Загадки августа 1991 года

ГКЧП и развал советской империи

14 лет тому назад неожиданно и непонятно рухнула советская сверхдержава. На месте исторической России вдруг появились 15 новоявленных «государств». Так победой Запада закончилась «холодная война». Потерпела поражение не коммунистическая идеология, в которую верили только законченные сектанты, а вся наша страна, распавшаяся на удельные княжества, находящиеся в зависимости от новой Золотой Орды — США.

Но что же произошло в августе 1991 года? Поразительно, но столь любящие жареные факты журналисты и литераторы проявляют глухое молчание о событиях не столь далекого времени. Великая историческая трагедия нашей страны остается загадкой. В какой же Бермудский треугольник попала наша страна в те три августовских дня?

В августовских событиях слишком много неясного, загадочного и все обстоятельства происшедшего, если и будут известны, то не скоро. Пока с определенностью можно сказать лишь, что выдвинутая августовскими победителями-демократами версия о народной демократической революции, свергнувшей тоталитарную диктатуру, полностью несостоятельна. Народ безмолвствовал по всему Советскому Союзу, так и не поддержав призыв правительства РСФСР о всеобщей забастовке. Интересно, что заместитель московского мэра, а в дальнейшем — мэр столицы, Ю. Лужков, в своей книге «72 часа агонии», написанной сразу после «путча», вскользь признавал, что москвичи симпатизировали ГКЧП. Лишь в Москве и Ленинграде и нескольких крупных городах происходили митинги, а у «Белого Дома» (здания российского парламента, как его стали называть на американский манер) были сооружены бутафорские баррикады, вряд ли способные больше, чем на одну минуту задержать бронетехнику.

Интересно, что в Латвии, где еще в мае 1990-го года было провозглашено «восстановление независимости» и спешно создавались военизированные структуры, 140 бойцов рижского ОМОНа под командованием Чеслава Млынника спокойно восстановили на три дня законную власть. Омоновцы без единого выстрела взяли все административные учреждения Риги, разоружили не оказавшие никакого сопротивления полицейские части Латвии и организовали патрулирование улиц латвийской столицы. Их патрулирование оказалось весьма эффективным — в эти три августовских дня в Риге не было ни одного тяжкого преступления. Сами латыши спокойно ходили по улицами Риги, ели мороженное и были подчеркнуто вежливы в разговорах с русскими, моментально забыв свой акцент (говорю это как очевидец, пребывавший в Латвии в августе 1991 года).

Точно так же нельзя считать события 19−21 августа путчем, провалившимся из-за бездарности организаторов, поскольку советские спецслужбы имели прекрасный опыт установления военного положения в Польше в декабре 1981 года. Кстати, техническую помощь установлению военного положения в Польше оказывала группа специалистов из КГБ СССР во главе с В.Крючковым. Десять лет спустя Крючков был одним из восьми членов ГКЧП.

Судя по всему, сами августовские события были грандиозной мистификацией, в которой определенные, заранее расписанные роли, играли как «путчисты», составившие Государственный Комитет по Чрезвычайному Положению (ГКЧП), так и «защитники Белого Дома».

К середине 80-х гг. давняя цель Запада — найти в России «пятую колонну» оказалась реализована. Советская партийная и хозяйственная номенклатура, давно уже не верившая ни в какие идеалы коммунизма, стремилась завладеть той государственной собственностью, которой руководила. Эти же цели преследовала возникшая в послесталинские годы мафия, тесно связанная с коррумпированным аппаратом. Но для смены такой идеологизированной системы, как советская, недостаточно было просто принять решения Политбюро. Необходима была «народная» антикоммунистическая революция, причем такая, которая оставила бы у власти прежнюю партократию, сделав бы ее при этом владельцем госсобственности. Однако если в некоторых странах восточной Европы оппозиция режиму имела определенную поддержку масс, то в СССР несколько десятков диссидентов, занятых исключительно писанием «воззваний» на Запад и доносов друг на друга в КГБ, вряд ли могли обрести хоть какое-то влияние. «Бархатную революцию» в Советском Союзе организовать было весьма проблематично. Стало быть, необходимо было, при помощи СМИ, провести массированное промывание мозгов населению СССР и убедить его в том, что «так жить нельзя», а затем провести «реформы» по изменению системы.

Для Запада такое желание советской номенклатуры означало появление исторического шанса разрушения исторической России. Ликвидация коммунизма, конечно, было для западной элиты весьма желанным результатом, но все же именно расчленение и эксплуатация России были стратегической целью Запада на протяжении веков, задолго до появления коммунистической идеологии. Но, пожалуй, впервые со времен Смуты ХVII века Запад мог рассчитывать на столь значительную поддержку «бояр» в самой России.

Итак, с приходом к власти Горбачева началась практическая деятельность по разгрому российской сверхдержавы под названием СССР. Словом, «процесс пошел».

После нескольких лет «гласности», суть которой как раз и заключалась в зомбировании граждан исторической России, ликвидация сверхдержавы перешла в практическую фазу. Нечестивый союз партократов, западных агентов влияния и мафии подготовился к смене системы. Вся комедия с «путчем» была лишь театрализованным представлением, изображавшем «победу демократии», но при этом таким, при котором народ, за исключением массовки возле Белого Дома, участия не должен был принимать. Именно этим объясняются многочисленные странности «переворота».

В самом деле, члены ГКЧП имели огромные полномочия и достаточный личный опыт, для того, чтобы в одну ночь силами пары рот спецназа арестовать лидеров демократов в Москве и сепаратистов в республиках. Вместо этого в Москву вводятся танки, которые медленно, несколько часов, делая остановки на красный свет, ползут к Белому Дому. Военное командование неоднократно делает заявления, что у солдат нет боевых патронов, словно подстрекая не очень смелых демократов идти на баррикады возле здания российского парламента. Продолжали работать все средства массовой информации, не отключался телефон, региональные и республиканские телестанции спокойно передают информацию демократов и сепаратистов. Даже в главной информационной программе центрального ТВ «Время» показан сюжет с Ельциным на танке перед Белым домом, зачитывающим документы, осуждающие ГКЧП. (У всех советских людей эта сцена вызвала архетипическое воспоминание образа Ленина на броневике). Члены ГКЧП, выступая по центральному ТВ, с трясущимися руками, заявляют, что союзный президент Горбачев болен, и они действуют с его согласия. С учетом того, что Горбачев вызывал почти всеобщую ненависть у советских людей, гораздо больший пропагандистский эффект дало бы заявление о низложении его за государственную измену.

Наконец, «путчисты» не сделали ни малейшей попытки обратиться к своим сторонникам, (а их могло оказаться много), с призывом выйти на демонстрацию поддержки.

В те три августовских дня почти никто ничего не понимал. Наконец, солдаты, которым надоело непонятно зачем торчать возле Белого Дома, то ли охраняя, то ли блокируя его, начали постепенно отходить в пункты постоянной дислокации. Но для «народной революции» нужна кровь, нужны павшие герои. И неслучайно именно при отходе бронетехники в подземном переходе произошло нападение «белодомовских защитников» на боевую машину десанта. В результате произошедшего ДТП погибло три человека — В. Усов, Н. Комарь, И.Кричевский. Поразительно, но погибших словно специально подобрали по анкете. Павшие «герои» символизируют национальный и социальный состав рухнувшей державы — русский, украинец, еврей, по этнически данным; бизнесмен, рабочий, студент, по социальному положению.

Патриоты в эти три дня выполняли распоряжения ГКЧП о запрете митингов и шествий, не вывешивали лозунги, не выставляли пикетов. В первые часы «путча» многие патриоты могли искренне считать, что события развиваются в том направлении, которое они ожидали. Еще в 1990 г. В. Алкснис, известный деятель национально — патриотического движения, предложил ввести чрезвычайное положение если не во всей стране, то в районах межэтнических конфликтов. На митингах патриотов в первой половине 1991 г. все чаще звучали призывы: «Армию к власти». То, что демократическая пресса запугивала читателей угрозами переворота, казалось, подтверждало надежду патриотов на грядущее выступлении армии и здоровой части КПСС с целью наведения порядка.

Но странное бездействие «путчистов» вызвало недоумение патриотов. Уже на второй день «переворота» знаменитый в то время телерепортер А. Невзоров в своей телепередаче «600 секунд» назвал происходящее инсценировкой переворота. Недоуменное молчание патриоты хранили не только на третий, заключительный день «путча», но и еще некоторое время спустя, благодаря чему окончательно захватившие власть силы делят страну на удельные княжества и «приватизируют» созданную трудом многих поколений собственность.

Вскоре после поражения «путча» была запрещена КПСС, что означало сокрушение огромного социального организма. С его уходом резко изменилась не только расстановка политических сил, но и изменилась жизнедеятельность всего общества. Катастрофа партии стала катастрофой государства.

Последовали загадочные смерти министра внутренних дел Б. Пуго, маршала С.Ахромеева. Несколько деятелей аппарата ЦК КПСС, слишком много знавших о тайной стороне деятельности партии, подозрительно вовремя покончили самоубийством.

В октябре 1991 года, после того, как Ельцин вернулся из своего очередного длительного отпуска, на 5-м Съезде Народных Депутатов России он провозгласил начало перехода к рыночной экономике. Как обычно, Ельцин давал несбыточные обещания: «Хуже будет всем примерно полгода, затем — снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами. А к осени 1992 года… - стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей» («Российская газета», 29.10.1991). Главным проводником реформ стал 35-летний публицист, писавший на экономические темы, Егор Гайдар. Другой, не менее одиозный и гораздо более «знаменитый» Чубайс, возглавил Госкомитет по управлению государственным имуществом.

Дорога к ликвидации сверхдержавы была расчищена. Сразу после провала «путча» союзные республики начали провозглашать независимость, которую немедленно признавала Россия, а затем и Запад. Все было закончено 8 декабря 1991 года, когда в Беловежской Пуще, тайно, по-воровски, собрались президенты трех республик — Ельцин (Российская Федерация), Кравчук (Украина), Шушкевич (Белоруссия). Эта троица подписала соглашение, по которому СССР как «субъект международного права» объявлялся «прекратившим свое существование». Первым, кто узнал об этом событии, был, естественно, американский президент Дж. Буш-старший.

12 декабря 1991 Беловежское соглашение было ратифицировано Верховным Советом РФ. Только 6 депутатов (С.Бабурин, В. Исаков, П. Лысов, Н. Павлов, С. Полозков, И. Константинов) проголосовали против.

Впрочем, беловежские «пущисты» серьезно опасались народного движения за сохранение СССР. По этой причине «роспуск» государства состоялся не в Большом Кремлевском Дворце под пение фанфар, а в виде тайной сходки трех президентов. Вместе с провозглашением ликвидации СССР было объявлено о создании некоего Содружества Независимых Государств (СНГ) с намеренно неясным правовым статусом. Многие советские граждане по этой причине продолжали считать, что единая страна существует, только под другим названием. Еще в 1995 году многие жители РФ и Украины продолжали считать себя гражданами не своих республик, а СНГ (хотя такого гражданства не было предусмотрено).

Капитуляция сверхдержавы стала фактом. Бывший директор ЦРУ Роберт Гейтс, перед возвращением в США после визита в «демократическую» Россию, «прошел парадным шагом по Красной площади» перед камерами западных корреспондентов. При этом он заявил: «Здесь, на площади, возле Кремля и Мавзолея, совершаю я одиночный парад победы». Он более, чем кто на Западе, заслужил право на этот парад. Но все же сокрушила сверхдержаву не ЦРУ, а советская номенклатура. Все пресловутая перестройка была революцией бюрократии, для бюрократии и во имя бюрократии. Правящим коммунистам давно хотелось стать капиталистами, но «идеология» партии этому мешала. Теперь, с 1991 года, можно было наслаждаться жизнью. Интересно, что на одном из демократических митингов 1989 года, академик Сахаров, страдающий дефектами речи и не произносящий нескольких букв, закончил свою речь лозунгом, звучащем, как «Мы поедим»! Вот теперь партократы могли вдоволь поесть. Ни какие-то там ноющие диссиденты, ни тем более «либеральная интеллигенция», не заслужили на это право.

Итак, в августе 1991 года историческая Россия (под названием СССР) в силу многих объективных и субъективных причин потерпела поражение в «холодной войне» с Западом. На войне как на войне, пусть даже и на холодной — победители расчленили Россию на два десятка псевдогосударств и установили власть прозападных коллаборационистов. «Холодная война» завершилась для России «холодной оккупацией». Как в «холодной войне» не гремели взрывы, так и при «холодной оккупации» главную роль играют не марширующие по улицам чужеземные солдаты, а собственные, доморощенные коллаборационисты. Главная задача коллаборационистов — сохранение status quo и ликвидация научного и промышленного потенциала России как геополитического конкурента. Нельзя не признать, что данная программа выполняется с точностью хорошего железнодорожного расписания.

Но, думается, русские патриоты еще не сказали своего последнего слова. В конце концов, после Нарвы была Полтава, Аустерлиц в 1805 году, а затем отступление с оставлением Москвы в 1812 году не смогли помешать русским войти в Париж, а «котлы» и гибель целых армий горьким летом 1941 года все же не остановили русскую армии перед Берлином. Так и сейчас, не будем впадать в уныние. Вспомним слова Суворова: «Мы — русские! С нами Бог»! А потому: не падайте духом, патриоты!