 |
| Русская линия | Игорь Алексеев | 25.06.2005 |
100-летию СОЮЗА РУССКОГО НАРОДА посвящается
Крупный учЈный, политический деятель, юрист, прекрасный оратор, бескомпромиссный публицист, издатель, поэт, теоретик и практик профессионального образования, фотограф, краевед… Человек сложный и неординарный: искренний русский патриот и убеждЈнный панславист, открыто называвший себя черносотенцем и юдофобом, европейски образованный интеллигент, музыкальный эстет и погружЈнный в хозяйственные проблемы домовладелец, потомственный дворянин, обладающий необузданным мужицким норовом, герой скандальной хроники, профессор-бунтарь и философствующий аскет. Являясь сыном своего века, В.Ф.Залеский отнюдь не был ангелом, но и «демоническими» чертами, которыми щедро наделяли его многочисленные противники, тоже никогда не обладал.
Родился Владислав Францович Залеский 3 января 1861 г. в г. Казани в семье доктора медицины, приват-доцента Императорского Казанского университета (ИКУ) по кафедре истории медицины Франца Францовича (Карловича) Залеского (1820 — 1867), женатого на дочери есаула Уральского казачьего войска Варваре Гаврииловне Денисовой (1833 — 1867). Отец Владислава Францовича — поляк католического вероисповедания — происходил из рода потомственных дворян Волынской губернии герба Любич Залеских, что в 1823 г. было подтверждено определением Волынского дворянского депутатского собрания. Однако на основании позднейших узаконений, оговаривавших признание дворянства за лицами польского происхождения особыми условиями, та линия рода Залеских, к которой принадлежал Франц Францович, в дворянстве признана не была. Мать Владислава Францовича — православная казачка — являлась по сословному происхождению потомственной дворянкой Казанской губернии во втором поколении.[1] Однако, несмотря на это, в сословие потомственных дворян Казанской губернии В.Ф.Залеский был принят лишь после 1908 г. (по чину действительного статского советника, пожалованному ему Императором Николаем II «вне правил, ко дню Святой Пасхи», и по цензу городской недвижимости).[2]
Как сын православной матери, «согласно закону», В.Ф.Залеский был крещЈн по православному обряду, хотя «некоторые молитвы учил читать не только по-русски, но и по-польски». На седьмом году жизни маленький Владислав остался без родителей, через три года умерла и его восьмилетняя сестра Софья. После этого воспитанием мальчика занялась его тЈтка по матери — Лариса Гаврииловна Денисова. Зиму он проводил в отцовском доме, расположенном в самом центре Казани — в непосредственной близости с университетом, а лето — в «материнском и тЈткином» имении, которое находилось в сорока пяти верстах от Казани — в селе Спасском (Елагино) Лаишевского уезда и включало в себя около тысячи десятин земли.
Благодаря усилиям своей тЈтушки, Владислав Францович получил классическое дворянское образование. С раннего детства отец познакомил сына с польской историей и языком, затем гувернантки обучили его французскому, немецкому языкам, пению и игре на рояле. Любопытно, что репетиторами В.Ф.Залеского являлись почти исключительно поляки — студенты-медики Б.В.Вертель, В.К.Вяльбут, Я.М.Гедаминский, Л.О.Станевич и лишь один русский студент-филолог А.К.Кулагин. При этом о всех своих учителях и репетиторах он сохранил «наилучшую признательную память». РаспространЈнное представление о «русских» поляках исключительно как о фанатичных ненавистниках России, воспитывавших своих детей и единоплеменников в крайне националистическом духе, в случае с Владиславом Францовичем критики явно не выдерживало. Как говорится в «Опыте характеристики» В.Ф.Залеского отец его, будучи поляком не только по происхождению, но и по духу, «никогда не осуждал России и русских порядков и ни единым словом, ни намЈком не вселял в него отрицательного отношения к русскому народу». Видимо поэтому, несмотря на своЈ смешанное происхождение, сам В.Ф.Залеский считал себя русским, но своими польскими корнями никогда не пренебрегал (и даже фамилию свою — вразрез правилам русского языка — всегда писал с одной буквой «с»).
Потерю польским народом своей государственности он считал настоящей национальной трагедией, но, в отличие от многих поляков, никогда не винил в ней Россию, считая, что только в тесном союзе с русским народом и его государством поляки имеют право претендовать на еЈ восстановление. Следует заметить при этом, что последнее обстоятельство в дальнейшем серьЈзно повлияло на отношение к Владиславу Францовичу как его политических противников (Јрничавших по поводу горячего шляхетского нрава русского патриота), так и некоторых единомышленников (в условиях мирного существования старавшихся не замечать «польских странностей» В.Ф.Залеского, а в период внутрипартийных распрей открыто осуждавших и целенаправленно преувеличивавших их).
С 1874 г. юный Владислав начал постигать гимназические премудрости, обучение коим давалось ему без особого труда. Другое дело — поведение, которое, вследствие вспыльчивого характера В.Ф.Залеского, его излишней заносчивости, горделивости и резкого неприятия лицемерия, никак нельзя было назвать благопристойным. Хуже того, уже с 19 лет Владислав Францович пристрастился «к бутылке», что в дальнейшем чуть было не привело его к гибели (в 1883 г. после серьЈзного сердечного припадка он нашЈл в себе силы полностью покончить с этим пагубным пороком, став абсолютным трезвенником и убеждЈнным сторонником полного воздержания от употребления алкоголя). ВсЈ это, естественно, не могло не отразиться и на обучении В.Ф.Залеского. Так, незадолго до окончания гимназического курса, претендовавший на золотую медаль Владислав по пустяковому поводу повздорил со своим товарищем. Закончившийся рукоприкладством инцидент был улажен начальством 2-й Казанской гимназии, где он тогда учился, но золотая медаль ему уже там и в прямом и в переносном смыслах «не светила». Тогда честолюбивый юноша перешЈл на четыре месяца в 3-ю Казанскую гимназию, которую и закончил в 1880 г. с золотой медалью.
Круг знакомств молодого В.Ф.Залеского отличался достаточно большим разнообразием. Прежде всего, это были представители той же польской диаспоры г. Казани. При этом, особую дружбу в детстве Владислав водил с Габриэлем Феликсовичем Шершеневичем (1863 — 1912) (впоследствии — известным либеральным деятелем, членом Центрального Комитета «Конституционно-Демократическая Партии «Народной Свободы», депутатом 1-й Государственной Думы от г. Казани, крупным учЈным-правоведом), но уже в пятом классе гимназии он принципиально разошЈлся с ним во взглядах, и, как говорится в «Опыте характеристики» В.Ф.Залеского, «бывшие друзья сделались заклятыми врагами на всю жизнь».
В гимназические же годы В.Ф.Залеский сблизился и с другим известным позднее российским общественным деятелем — Н.П.ЛихачЈвым (1862 — 1936) — выдающимся историком и искусствоведом, одним из членов-учредителей Санкт-Петербургского «Русского Собрания», заместителем директора Императорской публичной библиотеки в г. Санкт-Петербурге, впоследствии — советским академиком. С ним, в отличие от Г. Ф.Шершеневича, он на долгие годы остался «в хороших товарищеских отношениях».
В 1880 г. — в разгар так называемой «диктатуры сердца» — В.Ф.Залеский поступил на физико-математический факультет ИКУ, где сразу же окунулся в океан бушевавших в его стенах политических страстей. Как и многие его сверстники, Владислав Францович вначале с симпатией относился к популярным тогда либеральным лозунгам, но два «весьма неприятных случая студенческой жизни» заставили его в корне изменить своЈ прежнее отношение к российскому «прогрессивному» движению.
Первый из них произошЈл 3 ноября того же 1880 г. — во время одной из студенческих сходок, организованной по поводу затягивания университетской администрацией дела об открытии студенческой читальни. В возникшем во время неЈ споре Владислав Францович занял сторону ректора, назвал студенческих «депутатов» дураками и, заявив, что сходка незаконна, удалился восвояси. Однако при этом он не учЈл, что ратовавшие за «свободу слова» либералы отнюдь не намерены были терпеть иного, отличного от их, мнения. В результате, под угрозой «справедливого возмездия» за свой поступок, В.Ф.Залеский вынужден был «покаяться» за него перед «студенческим судом». «По окончании всей «истории», — говорится в упоминавшемся выше «Опыте характеристики», — студент Залеский вынес из своего первого серьЈзного жизненного испытания твЈрдое убеждение в том, что в университете можно «прямо и честно» высказывать лишь такие мнения, которые угодны революционизированному и, вообще, либерально настроенному студенчеству, и, что у либералов для оценки мнений и поступков имеются две мерки — одна для самих либералов, другая для их противников».
Второй «неприятный случай» имел место в начале 1883 г., когда во время пирушки в пивной лавке «Lied. Vaterland» В.Ф.Залеский в гневе залепил пощЈчину одному из студентов, демонстративно оставшемуся сидеть и не снявшему шапку во время исполнения гимна «Боже, Царя храни». После того, как сторону этого студента приняли несколько находившихся здесь же немцев, выяснение отношений переросло в драку. И хотя сия неприятная история, по настоянию проректора ИКУ, закончилась мировой, В.Ф.Залеского вновь заставили приносить извинения.
Столь бурные «наблюдения» за поведением студентов-либералов постепенно привели Владислава Францовича к выводу о том, что либерализм на самом деле являет собой целую систему ложных принципов, ибо «под флагом свободы совести происходит преследование христианства», «под предлогом отделения церкви от государства — христианская церковь лишается покровительства законов», а «рядом с принципом свободы печатного слова существует либеральный «index librorum prohibitorum» («индекс запрещЈнных книг»). В дальнейшем он обосновал свои мысли в многочисленных статьях: «Либерализм», «Либеральная инквизиция», «Закулисная сторона либерально-прогрессивного движения» и других.
В марте 1885 г. В.Ф.Залеский женился на русской оперной артистке Надежде Ивановне Панафутиной, которая родила ему трЈх дочерей — Елену, Ольгу и Татьяну. В том же году он окончил ИКУ со званием «действительного студента естественных наук», решив, по-видимому, посвятить себя семье, а не науке. Некоторое время В.Ф.Залеский жил в имении, где занимался сельским хозяйством, а сентября 1887 г. по январь 1888 г. отбывал по жребию воинскую повинность во 2-й батарее 2-й артиллерийской бригады в качестве канонира. Однако помещичье житьЈ вскоре наскучило Владиславу Францовичу, и, сдав в 1889 г. экстерном экзамен государственной испытательной юридической комиссии при ИКУ с присвоением «диплома первой степени» он активно занялся научно-преподавательской деятельностью.
Благодаря своим выдающимся способностям В.Ф.Залеский начал стремительно двигаться вверх по научной лестнице. В 1891/1892 академическом году он выдержал испытание на степень магистра политической экономии, в октябре 1892 г. — был удостоен юридическим факультетом Императорского Московского университета звания приват-доцента. С января 1893 г. В.Ф.Залеский уже работал в этом качестве на кафедре политической экономии и статистики ИКУ. В октябре 1894 г. на юридическом факультете Императорского Санкт-Петербургского университета ему была присуждена учЈная степень магистра, а в 1899 г. — на юридическом факультете Императорского Новороссийского университета — доктора политической экономии. С января 1895 г. В.Ф.Залеский начал преподавать энциклопедию и историю философии права.
Одновременно с этим — с апреля 1890 г. по октябрь 1894 г. — он служил в Казанской судебной палате помощником присяжного поверенного, а затем — по июль 1900 г. — уже и собственно присяжным поверенным. С 1886 по 1893 гг. В.Ф.Залеский являлся также гласным Лаишевского уездного и Казанского губернского земских собраний, а с декабря 1889 г. по август 1897 г. — почЈтным мировым судьЈй Лаишевского округа Казанской губернии. Практическое знакомство с народной жизнью позволило ему ближе узнать настроения простого люда и реально оценить его насущные проблемы.
В июне 1900 г. В.Ф.Залеский был назначен экстраординарным, а через год — в июне 1901 г. — ординарным профессором по кафедре энциклопедии и истории философии права ИКУ. В разное время он активно сотрудничал в целом ряде научных обществ (в том числе избирался членом Казанского отдела «Императорского Русского Военно-Исторического Общества», почЈтным членом Московского «Славянского Вспомогательного Общества» и других), являлся автором большого количества книг и статей по проблемам антропологии, истории, философии, экономики, юриспруденции и другим дисциплинам. Основными научными работами В.Ф.Залеского являются: «Учение о происхождении прибыли на капитал» (1893 — 1898 гг.), «Мировой закон ценности» (1894 г.), «Critique de la theorie du degre final de l¢utilite» (1895 г.), «Власть и право. Философия объективного права» (1897 г.), «Лекции по энциклопедии и истории философии права» (1902, 1903, 1911 — 1912 гг.), «Утилитаризм в праве» (1902 г.), «Система призрения бедных в законодательстве и практике главных западноевропейских государств» (1912 г.), «Das Problem der Profitentstehung vom Standpunkt der psychologishen Werttheorie» и другие.
Главным трудом В.Ф.Залеского в области изучения политэкономии считается «Учение о происхождении прибыли на капитал», в котором он критикует трудовую теорию ценности. Как пишет профессор Г. Н.Сорвина со ссылкой на основателя математического направления в политэкономической школе В.К.Дмитриева: «Первые попытки М.И.Туган-Барановского и В.Ф.Залеского пробить брешь в «той стене, которою отгородилась русская экономическая наука от вторжения всяких «новшеств» с Запада», хотя и не имели немедленных «осязательных последствий», но выявили немало сторонников. «ЛЈд был сломан: с этих пор не говорить о теории предельной полезности, замалчивать еЈ (…) стало невозможно».[3]
Большое внимание он уделял также исследованию особенностей русского традиционализма, отмечая, в частности, что «народ в Русском Самодержавии не устраняется от дел государственного строительства». «Участие своЈ в этой области, — добавлял он, — Русский свободный Народ проявляет не в форме юридически для монарха обязательных постановлений парламентского большинства, а в виде имеющего лишь нравственную обязательную силу мнения лучших людей Русской Земли.
Вместо западно-европейской юридической связи между монархом и народом, вместо юридического взаимного ограничения друг другом их власти, в Русском Самодержавии мнение народа имеет лишь нравственно обязательную силу, но зато и народ повинуется власти неограниченного монарха «не токмо за страх, но и за совесть», то есть по побуждениям нравственного порядка.
Западно-европейское парламентарное государство учЈные называют правовым государством. Русское же самодержавное государство я назову — религиозно-нравственным государством».[4]
Многие научные идеи В.Ф.Залеского до сих пор не получили должной оценки, а его многочисленные труды всЈ ещЈ ждут своего серьЈзного исследователя.
Блестящая научно-преподавательская карьера, внешне свидетельствующая о жизненной успешности Владислава Францовича, тем не менее, не уберегла его от болезненной семейной драмы. Несмотря на рождение трЈх дочерей, брак с артисткой Н.И.Панафутиной оказался крайне несчастливым, и через десять лет — в 1895 г. — закончился разрывом. ЕщЈ через десять лет — в 1905 г. — супруга В.Ф.Залеского окончательно ушла из дома и, хотя ни в чЈм не получала отказа, затеяла громкий процесс об алиментах, сопровождавшийся сильным публичным скандалом. Вслед за матерью Владислава Францовича покинули и дочери, что явилось для него большим потрясением. Под влиянием семейной драмы он начал вести образ жизни, по словам некоторых его знакомых, «близкий к аскетизму».
Воочию наблюдая за тем, как казанское студенчество и «прогрессивная» профессура погружаются в пучину революционного нигилизма, «бунтуя» рабочие и крестьянские массы, Владислав Францович убеждается в необходимости активных действий. С началом революционной «смуты» 1905 — 1907 гг. окончательно сложившийся как убеждЈнный консерватор, монархист и русский националист В.Ф.Залеский с головой ушЈл в общественно-политическую деятельность, объявив настоящий крестовый поход против разрушающей государство крамолы.
В октябре 1905 г. он принял активное участие в патриотической манифестации, покончившей с так называемой «казанской республикой», восстановившей законную власть в городе и положившей начало массовому черносотенному движению в Казани и Казанской губернии. При этом, будучи большим ценителем и собирателем исторических свидетельств эпохи, Владислав Францович умудрился даже сделать панорамные фотографические снимки проходивших по площади перед университетом манифестантов, которые поместил в брошюре «Торжественное всенародное шествие (патриотическая манифестация) 22 октября 1905 года в Казани». В ней же со свойственной ему прямотой В.Ф.Залеский ответил на звучавшие тогда со всех сторон в адрес казанских черносотенцев обвинения в намеренной организации еврейских погромов. «Справедливость требует, — писал он, — добавить, что знаменательные дни 21 и 22 октября (…) 1905 года в Казани, когда под влиянием Манифеста 17 октября пробуждающееся народное самосознание впервые получило внешнее выражение и немедленно, с первых шагов, властно и твЈрдо положило конец революционной смуте, были омрачены совершившимся кое-где разгромом еврейских лавок и жилищ некоторых членов казанского «временного правительства 19 — 21 октября».
Но смешивать и отождествлять всенародное шествие с означенными погромами могут только слепые или злонамеренные люди.
Погром есть — в лучшем случае — стихийное, грубое, жестокое проявление народного гнева, от которого нередко страдают лица, ни в чЈм не повинные; народные же шествия с портретами Государя и национальными флагами представляют собою законное выражение настроения граждан, настроения мирного, отечестволюбивого, требующего закономерных реформ, а не насильственного ниспровержения государственного строя».[5]
После участия в патриотической манифестации В.Ф.Залеский активно включился в работу так называемой «группы объединившихся домовладельцев и жителей г. Казани», члены которой обсуждали вопросы грядущего общественного и государственного устройства России. На проходившем 4 декабря 1905 г. под его председательством в манеже Казанского юнкерского училища третьем собрании «группы», было принято решение о его самопереименовании в Казанское «Царско-Народное Русское Общество» (КЦНРО).
Одновременно с этим участниками собрания был сделан ряд важных программных заявлений. Первым делом, большинство присутствующих согласилось с утверждением В.Ф.Залеского о том, что «желательно сохранить самодержавие царской власти во всей еЈ неприкосновенности, что выборы в Государственную Думу не должны быть всеобщими, что также не желательны и прямые выборы». Затем, обсудив вопрос «о взгляде собравшихся на железно-дорожные, почтово-телеграфные и иные забастовки в России», царско-народники приняли резолюцию, в которой признали необходимым узаконить и взять под контроль «экономические стачки и забастовки, не сопровождающиеся насилиями над личностью и имуществом как хозяев предприятий и администрации их, так и рабочих, не сочувствующих стачкам», а таковые же на казЈнных и частных железных дорогах, равно как и почтово-телеграфные, признать «деянием преступным, государственной изменой, требующей строгих мер преследования». Данная резолюция послужила поводом для последовавшего 11 декабря 1905 г. обращения КЦНРО к исправлявшему должность Казанского губернатора полковнику А.А.Рейнботу с предложением оказать активное содействие администрации в деле прекращения революционной пропаганды. Начальник губернии, охотно откликнувшись на него, уже 13 декабря пригласив лидеров общества к себе для личной беседы.
Наконец, истинным апофеозом руководимого В.Ф.Залеским собрания явилось решение вопроса «о взгляде общества на название всех несогласных с революционерами, черносотенцами». Первыми взяв на себя почин гласного рассмотрения этой «щекотливой» проблемы, царско-народники по предложению домовладельца С.А.Соколовского, доказывавшего, что «было время, когда крест считался позорным, а теперь кресту все поклоняются», единогласно постановили: «Так как революционеры попугайски окрестили «черносотенцами» всех тех, кто в чЈм-либо не согласен с их взглядами, стремлениями и деяниями, т. е. всех людей противоположного им лагеря, то в этом смысле принять на себя черносотенные термины и признать их для себя почЈтными».[6]
КЦНРО чЈтко определило и свою главную цель, каковой, согласно действующему де-факто с конца 1905 г. и утверждЈнному Казанским Губернским по делам об обществах Присутствием 4 ноября 1906 г. уставу этой организации, являлась теоретическая разработка и проведение в жизнь задач политики, общественной жизни, государственного устройства, управления и народного хозяйства «посредством охраны истинно-русских начал православия, самодержавия и народности», а также борьба мирными средствами против «вредного влияния парламентаризма».
Будучи почти исключительно детищем В.Ф.Залеского, КЦНРО вобрало в себя многие из его представлений о том, какой должна быть истинно народная право-монархическая организация и каких политических взглядов должны придерживаться еЈ члены. Любопытно, что после февральской революции 1917 г. В.Ф.Залеский даже охарактеризовал созданное им общество как «монархическо-демократическое», что в определЈнной мере соответствовало истине, так как социальная составляющая его идеологии оказалась выраженной более заметно, чем у «классических» право-монархических организаций, вроде «Союза Русского Народа» (СРН).
КЦНРО разработало и приняло собственную программу, которая по ряду важных моментов отличалась от положений аналогичных документов известных общероссийских черносотенных организаций. В ней, в частности, с большей остротой ставилась задача ликвидации крестьянского малоземелья (так, КЦНРО признавало возможным и даже необходимым, чтобы правительство предоставило Крестьянскому банку право отчуждать за установленную им плату «не более третьей части» земли у тех крупных и средних землевладельцев, которые не пожелают еЈ продать), а также предлагалась к повсеместной реализации особая «общинно-хуторская» модель землевладения. Кроме этого, в идеологии КЦНРО прослеживалась более чЈткая линия на дифференцированный подход к инородцам и иноверцам (причЈм, с достаточно редким для того времени расовым оттенком), а сам В.Ф.Залеский питал сильные симпатии к идеям панславизма.
Пик общественно-политической деятельности КЦНРО пришЈлся на 1906 — 1907 гг., когда численность общества, по различным оценкам, колебалась в диапазоне от полутора до пятнадцати тысяч человек, хотя есть все основания полагать, что количество «записанных» членов никогда не превышало двух тысяч, что, тем не менее, всЈ равно делает его одним из наиболее крупных и влиятельных провинциальных черносотенных организаций Российской империи. Социально-сословный состав членов общества варьировался от потомственных дворян до крестьян и рабочих. ПочЈтными членами КЦНРО являлись Казанские губернаторы М.В.Стрижевский и Д.Д.Кобеко, Уфимский губернатор А.С.Ключарев, епископ Чистопольский Алексий (Дородницын) и многие другие известные лица.
Общество принимало активное участие в политической жизни Казани и Казанской губернии (в том числе в выборах в Государственную Думу всех четырЈх дореволюционных созывов), а также являлось непременным участником многих крупных черносотенных съездов, конференций, различных общественно-политических форумов и акций регионального и общероссийского масштаба. Особенно тесные отношения общество поддерживало с «Астраханской Народной Монархической Партией» (возглавлявшейся Н.Н.Тихановичем-Савицким), которая уже в январе 1906 г. объявила о намерении соединиться с «одинаково мыслящим» КЦНРО. Известно также, что в феврале 1906 г., во время визита в Уфу секретаря Совета КЦНРО С.А.Соколовского, было принято решение о создании Уфимского «Царско-Народного Русского Общества» (под председательством К.А.Лаптева), целиком принявшего программу КЦНРО и также формально «соединившегося» с ним. Кроме того, в архивных источниках имеются упоминания, по меньшей мере, о четырЈх открытых в разное время отделах КЦНРО: в Казани (т.н. «Суконно-Слободской» отдел), который, впрочем, вскоре был закрыт как созданный без ведома Совета общества, а также в деревнях Малые Нырсы, Сауши и Балыклы Ключищенской волости Лаишевского уезда Казанской губернии.
При этом ни для кого не являлось секретом, что столь большой известностью и размахом деятельности общество было обязано, главным образом, своему бессменному председателю профессору В.Ф.Залескому — организатору и активному участнику многих массовых право-монархических собраний как в самой Казанской губернии, так и за еЈ пределами. В качестве наиболее значимых публичных речей, произнесЈнных им в те «смутные годы», в «Опыте характеристики» В.Ф.Залеского упоминаются: выступление на собрании «группы объединившихся домовладельцев и жителей г. Казани» 3 ноября 1905 г. в манеже Казанского юнкерского училища, речи 2 и 4 января 1907 г. в доме «Братства Святого Георгия» в Нижнем Новгороде (где В.Ф.Залеский находился по приглашению тамошнего патриотического союза «Белое Знамя»), выступление 21 января 1907 г. в здании цирка в Уфе (по приглашению Уфимского отдела СРН), речь 25 января 1907 г. в Самаре (по приглашению Самарского отдела СРН), выступления в городах Свияжске и Чистополе Казанской губернии — соответственно, 30 августа и в начале октября того же года, и некоторые другие.
В 1906 г. совместно с ещЈ двумя местными право-монархическими организациями — Казанским отделом «Русского Собрания» и «Обществом церковных старост и приходских попечителей города Казани» — КЦНРО приступило к открытию в Казани и Казанской губернии отделов СРН, многие из которых организовывал лично В.Ф.Залеский или его доверенные лица. Одновременно с этим Владислав Францович занимался разъяснительно-инструкторской деятельностью, популярно излагая в своих работах программные положения право-монархических организаций и давая конкретные советы по созданию их отделов. В это время В.Ф.Залеским были написаны и опубликованы брошюры: «Политические партии (общедоступные заметки) (1906 г., два издания), «Наставление лицам, открывающим новые отделы Союза Русского Народа» (1906 г.), «Что такое Союз Русского Народа и для чего он нужен?» (1907 г.), «Как прибавить земли крестьянам?» (1908 г.) и другие. Владислав Францович являлся также редактором и издателем казанских газет «Черносотенец» (выходила с 29 ноября 1906 г. по 10 марта 1907 г.) и «Сошники» (выходила с 1 декабря 1906 г. по 18 января 1907 г.), предназначавшихся, соответственно, для горожан и сельских жителей, а позднее — и однономерной «Предвыборной Газеты».
Возросшая общественно-политическая популярность Владислава Францовича позволила ему в скором времени объединить под своим началом сразу несколько черносотенных организаций. Сохраняя за собой пост председателя Совета КЦНРО, с ноября 1906 г. он одновременно возглавил Совет только что учреждЈнного Казанского Губернского отдела СРН, который, хотя и руководствовался формально уставными и программными документами столичного СРН и подчинялся его Главному Совету, на деле обладал широкой автономией и проводил собственную тактическую линию, определявшуюся, главным образом, руководителем отдела и его окружением. В декабре 1906 г. (вместе с председателями Совета Казанского отдела «Русского Собрания» А.Т.СоловьЈвым и Совета «Общества церковных старост и приходских попечителей города Казани» А.И.Кукарниковым) В.Ф.Залеский вошЈл в так называемую «Областную Управу ОбъединЈнного Русского Народа», ведению которой должны были подлежать все губернии Волжско-Камского края. Однако идея еЈ создания так не нашла своего реального воплощения.
Узнаваемости В.Ф.Залеского в столичных черносотенных кругах в значительной мере способствовало его участие в целом ряде право-монархических форумов различного уровня, в том числе — в Третьем «Всероссийском Съезде Русских Людей» (проходившем в октябре 1906 г. в Киеве), в Первом Волжско-Камском Областном патриотическом съезде (проходившем в ноябре 1908 г. в Казани) и в Съезде правых профессоров (проходившем в декабре 1911 г. в Санкт-Петербурге). Кроме того, 11 марта 1906 г. он был лично представлен Императору Николаю II в Царском Селе, куда прибыл вместе с другими выборными от казанских черносотенных организаций (в качестве депутата от КЦНРО). 10 сентября 1910 г. во главе делегации КЦНРО В.Ф.Залеский также встречался с председателем Совета министров России П.А.Столыпиным, находившимся тогда в Казани.
Как политический деятель и казанский домовладелец, Владислав Францович принимал непременное участие в выборах разного уровня, в том числе в Государственную Думу, а также занимался активной политической деятельностью в стенах Императорского Казанского Университета (где одним из его наиболее верных союзников являлся биолог с мировым именем, известный писатель-утопист профессор К.С.Мережковский[8]), за что неоднократно подвергался бойкотам, обструкциям и угрозам со стороны «прогрессивно» настроенных студентов. При этом вплоть до марта 1917 г. он никогда не шЈл на поводу у неблагоприятных обстоятельств, не пасуя перед «сильными мира сего» и настаивая на своЈм «до победного конца».
В.Ф.Залеского, как, впрочем, и всех черносотенцев, многочисленные противники «слева» часто обвиняли в раболепстве перед правительством, что, как известно, должно было подчЈркивать их «антинародную» сущность. Действительно, как сознательный верноподданный своего государя, Владислав Францович не позволял себе открытых критических высказываний в адрес представителей «поствиттевских» кабинетов, могущих, по его убеждению, нанести вред государству. Однако «слугой правительства» В.Ф.Залеский тоже никогда не был и, если считал, что действия самых высокопоставленных чиновников идут вразрез интересам России и русского народа или же унижают достоинство их лучших представителей, то всеми силами пытался противостоять этому, чем иногда навлекал на себя серьЈзное недовольство властей.
В упоминавшемся уже выше заявлении в Совет Казанского университета от 20 марта 1917 г. «освобождЈнный» революцией от «обета молчания» В.Ф.Залеский припомнил два таких эпизода, относившихся к 1908 и 1911 гг. «В 1908 году, — писал он о первом из них, — на Казанском мона[р]хическом съезде я читал доклад об общинно-хуторском землевладении, по содержанию резко противоречивший земельной политике [П.А.]Столыпина; доклад этот был прислан съезду г.[осподином] [И.Л.]Панфиловым через меня; я его доложил, были прения, я поддерживал доклад, и все крестьяне горячо к нему присоединились; тезисы доклада были приняты съездом.
Эта резолюция произвела на губернатора [М.В.]Стрижевского впечатление громового удара; при встрече он выразил мне, хотя и в изысканно-любезной форме, явное, однако, неудовольствие: «После вашего доклада, — говорил он, — выход на хутора в губернии почти совсем прекратился, подумайте, как недоволен будет ПЈтр Аркадьевич»!
Вскоре после того я узнал, что по распоряжению губернатора [М.В.]Стрижевского полиция отбирала у крестьян розданные на съезде экземпляры доклада [И.Л.]Панфилова».
Второй инцидент произошЈл на Съезде правых профессоров в Санкт-Петербурге в 1911 г., когда «возникла мысль отправиться всем съездом в министерство представиться министру [Л.А.]Кассо». «Я решительным образом против этого восстал: — вспоминал В.Ф.Залеский, — не вместно[9], говорил я, целому съезду профессоров, людей науки, идти представляться министру; если Лев Аристидович желает нас видеть, то может пригласить нас к себе на квартиру на чашку чая». В.Ф.Залеского поддержали казанский профессор Е.П.Головин и киевский профессор А.Ф.Шимановский, в результате чего представление министру «in corpore» было сорвано, а Л.А.Кассо после этого, как писал Владислав Францович, «меня возненавидел и мстил мне тем, что систематически оставлял без движения представления меня к наградам, говорят, даже хотел насильственно перевести меня в Томский университет».
Однако в ряде случаев столь важная для публичного политического деятеля черта характера В.Ф.Залеского, как принципиальная идейная «упЈртость», играла отрицательную роль не только в его личной судьбе, но и в общем право-монархическом деле. В период разногласий внутри казанского черносотенного движения она стала мощным катализатором раскола, приведшего к его организационно-политическому и моральному обескровливанию.
Уже начиная с лета 1907 г., местное черносотенное движение вступило в продолжительную полосу распрей и расколов, причиной которых стало личное противостояние между В.Ф.Залеским и председателем Совета Казанского отдела «Русского Собрания» А.Т.СоловьЈвым, усугубившееся впоследствии противоречиями идеологического характера. Их результатом стало значительное ослабление всех противоборствующих сторон и местного черносотенного движения в целом.
В конце 1907 — начале 1908 гг. из Казанского Губернского отдела СРН вышло около ста человек, недовольных действиями В.Ф.Залеского, что, по сути дела, явилось первым открытым проявлением раскола в местном черносотенном лагере. Они организовали альтернативный ему — так называемый «2-й» отдел СРН в Пятницком приходе Казани под председательством иеромонаха Спасо-Преображенского монастыря Софрония (фактически с аналогичными «1-му», то есть губернскому отделу, функциями), объединившийся с Боголюбским отделом СРН (действовавшим в Адмиралтейской Слободе Казани), Казанским отделом «Русского Собрания», «Обществом церковных старост и приходских попечителей города Казани» и целым рядом других отделов СРН, открытых к тому времени в Казанской губернии А.Т.СоловьЈвым и его единомышленниками.
Таким образом, Казанский Губернский отдел СРН, вместе с КЦНРО и верными В.Ф.Залескому отделами СРН, оказался в «конкурирующем» с ними лагере. В результате этого в местном черносотенном движении сложилось своего рода «двоецентрие», которому затем, с открытием в октябре 1908 г. в Казани деятельности отдела «Русского Народного Союза имени Михаила Архангела» под председательством учителя П.Ф.Мойкина, пришло на смену формальное «троецентрие». В период открытого противостояния между сторонниками А.Т.СоловьЈва и В.Ф.Залеского Казанский Губернский отдел СРН (вместе со «2-м» отделом СРН) оказался на переднем крае борьбы.
Уже в ноябре 1908 года окончательно разуверившийся в Главном Совете СРН и лично в А.И.Дубровине В.Ф.Залеский отправил последнему телеграмму, в которой в резкой форме осудил помещение в газете «Русское Знамя» статьи под названием «Г. Елатьма 1898 г.», оскорблявшей, по его мнению, религиозные чувства христиан. 16 ноября того же года аналогичного содержания «открытое письмо» адресовало председателю Главного Совета СРН также общее собрание КЦНРО и Казанского Губернского отдела СРН. При этом, несмотря на то, что претензии указанных организаций к «дубровинскому» печатному органу были достаточно обоснованы, они стали лишь поводом для окончательного «развода» со стремительно теряющим свой авторитет на местах Главным Советом СРН.
Выпущенный в Казани «снаряд» попал точно в цель: оперативно отреагировавший на демарш лидера КЦНРО А.И.Дубровин сначала назвал телеграмму «грязной филиппикой» против себя, а позднее и вовсе заявил В.Ф.Залескому, что «вычеркнул» его из «списка патриотов» и рассматривает теперь как «восторговца», то есть единомышленника «изменника» делу союза «Гапона — Восторгова». Любопытно при этом, что сам новопровозглашЈнный «Гапоном» протоиерей И.И.Восторгов в письме от 13 ноября 1908 г уговаривал В.Ф.Залеского не порывать — по примеру московских и харьковских «союзников» — с Главным Советом СРН и А.И.Дубровиным и не создавать «свой устав и своЈ независимое управление», но импульсивного лидера КЦНРО было уже не остановить.
3 марта 1909 г. верный «дубровинец» А.Т.СоловьЈв направил Казанскому губернатору М.В.Стрижевскому прошение, в котором сообщал, что Главным Советом СРН ему предоставлено право открывать отделы последнего в Казанской губернии и по всей Российской империи, а его председателем А.И.Дубровиным — право отбирать по своему усмотрению членские билеты. Одновременно А.Т.СоловьЈв указал на то, что по селениям Казанского уезда Казанской губернии разъезжает проживающий в селе Богородское «торговец» Н.Н.Гонский, не имеющий от него никаких полномочий, и открывает «недействительные» отделы. В связи с этим он призвал Казанского губернатора запретить вояжи Н.Н.Гонского.
Вместе с тем, как выяснилось, председатель Богородского отдела СРН казанский цеховой Н.Н.Гонский являлся уполномоченным лицом председателя Казанского Губернского отдела СРН В.Ф.Залеского, которого тот и откомандировал туда 7 декабря 1908 г. — со всеми причитающимися полномочиями — для открытия отделов Союза (и которых тот до того времени так ни одного и не открыл). Позднее — 23 марта 1909 г. — В.Ф.Залеский предоставил Казанскому губернатору, как неопровержимое доказательство своей правоты, удостоверение от 24 мая 1908 г. за подписью самого А.И.Дубровина, присланное ему лично (как председателю Казанского отдела СРН) и Губернскому Совету этого отдела, дающее право «открытия отделов Союза Русского Народа в пределах той же губернии с правом передоверия».
Решительно порвавший с Главным Советом СРН и лично с А.И.Дубровиным, но продолжавший пользоваться выданными им «доверенностями» В.Ф.Залеский без промедления нанЈс удар возмездия по оставшимся ему верным «соловьЈвцам», отстранив «раскольников» от участия в «Первом Волжско-Камском Областном Патриотическом Съезде» (проходившем в Казани 21 — 25 ноября 1908 г.) и одновременно пригласив на него целый ряд известных черносотенных деятелей Российской империи (например, упоминавшегося уже главу «Астраханской Народной Монархической Партии» Н.Н.Тихановича-Савицкого). Впрочем, для проформы на съезд был приглашЈн и сам А.И.Дубровин, хотя В.Ф.Залеский, конечно, хорошо понимал, что после разразившегося скандала тот уже не приедет.
Одновременно, оставаясь убеждЈнным «антидубровинцем», В.Ф.Залеский прекрасно осознавал опасность продолжения в черносотенном лагере внутренних распрей, по причине чего, по-видимому, и пошЈл на открытое политическое сближение с И.И.Восторговым, В.М.Пуришкевичем и их единомышленниками, предпринявшими попытку объединения право-монархических сил. 27 сентября — 4 октября 1909 г. в Москве ими был проведЈн не признанный «дубровинцами» «Всероссийский Съезд Русских Людей», на открытии которого, в числе прочих, выступил с речью и В.Ф.Залеский. Однако надеждам на «примирение через развод» сбыться было, увы, не суждено.
После очередного раскола в столичном Главном Совете СРН председатель Совета Казанского Губернского отдела СРН В.Ф.Залеский и его первый товарищ (заместитель) А.Е.Дубровский подали жалобу на имя министра внутренних дел, в которой обвинили председателя Главного Совета Союза А.И.Дубровина в оскорблении на страницах газеты «Русское Знамя» Императора Николая II и в возбуждении населения против правительства. При этом еЈ копию они весьма неосмотрительно препроводили в Главный Совет СРН. В результате эффект от жалобы оказался совершенно противоположным ожидавшемуся: уже частично «обновлЈнный», но всЈ ещЈ возглавлявшийся А.И.Дубровиным Главный Совет СРН, по настоянию последнего и по наущению А.Т.СоловьЈва, 30 марта 1910 г. постановил исключить В.Ф.Залеского и А.Е.Дубровского из членов Союза, а несколькими днями спустя признал председателем Совета Казанского Губернского отдела СРН А.Т.СоловьЈва. Но от публикации указанного постановления «до выяснения дела на месте» Главный Совет СРН решил воздержаться. Тем временем, А.Т.СоловьЈв уже в конце апреля 1910 г., не дожидаясь столичной инспекции, провЈл на заседании «ОбъединЈнных монархических обществ и союзов при Казанском отделе «Русского Собрания» решение о закрытии Казанского Губернского («1-го») отдела СРН. Члены его получили право перейти во «2-й» отдел, который предписывалось считать «1-м», или в Боголюбский отдел СРН.
Но большинство членов «1-го» отдела оказались верны В.Ф.Залескому, отказавшемуся сдать дела, знамя и имущество председателю «2-го» отдела П.П.Патрикееву и поставившему во главе «закрытого» отдела в качестве и.д. председателя Совета своего второго товарища (заместителя) Г. П.Отпущенникова, за что около двадцати человек были признаны А.Т.СоловьЈвым «выбывшими» из Союза. Приехавший в июне 1910 г. в Казань с «инспекцией» уполномоченный «обновленцев» председатель Совета Бакинского отдела СРН Ф.Д.Лиховидов ещЈ более осложнил и запутал ситуацию: вместо того, чтобы утвердить исключение В.Ф.Залеского и А.Е.Дубровского из Союза, он нанЈс от имени «обновлЈнного» Главного Совета СРН сокрушительный удар по А.Т.СоловьЈву, в лице которого обнаружил — вместо лояльного к последнему местного черносотенного руководителя — ярого «дубровинца». 21 июня 1910 г. под председательством Ф.Д.Лиховидова состоялось заседание Совета и учредителей распущенного Казанского Губернского («1-го») отдела СРН, а 27 июня того же года — его с КЦНРО общее собрание, на которых В.Ф.Залеский и А.Е.Дубровский были признаны «сохранившими звание» членов Союза и свои прежние посты, а А.Т.СоловьЈв отстранЈн от председательствования в Казанском Губернском отделе СРН. Кроме этого, собравшиеся приветствовали Главный Совет СРН в «его новом составе» и оповестили оный о своих решениях.
Однако А.Т.СоловьЈв и его сторонники, в свою очередь, отказались признать законными полномочия Ф.Д.Лиховидова. В результате в скором времени были учреждены две новые формально самостоятельными черносотенные организации: 7 марта 1911 г. Казанское Губернское по делам об обществах Присутствие зарегистрировало почти идентичные по названию «Казанский Союз Русского Народа» и «Казанский Союз Русского народа имени Георгия Победоносца». По сути дела, это означало прекращение в прежнем виде деятельности как «2-го» отдела СРН, так и Казанского Губернского отдела Союза, несмотря на то, что В.Ф.Залеский и его окружение пытались (по крайней мере, формально) сохранить за «Казанским Союзом Русского Народа» статус «головной» организации, поименовав его руководящий орган «Главным /Губернским/ Советом».
В результате всех этих внутренних склок и дрязг «в активе» В.Ф.Залеского осталось практически одно лишь КЦНРО, общественно-политическая деятельность которого после выборов в ЧетвЈртую Государственную Думу тоже почти полностью замерла. В течение нескольких предреволюционных лет не было проведено ни одного общего собрания общества, ни одного заседания Совета, перестали поступать членские взносы.
При этом общественно-политическая деятельность самого Владислава Францовича не прекращалась ни на минуту. Он продолжал генерировать идеи, создавать проекты и ввязываться во все касавшиеся и не касавшиеся его дела с такой молниеносной скоростью, что на них уже даже не успевала вовремя реагировать «прогрессивная» общественность.
В 1908 г. с его подачи был осуществлЈн беспрецедентный проект по созданию в Казанской губернии состоявшего исключительно из татар «Царско-Народного Мусульманского Общества» (ЦНМО), целью которого, согласно уставу, являлось «сохранение в среде татарского населения верности принесЈнной на Коране присяге Самодержавному Неограниченному Царю и крепкое единение с русскими патриотическими обществами». Согласно архивным свидетельствам, с 9 декабря 1908 г. по начало июля 1909 г. Главный Совет ЦНМО, располагавшийся в деревне Карамышево Чистопольского уезда Казанской губернии, открыл в означенном уезде восемнадцать отделов общей численностью, на момент открытия, более 240 человек. Однако, в силу обстоятельств, связанных с неблагонадЈжным и антисоциальным поведением членов некоторых отделов ЦНРО, казанские губернские власти предпочли вскоре прикрыть не только оскандалившиеся отделы, но и всЈ общество.
Помимо этого, после революционной смуты 1905 — 1907 гг. В.Ф.Залеский выступил инициатором и активным участником ещЈ целого ряда громких политических кампаний, в том числе — вызвавшей бурную реакцию как в Казани, так и в российских столицах, дискуссии «о ненормальности постановки инородческого образования в Казанской губернии». ПричЈм здесь, Владислав Францович, ратовавший за отмену так называемой «системы Н.И.Ильминского» и жЈсткую политику русификации православных инородцев в «школьном вопросе», явно «перегнул палку», вызвав резкую критику в свой адрес со стороны известных православных миссионеров и, в первую очередь, епископа Андрея (князя Ухтомского), справедливо считавших, что подобные меры лишь оттолкнут от русских многих лояльных к ним представителей народов Поволжья.
Неоднозначно был воспринят в обществе и другой проект В.Ф.Залеского, хотя он, следует заметить, в отличие от первого, содержал в себе много рациональных зЈрен. Прозорливо предвидя, что в ХХ веке мир превратится в арену геополитических национально-религиозных конфликтов, Владислав Францович выдвинул идею объединения всех славян под эгидой России в «союз государств» (по типу германского «Штатенбунда») под названием «Великая Виндия» (или «Великая Славия»), в котором «все славянские племена образуют самостоятельные государства, объединяемые деятельностью союзного совета в освобождЈнном Царе — Граде». ПричЈм, ради этого В.Ф.Залеский предлагал даже восстановить независимость Польши (с одновременным переселением всех поляков за пределы Российской империи). Свои соображения он по большей части изложил в обобщЈнном виде в историческом исследовании под названием «Грюнвальдский бой — прообраз единения славян (К тысячелетию борьбы славян с немцами)», получившем в 1910 г. конкурсную премию в сумме пятьсот рублей от «Славянского Вспомогательного Общества» в Москве. Сам же В.Ф.Залеский был избран за свою работу почЈтным членом этого общества.
Конечно, столь «странная» для черносотенца позиция по «польскому вопросу» не могла не вызывать у некоторых его политических коллег некоторое недоумения, которое в период внутренних распрей временами перерастало в «гневное негодование». Более того, «особое мнение» В.Ф.Залеского стало весомым поводом для обвинений его в предательстве русских интересов, что, конечно же, было чистой воды наветом. Кстати, это хорошо понимали даже простые, полуграмотные члены СРН, лично знавшие Владислава Францовича. Так, например, в конце декабря 1908 г. один из верных лидеру царско-народников чистопольских «союзников» писал ему о том, что дьякон В. Светозаров, бывший одно время председателем Совета отдела СРН в селе Кармалы Чистопольского уезда, «говорит так что залеский поляк, а поляк говорит просит автономию какуюту мы незнам что ето такое почему он так врЈт на вас"[10]. Уместно будет упомянуть, что В.Ф.Залескому о его «нерусском» происхождении время от времени напоминали даже политические противники: «прогрессивная» газета «Волжский Вестник», к примеру, как-то назвала его «поляком-казаком с профессорским дипломом».[11] Однако сам Владислав Францович реагировал на эти «обвинения» достаточно спокойно, предпочитая просто не замечать их.
Одним из любимых детищ и особой гордостью В.Ф.Залеского являлась портновская школа КЦНРО (открытая 21 октября 1908 г.), которую в последние предреволюционные годы он, по собственному признанию, ценил больше, чем саму эту черносотенную организацию. Вначале она состояла из двух отделений — общеобразовательного и портновского, но в августе 1914 г., в связи с хронической нехваткой финансовых средств, первое из них было закрыто, и школа окончательно приобрела узкую профессиональную ориентацию. Во многом именно благодаря компетентному подходу В.Ф.Залеского к организации портновской школы КЦНРО постановка преподавания в ней была признана образцовой, подтверждением чего стало награждение еЈ летом 1909 г. похвальным листом министерства финансов за «почин организации портновских мастерских в Казани».
Кроме этого, в 1912 г. положительный отзыв известного российского юриста сенатора А.Ф.Кони получил многолетний научный труд В.Ф.Залеского «Система призрения бедных в законодательстве и практике главнейших западно-европейских государств», удостоенный затем «большой премии» в половинном размере (одна тысяча рублей) Комитетом «Попечительства о Трудовой Помощи».
Одновременно В.Ф.Залеский «прославился» тем, что разработал «Проект полного искоренения пьянства», суть которого сводилась к предложению бороться с алкогольным вырождением народа путЈм введения принудительной «соединЈнной продажи казЈнного вина и сахара», в результате чего, как он полагал, последний постепенно вытеснит из потребления «веселящие» напитки.
Известно также, что в 1912 — 1913 гг. В.Ф.Залеский написал работы «Отечественная война 1812 года» и «Улучшение сорта возделываемых растений», а с весны 1915 г. в довершении ко всему прочему занялся «изобретениями в области органической химии», обратив на себя внимание профессоров А.Е.Арбузова и А.Я.Богородского.
«Германскую войну» Владислав Францович встретил с подобающим русскому патриоту решительно-победным настроением. 7 января 1915 г. он даже написал, а затем издал в виде «летучего листка», сатирическое стихотворение «Кайзер и Великий Князь» с многозначительной «фривольно-каламбурной» концовкой:
«Войска взяв семь миллионов,
Вышел кайзер воевать;
Принцев, герцогов, баронов
Звал в Россию пировать.
Похвалялся, торжествуя,
Обещая тьму наград —
Еду завтракать в Москву я,
А обедать в Петроград.
Я для кайзера и принцев,
Отвечал Великий Князь,
И подарков, и гостинцев
Заготовил не ленясь.
На Руси для чужеземца
Много встретится преград,
Пировать не пустим немца
Ни в Москву, ни в Петроград.
Не бывать срамной пошаве!
Наша доблестная рать
Пообедает в Варшаве,
А в Берлин приедет… спать«.[12]
Однако «очарование войной» длилось у В.Ф.Залеского недолго, сменившись постепенно скепсисом по поводу способности правительства удержать Российскую империю от скатывания в пропасть революции. Когда же последняя произошла, он и вовсе испытал тяжЈлое разочарование в так легко расставшемся со своим царЈм народом. Заявив о приостановке деятельности КЦНРО, Владислав Францович сообщил 4 марта 1917 г. в газете «Камско-Волжская Речь»: «Небольшая группа правых, объединяющаяся вокруг портновской школы (давно уже работающей на оборону), заранее решила воздерживаться от политических выступлений впредь до окончательной победы над внешними врагами и полного внутреннего успокоения. С восстановлением нормальной политической жизни члены этой группы воспользуются принадлежащим всякому русскому гражданину правом примкнуть к тем легализованным политическим партиям, программы которых будут соответствовать их убеждениям».
Вслед за этим — 5 марта 1917 г. — на экстренном заседании Совета Казанского университета В.Ф.Залеский, комментируя распространявшиеся в местном обществе тревожные слухи о необходимости защиты революции от монархистов, подчеркнул, что: «В Казани правых организаций нет». Одновременно он заявил о своЈм признании «нового строя», добавив, что не может ничего сказать в указанном отношении о членах монархических организаций, «потому что их нет». Однако, несмотря на всЈ это, 17 — 19 марта 1917 г. В.Ф.Залеский подвергся аресту, после которого под давлением обстоятельств вновь был вынужден доказывать свою лояльность к «новому строю».
Последующие события, стремительно наполнившие российскую жизнь погромно-революционным содержанием, выбили из колеи многих местных черносотенных идеологов, в том числе и В.Ф.Залеского. 19 июля 1917 г. в расположенном близ Казани посЈлке Васильево (в котором, к слову сказать, полвека спустя жил, творил, а затем и трагически погиб выдающийся русский художник К.А.Васильев) Владислав Францович написал полное политической желчи и неприкрытой обиды стихотворение под названием «Народ — Богоносец»:
О «народ многострадальный»,
В час беды — могуч, велик —
С откровенностью скандальной
Обнажил свой «светлый лик».
Перебивши офицеров,
Смело двинулся ты — вспять!
Под эгидою эс-эров
Землю — волю добывать.
Тучегон и громовержец —
ШЈл дивизиями в плен…
Богоносец, Самодержец,
Полновластный[13] суверен.
Ты сумел устроить быстро
Государственный развал
И на пост премьер-министра
Балалайкина призвал.
Дальнейшая жизнь и деятельность В.Ф.Залеского ещЈ практически не изучена. Известно только, что после октябрьской революции 1917 г. он продолжал работать на юридическом факультете Казанского университета на кафедре энциклопедии и истории философии права. Вместе с тем, некоторые отрывочные упоминания о нЈм свидетельствуют о том, что Владислав Францович, несмотря на вынужденное признание «нового строя», «подарком» для «демократических» властей отнюдь не являлся. Так, в тезисах одного из своих выступлений казанский историк А.А.Сальникова, характеризуя состояние Казанского университета перед октябрьским переворотом, в частности, пишет: «Пугающее, грозное «новое» все смелее, чаще и бесповоротнее вторгалось в такое уютное и комфортное «старое». Хотел он того или нет, Совет университета вынужден был затрагивать в ходе своих осенних заседаний вопросы о стачке металлистов (в связи с прекращением подачи электричества в университет), о «бесчинствах» рабочих. Пророчески прозвучали слова профессора юриспруденции В.Ф.Залесского, произнесенные им в заседании Совета 7 октября 1917 года: «Это только начало».[14]
Известно также, что, в соответствии с постановлением Совета Казанского университета от 14 декабря 1918 г., Владислав Францович, в числе прочих, был признан отчисленным из него с 1 января 1919 г., как выбывший из г. Казани «по обстоятельствам гражданской войны». Вполне вероятно, что В.Ф.Залеский покинул город во время массового исхода из него населения — в ночь с 9 на 10 сентября 1918 г. — перед «освобождением» Казани от «народноармейцев» частями «Красной Армии». Известно также, что в дальнейшем он работал в Томском университете.
Умер Владислав Францович Залеский, по неподтверждЈнным данным, в 1922 году. Где и при каких обстоятельствах это произошло, автору, к сожалению, не известно…
http://rusk.ru/st.php?idar=103364
|
|
