Новый Путин

В прошедший вторник в Лиссабоне, на совместной пресс-конференции с премьер-министром Португалии, президент России Владимир Путин изящно, не нарушая дипломатического формата «поставил на место» буквально весь западный мир.

На провокационный вопрос — «считаете ли вы ситуацию на Украине нормальной, поскольку Россия сейчас является единственной страной, которая признала результаты второго тура выборов?» — Путин в двух предложениях вскрыл нелегитимность политики Запада по отношению ко всему остальному миру. «Мы знаем, с какими сложностями проходили выборы в Афганистане. Мы знаем, как прошли выборы в Косово, где сотни тысяч изгнанных из своих жилищ сербов не смогли принять участие в голосовании. Я заранее могу вам сказать, какой будет вывод наблюдателей ОБСЕ по предстоящим выборам в Ираке, — и вы тоже это знаете», — заявил российский президент.

Акцент на ОБСЕ здесь был сделан исключительно для приличия. Реальный же формат был совсем другим — мирополитическим.

К моменту выступления российского президента свои однозначно негативные заявления по ситуации на Украине уже сделали и администрация США, и руководство Евросоюза. Так что адресатом путинского «месседжа» были именно руководители ведущих западных стран, а не почти родная нам в своём вечном антироссийском лае ОБСЕ.

И чем бы ни закончилась в итоге кризисная ситуация на Украине, слова Путина обозначили позицию о недопустимости не столько «двойных стандартов», сколько ограничений реального суверенитета самой России.

Неординарность произошедшего в Лиссабоне также ещё и в том, что Путин заявил и отстоял позицию России крайне жёстко, но абсолютно корректно, без хрущевского ботинка или ельцинского рыка. Так что эта пара предложений делает заявление президента РФ в Лиссабоне знаковым событием, демонстрирующим, что осень 2004 года становится временем кардинального переворота во внешнеполитическом мировоззрении Путина.

Мировоззрение Путина становится трагическим. Эта трагичность с очевидностью проявилась сразу же после Бесланской катастрофы, в словах обращения президента России к народу 4 сентября. Лиссабонское же выступление Путина — это его «разворот над Атлантикой», переход от обычного к трагическому мировосприятию всей политики и истории, которое только и позволяет строить новую государственность, восстанавливать и развивать страну.

Мировая ситуация России

Происходящее сегодня в Российской Федерации («сырьевая ловушка», волна террора), на пространстве СНГ (раскалывающие общество выборы в Украине и Абхазии, борьба за Южную Осетию, скорые выборы в Киргизии) и в мире («падение» доллара, ситуация в Ираке и готовящаяся агрессия против Ирана) показывает то, что весь мир — и «цивилизованный», и всякий другой — входит в крайне нестабильный период.

И это задаёт уникальные новые условия для России, для её свободного и мощного действия в мире. Плотность противоречий и антагонизмов достигла такой величины, что в этой «войне всех против всех» главным ресурсом является идентификационная и позиционная мощь держав, а не только объёмы ВВП и уровень боеготовности войск.

Идентификационно-позиционная мощь держится на двух китах: сложности сознания руководства страны и наличии чёткого и выигрышного миропроекта или сценария развития страны.

С первым «китом» у нас неплохо. Путин к концу 2004 года с очевидностью стал на порядки сложнее навязываемых ему его внутрироссийским и глобальным окружением решений и идентификаций. И Лиссабон это показал.

А вот со вторым «китом» — из рук вон плохо. Миропроекта и сценария нет…

В сознании политической элиты и населения России одновременно сосуществуют и одновременно реализуются сразу несколько отрицающих друг друга проектов и сценариев.

Во-первых, в каждом сознании умудряются уживаться схемы «интеграции в развитый мир», «в Европу» — и схемы изоляции, конкуренции со всеми другими странами и с миром в целом, отстаивания своих национальных интересов.

На этом дурном сожительстве, кстати, произошёл и политтехнологический дефолт тех, кому было поручено обеспечивать интересы РФ в ходе выборов украинского президента. Вместо того чтобы переопределять позицию руководства РФ и выстраивать принципиально новое позиционирование России как «собирателя исконно российских земель на новых основаниях содружества наций», весь пар ушёл внутрь украинских тем и местечковых «разборок».

Населению Украины была предложена в качестве привлекательной «морковки» брутально-шизофреническая «логика»: Россия навечно с Европой, поэтому она настаивает на том, чтобы Украина была навечно с Россией, следовательно, ergo, Украина должна быть против зовущего в Европу и НАТО Ющенко.

Ответ на этот «нездоровый» призыв со стороны украинского электората очевиден и может трактоваться, как минимум, как недоумение: почему Российская Федерация интегрируется в «мировую развитую цивилизацию», «в Европу», «возвращается в семью цивилизованных народов», а Украине «москали» туда вмонтироваться не велят? Почему им можно и даже нужно, а нам нельзя?..

Во-вторых, «новая Россия» одновременно строится по четырём сценариям или миропроектам.

Первый сценарий — «Россия как русский мир». По данному сценарию, исторический прогресс в наши дни определяется глобализацией, и максимальное растворение-размазывание России в глобальных процессах — и есть наилучшее решение. Предельная оргформа страны здесь — ряд «островков» и диаспор в едином транснациональном глобальном целом. Своего рода антикоммунистическая мировая революция. Этот сценарий продвигают деятели крайнего неолиберализма, например, Е. Ясин или Е.Гонтмахер.

Второй сценарий — «Россия как национальное государство», «россияне — новая нация». Согласно данному сценарию, строительство капитализма в РФ неминуемо должно быть запараллелено со строительством национального государства — в терминологии военно-дипломатической элиты США, с нациостроительством или нацибилдингом (nation-building).

Такой сценарий лежит в основе главных устремлений «правых» из СПС и реализующей их идеологию верхушки «Единой России», впрочем, как и других «правых» — из «Родины». Здесь любят теперь поговорить о том, чтобы «стать нормальной страной», о национальных интересах, о нео- и просто консерватизме, о россиянах или о правах русских на свою нацию и т. п. Здесь и антиамериканизм допустим. Хорошим образчиком являются такие противоположные, на первый взгляд, публицисты как Михаил Леонтьев и Александр Крутов.

Третий сценарий — «Россия как либеральная империя». Этот сценарий выдвинул и отстаивал, ругаясь с товарищами по партии, Анатолий Чубайс перед прошлогодними парламентскими выборами. Суть этого сценария в том, что Россия, признавая однополярный мир по-американски, предлагает себя в качестве наместника или жандарма на территории бывшего СССР.

Четвёртый сценарий — «Россия как мировая держава». В его основе лежит представление о том, что суверенитет в современном мире начинается с позиции руководства страны по отношению ко всему мировому целому. Ни одна страна не может быть независимой вне целенаправленного выстраивания своего деятельного присутствия буквально в каждой точке Земного шара и по каждой мировой проблеме. И Россия, как тысячелетняя уникальная цивилизация, может существовать исключительно через созидательное лидерство в мире, решая мировые проблемы и организуя мировое развитие.

Этот сценарий разрабатывается несколькими разными группами, в частности, командой автора данной статьи.

Эти четыре абсолютно разных сценария в той или иной степени осуществляются «прагматиками» в руководстве страны — одновременно и враз. Всё это многоголосие в совокупности составляет не чаемую полифонию (по Бахтину), а общенациональную шизофрению.

Что будет строить Путин?

Хочет того Владимир Владимирович или не хочет, но история уже выбрала его и накрепко «привязала», «пристегнула» к себе.

Наметившийся поворот в мировосприятии президента, о котором говорилось выше, требует осмысления, критики (в её исконном, содержательном смысле), самоопределения — в том числе и прежде всего со стороны самого человека Владимира Путина.

Вырвется ли он окончательно из сетей владельцев туземных «фабрик иллюзий»? Какой сценарий на 2005-й и следующие годы он возьмёт для себя самого за основу? Будет ли он строить «диктатуру выживания» или диктатуру развития?

Есть надежда, что в новом году новый Путин даст ответы на эти вопросы.