Холокост: all rihgts reserved?

Споры вокруг Холокоста еще раз доказывают: никакого «единства ценностей» иудеев и христиан не существует

Престарелый папа Иоанн Павел II к удивлению многих оказался в центре скандала. Поводом послужил ожидаемый выход в свет книги понтифика «Память и идентичность», в которой распространение в мире абортов сопоставляется с событиями Холокоста — уничтожения нацистами миллионов евреев. Книга еще не поступила в продажу, а ее тираж уже требуют изъять, как «подстрекающий к ненависти».

Пауль Шпигель, президент Центрального совета евреев Германии, выразил возмущение этим сравнением на страницах газеты Netzeitung. В свою очередь, лидер либеральной Свободной демократической партии Гвидо Вестервелле считает, что осуждение противозачаточных средств вполне можно понять, тогда как признание женщин, предпринимающих аборт, преступницами является недопустимым.

В Ватикане оправдываются тем, что книга не содержит в себе ничего нового, а представляет собою лишь запись бесед папы с двумя польскими философами 1993-го года. Несколько раньше, в январе наступившего года один из католических прелатов, кардинал Иоахим Мейсснер, уже приносил публичные извинения за те же сравнения абортов и Холокоста. Заявление, вызвавшее резонанс, прозвучало во время церемонии крещения в Кельне. «Сначала Ирод убивал младенцев в Вифлееме, потом Гитлер и Сталин уничтожили миллионы неповинных людей, а сейчас, в наше время, так же убиваются миллионы ещЈ не родившихся детей», — сказал кардинал Мейсснер, развивая в проповеди тему абортов. Эти слова было немедленно подвергнуты резкой критике со стороны представителей партии Зеленых (сторонники абортов) и социал-демократов, которые потребовали от кардинала извинений перед жертвами Холокоста. Более того, президент Центрального совета евреев Германии Пауль Шпигель в своем интервью газете Spiegel заявил, что кардинал «должен немедленно дистанцироваться от подобного сравнения». «Я сожалею о случившемся», — отозвался И. Мейсснер, добавив, что не сделал бы этого, если бы знал, что будет неправильно понят. Теперь аналогичные обвинения выдвигаются уже против папы, и ни старческие седины и недомогания, ни широкое уважение к личности понтифика в западном обществе, ни даже многолетние старания сблизиться с иудаизмом путем аудиенций с раввинами и деклараций о покаянии перед еврейством, не защищают его от волны критики либералов и еврейских организаций.

Необходимо заметить, что в католичестве термин «Холокост» является общепринятым синонимом массовых бесчеловечных деяний. О Холокосте, например, говорят в связи с американскими атомными бомбардировками Хиросимы и Нагасаки, а также по отношению к советским репрессиям времен Сталина. «Энциклопедия в защиту жизни» содержит в себе особое понятия «абортивного холокоста», трактуемого как «гораздо более чудовищное преступление, нежели нацистский холокост, т.к. речь идет не только о количестве жертв, но и о том, что совесть десятков миллионов женщин настолько помрачилась, что они ради собственного удобства предпочли убить своего собственного ребенка». Сам Иоанн Павел II во время визита в Польшу в 1991 году приравнял «большие кладбища неродившихся детей» к жертвам Холокоста, истреблению невинных.

Переживание покаяния, собственной причастности к охватившему человечество крайнему злу отличает понимание Холокоста внутри католичества. Напротив, для евреев на первом плане стоит факт посягательства на жизни единоплеменников. Слово «холокост» как таковое имеет библейское происхождение, это особый термин для определения особого вида жертвоприношения. В книге Левит описаны разные жертвоприношения, включая приношения за грех, жертвоприношения и холокост. Холокост — это жертва, целиком поглощаемая огнем. Другие жертвоприношения также предлагались Богу, но символически, после чего съедались служителями алтаря. Холокост в отличие от этого представлялся наиболее торжественным и почетным из жертвоприношений.

Несмотря на такое первоначально сакрализованное значение, в еврейской среде после войны смысл понятия «Холокоста» трансформировался в ужас смерти и созерцания массового пролития еврейской крови. Эквивалентной заменой его у евреев является понятие «Катастрофы» (именно так, с большой буквы), которым передается хрупкость, психический шок от сознания незащищенности Израиля в его земных судьбах. Различными способами, вплоть до введения в законодательства европейских стран статей об уголовном преследовании отрицающих Холокост, еврейские организации после Второй мировой войны добивались признания его исключительности. По поводу образной параллели «Холокост-аборты» глава Всегерманского еврейского союза Пауль Шпигель, в частности, заявлял, что данном в контексте оказывается недопустимо принижена роль в истории многочисленных жертв среди еврейского народа. Тем не менее, восприятие Холокоста по-прежнему вызывает внутри западного общества значительные расхождения.

В декабре 2004 г. суд в Германии официально разрешил употребление родственного Холокосту понятия «бейбикоста» (убийства детей абортами). Процесс был инициирован небезызвестной австрийской партией Хайдера. Теперь на территории Германии и Австрии можно использовать слово «бейбикост» в т. ч. и в публичных выступлениях. Ранее за то же самое можно было угодить в тюрьму на 5 лет. Известный католический публицист и проповедник Джон Каваноф-О'Киф в своей книге «Празднуя жизнь» прямо утверждает: «Существует огромная разница в уроках, которые вынесли евреи и христиане из нацистского холокоста. Для евреев лозунг «Никогда больше» означает что-то вроде: «Мы никогда не позволим себе быть убитыми подобным образом» Для христиан, однако, «Никогда больше» означает: «Мы никогда не позволим подобному злу опять появиться на свет».

В разгоревшихся спорах немаловажный нюанс представляет и характерное восприятие современной иудейской доктриной проблем биоэтики. Вполне допустимыми, хотя и с различными оговорками, для еврея признаются такие явления, как искусственное прекращение беременности и эвтаназия. Отказ в праве ребенка на рождение в еврейском сознании не может сопоставляться с Освенцимом хотя бы уже потому, что религия раввинов отказывается считать его безусловным грехом. Вопрос о ценности человеческой жизни, как и смысле кончины, совестного самоанализа, религиозного долга и покаяния, таким образом остаются камнем преткновения в отношениях иудейства и христианства. И как бы ни желали идеологи либерализма внушить мысль о единстве «иудео-христианской цивилизации», неутихающие споры вокруг Холокоста еще и еще раз доказывают: нет, несомненно, мы разные.
Андрей Славин, Санкт-Петербург, специально для Русской линии