Секретарь Совбеза И. Иванов рассуждает вслух на тему распада России

Безопасность и будущее страны в заявлениях первых лиц оказываются «гипотетическими»..

Как сообщает 4 мая РИА «Новости», накануне празднования 60-летия Победы Игорь Иванов дал интервью журналу «Стратегия России». Среди затронутых в ходе дискуссии тем оказался не только предстоящий юбилей, но также проблемы современного положения России в мире. В частности, был поднят вопрос о последних геополитических изменениях на территории Восточной Европы и Средней Азии, ослабления российских внешнеполитических позиций и перспективах возможного внутриполитического кризиса в Российской Федерации. В последнее время в СМИ стало популярным рассуждать о нарастающей «революционной ситуации», возможных общественных потрясениях и развале страны.

В интервью Секретарь Совета безопасности России Игорь Иванов отозвался об этом, как о «мрачных пророчествах», которые он лично не считает достаточно обоснованными и реалистичными. По его мнению, конкретных поводов для пессимистических заявлений нет: «в последние пять лет Россия демонстрирует политическую стабильность, экономическое развитие, относительное социальное спокойствие». И, тем не менее, И. Иванов не отрицает наличия «вопросов граждан, связанных с безопасностью жизни, образованием детей, ростом уровня жизни и других», со своей стороны полагая, что на них необходимо скорей дать ответы «с помощью конкретных мер».

Обращает внимание на себя некий нарочито отвлеченный, как бы гадательный характер последнего интервью главы Совбеза, готового, по его же словам, «гипотетически рассуждать о любых вариантах будущего нашей страны». Неписаной нормой политики является то, когда высокопоставленный деятель в публичных своих выступлениях, особенно касающихся вопросов суверенитета и безопасности, придерживается строго официального духа и олицетворяет собою позицию государственной твердости и авторитета. Таким образом даже лидеры самых небольших и не обладающих существенным весом в международных отношениях государств в спорных вопросах способны вести себя как заправские бойцы и соревноваться друг перед другом в остроте и решительности критических реплик. Примеров здесь масса — от продолжающейся уже более десяти лет взаимной перепалки между Грецией и Республикой Македонией по вопросу о государственном наименовании последней, совпадающем с названием одной из греческих провинций, до разгоревшейся не на шутку в последние месяцы дипломатической войны между Турцией и Арменией в связи с поднятием темы массового геноцида армян турками в начале ХХ в. Тем более, официальные ноты внешнеполитических ведомств таких стран как Иран, Сирия, Индия, КНР, Куба, Малайзия, Северная Корея, Венесуэла, Бразилия, испытывающих давление со стороны более крупных и сильных в военном отношении стран, выдержаны в категорическом и не допускающем двусмысленных истолкований ключе.

В российской внешней политике, хотя бы на международной арене таковая и представляла по-прежнему одну из ядерных держав, крупнейших по территории и потенциалу, данное правило практически вышло из употребления. Ряд чувствительных поражений, которые на протяжении последних лет потерпел Кремль, несмотря на первоначально озвученную им принципиальную позицию, заставляет отечественных дипломатов оперировать все более смягченными формулировками, максимально неопределенно, расплывчато обозначать собственную позицию, особенно по вопросам, представляющим предмет острого противоречия с Западом, а то и попросту игнорировать и замалчивать неудобные для себя темы, как это случилось, в частности, с последним визитом в Москву американского госсекретаря К. Райс, информация о котором просочилась к нам уже из западных СМИ и носила характер откровенного ультиматума Кремлю по самым различным вопросам: от американского доступа к ядерным арсеналам России до «сдачи Белоруссии» и обязательного ухода В. Путина из российской «большой политики» после 2008 г.

Даже в конфликте со странами Балтии по поводу переоценки послевоенных событий Министерство иностранных дел РФ выглядит как целиком пассивная инстанция, неисправимый «догоняющий», который кое-как отвечает на выпады в собственный адрес, однако категорически не умеет отыскать ответные действенные меры, отбивающие у противоположной стороны охоту упражняться в провокационных словесных реляциях. Становая ось российской внешнеполитической машины во всем этом выглядит надломленной, а постепенное отступление и досадные неловкости на всем основных направлениях — как бы запрограммированными заранее.

Несомненно, что подобное развитие событий непосредственным образом связано с укоренившимся в политической верхушке, Кремле и Правительстве, пессимизмом, философией пораженчества. Логику будущих событий, состоящих в постепенном схождении российской государственности на обочину истории, в кабинетах центральной власти не представляется возможным оспорить и кардинально переменить, а лишь косметическим образом отретушировать и сгладить, отсрочив на время наиболее крупные и неприятные последствия грядущего кризиса и придав ему видимость нормального, деловито контролируемого течения дел.

Симптоматично, что одной из основных причин неудач российской политики И. Иванов видит… отсутствие представления о целях движения в будущее и четкого плана действий. «К сожалению, до сих пор — с момента распада СССР, — констатирует высокопоставленный политик, — у нас не появилась комплексная программа стратегического развития страны. В 1991 г. мы утратили и до сих пор не восстановили такого важного элемента, как планирование».

Говорим «планирование» — подразумеваем «государственная воля». В немалой степени автор упомянутых слов сам причастен к возникновению сегодняшней, плачевной для России конъюнктуры. До последнего времени Игорю Иванову, напомним, принадлежал пост главы МИД, а после его отправили в тень, на мало что значащую в нынешней политической ситуации должность секретаря Совбеза. И вот, наконец-таки, спустя многие годы наш, герой, как следует обозрев все происходящее со стороны, находит на мысль об отсутствии в государственной деятельности каких бы то ни было ориентиров и цели…

Увы, таковы они, плоды безрезультатной реформаторской возни последних пятнадцати лет. Одни чиновники в кабинетах сменяются другими, время неумолимо идет, безопасность же и будущее страны от этого становятся все более и более «гипотетическими».