«Век Иоанна»

Заметки о Владыке Иоанне (Снычеве)

Господь привел меня ко крещению осенью 1991 года во время учебы в Санкт-Петербурге. Крестился я в церкви Смоленской иконы Божией Матери на Смоленском кладбище. В этот храм и ходил чаще всего. Митрополит Иоанн (Снычев) любил служить на Смоленском, у Ксении Петербуржской. Эти службы запомнились своей неожиданностью — никаких объявлений, никакой пышности. Придешь в храм, а здесь атмосфера ожидания. Владыку искренне ждали, потому что он был не «князем Церкви», а воистину пастырем добрым. Бывало, что и молящихся немного, но чувство было какое-то особенное, благодатное — служил Владыка Иоанн. И его благословение воспринималось не обыденно, светло.

1992 — 1993 годы — время, когда в прессе стали появляться статьи Владыки. Помню, как их ждали, специально искали в газетах. Своим огненным словом он сумел привлечь симпатии даже тех, кто вроде бы был далек от Церкви, но не мог спокойно смотреть на поругание страны. А мы, кто пришел в Церковь в начале 90-х, тем более обретали в этих публикациях все то, чем болели, о чем порой до хрипоты спорили: о судьбах России и Православия. И оказывалось, что многие наши мысли и чаяния разделяет Петербургский архипастырь (наш архипастырь!). Какая это была важная поддержка!

Потом случился эпизод, значение которого я до конца осознал только спустя время. В одной из храмовых книжных лавок я разговорился с женщиной-продавцом. Помню, горячо говорил, что, по милости Божией, Церковь наша жива, есть в ней и подвижники, и старцы: в Троице-Сергиевой лавре, Псково-Печерском монастыре. Неожиданно моя собеседница негромко сказала: «У нас же свой старец есть».

Я поначалу не понял: «Кто?»
— Владыка Иоанн.
И я примолк.

А через несколько стремительных месяцев учеба моя закончилась, и в Питер довелось приехать мне лишь полтора года спустя, осенью 1994 года. И первый же петербургский день обернулся подлинным чудом. Мне посчастливилось видеть, как митрополит Иоанн приезжал к одному из строящихся храмов. Его ждали архитектор, строители, еще какие-то специалисты. Они начали рассказывать митрополиту о стройке. Он их выслушал, а потом говорит: «Купол должен быть не таким». Попросил ручку, бумагу. Все засуетились, бумаги под рукой не нашлось. Наконец перевернули картонную папку. Владыка, нисколько не раздражаясь, сделал на папке набросков, поясняя по ходу дела. И вдруг один из собеседников воскликнул даже несколько ошарашенно: «А Вы, Владыка, так хорошо разбираетесь в строительстве и архитектуре!»

Когда митрополит Иоанн садился в машину, несколько человек подошли к нему за благословением. Благословил Владыка и меня, недостойного. Не думал я, что в последний раз.

…До сих пор помню звенящую опустошенность ночи на 3 ноября 1995 года, когда позвонил знакомый и сообщил, что Владыка умер. Кажется, уже не раз писали, что кончина митрополита Санкт-Петербургского совпала с днем кончины Государя Александра Третьего. Подобно Александру Третьему собирателем Руси был и Владыка Иоанн. Но для меня 2 ноября — вдвойне особенный день. 2 ноября Церковь вспоминает моего небесного покровителя, святого праведного Артемия Веркольского. Вроде бы совпадение, мелочь. Но такие «мелочи» не дают порой рухнуть под тяжким гнетом уныния.

Господь сподобил побывать в Питере на первой годовщине кончины Владыки Иоанна. Скажу одно: только искреннее чувство может собрать столько духовенства и мирян, сколько было 2 ноября 1996 года на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Панихиды служились непрерывно. И все-таки хотелось побыть у могилки Владыки одному. Я приехал туда через несколько дней. Сидел покаянно (у могилки Владыки всегда охватывает особенное покаянное чувство), и вдруг пришла большая группа паломников со священником. Они приехали откуда-то издалека. Начали петь панихиду, я встал и оказался рядом с батюшкой. Когда пение закончилось, священник произнес краткое слово, суть которого была такова: «Дорогие мои! Я никогда не видел этого человека. Я только читал его книги и статьи. Но знаю одно — это был святой. И настанет момент, когда Церковь его прославит».

Уверен, эти слова иерея Божия были нужны не только его духовным чадам, но и мне.

С тех пор, когда удается вырваться на невские берега, всегда стараюсь побывать в часовне блаженной Ксении на Смоленском кладбище, у гробницы святого праведного Иоанна Кронштадтского и у могилки Владыки Иоанна. И радостно трепещет сердце, что Владыка приветил меня, да так, словно сыночка. Уже трудно вспомнить мелочи августовского дня 1998 года, но в памяти — солнце и улыбающаяся женщина: «А вы знаете, какой сегодня день? 9 августа. 9 августа 1990 года Владыка прибыл в Петербург». И показала книгу с датой под фотографией. Сказать, что я был поражен случившимся, мало. Осталось только припасть головой к подножию креста и плакать, и просить молитв Владыки. Ибо еще раз утвердился: митрополит Иоанн — у престола Божия.

В Евангелии есть такие строки: «Тогда Он сказал им: о, несмысленные и медлительные сердцем, чтобы веровать всему, что предсказывали пророки!» (Лк., гл. 24, ст.25−26).

Ведь это о нас и о митрополите Иоанне. Мы, «медлительные сердцем», далеко не всегда понимали его. А от своих недругов он претерпел и клевету, и злобу, и хулу. Но лично для меня сегодня ясно одно: как эпоху митрополита Филарета (Дроздова) называли «веком Филарета», так и мы стали свидетелями «века Иоанна».
Артем Маркелов, г. Киров (Вятка)