На США грядут беды из космоса

Не от астероидов и пришельцев, а от масштабного кризиса в NASA

Космос становится болевой точкой Америки — такой вывод делают многочисленные эксперты, наблюдающие за попытками NASA на мысе Канаверал реанимировать безнадежно разваливающуюся программу Space Shuttle. Из-за нештатной работы системы контроля повторно отложен запуск орбитальной ступени Discovery, и теперь в распоряжении у Американского космического агентства остается всего несколько дней для того, чтобы успеть уложиться в летнее «окно запуска». С 31 июля положение МКС на орбите окажется неблагоприятным для пристыковки к ней челнока, и следующую попытку возможно будет произвести не ранее сентября.

Будет ли или не будет запущен Discovery в срок, общее настроение в американской астронавтике далеко от праздничного. Пилотируемые аппараты не летают с 2003 г., с памятной всем даты катастрофы корабля Columbia, а альтернативных средств доставки человека в космос на данном этапе у США нет. Система Space Shuttle была детищем еще прежней эпохи, 1970−1980-х годов, когда шло активное соревнование двух сверхдержав в околоземном пространстве. Более чем 50-тонный многоразовый челнок с управляемым приземлением на крыльях был призван утвердить превосходство американских технологий над СССР. Но в продолжительной эксплуатации система Space Shuttle показала себя чрезвычайно дорогостоящей и громоздкой. На глазах у всего мира были потеряны два из пяти кораблей. В результате Соединенные Штаты оказываются в «технологической яме». Возврат к простым одноразовым запускам, наподобие русских «Союзов» и китайских «Шеньджоу» невозможен из соображений престижа, нового же орбитального комплекса, чаще всего обозначаемого аббревиатурой CEV (Crew Exploration Vehicle — исследовательский корабль), не существует пока даже на бумаге, в подробной проектной документации.

В NASA уже объявили о том, что при любых обстоятельствах откажутся от Space Shuttle к 2010 г. Ввиду же серьезных проблем с нынешним стартом «космическая пауза» способна наступить еще раньше. Columbia не может улететь с 22 июня. Одиннадцать бригад специалистов брошены на поиск и устранение неисправности датчика топливного бака с жидким водородом, и руководство агентства готово даже отдать команду на предстартовый отсчет, вопреки сбоям в контрольной системе. Однако, на высшем политическом уровне, по-видимому, колеблются. Цена ошибки небывало высока. Любая из аварийных ситуаций во время полета, пускай даже самая незначительная, грозит окончательно подорвать доверие к Space Shuttle, вынудить Соединенные Штаты публично расписаться в своей неспособности создавать и эксплуатировать безопасные пилотируемые космические системы.

Ситуация настолько остра, что заволновались даже представители российского ЦУПа, которые до сих пор позволяли себе только сдержанный скепсис по поводу многочисленных технических неувязок коллег. Для обеспечения нормальной жизнедеятельности МКС до 2010 г. запланировано целых 28 запусков тяжелых многоразовых кораблей, и такой график доставки экипажей и грузов уже сорван, так что на протяжении двух лет станция функционирует наполовину законсервированной, все же космические перевозки «тянет» на себе Роскосмос. В руководстве последнего уже заявили, что с начала будущего года любые услуги, оказываемые американскому партнеру, будут расцениваться как коммерческие. Однако, и без того непростая ситуация осложняется тем, что американцы больше не верят в возможности МКС и намерены постепенно сворачивать собственное участие в международном проекте. Далее же, вслед за NASA «на выход» неизбежно потянется и Европейское космическое агентство. Россия при этом, конечно, не будет в состоянии самостоятельно поддерживать работу огромного комплекса, так что в недалекой перспективе уникальную исследовательскую станцию ожидает судьба «Мира», бесславно отправленного на дно Тихого океана до выработки рабочего ресурса.

На фоне участившихся космических неудач, в NASA происходят масштабная чистка и переоценка ценностей. Сменено руководство, спешно вырабатываются новые приоритеты и планы. Гибель челнока Columbia, вообще, во многом вынудила американцев, как ответственных лиц, так и простых обывателей, спросить у себя: «А что, собственно, мы делаем в космосе?» И внятных ответов на это пока ни у кого нет. Ведь МКС — это, в свою очередь, очередной космический «политпроект», отголосок реалий начала 1990-х с их радужным видением будущего как открывающихся после падения «железного занавеса» безбрежных просторов мирового сотрудничества. МКС — это гибрид из прежних советской и американской программ, в который Россия вносила свой опыт по построению космических комплексов постоянного пребывания, США же получали на орбите адрес для отсылки своих челноков. На звездных высотах все выглядело логично до тех пор, пока тот же пафос сотрудничества продолжал действовать на земле. С конца 1990-х международная геополитическая конъюнктура меняется и меняется сильно. В настоящее время она заключается в умении каждого самостоятельно отражать «угрозы и вызовы», число которых с каждым годом угрожающими темпами возрастает. В соответствии с этим, сходит на нет и энтузиазм космической кооперации, целесообразность которой первыми поставили под сомнения Соединенные Штаты, т. е. лидер и зачинатель проекта.

В очередной раз пессимистическое отношение американского руководства к станции публично, обращаясь к Сенатской комиссии по науке и космосу, выразил 18 мая с.г. новый глава NASA Майкл Гриффин. «Научно-исследовательский потенциал станции ограничен», — заявил он. Больше того, следует говорить о кризисе самой идеи космических исследований, как в случае с орбитальным радиотелескопом Habble, результаты работы которого в конечном итоге были признаны не оправдывающими потраченных на него нескольких сот миллионов. Дешевле и эффективнее строить аналогичные объекты на земле, как выгодней производить здесь, а не в космических условиях, сверхчистые материалы и кристаллические структуры. Несмотря на приложенные колоссальные усилия, космос так и не стал испытательной площадкой и заводским цехом. Исследовательские программы в последние 30 лет, по существу, остаются на месте, воспроизводят сами себя, не будучи в силах выйти на тот уровень себестоимости, простоты и безопасной работы, который позволил бы обеспечить землю продукцией с принципиально новыми качествами, отмеченную ярлыками «Made in space». Запуски спутников на орбиту, хотя и совершаются часто, остаются сферой высокого риска; область применения космических систем давно очерчена и почти не меняется: навигация, связь, телерадиовещание, метеорология, военное дело. Все остальное по-прежнему, как во времена конкуренции между Советским Союзом и США, — вопрос почти чистых политики и престижа, отдельных эффектных жестов, наподобие запуска марсоходов и бомбардировки кометы, имеющих целью поддержать в землянах философию покорителей мироздания, прометеевских похитителей его тайн, оторвать от обыденного, потребительского стереотипа мышления.

Но даже и в XXI в., для совокупно взятого потенциала всех развитых держав мира, широкомасштабное освоение космоса продолжает оставаться непозволительной роскошью. Нет сомнений в том, что объявленная в 2003 г. космическая инициатива Буша «Назад, на Луну! Вперед, на Марс!» в итоге окажется невыполнимой. На Луне, как тем более и на Марсе человеку нечего делать! К моменту, когда в 1969 г. нога Армстронга впервые вступала на поверхность ночного светила (разумеется, если мы вообще полагаем, что американцы на Луне были), уже было вполне очевидно: это абсолютная высота; освоение космоса теми масштабами, о которых грезилось раньше, немыслимо. Наука задолго перед тем перестала снабжать человечество прорывными технологиями, а сосредоточилась на оптимизации, доводке уже известных решений. Никаких новых типов двигателей, кроме реактивной тяги, никаких новых принципов перемещения по Вселенной не возникало и не предвиделось. Лунный полет — это плод уязвленной гордости американцев, стремившихся хоть как-нибудь опередить СССР в космосе. Но в итоге этот проект встал Америке в столь высокую цену, что эра «космической романтики» — грез о межпланетных и межзвездных просторах, встречах с «иным разумом» и тому подобное — на нем и закончилась.

Теперь, с подачи Дж. Буша, дискуссии об экспедициях на Луну и даже на Марс воскрешаются вновь. Америка, видите ли, не находит для себя практической пользы от козырных Space Shuttle и МКС, а намерена искать эту пользу на межпланетных просторах! Из потребных 70 млрд долл. на марсианский суперпроект президент Буш щедрой рукой выделил аж целых 700 млн. (т.е. 1%). Но это — даже не стоимость автоматического робота-марсохода, подобного Spirit и Opportunity, кое-как, с перебоями, ползающих по поверхности Красной планеты.

На самом деле, проблема в другом: Соединенные Штаты пришли в инновационный тупик. Собственно, весь мир пребывает в нем, однако Америкой невозможность уйти в отрыв от Европы, Японии, России, Китая воспринимается болезненно остро. Чтобы наглядней и убедительней проиллюстрировать «американское чудо», спешно нужна чудо-техника, новые эпохальные достижения, которые дадут США иной уровень возможностей. Но, несмотря на финансовые, политические и идеологические преимущества, ничего не выходит. Не появляется боевых лазеров, гиперзвуковой авиации, ядерных двигателей. Не складывается с термоядерным синтезом и энергетикой, управляемой гравитацией, водородным топливом из воды и другими задумками, казавшимися перспективными и многообещающими. Зато взрываются челноки, теряются марсианские зонды, нарушается герметичность в американском модуле МКС.

И все-таки, в ближайшие годы нам гарантированно будут рассказывать байки про марсианский десант и про постоянную станцию на Луне. По данному случаю на Марсе даже откроют наверняка следы жизни с дюжиной других «вечных загадок». Не хватает романтики — общество не может без вреда для себя дальше жевать жвачку индивидуального комфорта. На практическом же плане нас, увы, скорее всего ожидает свертывание всех наиболее амбициозных проектов и фундаментальных исследований, а перевод космоса в исключительно коммерческое и утилитарное, в т. ч. и военное пользование. Недавняя нашумевшая отставка Крэга Стайдела, директора программы «Назад, на Луну! Вперед, на Марс!», недвусмысленно указывает на это.

Специалистами признаны также не подлежащими модернизации корабли типа Discovery. От системы, заведомо несовершенной и убыточной, рассчитанной больше на пропагандистский эффект, оказалось невозможным добиться существенного улучшения характеристик. Все силы отныне NASA бросает на новый корабль CEV, который по планам должен был начать полеты только к 2014 г., но ввиду обострившихся проблем с действующими челноками теперь будет проектироваться в более сжатые сроки. CEV — это комбинация из корабля многоразового использования и обычной ракетной системы. Доставляется CEV на орбиту в два приема: по отдельности пилотируемая и грузовая части, которые после планируется стыковать друг с другом. Модуль с экипажем затем будет опускаться на землю парашютным способом и подготавливаться к запуску вновь; основные же объем и вес станции сгорят в атмосфере после выполнения миссии. Очевидно поэтому, что предложенная схема также не является идеальной, однако иллюзий по поводу космопланов, возвращаемых полностью и приземляющихся на обычный аэродром, на манер самолетов, ни у кого больше нет — суммарная масса всего, что приходится таскать за собой в космос и обратно, лишает затею всякого смысла.

Кстати, американцы и здесь оказываются не слишком оригинальны: именно по такой схеме построен российский многоразовый корабль «Клиппер», пробный полет которого, возможно, состоится уже в ближайшие 2−3 года. У американцев же не выбран даже генеральный подрядчик: за право строить перспективный челнок для NASA продолжают соперничать Lockheed Martin и тандем из Northrop Grumman и Boeing. У обоих проектировщиков различное видение «корабля будущего», и в обоих случаях разработки, как чрезвычайно дорогостоящие, не двинулись дальше презентационных моделей и схем, а ожидают того, чтобы руководство NASA сделало принципиальный выбор и утвердило финансирование.

Майкл Гриффин рассматривает проект CEV как вопрос принципа и единственное спасение для американской пилотируемой космонавтики. Всеми возможными средствами новый глава NASA форсирует ход работ. Ибо при нынешней ситуации, даже если устаревший Space Shuttle продолжит исправно возить астронавтов на орбиту, между 2010 годом и запланированным на 2014 г. началом полетов нового пилотируемого корабля разверзается пропасть в 4 года, в которые Соединенные Штаты остаются без собственных действующих средств доставки. Для сравнения, в 1960-е гг. от заключения контракта до начала полетов первых многоместных кораблей типа Geminey прошло всего 3 года, а до полетов Apollo — 6 лет.

Но то 1960-е, а в начале XXI в., когда неопределенность высока, и всякая неуверенность лидера грозит поколебать основания глобальной долларовой финансовой системы и нового, однополюсного мирового порядка, промедление почти в 10 лет грозит обернуться самыми драматическими последствиями. Выражая, по-видимому, мнение самых влиятельных американских кругов, Майкл Гриффин в этой связи не устает повторять, что планы отправить CEV в космос в 2014 г. являются для США неприемлемыми. Выступая на открытии международного авиасалона в Ле Бурже, он сообщил, что выбор принципиальной модели CEV состоится уже в начале 2006 г., хотя ранее тендер планировалось закрыть только в 2008 г.

Ситуация попахивает очередной штурмовщиной. NASA лихорадочно изыскивает резервы, комбинирует с имеющимися финансовыми средствами. Часть денег, которые предназначались для МКС, отныне волюнтаристским решением, в силе советского Госплана окажутся переброшены на «стройку века». Невероятно, но факт: престиж страны, единственной глобальной супердержавы, опять становится под угрозу! Нездоровый же идеологический ажиотаж, разыгравшийся вокруг сложного и ответственного в техническом отношении проекта у знающих людей вызывает закономерные сомнения: в очередной раз Соединенные Штаты могут выстрелить мимо цели, получить заведомо «сырую» систему, отвечающую, быть может, сиюминутным политическим потребностям, но неспособную взять на себя роль надежной и эффективной «космической лошадки» на продолжительную перспективу вперед.

Кризис технических решений усугубляется и затянувшейся неопределенностью общеэкономического характера. Соединенные Штаты стоят на перепутье: продолжать ли использовать прежние либеральные механизмы поддержки рынка путем понижения налоговых и учетных ставок, стимулирования спроса и поощрения финансово-биржевой активности, или начать потихоньку «закручивать гайки». Данные о состоянии американской экономики противоречивы, стандартный макроэкономический анализ уже не в силах адекватно представить происходящие процессы: на фоне низкой инфляции и сокращения безработицы, постоянно ухудшаются такие параметры, как платежный дефицит, инвестиционная активность, на высоких уровнях держатся цены на сырье, резкие скачки совершает доллар. В этой ситуации многие считают необходимым отойти от либеральной политики в пользу мер более жесткого государственного регулирования в кейнсианском духе. На космических же делах данные дискуссии отражаются тем, что NASA в ближайшее время по-видимому подвергнется небывалой реформе и вследствие этого, будучи целиком погружено во внутренние административные проблемы, неизбежно снизит эффективность своей работы.

Дело в том, что с конца 1980-х, в соответствии с общей либеральной концепцией «рейганомики», часть функций в сфере космоса была отдана в частные руки. Чтобы сохранить бюджет NASA от неконтролируемого распухания, негосударственной компании American Space Alliance, в частности, передали эксплуатацию и техническое обслуживания парка из четырех многоразовых челноков. Сокращение расходов было объявлено главной задачей, в качестве вознаграждения Alliance по договору получал около 35% от сэкономленных средств. Ситуация целиком устраивала обе стороны до 2003 г., когда из-за неполадок термозащиты сгорела Columbia. На уровне официальной комиссии было заявлено, что катастрофа стала в т. ч. следствием серьезных просчетов, совершенных менеджментом NASA. В переводе на общедоступный язык это означает, что схема работы с ASA признается ошибочной.

Однако, что делать взамен, пока точно не знает никто. Принципиальным решением явилось бы возвращение в государственное ведение всех эксплуатационно-технических функций NASA. Увы, за годы американской либеральной «перестройки» эта структура с удовольствием отстранилась от решения большинства практических задач, а превратилась в типично чиновничью, бюрократическую организацию, занятую концептуальным планированием, раздачей подрядов, контролем и презентациями. Восстановление NASA в качестве единой государственной сверхкорпорации, отвечающей одновременно за все в американской космической отрасли, как это практиковалось в 1960—1970-е годы, оказывается по существу невозможно. Любые попытки данного рода мгновенно, в геометрической прогрессии нарастят бюрократию и коррупцию.

Колебания в выборе Америкой своего общего стратегического курса на будущее таким образом автоматически выливаются в паралич менеджмента во всех сферах и на всех уровнях. Страна все острей ощущает пробелы в координации и недостаточную эффективность работы разных звеньев, от неудачи космических программ до остановки чемпионата НХЛ, однако, открыто признаться в этом — значит нанести заметный ущерб имиджу США в мире, и потому производственно-управленческий тупик дружно замалчивается, как внутри NASA, где самые насущные решения попросту перекладывается на завтра, хотя это «завтра» вполне может принести и наверняка принесет новые проблемы и разочарования.

Сам Гриффин, впрочем, при этом продолжает делать на публике уверенный вид. Он объявляет о решимости Соединенных Штатов во что бы то ни стало окончить создание МКС и отправить пилотируемую экспедицию на Луну не позже 2015 г. Для этого, дескать, NASA и нужен CEV, который в «лунном» своем варианте получит дополнительный разгонный блок и в продолжение почти 20 дней обеспечит на ночном светиле программу исследований для экипажа аж из 6 человек! Еще через пять-семь лет глава NASA клянется предоставить американским парням возможность прогуляться по Марсу. И при этом Гриффин еще продолжает уверять, что не обременит казну тратами, но сделает все мероприятия едва ли не бесплатными для налогоплательщика!

Тем не менее, все понимают: поведение Гриффина — это блеф, призванный прикрывать кризис в NASA. С космосом у американцев большие проблемы. В отношении МКС существует принципиальная разница между «достроить» и «активно развивать»; что же касается пилотируемых стартов к соседним планетам, то голливудская киноиндустрия вкупе с технологиями PR-манипуляций в настоящий момент как раз дозрели до того, чтоб предоставить восхищенным землянам реалистичное зрелище прогулок хоть по Луне, хоть по Марсу, а хоть по Альфе Центавра.

При этом среди политиков США находятся много тех, кто сомневается в возможности строить новый и лучший челнок без масштабных затрат, попросту перетасовывая средства в космическом бюджете. Слушания в Сенате, в частности, были вызваны этим: сенаторы подозревают, что средства на CEV окажутся ассигнованы в закрытом порядке и лягут тяжелым бременем на и без того перегруженную финансовую систему страны. Во время заседания кто-то из присутствующих попросил руководителя NASA четко назвать возможные основные аспекты деятельности на борту будущей станции. Майкл Гриффин, не моргнув глазом, сразу же выпалил: с помощью CEV хорошо проводить испытания матчасти того же CEV и «некоторые научные эксперименты».

Ответ настолько же верный, насколько и бессодержательный. За рамками официальной хроники остается главная подоплека прений: CEV — это гражданский аналог другого летательного аппарата, обозначаемого сходной аббревиатурой CAV, — военного космоплана, орбитального бомбардировщика, служащего необходимым замыкающим звеном в системе средств аэрокосмического нападения. Основное финансирование космоса в размере ни больше, ни меньше — аж 58 млрд долл. на ближайшие 6 лет уже предусмотрено по линии военного ведомства. Так что остаться без дела NASA пока не грозит. Другой вопрос, что в ближайшие годы агентство распростится с научно-исследовательской романтикой. Из гражданской службы оно мало-помалу станет довеском к единственно быстро прогрессирующему и высокодоходному американскому предприятию — Пентагону.