Чеченцы и калмыки уже делят Россию

Продажность и бездарность власти приведет Россию к гибели

«Кажется, начинается», — вот единое мнение тех, кто знаком с ситуацией, которая складывается в последние годы в самой южной из русских областей, Астраханской. История этих мест полна войны и взаимного истребления. Когда-то в этих местах стояла столица Золотой Орды, Сарай-бату. Кочевые народы в Волжской дельте часто сменялись. Аланы, гунны, савиры, болгары и хазары приходили на эти земли, тесня друг друга и принося новые верования, культуру, язык.

С XVI в., времени Иоанна Грозного, низовья Волги вошли в состав Руси. Наряду с покорением Казани, данный шаг явился частью проекта единого русского дома, крепко стоящего на берегах морей и включающего в себя основные торговые пути, по тем временам, главным образом, пути водные. С тех пор Астраханские земли последовательно и кропотливо утверждались в роли русских земель: на них закладывались новые крепости и станицы, обустраивались дорожные тракты и почтовые станции. Большое участие в освоении края приняло казачество. Взаимоотношения с местными племенами, которые русские именовали единым словом «татары», складывались не всегда гладко, но в конце концов «межнациональные мир и стабильность» в границах Русского государства к общему удовлетворению восторжествовали.

В 1630 г. вблизи дельты Волги появились переселенцы из Восточной Сибири — калмыки (тогда их называли монголами). Дважды, в 1642 г. безуспешно попытавшись взять укрепленную Астрахань, они в конце концов отступили в степи к западу от Волги. Де-факто населяя земли, относящиеся к ведению Русских царей, они были приведены к присяге на верность Российскому престолу в XVIII в. Однако, во все это время не вызывает сомнений, что Астраханский край принадлежит России и осваивается русскими. Особый южно-русский этнос, сложившийся из переселенцев разных веков — солдат, беглых крепостных, вольных работников, казаков — стал характеризовать Нижнюю Волгу, заложил основание местных традиций.

Большую роль для края играла православная миссия. Татары, калмыки, киргизы (нынешние казахи), в значительной мере воспринимали русских как поклонников «русского Бога». Проповедь же Евангелия раскрывала для них Христа как Бога милостивого и совестного, обещающего покровительство всем народам. К началу ХХ в. заметная часть калмыков и татар принимает крещение — нынешнее убеждение в том, что в этих народах имеет исключительное хождение буддизм и ислам является вредным и ложным.

С 1917 г. основы межнациональной политики в регионе претерпели резкие изменения. Навязчивый интернационализм, возведенный в ранг государственной политики, делает русских «одними из» народностей, населяющих край. Как и во многих других местах, насильственной перекройке подверглись административные границы. В частности, получила в свое распоряжение широкий коридор с выходом к Волге в районе Цаган-Амана Калмыцкая автономная республика. Как и повсюду, систематически нарушалась пропорция между городским и сельским населением, в русскоязычных семьях снижалась рождаемость. К началу 1990-х годов, время распада СССР и возникновения северокавказских локальных конфликтов, Астраханская область уже представляла собою типичный депрессивный регион, хотя природно-климатические факторы, запасы недр и история вполне могли сделать и всегда делали ее территорией выдающихся перспектив и особенного изобилия.

Первая и вторая чеченские кампании, обострение межнациональных отношений на Северном Кавказе привели к тому, что в Астрахань и окрестности хлынул поток легальных и нелегальных переселенцев. Под шумок разговоров о демократии коренное русское население стало выдавливаться из сел и степных стоянок. Естественная убыль русских начала с лихвой восполняться за счет приезжих чеченцев, даргинцев, казахов. При этом последние не скрывают своих претензий на астраханские земли. В условиях экономической разрухи и хаоса сложилась характерная в целом для Юга страны ситуация: активными предпринимателями, хозяевами местных сельскохозяйственных и промышленных производств, торговых предприятий являются «лица кавказской национальности»; их интересы отстаивают милиция и органы власти, в то время как рядовые русские оказываются на положении, хотя и большинства, но большинства бесправного и безжалостно эксплуатируемого.

Долгое время критическая ситуация в области замалчивалась. А между тем чеченская, дагестанская, казахская диаспора продолжали усиливаться. Этническое лобби проникло во власть — зятем бывшего, ныне покойного губернатора А. Гужвина стал влиятельный чеченец; под контроль чеченцев перешла торговля в городе, включая исторический Татар-базар, на котором с некоторых пор среди торгующих перестали появляться татары. В окрестностях Астрахани положение становилось и того острее: в некоторых населенных пунктах доля нацменьшинств оказалась сопоставима с русскими; астраханские села поделились на «чеченские», «казахские», «калмыцкие»; в органы власти оказались избраны представители некоренных народов или лица, отстаивающие интересы последних. Противостояние между русским населением и приезжими приобрело хронический характер. В мечетях, которые плодятся в городах и весях подобно грибам после дождя, развернули свою деятельность проповедники ваххабитского толка. Руководители самопровозглашенной Чечни, лидеры боевиков, неоднократно высказывались в том смысле, что рассматривают Астраханскую область обязательной частью пресловутого Кавказского халифата.

Факт постоянного обострения положения, тем не менее, замалчивался. Между тем, стычки между соседями по типу «дробовик против „Калашникова“», как та, что в течении нескольких дней держала в напряжении с. Пришиб Енотаевского района и разрешилась только с прибытием на вертолете подразделения спецназа, эпизодически вспыхивали в разных местах, не предаваясь широкой огласке. Однако, в оперативных сводках МВД и ФСБ стали все чаще фигурировать сообщения об обнаружении крупных партий оружия, вплоть до переносных ракетных зенитных комплектов, на степных дорогах, чабанских становищах и в домах у чеченцев.

Нынешний инцидент в с. Яндыки Лиманского района, где в античеченском погроме приняло участие более 300 человек, только выводит на поверхность комплекс проблем, существующих уже очень давно. Места компактного поселения кавказцев — это территория почти безраздельного и бесконтрольного их хозяйничанья. 17 кладбищенских крестов, в т. ч. и памятник на могиле калмыка, снесенных чеченской молодежью — это наглядная иллюстрация к тому, что творится на землях, некогда целиком и полностью принадлежавшим коренным русским жителям, астраханцам. Неуклонная архаизация отношений, угрозы, произвол и насилие, погружение в почти полный феодализм — вот что ожидает тех, кому выпала нелегкая доля жить по соседству с т.н. «кавказскими беженцами».

В этой связи примечательно, что организованный отпор чеченском экспансии способны оказать лишь другие этнические диаспоры — те же калмыки. Русское население, как и русская власть, увы, перестают выступать фактором, определяющим обстановку. Наоборот, оно становится заложником «разборок», затеянных новыми хозяевами края. В нерешительности региональных властей прослеживается также и полная их неспособность противодействовать мощному кавказскому лобби. В село Яндыки в настоящий момент введены подразделения МВД численностью в 1500 чел. Похоже, в ближайшее время границы «антитеррористической операции» могут разрастись на соседние регионы, включая и Астраханскую области. Если это случится, никаких военных и полицейских сил не хватит для того, чтобы полностью охватить территорию нестабильности.

Немаловажно и то, как реагируют на происходящее публичные чеченские политики: Алу Алханов, Умар Джабраилов и пр. Они в один голос… отрицают межнациональный характер конфликта. По их мнению, убийство калмыка и последовавшее за этим массовое побоище — это обычная хулиганская выходка. Другими словами, их позиция заключена в том, чтоб при любых обстоятельствах выгораживать соплеменников и не допускать огласки проблем, возникающих в связи с «ползучей экспансией» чеченцев на Юге России.