Борислав Милошевич: Слободан воспринимает суд в Гааге как трибуну для защиты правды о своем народе

В эксклюзивном интервью РЛ бывший югославский посол в России рассказал о ходе суда над сербами в Гааге, судьбе Р. Караджича и Р. Младича и перспективах развития сербского государства

Милошевич: Отец, к сожалению, довольно рано умер, в начале 60-х. Был он человеком мыслящим и очень эмоциональным. Я его очень любил.
По образованию мой отец Светозар был теологом. Обучался в семинарии в Цетинье, это Черногория, потом в Белграде в университете на теологическом факультете, закончил его. А потом в средних школах преподавал Закон Божий. В королевской Югославии церковь и государство были связаны, а преподаватели находились в распоряжении министерства просвещения, и оно определяло место их службы. Мы жили в городе Пожаревац, в 70 км на юго-восток от Белграда (туда отца по службе перевели из Никшича в Черногории, где я родился). Там нас застала война, и брат родился в 1941-м. Помню дни оккупации: жили мы тяжело, голодно, было страшно, нередко немцы вешали в городе пойманных партизан…

На факультете отец изучал и старославянский язык, а также церковнославянский. Если ты серб или черногорец, то русский запросто освоишь. У нас в доме были русские книги. Первый мой контакт с русским языком — это отцовские книги. Там были всякие примеры, стихотворения, отрывки из романов и пьес на русском языке, напечатанные старым, дореволюционным алфавитом. Некоторые стихи и отрывки из прозы Пушкина и Лермонтова я тогда впервые видел в сербских книгах профессора Кошутича, на русском языке, с объяснениями и переводом на сербский.

А мама, Станислава, была простой учительницей. Дети ее любили, особенно цыганские дети, «мамой» называли. Она была хорошей учительницей, имела Орден Труда первой степени. Это была очень высокая награда.

В годы войны в нашей квартире скрывался коммунист-подпольщик (это было где-то в 1943 году, его звали Максимом). Мама была членом КПЮ. Отец не был членом партии, но после освобождения, в 1944-м, стал заместителем председателя обкома Народного Фронта, массовой антифашистской организации.

Красная Армия, это были части 4-го Украинского фронта, под командованием маршала Толбухина, освободила город в октябре 1944 года. Ее подразделения в середине октября вошли в Пожаревац. Сначала бомбили, немцы отступали и именно по нашей улице, были убитые люди, лошади. Потом по ней два дня проходила русская пехота, редко артиллерийские части с лошадьми. Все встречали их радостно, тепло. Особенно живо радовались мы, дети (я был семилетним мальчиком). У нас во дворе, а в доме проживало, кроме нас, и несколько сербских семьей, беженцев из Боснии, остановилась какая-то часть. Офицеры общались с отцом. Я помню, он удивился, когда увидел, как они отдают честь: он думал, что в Красной Армии честь отдают кулаком, по-большевистски.
Меня тогда вот что поразило. Во дворе горел костер, с отцом сидели офицеры, разговаривали. Я прислушивался. Один из офицеров говорил, как я понял (родители потом мне это подтвердили), что после войны будут только 4 государства в мире — Россия, Англия, Америка и Югославия. Впоследствии, конечно, я понял, что советский офицер тогда с уважением и теплотой говорил о нашем народе, о нашей Народно-освободительной войне и армии. Такое вот воспоминание с раннего детства по поводу первого живого контакта с русским человеком.

И вот, в эти дни, когда мы отмечаем 60-летие великой Победы, не могу не сказать, как и тот неизвестный мне советский офицер, что народ Югославии внес немалую лепту в победу антигитлеровской коалиции. Наша Народно-освободительная армия (НОАЮ) на самом деле была четвертой военной силой-победительницей в Европе. Это неоспоримо. Во время войны в Югославии погибло 1.700.000 человек, т. е. каждый десятый. Только СССР и Польша понесли большие потери. НОАЮ и партизанские отряды связывали до 27 дивизий Вермахта на югославском театре военных действий на всем протяжении войны. Такого нигде в Европе не было. Еще на Тегеранской конференции, а это 1943 год, было принято решение об оказании помощи НОАЮ со стороны СССР, Англии и США.

К сожалению, об этом сейчас не говорят. Если и говорят, то совсем мало и неверно, даже в России. Я уважаю всех антифашистов, в том числе, немецких и итальянских… Но тут сравнение с борьбой и вкладом народа Югославии в победу бессмысленно. Почему сегодня такое отношение к нашей борьбе и жертвам? Не потому ли что нет больше Югославии?! Ее, вместе с доморощенными сепаратистами, разрушили западные державы. А нынешнее государственное сообщество Сербии и Черногории, руководители которого, хотя и рвутся в Евросоюз и НАТО, едва ли в обозримом будущем может стать столь уважаемым субъектом международной политики.
В Белграде сейчас переписывают историю, хотят поставить знак равенства между четниками и партизанами, восстание которых под руководством коммунистов, в начале июля 1941 года переросло в народно-освободительную борьбу и положило начало формированию НОАЮ, достигавшей к началу 1944 года 800.000 человек. Основная же направленность четнического движения была на борьбу против партизан, при подчинении по отношению к немецким и итальянским оккупантам. А сегодня, когда сербское государство решает вопрос празднования юбилея, Скупщина (парламент) Сербии принимает закон о равенстве в правах четников и партизан! Такого нигде нет. Разве что в Латвии. Прямо как у Оруэлла в его книге «1984 год»: самое главное контролировать прошлое и приспосабливать его к настоящим и будущим политическим потребностям.

Напомню как закончилась война на просторах Югославии. Она продолжалась до 15 мая 1945 года, потому что остатки немецких и колаборационистских формирований, охваченные паническим страхом из-за возможности попасть в плен к НОАЮ, отступали вместе, желая во что бы то ни стало сдаться западным союзникам в Австрии и Северной Италии. Остатки усташеских фашистских легионов, четников, недичевцев (сербские колаборационисты) отступали вместе с немцами, с остатками группы армий «Е» под командованием фельдмаршала фон Лера, т.к. хорошо помнили о том, какие зверства совершали они над своим народом. Таким образом, Красная Армия и НОАЮ наступали на Запад, а немцы, доморощенные фашисты и колаборационисты отступали, сообща отступали. Тогда, о чем мы сегодня говорим?! Окончательная ликвидация этой группировки произошла у Блейбурга, в Австрии, а часть усташеско-четнических подразделений была уничтожена у Горицы, на границе с Италией, при попытке перехода в Италию, чтобы сдаться англо-американцам. Это исторические факты, а лавина нынешних утверждений, базируется на фальсификациях.

РЛ: Спасибо. Давайте теперь перейдем к нашему времени. Внимание российской общественности, интересующейся событиями в Югославии привлекают последние события вокруг Гаагского трибунала. Я имею в виду какой-то, простите за это слово, массовый добровольный отъезд сербских офицеров и генералов на «суд». Без конца информационные агентства сообщали: «Сдался такой-то сербский офицер, такой-то генерал отбыл в Гаагу». У всех на слуху, прежде всего, история с четырьмя сербскими генералами , обвиняемыми за «преступления» в Косово.

Милошевич: Наверно, Вы правы. Если 14 преследуемых Гаагой сербов так или иначе в течение нескольких месяцев предстает перед МТБЮ, это можно назвать «массовым».
Однако для правильного понимания ситуации надо начать с того, что Гаагский трибунал — это натовский, политический «суд», а не настоящий международный правовой орган. Правовая форма обвинения лишь «оболочка», скрывающая агрессивную политическую сущность. В январе этого года в Сербии было проведено исследование, результаты которого показали, что 85% опрошенных считает МТБЮ политическим, а не правовым учреждением. Народу понятно, что суд не должен быть политическим органом, а должен действовать по заранее предусмотренным нормам материального и процессуального права.

Сегодня МТБЮ это также инструмент давления на Сербию, инструмент разделения и народа и руководства страны. Народа в первую очередь. Руководство хочет сотрудничать, кто больше, кто меньше, но всё руководство единодушно выступает за то, чтобы сотрудничать, поставлять трибуналу этих преследуемых им «лиц», наших людей, а также секретные государственные документы, чтоб этот трибунал лучше готовился к обвинениям. В последнее время продолжался сильный нажим на Белград, политический и другой. В том числе и через отказ Америки предоставить предусмотренную финансовую помощь (за последние два года — $ 40 млн). И они, все-таки, добились того, чего хотели и чего хотят все время — дальнейших разногласий в стране. Как только они сообщили (это сделал еще Колин Пауэлл), что финансовой помощи не будет в этом году, то у нас в стране сразу началась такая перепалка… Стали говорить, что нам снова объявят блокаду, не дадут нам это и это, и мы опять станем страной-изгоем и так далее. Такую атмосферу создают наши собственные лакеи и марионетки.

Что касается четырех генералов. Трое сдались добровольно. Но это «добровольно» — при мощнейших уговорах правительства. Генерал Джорджевич — в розыске, с самого начала говорят, что он скрывается в России, как и еще несколько полковников. В Белграде, скажем так, две линии. Одна, которая стоит жестко за то, чтобы без промедления и полностью исполнять требования трибунала, и другая, чтобы преследуемые сдавались добровольно, дабы избежать конфликтов в обществе, которое в подавляющем большинстве против трибунала, как и оппозиционные партии (в первую очередь, крупнейшая и сильнейшая в стране политическая партия — Радикальная партия Сербии), а также виднейшие представители интеллектуальной элиты — писатели, поэты, ученые, Сербская Академия наук и искусств, Сербская Православная Церковь. Эту линию добровольной сдачи трибуналу во власти представляет Воислав Коштуница, премьер-министр Сербии. Правительство Сербии не отказывается от сотрудничества с трибуналом, оно является сторонником тесного «сотрудничества» с ним, но считает, что, по выше приведенным соображениям, это лучше делать добровольно. Так что, можно согласиться, что сдача трибуналу, с сентября прошлого года, довольно впечатляющая.

Дальше, была еще одна существенно важная для власти проблема, решение которой было обусловлено выдачей обвиняемых трибуналом лиц. Это было экспертное заключение ЕС о готовности Сербии и Черногории к началу переговоров о заключении с Евросоюзом договора о стабилизации и ассоциации . Это первая фаза на пути вступления в ЕС. Порог предоставления экспертного заключения был определен 12 апреля. Если бы было дано отрицательное заключение, то для Югославии не было бы пути для вступления в ЕС на данном этапе. Но это довольно сложная процедура. Вторая фаза — это начало переговоров о вступлении. Вот хорваты уже на этом этапе. Но и у них отсрочка из-за генерала Анте Готовины, которого не сдали в Гаагу. СиЧ только на первом этапе подхода. Выдача генерала Ратко Младича не являлась условием для экспертного заключения, но 4-х генералов — да. Пока выдача генерала Младича не являлась таким условием. Осенью, наверно, будет условием и это тоже. Итак, 12 апреля было дано положительное заключение. Так, что подчеркну еще раз, этот трибунал — средство шантажа и разделения народа. Это важно понимать.

РЛ: Хорошо, тогда проясните историю с Младичем и Караджичем.

Милошевич: Думается, что здесь уместно поставить под вопрос искренность так называемого международного сообщества. Хочу подчеркнуть, что Радован Караджич и Ратко Младич, эти два выдающихся серба, безоговорочно поддерживаются своим народом. Они, безусловно, всегда найдут укрытие. Но удивляет, что такие важные лица, за которыми ведется погоня — Караджич и Младич, а также и хорватский генерал Анте Готовина — до сих пор не задержаны. А ведь прошли годы! До сего дня любого, кого серьезно ищут (а Р. Караджича и Р. Младича ищут 8 лет), где бы он ни скрывался, ловили. В связи с этим есть разные слухи и спекуляции, которые мне не хочется комментировать. Но хочу отметить, что один из судей Гаагского трибунала, немец В. Шомбург, в январе этого года заявил в интервью журналу «Шпигель», что причиной того, что они не пойманы до сих пор, могут быть высшие политические интересы. Иными словами, на это не было политической воли. Он не уточнял, какие высшие политические интересы, но такое заявление показательно и довольно ясно артикулировано.
Почему американцы так и не поймали бен Ладена? Потому что он им совсем не нужен в тюрьме, а нужен свободным и «опасным», чтобы существовал и этот предлог для «антитеррористических» действий… В случае Караджича и Младича могут иметь место и такие интересы (которые, на мой взгляд, очевидны и прозрачны) — удержать в руках рычаг давления и шантажа не только против Республики Сербской, но и против Белграда. И западные должностные лица, и наши лакеи, все время твердят: «Младич, Младич, Младич». Его, мол, скрывает Белград: то армия, то спецслужбы. В результате сербские официальные органы все время вынуждены оправдываться…

РЛ: А как Вы оцените ситуацию на процессе над Вашим братом?

Милошевич: Около тридцати свидетелей защиты выступили, дали свои показания. Выступили и три русских свидетеля — Николай Рыжков, Леонид Ивашов и Евгений Примаков. Евгений Максимович Примаков, выходя из зала заседаний суда, очень справедливо отметил в интервью РТР, что после начала заслушивания свидетелей защиты, все больше оснований признать этот трибунал несостоятельным.

Как оценить ситуацию? Ясно, что обвинения трибунала, его официальная версия о событиях на югославской земле с самого начала кризиса в 1991 году, разрушаются под давлением фактов. Но если хозяева МТБЮ решили осудить Слободана, так оно и будет. Это, повторяю, натовский трибунал.

Но я уверен, что история скажет свое слово. Клинтону ничего не поможет: ни толстые мемуары, ни Нобелевская премия… История воздаст ему по заслугам, ибо Клинтон — президент США, развязавший преступную войну против Югославии, поправший международное право, Устав ООН, породивший тяжкие страдания нашего народа, большие человеческие жертвы, потоки беженцев, колоссальные разрушения, огромный материальный ущерб… Поэтому и пущен в ход МТБЮ, чтобы оправдать эти преступления.

В ходе процесса Слободан Милошевич разоблачает сущность откровенно антисербского и совершенно аморального обвинительного акта, нацеленного на переписывание, перекройку истории нашего народа. Милошевич указывает на главные причины и главных виновников тех преступлений, которые были совершены на земле Югославии в течение целого десятилетия, вплоть до агрессии НАТО против СРЮ. Это — главное преступление.

А гаагские судебные процессы организованы лишь для того, чтобы оправдать и легализовать основное преступление. Слободан воспринимает МТБЮ как трибуну для защиты правды о своем народе. Он не отступит, и нет опасений за его моральный дух, силу воли и интеллектуальные способности бороться. Стоит опасаться только за его здоровье, пошатнувшееся вследствие изнурительного судебного процесса и пренебрежение его правами.

Натовские действия, произошедшие в Югославии, многозначны. Было пересмотрено международное право. ООН сегодня находится на задворках. Всемирная организация превращена в инструмент. Она использовалась в Косово для прикрытия натовской военной экспансии и геополитического контроля. Под управлением администрации ООН в Косове и Метохии, после массового изгнания сербов из края, осталось несколько сербских гетто. Это — позор! В южном сербском крае террористическая организация — «Освободительная армия Косова» — была де-факто союзником НАТО, ее пехотой в период агрессии. Терроризм был использован для достижения геополитических целей. Агрессия против Югославии широко открыла путь для одностороннего использования силы в международных отношениях. Возьмите хотя бы агрессию США и их союзников против Ирака, и последовавшую за этим оккупацию страны… Президент Путин отметил, что если бы у международного сообщества хватило бы мужества и сил предотвратить бомбардировки Югославии, сегодня не было бы такой тяжелой ситуации в иракском кризисе, он носил бы совсем другой характер. Агрессия против Югославии в 1999 г. ничего не решила. 17 марта прошлого года вспыхнули погромы, и сербов снова вычищали из Косова и Метохии — более четырех тысяч! Путин справедливо назвал это этнической чисткой.

РЛ: Что Вы можете сказать об инициативах черногорского руководства по выходу Черногории из содружества Сербии и Черногории (СиЧ)?

Милошевич: Черногория по сути предлагает СНГ . Сербия не соглашается. Государственное сообщество Сербии и Черногории изначально было нежизнеспособным образованием. Это было ясно еще в марте 2003 года, когда с подачи ЕС и Соланы, было запущено это образование — СиЧ. Два рынка, две валюты, две таможенные системы, две налоговые системы, два призыва в армию, два Центробанка, два министерства финансов, — вряд ли это можно назвать государством! А теперь власти в Черногории говорят о проведении референдума о независимости не позднее весны 2006 года. Великие державы на данном этапе вроде бы не склоны поддерживать полную независимость Черногории. Да и внутри Черногории по поводу референдума могут возникнуть разные сложные даже кризисные ситуации, поскольку многие не разделяют позицию властей. Так, что будущее государственного сообщества Сербии и Черногории пока неясно.

РЛ: А что Вы думаете о ситуации в самой Сербии, о ее возможной дальнейшей «фрагментации», дезинтеграции? Тревожная ситуация складывается в Санджаке и Воеводине…

Милошевич: Дальнейшую фрагментацию Сербии, как Вы говорите, нельзя исключить, если такой будет политика великих держав. В Санджаке преимущественно мусульманское население и там сейчас хотят внедрить так называемый «боснийский» язык! Это не самостоятельный язык, а тот же сербский с некоторой спецификой. То, что сейчас проводится в Санджаке, можно оценить как создание предпосылок к дезинтеграции… Ведь, если будет свой язык, появятся свои учебники и т. д., значит можно будет говорить, что есть своя культура (особая, несербская). Появятся политические партии, требующие, скажем, автономии для области… Вот вам и возможный предлог. А для организации бунта всегда в наличии деньги западных «неправительственных» организаций и фондов.
Однако Сербия — страна многонациональная, многоконфессиональная и многокультурная, более 30% населения которой составляют несербы. Сербского шовинизма никогда не было и нет. Поэтому повторю, что напряженность может возникнуть в том случае, если великие державы в своей стратегии будут и дальше «переделывать» Балканы. Но Сербия, уверен, должна будет в таком случае всячески противостоять подобному сценарию развития ситуации.

В Воеводине также нельзя исключить сложностей, провокаций при задействовании венгерского меньшинства. Там они могут быть. Но и тут только при дальнейшем переделе Балкан. Венгерское меньшинство живет нормально. Оно всегда имело и сейчас имеет все права — язык, культуру, учреждения, и оно вполне интегрировано в Сербию. Есть свои политические партии… Многое зависит от самой Сербии, ее политики. Это существенно. Народ ждет от властей политической ясности, мобилизации усилий, решительности, программы развития…

Но главная проблема сегодня — Косово и Метохия. После апрельских встреч членов Контактной группы в Белграде и Приштине, все говорили о «статусе» Косова, а не о проблемах, которые надо решить до переговоров о статусе края: о возвращении беженцев, создании нормальных условий для безопасного и свободного проживания сербов и других неалбанцев в крае, свободного передвижения… Были сформулированы так называемые"стандарты", которые нужно исполнить, чтобы начать переговоры по статусу края.
27 мая в Совете безопасности ООН проведено заседание по Косово. Ооновская администрация в Косово (UNMIK) утверждает, что в крае достигнут большой прогресс, что, конечно, не соответствует действительности и отражает политику попустительства и поддержки де-факто западными державами косовских сепаратистов и экстремистов. Генсек ООН К. Анан признал, что ни один из восьми стандартов для Косова не выполнен полностью и потребовал, чтобы этим летом была сделана всеобъемлющая оценка выполнения этих стандартов. Многие послы это поддержали. Посмотрим…

По существу, международные представители говорят, в основном, о трех элементах определения подхода к решению статуса южного сербского края: не может быть разделения Косова, не может быть его присоединения другому государству, не может быть возвращения к положению до 1999 года, т. е., до момента, когда вследствие агрессии НАТО в край вошли иностранные войска. Некоторые (Великобритания, например) публично предлагают включить в повестку дня переговоров даже вариант о независимости края. Это — попытка заранее определить статус края.

Вообще, помимо откровенной поддержки албанских сепаратистов Косова, на Западе много и лицемерия. Но, Европе не мешало бы помнить, что у нее есть немало «своих» сецессионистов, так что откровенно и грубо нажимать на Сербию, а также двулично торговаться для достижения независимости Косова, вряд ли целесообразно для ЕС. Для России, я уверен, отделение и независимость Косова неприемлемы. Вообще, вопрос об урегулировании проблемы южного сербского края далеко не однозначен для международных отношений. И на постсоветском пространстве ряд ситуаций содержит те или иные элементы, относящиеся к возможному прецеденту косовского урегулирования, — Приднестровье, Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах.

Очевидно, что главную роль в урегулировании должны играть Сербия и СиЧ. В 2001—2003 годах власти Югославии вели капитулянтскую политику. Нынешнее правительство Сербии считает неприемлемой любую форму независимости края. Но власти Сербии и дипломатия СиЧ должны, по-моему (и эту позицию разделяют многие в нашей стране), настаивать на исполнении резолюции Совета Безопасности ООН 1244 (1999) и Кумановского соглашения, как основе урегулирования. Требовать осуществления на деле этих документов. Однако вместо этого, они запускают, в качестве своего подхода к урегулированию косовской проблемы, туманную формулу — «больше чем автономия, меньше чем независимость». «Больше чем автономия» — значит ли это больше чем Резолюция СБ ООН 1244?. Если да, тогда почему? Кто отменил эту резолюцию? Ее хотели бы, разумеется, отменить или провести ее существенную ревизию те, кто добивается независимости Косова. А «меньше чем независимость» — означает ли это тот порог независимости де-факто, который имеют и Сербия и Черногория в нынешнем государственном сообществе — СиЧ? Если это так, Косово и Метохия не будет даже очень расширенной автономией в Сербии, а будет де-факто независимым под той или иной вывеской.

Сербия, СиЧ, не должны этого допустить. Народ никому не давал мандат торговаться неотъемлемой частью Сербии, ее южным автономным краем. Также недопустимо навязывать Сербии решение. Без ее согласия любое решение невозможно. Это сербский край. А насильственное изменение границ угрожало бы стабильности не только в нашей стране, но и международной стабильности в целом.

РЛ: Благодарю Вас за ответы на наши вопросы. От имени редакции «Русской линии» и от наших читателей передайте, пожалуйста, Вашему мужественному брату Президенту Югославии Слободану Милошевичу слова поддержки и привета. Мы уверены, что мы выражаем в данном случае чувства всех русских людей.

Милошевич: Спасибо.
Борислав Милошевич — посол Союзной Республики Югославии в Российской Федерации в 1998—2001 гг.
Беседовал Михаил Ямбаев