Тот, кто будет контролировать молодежное движение, станет следующим лидером страны

— Скажите, на ваш взгляд, чем обусловлено столь пристальное внимание всех политических сил к молодежному движению, проявившееся в последнее время?

— Мне кажется, причина лежит на поверхности. В стране эволюционный путь развития политической системы практически исчерпан. Демократическая модель управления образца 90-х, и без того не слишком развитая, оказалась разрушена. Ни один из признаков демократического государства — разделение властей, система сдержек и противовесов, федерализм и местное самоуправление — не выражен в России. Ветви власти потеряли свою самостоятельность, и политическая самореализация через парламентские процедуры невозможна.

Отсюда резко возросли ожидания революционных преобразований. А они могут быть осуществлены только молодежью, по понятным причинам. Так что кто будет контролировать молодежное движение, тот и будет следующим лидером страны.

— Кто был первопроходцем, вы в КПРФ или НБП? Почему коммунистам не удалось кооптировать молодежь на выборах-2003?

— НБП — это не молодежное движение. Это постмодернистский эстетический проект интеллектуальных провокаторов (употребляю это слово в позитивном смысле), к которому приложили руку многие яркие и нетривиальные личности: Лимонов, Дугин, Курехин, Белковский и др. Это попытка, и довольно успешная, отмобилизовать наиболее пассионарную, интеллектуально и эстетически неудовлетворенную часть общества (в противоположность социальной и экономической неудовлетворенности, питающей левых). Для осуществления этой мобилизации НБП используется причудливая смесь тоталитарных и фашистских символов, геополитических построений, примитивно понятых левых идей и национал-патриотической демагогии.

Настоящее молодежное движение, основанное на тех или иных идейных и политических принципах, безусловно, рождалось другими людьми и по-другому. Были левые движения, наследники комсомола — прежде всего, РКСМ Малярова и его наследники — СКМ РФ (комсомол КПРФ), РКСМ (б) (комсомол РКРП) и т. п. Появились независимые левые группы и тенденции, от анархистов и троцкистов до антиглобалистов. Эти организации, большинство из которых объединено сейчас в коалицию, называемую Молодежный левый фронт, владеет инициативой на левом фланге.

Последние полтора года активно развивается молодежный либеральный проект — «Молодежное Яблоко». Сейчас создается твердое ощущение, что кроме ММЯ и группы отставных политиков у либералов ничего и нет.

Есть и проект путинских хунвейбинов — «Идущие вместе», которые, хотя и скрепляются на финансовой основе, имеют определенную систему взглядов и принципов. Думаю, что именно перечисленные мной организации и являются тем полем, которое можно определить как современное молодежное движение. Причем традиционные политические партии (ни КПРФ, ни Яблоко, ни Единая Россия), как правило, не имеют к нему никакого отношения.

— Почему? Вы считаете, что они (КПРФ, ЕР и Яблоко) не умеют работать с молодежью?

— Дело не в умении. Мое глубокое убеждение, что наличие «дочерней» молодежной организации у партии — признак ее болезни. Это следствие того, что сама партия не в состоянии предложить молодому человеку возможности для самореализации внутри себя. Но так как молодежь все-таки нужна (должен же кто-то раздавать листовки, работать «в поле» на избирательных кампаниях и т. п.), то старые политики и создают им альтернативный «загончик», обезопасивая себя от конкуренции, снимая в то же время дивиденды от деятельности своих юных сторонников. Это так же, как чиновники придумали «молодежную политику», «молодежные парламенты» — лишь бы молодые люди не занимались настоящей политикой, и не претендовали на настоящий парламент.

Заканчивается это одинаково — либо молодежная организация становится чисто бюрократическим отстойником, либо входит в конфликт с партийным руководством. Это произошло или происходит и с РКСМ, и с СКМ, и с «Молодежным Яблоком», и с «Молодежным СПС», и с «Идущими вместе».

— Чем должна, на ваш взгляд, заниматься молодежная организация? Какие акции или действия в последнее время предпринимаете вы?

— Революцией (смеется).

Если серьезно, то конкретными делами — и чем более они радикальны и нетрадиционны, тем более привлекательно будет выглядеть подобная организация для молодежи.

— Вы сказали, что молодежная организация должна заниматься революцией. Но почему? Почему обязательно революцией? Может быть, лоббированием интересов молодежи, состоящей в организации? Может быть, созданием дополнительных инструментов социальной мобильности? Почему мы сразу упираемся в желание все сломать, а затем…?

— Потому что молодежи заниматься «лоббированием» скучно и не интересно (смеется).

На самом деле, о ненормальности желания «до основания, а затем», я говорю и сам. Но только в том случае, если в стране есть нормальный политический процесс, политик — такая же профессия, как и любая другая. Только тогда молодой человек может встать на этот путь, быть избранным в органы власти и отстаивать те или иные интересы (в т.ч. интересы молодежи). Сейчас это невозможно не только для молодых (хотя для молодых особенно), но и в принципе. Через выборы сложившийся строй не сменить. Поэтому сейчас резко усилившийся приток молодежи в политические организации можно только приветствовать, потому что у представителей старшего поколения энергетики не хватит, чтобы сменить систему, а у молодых — вполне. Причем, к нам приходят люди, которые не хотят быть профессиональными политиками, зато хотят восстановить попранную справедливость, создать новые возможности для самореализации для всех, в том числе и для себя. Разве это не прекрасно?

— А чем занимается МЛФ? Какие вопросы вы решаете, какие акции проводите?

— Левый Фронт фактически заявил о себе осенью 2003 года с такой нетривиальной формой действий, как флэш-мобы. Это западное веяние было нами переосмыслено для ведения политической борьбы. В нашем варианте, это были театральные точечные акции, перформансы. Они наполнены определенными символами, часто эпатажными, и при сравнительно небольшом количестве участников привлекают значительное внимание СМИ и позволяют обходить юридические препоны (к счастью, закона о проведении флэш-мобов Дума еще не приняла). Такие акции как «выстрел Авроры», «Матрица.Революция», «Вова, домой», «Марш голосовавших за Путина», прошли в целом ряде регионов и имели значительный резонанс.

Сейчас, правда, подобные акции в наших структурах встречаются не так часто — потому что от задачи привлечения внимания к себе мы перешли к системной работе. Выросшее число активистов, налаженные организационные механизмы, а главное — большое количество мест приложений усилий, подкидываемых нам властью, это позволяет. Примеров подобной деятельности может быть много.

Во-первых, это уличные акции. Мы, конечно, не можем претендовать на то, что мы в состоянии самостоятельно организовать многотысячные выступления, подобные тем, что прокатились по стране в январе-феврале. Но в подавляющем большинстве случаев молодежные лидеры вставали во главе масс протестующих, так как были единственными политическими фигурами, которые были готовы к любым действиям, а также к тому, чтобы формализовать требования протестующих не в виде абстрактных резолюций митингов, а в виде конкретных требований от конкретных властных структур. Во многих местах благодаря молодым левым протесты имели осязаемый успех.

Например, в Красноярске, на 50% повышены нормы потребления электроэнергии. В Твери отменено повышение тарифов на ЖКХ. В Перми был взят в заложники губернатор Чиркунов, после чего власть пошла на значительные уступки по монетизации льгот. Аналогично был захвачен первый вице-губернатор Краснодарского края Ахеджак. В Алтайском крае, Томской области, еще нескольких регионах молодые коммунисты были в первых рядах штурма региональных администраций.

Во-вторых, рабочее и профсоюзное движение. Первые успехи были в прошлом году. При поддержке наших организаций и дружественных МЛФ профсоюзов (прежде всего, это ВКТ — Всероссийская Конфедерация Труда, в которую входит профсоюз Норильского никеля, профсоюз АвтоВАЗа, профсоюз Московского метрополитена, Независимый профсоюз горняков) был достигнут ряд конкретных результатов.

На крупнейшем горнодобывающем предприятии Мурманской области осенью силами СКМ была организована забастовка, в результате которой всем работникам комбината были подняты зарплаты и начат процесс пересмотра условий труда. Последний пример — в жестком противостоянии с одним из лидеров московского строительного рынка, на котором владельцы позволяли себе не платить людям зарплату по 6 месяцев, вчера достигнута полная победа восставшими рабочими. Их действиями руководили Революционная Рабочая Партия (РРП) и также СКМ.

При этом, надо сказать, что не стоит полностью отказываться и от «традиционных» политических действий. Например, региональные организации, входящие в МЛФ, более чем успешно участвовали в ряде избирательных кампаний. Мы поставили целую серию «рекордов» самых молодых избранных политиков, начиная с 18-летней Марии Марусенко, ставшей депутатом муниципального собрания в Москве. Есть и 27-летний мэр, и 28 летний глава района, и 29 летний спикер регионального законодательного собрания.

Молодые левые сейчас владеют инициативой с точки зрения теоретической работы по политическим, социальным и экономическим проблемам российского общества, ведя анализ положения дел в стране, основываясь на марксистской теории. Это то, что руководство КПРФ, например, давно забросило, и что завело партию весьма далеко от тех принципов, которые закладывались ее основоположниками. Работы активистов левых организаций регулярно публикуются в нашей прессе и в Интернете.

— Вы хорошо рассказали о реальной работе организации. Я сам много читаю о том, что Вы делаете. Но при этом, согласитесь, вы находитесь на медийной периферии. Ибо первенство отдано членам НБП, которые, возможно имеют на это какое-то право, и «Молодежному Яблоку», структуре, на мой взгляд, довольно аморфной и участием в серьезных акциях не замеченной. Почему такая ситуация сложилась?

— Потому что НБП и ММЯ, при всем моем уважении к их активистам, безопасны.

НБП безопасно потому, что это не тот проект, который может претендовать на власть — по многим причинам. Кроме того, с Лимоновым всегда можно «договориться». Зато у этой организации нет идеологии, и союзнические отношения начинаются и заканчиваются вокруг простой идеи убрать Путина. Более того, существование НБП напрямую выгодно власти, потому что с помощью нацбольской символики можно дискредитировать любого оппозиционера, как Ющенко весьма успешно дискредитировали альянсом с УНА-УНСО. «Это фашисты, нацисты, разве вы не видите?»

ММЯ безопасно потому, что также своей целью видит борьбу с персонифицированным злом в виде Путина. Оно не хочет сменить общественный строй, а радикализм этой организации скорее является формой юношеского максимализма. Наиболее радикальным по духу является лидер этой структуры Илья Яшин, но и он пока не готов выдвинуть лозунг о смене системы.

Наконец, оба движения не являются массовыми, по сути. Это организации активистов, которые могут делать акции любой степени «отмороженности» (на что большинство «комитетчиков-2008» вряд ли способно само по себе), но которые никогда не поднимут смертельно опасный для буржуазного строя протест широких масс. Поэтому НБП и ММЯ становятся любимцами либеральной прессы.

Посмотрите на все примеры «оранжевых революций» в Сербии, Грузии, Украине, Зимбабве и других местах. Нигде аналоги «Поры», «Кмары», «Отпора» и т. п. к власти не приходили, даже в лице отдельных своих представителей. Они всегда выстраивались так, как выстроены НБП или ММЯ, и именно поэтому от них было легко избавиться, как только их спонсоры решали свои политические задачи. Вне всякого сомнения, с нами так не получится.

Левое движение имеет иную классовую и социальную природу. Раскрутка его идей несет системную опасность для обеих сторон противостояния — как для власти, так и для новых российских «оранжевых». Поэтому когда даже про наши акция пишет пресса, их постоянно приписывают кому-то еще, то НБП, то КПРФ (которая также вполне безопасна в своем нынешнем состоянии, хотя и по другой причине).

Конечно, есть и чисто технологические проблемы с нашей стороны. Постоянная нехватка денег, невозможность держать в штате нормальную пресс-службу, а также глубокий внутренний скепсис многих активистов по отношению к предвзятым, по их мнению, СМИ, также играет свою роль.

Наконец, крайне мешает дефицит своих СМИ (имеющий место по все той же финансовой причине) — но здесь, думаю, скоро ситуация начнет меняться.

— Откуда вообще берут молодежные движения средства? Откуда деньги, например, у ММЯ, откуда деньги у вашей организации? Ходят упорные слухи, что и НБП и ММЯ спонсируются Березовским. Да и Вас тоже неоднократно упрекали в связях с лондонским оппозиционером? Вообще, сколько нужно средств для молодежного движения с несколькими сотнями активистов в течение месяца, при условии активной работы?

— У всех нас, включая и НБП, и ММЯ, и МЛФ, по-моему, особенных денег нет. НБП зарабатывает на продаже своей газеты «Лимонка». ММЯ что-то получает от партии. МЛФ фактически спонсируется Институтом проблем глобализации, который ведет ряд заказных аналитических работ в Москве и регионах.

Что касается «лондонских оппозиционеров». Я думаю, что в современной политической ситуации в России все общаются со всеми. По моей информации, даже Лимонов имеет контакты и с Администрацией, и с Комитетом-2008, и с Родиной, и с КПРФ, и с отдельными олигархами. Наверное, в отдельных случаях это имеет взаимовыгодную основу. Но это не означает, что кто-то из них его полностью контролирует.

Дело еще и в том, что мой опыт работы в крупных российских компаниях показывает, что их владельцы мыслят очень конкретно, и временными интервалами максимум в 6 месяцев. То есть, если кто-то из оппозиционеров придет к Березовскому с четким бизнес-планом прихода к власти через полгода, то он, наверное, получит денег. Сейчас же все разговоры о финансировании кого-то международными сионистско-масонско-олигархо-империалистическими кругами есть личный пиар тех, кто их ведет. В общем, это как кредит в банке получать — его выдадут тогда и тому, кто докажет, что ему эти деньги вовсе не нужны.

Кстати, по моей информации, вопреки пугающим слухам и цифрам, тот же Ющенко на Украине получил по международным линиям совсем незначительную часть средств, по сравнению с тем, что было им затрачено на свою избирательную кампанию.

И это все несмотря на то, что вообще политика не самое затратное направление, если, конечно, с умом вкладывать деньги. А уж молодежные движения тем более малобюджетны — никто не зарплату не претендует, все работают за идею, нужны только относительно небольшие средства на обеспечение внутренних коммуникаций, информационное сопровождение и расходные материалы. В общем, копейки. Даже изгнанные олигархи тратят на порядок больше на абсолютно бессмысленные со стратегической точки зрения проекты.

— О каких «затратных» проектах вы говорите?

— Ну, например, на те средства, которые были потрачены на избирательную кампанию Хакамады-2004, можно было бы содержать МЛФ в течение минимум трех лет при резком увеличении числа и качества акций.

Вот подумайте, много ли денег было потрачено в ходе пенсионерских акций января? Думаю, тысяч 50 долларов на всю страну (если посчитать все, что разные организации и партии потратили на звук, транспаранты, листовки и т. п.). А эффект колоссальный. А эта сумма — всего-то зарплата какого-нибудь известного либерального журналиста. А во сколько в итоге обошелся провалившийся Гражданский Конгресс в декабре?

Да мало ли глупостей делается… Миллионов по 10−15 долларов в год каждый «лондонский оппозиционер» спускает, а толку много видно? Только такие же бойцы в Кремле трепещут — у страха глаза велики. Такое ощущение, что смысл тратить эти деньги только во внутрикремлевском пиаре…

— Видите ли вы в молодежном движении пространство для государственнического отряда, тех же «Наших», например?

— Молодежь не может поддерживать власть — это противоестественно. Если ты за власть — иди в бизнес, иди в госструктуры работать, чего митинговать-то?

Именно поэтому «Идущие вместе» за Путина заменены на более абстрактных «Наших». Они не за власть — они против «пятой колонны». В качестве хуныейбинов потенциал у них более чем значителен. Это тот джинн, который власть сама не сможет потом контролировать. Но кто об этом думает сегодня — горизонт планирования у власти ничуть не больший, чем у олигархов, все те же 6 месяцев. За это время «Наши» вряд ли победят, а оппозиционеров замочить в сортирах можно много. А там хоть потоп…
Беседовал Данилин Павел