Двуглавый Орел, Белый барс.

Будет ли Казанское ханство вновь воевать против Московской Руси?

Новым поводом для пререканий становится символика российского общегражданского паспорта. В настоящий момент активисты печально знаменитого ТОЦ (недавно организация переменила название на Всетатарский общественный центр и, соответственно, ныне прочитывается как ВОЦ) разворачивают массированную кампанию по отказу от использования паспортов. В перспективе это может иметь куда более серьезные отрицательные последствия, нежели предыдущая акция, в ходе которой мусульманки Поволжья требовали для себя разрешения фотографироваться на удостоверение личности в хиджабе — платке, закрывающем часть лица.

Тогда федеральный Центр пошел на уступки. Президент В. Путин лично пообещал, что в МВД не будут возражать против фотографирования мусульманок в хиджабе. Но аппетиты национал-радикалов растут. Отказ части населения от российских паспортов сопряжен уже с необходимостью пересматривать основания всей существующей паспортной системы. И хотя руководство ВОЦ заявляет пока о готовности сохранить в пользовании старые паспорта советского образца или принять новые общероссийские документы с «религиозно нейтральной» символикой, очевидно, что конечная цель кампании — это введение на территории некоторых национальных республик и, в первую очередь, на территории Татарстана особого подвида удостоверения личности с элементами местной национально-религиозной символики. Или, в том случае, если власть откажется выдавать «мусульманскую ксиву», дальнейшее раскручивание пропагандистского маховика провокации.

Повод для нагнетания страстей подобран почти идеально: неприятие паспорта легко перевести в неприятие государственной символики и российской государственности вообще. Сегодня татарское националистическое движение ставит под сомнение принятую форму удостоверения личности, а завтра оспорит саму правомочность подчинения Москве как выражающей «принцип дискриминации православным большинством ислама». В административно-правовых отношениях паспорт удостоверяет принадлежность к гражданству, и он же способен выступать объектом для различного рода негативных манифестаций. Публичное сожжение или надругательство над конкретными символами, частичная порча и самовольная замена обложки, удаление страниц… Вариаций разного рода националистических «геройств» может быть множество и обставлены таковые могут быть сколь угодно картинно и патетически. Наверняка, и многочисленные правозащитники и неправительственные фонды при этом не откажут себе в удовольствии порассуждать на тему «имперского комплекса» современной российской власти, истории вековых притеснений и геноцида, выступить в поддержку ВОЦ и других подобных ему структур, выражающих «закономерные требования оскорбленной мусульманской общественности».

Не случайно, информацией из Татарстана о якобы нарастающей волне протестов против «православной символики паспорта» тотчас заинтересовались либеральные СМИ. В интервью небезызвестному радио «Свобода» руководитель Всетатарского общественного центра Талгат Бареев изложил полный набор пропагандистских аргументов в пользу отказа от «неправоверного» документа. «Чем это оскорбительно для нас? Новая российская символика полна христианских символов, хотя у нас светская страна. Де-факто страну делают православной, навязывают христианские символы и все такое прочее, несмотря на то, что, насколько мне известно, 20 процентов населения России — этнические неправославные люди. Это, конечно, коробит нас. Мы такие же вроде бы граждане страны, но наши права нисколько здесь не учитываются».

ВОЦ уделяет внимание данной проблеме, разумеется, не по своей инициативе, а «идя навстречу пожеланиям трудящихся». «К нам постоянно, чуть ли не каждый день приходят люди, — откровенничает Т. Бареев, — просят: „Помогите, защитите наши права. (В основном, это пожилые люди). Мы не хотим иметь в кармане православные символы, мы не христиане, мы мусульмане. Это нас оскорбляет“ Они понимают, что мусульманских символов тоже не может быть в светской стране. Вот нейтральные какие-то символы…»

И, конечно, как у настоящего борца, радетеля за права своего народа, у Т. Бареева протест против паспорта вызывает прилив энтузиазма и надежд на восстановление попранной справедливости: «Наши мусульманки, — с гордостью говорит он, — несколько лет бились за право сфотографироваться в хиджабе. Они этого добились. Я считаю это большой победой не только наших мусульманок, но и всего татарского национального движения, хоть как-то отстояли свои права. Показали пример всем, в том числе и мужчинам, как надо отстаивать свои права». Еще немного, и рассуждения главы ВОЦ перерастут в пламенный призыв: «Все на восстание против православного засилья в стране!» Однако, на данном месте редакторы и ведущие программы делают многозначительную паузу, а за ней предоставляют слово своим якобы независимым «экспертам», из уст которых удобней озвучивать тезисы о якобы никогда не прекращавшемся непримиримом противостоянии между Православием и исламом, русскими и народностями Поволжья.

Вот типовая оценка некоего «московского эксперта» Юрия Ханжина: «Двуглавый орел — это символ империализма. Это символ той власти, которая когда-то представляла Российскую империю, а до этого Московское царство, представляла тех людей, которые когда-то взяли Казань, перебили там едва ли не все взрослое население, сожгли город, совершали чудовищные жестокости. Никакого добровольного вхождения Татарстана в состав России, как вы знаете, не было. Тогда было жесточайшее завоевание, было сопротивление народов в течение десятилетий, да и не только татар. Для национально мыслящих татар и представителей других нерусских народов этот символ (может быть, для русских он и величественный и прекрасный) выглядит совершенно по-иному. Он символ завоевания для татар. Их символ — это белый барс. Поэтому они, конечно, хотели бы иметь свои паспорта».

Для придания делу большей убедительности в ход идет статистика. По данным опять-таки «экспертов», категорически (!) не приемлют «имперские православные символы» на паспортах аж 200 тыс. жителей республики Татарстан. Арифметика крайне проста: против паспорта полагается необходимым активно выступать каждому практикующему мусульманину, каковых в Татарии 10% от общего количества татарского населения. Правда, представителями татарского муфтията недавно обнародовались несколько иные цифры. Так, первый заместитель муфтия Татарстана Валиулла Якупов, выступая на форуме «Диалог цивилизаций», сообщил, что лишь 2% татар регулярно посещают пятничный намаз. При этом наверняка не каждый усматривает существенное противоречие между своими религиозными убеждениями и изображениями на светских документах.

Однако, с позиции национал-радикалов расхождение в цифрах не имеет большого значения. Как, в свою очередь, только удобным предлогом являются и сами религиозные чувства. В конце концов, демонстративно топтать паспорта, учинять «зеленую революцию» в Поволжье, выйдут не те, кто регулярно и вполне мирным образом идут на намаз, а совершенно иная категория — фанатиков антирусского сопротивления и очередной самостийности, те «мусульмане в душе», которые предпочтут молитвам и постам террор, коллективное беснование на улицах и преследования по принципу разницы крови. В эфире радио «Свобода», на фоне мозаики вполне определенных суждений и выводов в тени остается реплика журналиста Раиля Гатаулина, который первым затронул в прессе тематику «паспортных протестов». «По отношению к паспорту, — говорит он, — по-моему, переборщили. Кто-то (!) эту идею подал, а потом все подхватили. Это просто религию начали мешать с политикой».

И все-таки проблема имеется, ее нельзя считать целиком вымышленной. Только относится она не к мифическому притеснению в России представителей иных вер, а к самоидентификации нынешней власти. Необходимо честно сознаться, что в специфической обстановке Кремля и других правительственных учреждений двуглавый имперский орел в наше время кажется экзотической, невесть как залетевшей птицей. Ибо, провозглашая во всеуслышание преемство традиций и возвращая в обиход прежние символы, власть словно бы позабыла про то, что в добольшевистской России никогда не была ни отстраненно-светской, ни лоскутной поликонфессиональной и ни плюралистической, но всегда православной и русской. Русский национальный тип построил страну. Православная совесть, в отличие от теперешних демократических уравниловки и толерантности, определила условия мирного и согласного общежития в ней. И других оснований, особенно, если мы не желаем отказываться от своей истории и приходить к временам новой вражды Казанского ханства с Московской Русью, у нас нет и не будет.