«Непоколебимый воин великого русского дела»

Гавриил Николаевич Луженовский (1871 — 1906)

К 100-летию Союза Русского Народа

Биография Г. Н.Луженовского, насколько нам известно, никогда не привлекала к себе внимания ни современных публицистов, ни историков-специалистов. О нем всегда писали вскользь, да и то, лишь когда повествовали о непростой судьбе эсерки-террористки Марии Спиридоновой, начавшей свою революционную «карьеру» со злодейского убийства этого верного сына России. А между тем личность Гавриила Николаевича, верой и правдой служившего Царю и Родине, безусловно заслуживает того, чтобы о ней рассказать подробно.

Луженовский Гавриил Николаевич

Гавриил Николаевич Луженовский родился 12 февраля 1871 г. в Тамбовской губернии в старинной дворянской семье, придерживавшейся славянофильских воззрений. Некоторое время он обучался в московском Лицее памяти Цесаревича Николая, откуда перевелся в Тамбовскую, а затем в Воронежскую классическую гимназию, полный курс которой окончил в 1894 г. Получив среднее образование, Гавриил поступил на юридический факультет Императорского Московского университета. В университете Луженовский не только проявил себя в учебе (о его курсовых работах хорошо отзывался известный ученый-юрист Д.Я.Самоквасов), но и зарекомендовал себя человеком, не безразличным к судьбе Отечества, организовав из студентов-единомышленников кружок студентов-патриотов.

Жена и дети Г. Н.Луженовского

Будучи студентом второго курса, Луженовский женился (женатый студент по тем временам был большой редкостью) на дочери соседнего помещика Вере Константиновне Зубковой (от которой впоследствии имел троих детей) и по свидетельству хорошо знавших его людей был необыкновенно счастлив в семейной жизни. С этого времени он проводит большую часть свободного времени в деревне — в наследном имении в селе Березовке, пользуясь значительным авторитетом среди крестьян и уже в 24-летнем возрасте став старостой местной приходской церкви. Кроме того, в этот период Гавриила Николаевича увлекают занятия археологией (видимо тут сказалось влияние его учителя по Московскому университету профессора Самоквасова, бывшего не только выдающимся юристом, но и известным археологом). Он становится деятельным членом местной археологической комиссии и с любовью занимается изучением родной старины.

Получив юридическое образование, Луженовский в течение двух лет служил помощником присяжного поверенного, а затем, на протяжении еще трех лет — присяжным поверенным при Тамбовском окружном суде. Адвокатская деятельность принесла Луженовскому большую популярность и обеспечила хороший доход — 7 тысяч рублей в год. «Обширный природный ум, отменное знание юридических наук, подкрепленное практикой, редкая находчивость и самообладание, дар слова выдвинули его из ряда товарищей», — вспоминал о Луженовском видный член Тамбовского Союза Русских людей Александр Щеголев. При этом, как отмечал автор краткого биографического очерка о Гаврииле Николаевиче, последний, являясь представителем адвокатской профессии, «темных дел» никогда не брал, при выборе дела руководствовался всегда совестью и стремился быть одинаковым в своем отношении как с людьми состоятельными, так и с малоимущими. В 1904 году преуспевающего адвоката избрали гласным Тамбовского губернского земства.

«Отличительной чертой деятельности Г. Н. <…>, сделавшей его известным всей Тамбовской губернии <…>, было то, что где бы Гавриил Николаевич не работал, всегда и везде он самоотверженно заявлял себя чисто русским, истовым, кондовым человеком, горячо убежденным монархистом, патриотом», — отмечал А.Щеголев. Надо сказать, что для представителя адвокатской корпорации, насквозь пронизанной либеральными и левыми взглядами, наличие подобных качеств и убеждений было большой редкостью. Но особенно ярко монархизм и патриотизм Луженовского, как и у многих, подобных ему русских людей, ранее стоявших в стороне от всякой политики, проявились в дни тяжелых для Отечества испытаний — неудачной Русско-японской войны и последовавшей за ней революционной смутой.

С нападением Японии на Россию Луженовский стал одним из организаторов сбора пожертвований в Тамбовской губернии на восстановление русского флота. Как рассказывал видный деятель монархического движения, активный член Союза Русского Народа Николай Жеденов, когда в Тамбовскую губернию пришли первые вести о неудачах русского оружия, в среде местных адвокатов произошел следующий характерный случай. Адвокат Вольский, происходивший из польских евреев, с нескрываемой радостью по случаю первых поражений нашего флота заявил буквально следующее:

«- Наконец-то нас проучили. Давно бы пора. Так нам и надо. Ура, началось! Так погибнет и весь русский флот…

Луженовский при этих словах вскипел. Он вскочил с места и выпрямившись во весь свой богатырский рост, громко крикнул на него:

— Как смеешь ты… при нас, русских, радоваться русскому горю, русскому поражению? Только низкий изменник или жид может радоваться унижению своего отечества!

Вид Луженовского был настолько внушителен и грозен, что адвокаты, разделявшие мнение Вольского сразу притихли, а Вольский поспешил ретироваться.

— Уничтожат одни броненосцы, соберем денег на другие — кричал ему вслед Луженовский».

В это же время Гавриилу Николаевичу довелось проявить себя и убежденным монархистом. После того как 17 ноября 1904 г. местные левые и либералы организовали революционный банкет, в ходе которого произносили здравницы за террористов — убийц русских государственных деятелей. Луженовский не стерпел такой наглости и аморальности тамбовской «общественности». В ответ на вылазку либералов он объединил представителей благоразумной части местного общества и уже 1 декабря того же года собрал более 250-ти монархистов всех сословий, проведя в пику левым патриотический обед, ставший первым идейным отпором, начинавшейся революции.

После этого мероприятия Луженовский, как уполномоченный тамбовских монархистов направил через министра внутренних дел князя П.Д.Святополк-Мирского верноподданническую телеграмму Государю Императору, в которой писал: «Почтительнейше просим Ваше сиятельство повергнуть к стопам Его Императорского Величества верноподданные чувства более чем 250 Русских людей всех сословий, случайно собравшихся в городе Тамбове, и их непреклонную уверенность в том, что только Он Один, Государь Самодержец, может вывести Россию из тяжелого положения, созданного небольшою группой внутренних врагов ея».

Как вспоминал Н. Жеденов, «Впечатление от телеграммы по России было огромно. Это была первая верноподданническая телеграмма, первый любящий сыновний привет дорогому Отцу среди жидовского гама о конституции». Николай II отметил этот верноподданнический адрес и оставил на телеграмме свою подпись: «Прочел с удовольствием», а петербургское Русское Собрание направило Луженовскому свое приветствие.

Твердая монархическая позиция, занятая Луженовским, привела к полному разрыву с местными адвокатами, исповедовавшими совсем иные принципы. Уже 17 декабря 1904 г. (прямо в день публичного выступления либералов Тамбова) он оставил адвокатуру, решив целиком посвятить себя общественной деятельности. Гавриил Николаевич пробует заниматься публицистикой, активно печатается в «Тамбовский губернских ведомостях». В одной из своих статей, обращаясь к либералам, он писал: «Вы, находясь под охраной Самодержавной Власти, заботящейся обо всем и обо всех, призванной к управлению государством воле Божию, Которая создала и собрала Россию, Которая ее укрепила и возвеличила; вы, пользуясь всеми благами, дарованными вам Тою же Властию, охраняющею вас от врагов внешних и внутренних — стремитесь к ее ограничению и тем оказываете уже недоверие <…> к Самой Самодержавной Власти, которой только и крепка и сильна Россия, громадное большинство населения которой чтит в Царе — Помазанника Божия, Отца своих подданных».

Вскоре энергичного борца за русские интересы заметил тамбовский губернатор Владимир Федорович фон дер Лауниц, 7 апреля 1905 г. предложивший Луженовскому должность советника губернского правления. Впрочем, знакомы они были раньше, с 1903 года, неоднократно встречаясь по разным вопросам. Как отмечали современники, Лауниц и Луженовский были очень похожи друг на друга своими характерами. Обоих отличала искренняя горячая любовь к России и Государю, крепкая вера в Бога, твердость характеров, честность и неприятие лжи и колебаний в любой форме и под любым видом. «Да или нет» — вот, что признавалось ими, но никакая середина, хотя бы и золотая, ни малейшие колебания — не допускались", — отмечал Жеденов. Назначение Луженовского на государственную службу оказалось делом не простым. Многих удивляло, что человек ранее на службе не состоявший сразу же получал должность 6-го класса. Назначение это состоялось лишь с согласия министра внутренних дел с трудом уступившего настойчивости, опыту и авторитету Тамбовского губернатора.

Надо сказать, что назначение это ничего кроме преодоления трудностей и риска для жизни Гавриилу Николаевичу не сулило. Должность советника губернатора в стране, охваченной революцией, когда террористы чуть ли не каждый день убивали преданных престолу русских людей, синекурой не было. Примечательно, что назначение Луженовского состоялось 7 апреля 1905 г. — на Страстной неделе Великого Поста, тем самым как бы предуказывая ему путь грядущих страданий. В июне 1905 г. Гавриил Луженовский, находясь в Москве, ознакомился с деятельностью черносотенного Союза Русских Людей и по возвращении в Тамбов, стал одним из инициаторов создания Тамбовского отдела Союза, учредительное собрание которого проходило на его квартире.

Вслед за назначением Луженовского помощником В.Ф. фон дер Лауница, в августе 1905 г. в губернию прибыл назначенный вице-губернатором переведенный из Уфы молодой, горячий и энергичный монархист-патриот, сын известного правого деятеля генерала Евгения Богдановича, — Николай Евгеньевич Богданович. Таким образом, в Тамбовской губернии образовался контрреволюционный триумвират венных Царю слуг, энергично взявшийся за искоренение революции.

После объявления Манифеста 17 октября и поднявшейся в связи с этим событием новой волны революционных выступлений, Луженовский получил приказ губернатора пресечь аграрные беспорядки, вспыхнувшие в трех уездах Тамбовской и одном уезде Саратовской губерний. С двумя ротами солдат 291-го Бобровского полка под предводительством капитана В.В.Степанова Луженовский прошел около 500-та верст, решительно прекращая на своем пути волнения, справедливо считая, что «или зверь-революция сметет государство, или государство должно смести зверя». Луженовский начинал с убеждения, взывая к совести и религиозным чувствам поднятых революционными агитаторами крестьян, и если слова его не приводили к результату, что бывало редко, прибегал к мерам физического воздействия — порке. За 22 дня беспорядки были полностью прекращены, а революционные банды разгромлены. В ходе экспедиции Луженовскому удалось захватить революционного «генерала», одетого в мундир с орденами и призывавшего крестьян от имени «царя» громить помещиков. Тамбовский губернатор в шутливом тоне писал по этому поводу супруге Луженовского Вере Константиновне:

«Только что получил телеграмму от Вашего мужа <…> дело ведет как всегда блестяще, выше всякой похвалы. После доброго боя Гавриил Николаевич захватил главного агитатора — легендарного генерала в лентах со штабом и полевым бунтарским казначейством и еще трех важных агитаторов, вероятно в чине не ниже полковника <…>. Ну и молодец же!». А сами крестьяне, после внесенного в мятежных уездах успокоения, говорили следующее: «Слава Богу, Гавриил Николаевич смутьянов образумил. А то бы житья от них не стало».

Луженовский показал себя в новой должности на своем месте. Стало очевидным, что это человек — талантливый администратор, обладающий непреклонной волей. Весомость фигуры Луженовского оценили не только его сторонники, но и враги, справедливо посчитавшие тамбовского чиновника слишком опасным для революции. За подавление крестьянских выступлений тамбовские эсеры приговорили имение Луженовского к разграблению, а самого монархиста-черносотенца — к смерти. О вынесенном решении они не преминули сообщить в напечатанном на красной бумаге приговоре, который отослали как самому Луженовскому, так и его матери.

Но имение добровольно вызвались охранять крестьяне-черносотенцы, а на вынесенный смертный приговор, мать Луженовского Мария Гаврииловна 3 ноября 1905 года публично ответила через газету следующими словами: «Несчастные, ослепленные люди! Не думайте запугать убийствами из-за угла тех, кто любит святую Русь. Я благословила своих двух сыновей отдать жизнь свою за Православие и Царя, без которых погибнет наше Отечество. И если Господь допустит убийство моих сыновей, то безропотно буду доживать свой век без детей».

Террористка М. Спиридонова

11 декабря 1905 г. Луженовский с сотней казаков был направлен на новый участок — на подавление волнений в г. Борисоглебске. Вместе с ним выехал и его брат-инженер, который должен был вести паровоз в случае забастовок на железной дороге. В это время в Тамбове, 14 декабря, эсеры выстрелами в спину смертельно ранили вице-губернатора Н.Е.Богдановича, скончавшегося от ран через три дня. А чуть более чем через месяц террористы-революционеры добрались и до Луженовского. 16 января 1906 г. эсерка М.А.Спиридонова, охотившаяся за Луженовским неделю, переодетая гимназисткой, на перроне Борисоглебска расстреляла губернского советника, всадив в него пять пуль. Первые две пули попали Гавриилу Николаевичу в бок; после того как он обернулся Спиридонова выстрелила ему в грудь, а затем еще два раза в уже упавшего Луженовского.

Казаки, не сумевшие уберечь своего начальника, которого они успели за месяц совместной жизни горячо полюбить, бросились избивать Спиридонову, но смертельно раненный Луженовский отдал последний приказ: «Не убивайте!», а затем, узнав, что в него стреляла женщина, перекрестился и произнес: «Господи, прости ей. Не ведает, что творит». «Если бы он — показывали потом казаки, — не крикнул: „Оставьте, не убивайте“, от нее и клочка бы не осталось. Откуда у него, голубчика, только голос взялся!» Как рассказывал позже председатель Тамбовского Союза Русских Людей Михаил Попов, Луженовский, не получив от подоспевшего врача четкого ответа на свой вопрос, доживет ли он до приезда семьи, сказал казаку Н.Д.Аверьянову: «Если я не увижу более семьи, скажите ей, что я нелицемерно отдавал свою жизнь и отдал за Веру, Царя и Отечество».

Стрелявшая в Гавриила Николаевича Мария Спиридонова, оказавшаяся тамбовской дворянкой, членом партии социалистов-революционеров, сообщила, что стреляла в Луженовского по постановлению тамбовского комитета партии за порку крестьян во время аграрных и политических беспорядков и «за организацию черной сотни в Тамбове».

Тяжело раненного Луженовского встречал в Тамбове губернатор В.Ф. фон-дер Лауниц, который по его собственному признанию, любил своего подчиненного как родного сына, и члены Тамбовского Союза Русских Людей. Около 600-та добровольцев, опасаясь нового покушения, охраняли дорогу, по которой везли раненного Луженовского. После тяжелых мучений, которые продолжались более трех недель, не дожив двух дней до своего 35-летия, Гавриил Николаевич скончался. Умер он, как и жил — глубоковерующим христианином. Он не только простил стрелявшую в него террористку, но и перед смертью молился за свою убийцу, прося об этом же и родных.

Памятник Г. Н.Луженовскому

Похоронили Гавриила Луженовского в фамильном склепе в ограде церкви села Березовки. На памятнике, установленном на месте погребения Луженовского была высечена надпись: «Гавриил Николаевич Луженовский. Родился 12 февр. 1871, скончался 10 февр. 1906, отдав жизнь за Веру, Царя и Отечество. Раненный революционерами пятью разрывными и отравленными пулями, безропотно прострадав 25 дней, тихо скончался, простив убийцу».

Закончить этот небольшой очерк о жизни русского патриота-черносотенца хотелось бы несколькими цитатами из слов памяти, сказанных его единомышленниками. «Это был поистине русский человек, — писал о Луженовском Н. Жеденов, — огромного роста, богатырского телосложения, с добродушным лицом, и ласково смотрящими глазами, глубоко религиозный, пламенно любивший Россию и беззаветно преданный ее историческим устоям».

Несмотря на свою недолгую жизнь, Луженовский совершил крупное дело, отмечал А. Щеголев, «он был носителем и проповедником идеи национального возрождения России». «Вера Христова православная, Самодержавный неограниченный русский Царь, Россия для русских, вот начала, за которые боролся и ратовал он всю жизнь».

«Под тяжелым ударом судьбы, покорно Воле Божией, — писал в телеграмме семье убитого патриота ненадолго переживший своего подчиненного и также вскоре сраженный злодейской пулей Владимир Федорович фон дер Лауниц, — вместе с вами молюсь об упокоении души незабвенного мне Гавриила Николаевича <…>. Вечная память тебе, дорогой соратник, непоколебимый патриот великого русского дела!»

---

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА:

1. В память Гавриила Николаевича Луженовского. Тамбов, 1907;
2. Жеденов Н.Н. Гавриил Николаевич Луженовский. Биография. СПб., 1910;
3. Лавров В.М. Мария Спиридонова: террористка и жертва террора. Повествование в документах. М., 1996;
4. Луженовская М. Черная сотня // Жеденов Н.Н. Гавриил Николаевич Луженовский. Биография. СПб., 1910;
5. Луженовский Г. Н. О доверии к обществу // Тамбовские губернские ведомости. 1904. 18 ноября;
6. Луженовский Г. Н. Обращение к обществу // Там же. 1905. 3, 6 марта;
7. Щеголев А.А. Гавриил Николаевич Луженовский. Тамбов, 1907.