, особенно на Западе, осмеливаются быть откровенными в рассмотрении этого вопроса.
2. И второе уточнение. Жидобольшевицкий голодомор был устроен против крестьянства повсеместно: и в Поволжье, и на Северном Кавказе, и на Южном Урале, на юге Сибири, и даже в Казахстане. Несомненно, что Украина как главная житница страны и преимущественно земледельческая, крестьянская территория понесла наибольшие жертвы. Также и потому, что она по своей патриархальной «частнособственнической» крестьянской психологии оказала наибольшее сопротивление марксистской коллективизации и вызвала наибольшие карательные меры.
Поэтому можно с полным основанием говорить, что это был геноцид основной, крестьянско-христианской, части населения Украины. И в рамках законов нынешнего новообразованного украинского государства, политическая история которого столь связана с жестоким ХХ веком, вполне правилен документ данной конференции о голодоморе как геноциде украинского народа.
Но это был также и геноцид всего русского крестьянства и всего православного народа, что в частности подтверждается многими фактами, приведенными другими докладчиками и авторами материалов о голодоморе, опубликованных МАУП. Поэтому, на основании уже сказанного о территориальном масштабе и социально-политической цели голодомора, я должен возразить тем мнениям, что это был геноцид одних лишь украинцев «русской или московской властью» по национальному признаку (часто приходилось встречаться с этими утверждениями на Западе).
Нельзя вообще забывать антирусскую суть большевизма, что я постарался показать в своем докладе. Великороссы понесли не меньшие потери от коммунистической власти, которую в те годы из-за ее национального состава называли не иначе, как жидобольшевицкой, и уж русской ее считать никак нельзя. Я благодарен организаторам нашей встречи, что они это понимают и отразили это как в названии конференции, так и в напечатанном в ее программе проекте обращения в ООН, которое я поэтому полностью поддерживаю.
И именно этот факт, который по сути должен был бы нам всем показать, кто были и есть наши общие враги, они искусно попытались, уходя от ответственности, превратить в свой главный аргумент для сеяния вражды между Киевом и Москвой. Теория «геноцида украинцев русскими» муссировалась ими в чисто политических целях Холодной войны как геополитического соперничества США и СССР. Эта же совершенно ненаучная интерпретация и сегодня доминирует на Западе, в украинской эмиграции, и навязывается на сегодняшней Украине, поскольку правящим в мiре силам выгодно разобщение и стравливание между собой всех своих противников, в том числе нас с вами. Это элементарное правило их перманентной войны за глобальное мiровое господство. Следуя древнему правилу «разделяй и властвуй», они пытаются воспрепятствовать тому, чтобы мы, наследники исторической Руси, объединили наши усилия в сопротивлении их Мiровой революции, которая ныне продолжается на новом, еще более разрушительном этапе.
История многократно доказала, что мировой закулисе, строящей Новый мiровой порядок мошиаха, не нужны ничьи национальные ценности и интересы, кроме ее собственных. Они могут лишь в тактических целях временно поощрять различные национальные государственности меньших народов, натравливая их на больший, в Югославии — на сербов, в России — на русских как на своего основного потенциального противника в этой перманентной Мiровой войне за Новый мiровой порядок. Но конечный идеал мiровой закулисы для всех, кроме себя, — электронный концлагерь, для которого уже разработаны все необходимые технологии.
Замечу также, что для обслуживания «богоизбранного народа» (он насчитывает во всем мiре лишь около 30 млн. человек), нынешние 6 миллиардов человек излишни и представляют собой опасный балласт, потребляющий оскудевающие ресурсы и загрязняющий планету своими отходами. Поэтому в Новом мiровом порядке население планеты будет резко сокращено — не исключено, что посредством нового голодомора на основе самых современных генетических технологий. Ныне уже создано биологическое оружие нового поколения, способное избирательно поражать группы людей с определенным генетическим профилем, совершенно не затрагивая других. А у нас с вами, друзья, у «славянских варваров», исторически один генетический профиль.
Давайте же, перед лицом столь страшного общего врага, не будем облегчать ему эту задачу еще и нашей политической разрозненностью, которую именно этот враг провоцирует для нашего взаимного ослабления. К счастью, как я вижу, большинство из присутствующих в этом зале относятся к моему докладу с пониманием. Благодарю за это.
Пользуясь случаем, позвольте напомнить и о конкретном примере нашего сегодняшнего сотрудничества в этой совместной обороне и выразить признательность президенту МАУП Г. В.Щёкину, профессору Н.И.Сенченко, профессору В.В.Яременко и верховному атаману генералу В. Каленяку — за поддержку нашего «Обращения 500−5000−15 000» по еврейскому вопросу в России. Со своей стороны в ответе участников нашего движения «Жить без страха иудейска!» мы также выразили солидарность с Вашими действиями и желаем Вам в этом успеха.
Михаил Викторович Назаров (Москва), руководитель издательства «Русская идея», один из инициаторов движения «Жить без страха иудейска!»
http://rusk.ru/st.php?idar=103905
|
|
