От французского Алжира к алжирской Франции

Что такое «демографическое отступление»?

Осенние беспорядки в иммигрантских кварталах французских городов, вероятно, еще долго будут обсуждаться различными «специалистами» и «экспертами». Конечно, будут говорить о социальной подоплеке беспорядков, вспоминать о «столкновении цивилизаций». Все это, несомненно, имело место в тех событиях. Действительно, бунтовала молодежь, у которой нет никаких перспектив в обществе «Единой Европы». Конечно, полная несовместимость традиционного общества, которое воссоздали мусульманские иммигранты на земле демократической и толерантной Франции, с социальными и культурными реалиями Европы, также не могли не придать свою специфику характеру произошедших событий. И все же происходящее во Франции в основном свидетельствует о другом. То, что произошло, является лишь иллюстрацией к тому, что называется демографическим отступлением. Речь идет о том, что переживающее всеобъемлющий (в том числе и демографический) упадок общество постепенно теряет не только политический, но и культурный (и, в перспективе, экономический), контроль сначала над своей периферией, а затем и над своей исконной землей. Свято место пусто не бывает. Если какой-либо народ, в силу каких-то причин не может удержать за собой свою территорию, то эта территория достанется другим народам.

Французы законно могут считаться великой нацией, вклад которой в развитие человечества непропорционально велик. Во всех областях науки, политики и культуры Франция представлена более чем обильно. И все же есть определенные пределы развития нации, равно как и определенные показатели ее упадка. И на первое место среди них должны быть поставлены скучные демографические показатели.

Еще сравнительно недавно (в историческом смысле, конечно), французы упорно работали над созданием великой промышленной державы. Французские мореплаватели, купцы, миссионеры и солдаты, проникали в самые экзотичные места земного шара, создав вторую по величине колониальную державу. Многочисленные революции привели к созданию более или менее удобного для подавляющего большинства общества. И вот наступили времена, когда вроде бы не за что бороться. Воцарилась полная свобода и не зачем идти на баррикады. При падении роли Франции как промышленной державы сохранился высокий жизненный уровень населения. Но вот данные демографии с помощью красноречивых цифр сулят прекрасной Франции ужасное будущее. И самое время вспомнит о французском Алжире и о его пути, который проходит уже теперь сама Франция.

Расположенный на противоположном берегу Средиземного моря Алжир был ряд веков чем-то вроде морской Ичкерии, живя морским разбоем. Но в 1830 году Алжир захвачен французами. Точнее, была захвачена столица страны, а сама страна была покорена лишь несколько десятилетий спустя. Отдельные оазисы в Сахаре были завоеваны вообще лишь в начале ХХ века. Алжир был переселенческой колонией, в которую устремились сотни тысяч переселенцев из метрополии. К 1950 году из 9 миллионов жителей Алжира 1200 тысяч составляли французы (в колонии их называли «пье-нуар» («черноногие»), поскольку они носили, в отличие от туземцев, кожаную обувь). Большинство «черноногих» к тому времени проживали в Алжире уже на протяжении 3−4 поколений. Из числа алжирских французов вышло невероятно большое количество деятелей культуры и политики Франции. Юридически Алжир не считался колонией, являясь частью Французской республики, составляя несколько ее департаментов.

Но Франция уже с конца ХIХ столетия переживала демографический упадок. Численность населения Франции не менялась на протяжении 60 лет! Понятно, что удержать колонии, коренные обитатели которых сохранили прежний уровень рождаемости, было все сложнее. И когда в ноябре 1954 года в Алжире началось восстание с целью создания независимой социалистической Алжирской республики, то жители Франции в большинстве своем уже были не готовы сражаться за территориальную целостность страны. Только армия и сами алжирские французы были готовы бороться за Алжир до победного конца. «Альжери франсез!» («Французский Алжир!») — звучал лозунг последних солдат Французской империи. Но на героев в стране декаданса смотрели с удивлением. Воевавшие в Алжире Жан-Мари Ле Пен и Жак Ширак, при всех своих принципиальных разногласиях друг с другом, в одинаковых выражениях вспоминали, с каким удивлением и презрением смотрели на ветеранов той войны сытые тупые обыватели в Париже. Добровольно отправившиеся на войну, вместо того, чтобы делать «бабло», конечно, могли быть только болванами. Но страна, где большинство жителей думает именно так, не долго протянет.

Алжирская война 1954−1962 годов была одной из самых кровавых войн ХХ века. Причем восставшие арабы отнюдь не были невинными овечками. Уже в первые дни восстания мятежники расстреляли автобус с французским школьниками в городе Бон. В начале 1955 года мятежники практически поголовно вырезали все французское население шахтерского поселка близ Филиппвиля (ныне — Скикда).

Свою программу в отношении европейского населения Алжира мятежники поставили вполне конкретно, что нашло отражение в лозунге: «Гроб или чемодан»! Иначе говоря, всем европейцам предложили выбор между смертью или изгнанием из Алжира. Ни о каких-то там правах «черноногих» речь и не шла.

Самым трагичным было то, что многие французы, в том числе и из числа «черноногих», поддерживали мятежников. Напомним, что Франция 50-х годов, — это страна, где четверть избирателей голосовала за коммунистов, и еще четверть — за прочих левых. Многие французские левые поддерживали алжирских мятежников, считая, что арабы всего — лишь борются против социального угнетения. Более того, многие французские левые, считая, что восстание в Алжире есть начало социалистической революции во Франции, приняли активное участие в вооруженной борьбе против собственной страны. Из европейцев состояли многие боевые группы мятежников, особенно в столице колонии. (Все же это контрастирует с поведением «российских» либералов, которые в силу природной трусости помогают чеченским и прочим мятежникам исключительно словесно).

На поле боя арабы как обычно, потерпели позорное поражение, но все же пришедший к власти в 1958 году генерал де Голль счел нужным дать Алжиру независимость. Генерал цинично, но справедливо, говорил: «У арабов — высокая рождаемость. Это значит, что если Алжир останется французским, то Франция станет арабской. Мне такая перспектива не нравится. Если мы не можем дать Алжиру равенство, то лучше предоставить ему свободу». Однако независимость Алжира означала изгнание из этой страны всех живущих там уже много поколений французов. И поэтому во Франции развернулось упорное, героическое, но безнадежное сопротивление тех, кто продолжал верить в то, что Алжир- это Франция.

В феврале 1960 года алжирские французы подняли восстание против официального Парижа, требуя продолжать борьбу за сохранение Алжира в составе Франции. Восстание потерпело поражение, но борьба за французский Алжир продолжалась. В 1961 году возникла знаменитая Секретная Вооруженная Организация (ОАС), развернувшую вооруженную борьбу уже в самой Франции. Лидеры ОАС все как на подбор, в прошлом были участниками движения Сопротивления (что не помешало официальному Парижу объявить их фашистами). ОАС организовала почти три десятка покушений на де Голля, от рук бойцов ОАС погибли несколько тысяч голлистов, коммунистов и прочих «предателей», а также множество проживающих во Франции арабов. 38 депутатов Национального Собрания (парламента), а также 9 сенаторов, готовых в силу ряда причин, «отпустить» Алжир, были убиты французским патриотами. (Опять — таки историческая аналогия не в пользу России). Фактически в 1961—1962 годах в стране шла малая гражданская война, в которой обе стороны проявляли упорство и жестокость. Официальные власти голлистской Франции действовали против ОАС самыми беззаконными методами. Пленных оасовцев пытали, заподозренных в связях с организацией спецслужбы убивали без суда и следствия, некоторых руководителей ОАС похищали с территории нейтральных государств. В декадентской стране нашлось на удивление много стойких и фанатичных бойцов за французский Алжир. Многие, если не большинство из них, из них пали в боях с арабскими террористами или с голлистским режимом.

Борьба за французский Алжир кончилась поражением — де Голль «отпустил» Алжир. Миллион французов бежал в метрополию. При этом победившие после всех своих военных поражений арабы и не подумали хоть как-нибудь отблагодарить тех французских левых, которые помогали им в борьбе за независимость всеми средствами. «Черноногих» леваков выкинули в метрополию также, как и всех прочих французов. ОАС была разгромлена самими спецслужбами Франции. Французская империя ушла в прошлое.

Но это не означало, что Франция избавилась от демографического давления бывших колоний. Франция потеряла колонии, но приобрела огромную массу бывших жителей империи. Даже сам де Голль, хотя и выступал против иммиграции «освободившихся» бывших подданных в метрополию, все же принял во Франции сотни тысяч алжирских арабов, служивших во французской армии и колониальной администрации. «Эти люди проливали свою кровь за Францию, и Франция должна быть им признательна» — сказал де Голль. (Как это не похоже на судьбу тех советских граждан, что верой и правдой служили Советскому Союзу, и заслуги которых не признает новоявленная «Эрефия»!). Всего в 1962 году во Францию вместе с 1200 тысяч французов прибыли еще более 300 тысяч арабов. С учетом прибывших ранее общая численность арабов во Франции в 1962 году достигла 670 тысяч человек.

Демографический кризис Франции, однако, продолжался. То, что произошло в Алжире, повторилось четыре десятилетия спустя уже в метрополии. Не надо думать, что раз начавшее демографическое отступление приостановится лишь потому, что теперь борьба развернется за территорию уже самой метрополии. Напротив, богатая и вымирающая страна — замечательная добыча. И вот теперь мы можем своими глазами наблюдать за пылающими предместьями Парижа. Это все — не социальный протест. Это — борьба за французское наследство. Сходящий со сцены народ оставляет своим незваным наследникам прекрасную страну, и вот размножившиеся во Франции алжирские арабы без особой фантазии повторяют свой опыт по «очищению» территории от европейского населения и признаков европейской цивилизации. Полвека тому назад именно так выглядела борьба за «независимость» Алжира. То, чего так опасался генерал де Голль почти полвека назад, настигло Францию. Страна становится арабской.

Как видим, Франция медленно, но верно, становится частью своей прежней колониальной империи. (То же самое, впрочем, относится и к Великобритании и ряду других стран западной Европы). Франция остается развитой и богатой страной, способной отбить натиск вооруженных сил любых неприятелей. Но вот уже много десятилетий Франция и Европа продолжают глобальное отступление со всех прежних позиций. И теперь речь уже идет о защите исконной территории страны.

И вот что самое трагичное: алжирским французам, по крайней мере, можно бежать в метрополию. Но куда деваться французам Франции? Найдутся ли в этой стране силы, способные остановить натиск цветных пришельцев?

И, наконец, неужели в России не сообразят, что Франция — это не только кухня и моды, но и грозный урок для России?