 |
| Аргументы и факты | Юлия Шигарева | 02.03.2005 |
ВОЗВРАТ сокровищ культуры, или реституция, до сих пор остается одной из самых больных тем для России и Германии. Здесь, как в известной задачке про казнь и помилование, где ни поставь запятую, одна из сторон все равно окажется недовольной. Потому что на кону —золото Трои, Бременская (она же Балдинская) коллекция, в которойрисунки Леонардо да Винчи, Тициана, Дюрера, Рембрандта, Библия Гутенберга. Эти картины, рисунки, книги стоят сегодня сотни миллионов долларов.
Чтобы переправить в Россию комод из Янтарной комнаты, был зафрахтован спецсамолет бундесвера
КАК заявляет немецкая сторона, в России до сих пор хранится не менее 250 тыс. вещей, подпадающих под понятие «перемещенные ценности». А из России, по оценкам еще нацистских источников, за годы войны было вывезено около полумиллиона единиц музейных ценностей.— Несколько лет назад наконец-то были подготовлены к изданию тома сводного каталога культурных ценностей, утраченных в период Второй мировой войны, — рассказываетЮрий Годованец, зам. начальника Управления по сохранению культурных ценностей Росохранкультуры. — Хотя исчерпывающего списка до сих пор нет. Все восстанавливалось по уцелевшим старым записям, сохранившимся документам, порой — по открыткам с видами дворцов.
К счастью, наиболее ценные произведения искусства удалось сохранить. В эвакуацию смогли вывезти весь Эрмитаж, коллекции Третьяковки, Русского музея! Но потери все равно были огромны, а некоторые — невосстановимы: дворцы пригородов Санкт-Петербурга, церкви с уникальными фресками и мозаиками.
Для национального самосознания, по большому счету, все равно, что мы потеряли — картину Поленова или комод ручной работы XVIII века. За годы войны были утрачены целые пласты культурного наследия — выжжены, взорваны, украдены. Неисчислимый урон нанесен самой культурной среде. У нас почти не осталось тех эталонов красоты, на которые равнялись наши прадеды.
В первые месяцы после подписания договора о капитуляции в Германию поехали специалисты — чтобы отобрать и вывезти в СССР то, что могло компенсировать понесенный нашей культурой урон.
— Сталин сформировал такой же штат специалистов, как и ведомство Розенберга в Германии. Эти люди — художники, искусствоведы, реставраторы — сверялись с каталогами и точно знали, что нужно брать, что действительно заслуживает внимания, — рассказываетСавва Ямщиков, академик РАЕН, заслуженный деятель искусств России. — Все ценности вывозились «под пломбу». Никакие маршалы — ни Жуков, ни Конев, ни Рокоссовский — ни одной музейной, подчеркиваю — музейной вещи в свои личные коллекции не вывезли. Максимум, что они могли взять, — это картины из замков, скульптуры, чучела.
Время от времени Россия и Германия совершали широкие жесты, возвращая тот или иной шедевр. Самым дорогим для Германии подарком, естественно, стало решение Хрущева вернуть ГДР сокровищаДрезденской галереи. Искусствоведы, кстати, до сих пор не могут сойтись во мнении: вывезли наши войска Дрезденскую коллекцию или спасли от гибели? Когда руководство наци поняло, что война проиграна, они решили действовать по принципу «ни нам, ни вам». Дрезденская коллекция, по их замыслам, должна была навсегда сгинуть в подземных штольнях. И если бы не советские войска, о «Сикстинской мадонне» остались бы только воспоминания.
На фоне «государственного» возврата «Дрезденки» шел процесс и на более низком уровне. В 1992 г. «неизвестное российское лицо» (как это было записано в документах) подарило немецкому посольству в России 103 работы из Бремена. (Позже выяснилось, что этим «неизвестным лицом» оказался офицер Балакин, который вместе с Балдиным нашел коллекцию рисунков из Бременского Кунстхалле в подвале замка Карнцов и часть найденного оставил себе.) В свою очередь, некий немец принес в посольство России вГермании покров работы XVIII века с гробницы святого Никиты Новгородского из Софийского собора Великого Новгорода. Весил он килограмм 15 — золотое шитье, драгоценные камни. Вернули России и фрагмент мозаики с комодом из Янтарной комнаты — их выкупили у частного владельца и специальным рейсом на самолете бундесвера переправили в Москву. Германия в ответ вновь обрела от Эрмитажа 111 витражей из церкви Святой Марии (Мариенкирхе) во Франкфурте-на-Одере. Но один из слишком широких жестов, который пытался сделать бывший Президент России, так и не состоялся.
— В начале 1990-х, — рассказывает Савва Ямщиков, — на заседании Государственной комиссии по реституции, куда входили опытные юристы, дипломаты, искусствоведы, вдруг какой-то человек из МИДа говорит: «Сейчас в Москве с визитом находится г-н Коль, завтра Ельцин подарит ему Библию Гутенберга — в знак дружбы между нашими народами. Все документы уже подписаны». Хранилась эта Библия в библиотеке МГУ. В мире подобных книг — не более 10 экземпляров, и стоимость каждой по 15−20 млн долл. К счастью, попытку дарения удалось пресечь.
В процессе переговоров мы определили, что России достаются 10 работ из 363 найденных
ОДНА из самых «горячих точек» реституции —Бременская (или Балдинская) коллекция. Споры о том, возвращать ли ее Германии и если возвращать, то на каких условиях, тянутся уже больше 10 лет.— Я не верю рассказам о том, что Балдин случайно увез чемодан с рисунками к себе домой, в Загорск, — говорит Савва Ямщиков. — Во время войны он был дипломированным реставратором, искусствоведом и прекрасно понимал, что именно он нашел. Почему, вернувшись в Россию, Балдин спокойно жил в Загорске, реставрировал Троице-Сергиеву лавру, а рисунки хранил в комнате под кроватью? Скорее всего, ждал, когда пройдут суровые сталинские времена и можно будет этими рисунками соответствующим образом распорядиться. Позже он писал письма и Сталину, и Хрущеву, и Брежневу, и Андропову, и Горбачеву, предлагая отдать рисунки в Бремен. Но серьезно решением этого вопроса занялись в начале 90-х годов.
В 1992—1993 гг. была достигнута договоренность с властями Бремена, что они оставляют России 10 лучших из 363 вывезенных Балдиным рисунков. 5 отбираем мы, 5 — немцы. Остальное возвращаем по частям — по 50 работ. За каждый возврат немецкая сторона восстанавливает разрушенную новгородскую церковь и помогает пополнять ограбленный Новгородский музей.
И вдруг сейчас заявили о практически безвозмездной передаче Бременской коллекции Германии!
Конечно, часть вывезенных из Германии ценностей надо возвращать, к примеру книги, какие-то архивы. Но каждый случай надо детально обговаривать. За витражи Мариенкирхе можно было бы отреставрировать не один десяток наших церквей. Однако, по договору, немцы согласились взамен восстановить лишь церковь на Волотовом поле. Неужели мы так и не научимся распоряжаться по-умному доставшимися нам сокровищами?
Реституция — слишком лакомый кусок для политических спекулянтов
СПОРЫ, отдавать ли Германии, Австрии, Голландии и прочим странам то, на что они претендуют, будут продолжаться еще не один год. Но спорящим неплохо было бы помнить о том, что Россия все же понесла в эту войну самые большие потери. Да, картины Эль Греко или рисунки Леонардо да Винчи, хранящиеся сегодня в наших музеях, на любом аукционе уйдут за миллионы долларов, станут предметом гордости самых знаменитых музеев мира. Однако потеряла наша страна много и много больше: разгромленные библиотеки, сожженные дотла театры, дворцы культуры, краеведческие музеи, местные картинные галереи — все то, что, по меркам истории искусств, может, и не столь ценно, как Тициан, но без чего культура целой страны просто не может нормально развиваться. Ведь на пепелище, кроме бурьяна, ничего достойного, к сожалению, не вырастишь.Вообще же реституция — слишком лакомый кусок для всевозможных политических спекулянтов. И, может быть, логичнее было бы этот вопрос вообще заморозить лет на 15−20. А до той поры пусть все остается на своих местах. Мир сегодня открыт. Ездят же наши артисты, музыканты, режиссеры работать во все театры мира, берут «в аренду» чужие оперы, балеты и пр. Третьяковка, Эрмитаж, Пушкинский музей входят в десятку самых известных музеев мира. И немцы в любой момент могут приехать сюда и полюбоваться на работы того или иного художника. Ведь даже если мы вернем им Бременскую коллекцию, они ее не дома повесят, а отдадут в музей или картинную галерею. Так какая разница, где именно будет висеть Дюрер, Дега или Рубенс — в Германии или в России?
