Русское Зарубежье или Николай-град

К выходу книги «Русский храм на чужбине»

«Златоглаво и незримо стоял и стоит, парил и парит на Земле и старый, и новый русский православный Николай-град» — этими словами заканчивается прекрасная — и по фактическому материалу и по стилю изложения — книга Владимира Черкасова-Георгиевского «Русский храм на чужбине», выпущенная недавно московским издательством «Паломник».

Издание это крайне своевременно, — в дни, когда идет процесс сближения нашей Церкви с Русской Православной Церковью Зарубежом, очень важно узнать о том, из каких приходов она состоит. В книге описаны почти все приходы РПЦЗ — в Италии, Чехии, Германии, Франции, на Святой Земле, в США, в Африке, в Китае, в Бельгии, в Великобритании. Приведенные в книге данные свидетельствуют: где бы ни появлялись русские, они прежде всего строили храм, и от него, около него потом начиналась миссионерское служение. Храмы, построенные русскими на протяжении двух столетий, и поныне являются украшением многих европейских и заокеанских городов. Но, упомянем, прежде всего те, что были уничтожены в нашем веке. В первую очередь это относится к церквям, возведенным на территории нынешнего Китая, — а когда-то части Российской Империи. В начале ХХ столетия здесь прокладывали железную дорогу — КВЖД и на линии ее строительства и возводились эти храмы. В одном городе Харбине за 20 дореволюционных лет было сооружено 9 храмов. В то время, когда в России к власти уже пришли безбожники, а в Китае «культурная революция» еще не началась — с 1922 по 1928 год русскими беженцами в Харбине было воздвигнуто 12 церквей. До 1922 года по западной линии КВЖД построили 8 церквей, по восточной — 7, по южной — 8. В 1924 году в Харбине открылась женская Владимирская обитель, а неподалеку от «русской эмигрантской столицы в Китае» был открыт мужской Казанско-Богородский монастырь. Почти все эти храмы во времена Мао были уничтожены, — остался только один в Пекине и еще один где-то на окраине страны.

Владимир Черкасов-Георгиевский пишет о зарубежных приходах не как академический исследователь, а как участник общинной жизни, — то есть живо и с любовью. При этом автору удается избежать духа превозношения. Он рассказывает об истории возникновения РПЦЗ, о ее иерархах, о выдающихся мирянах с сыновней почтительностью, но без лицеприятия. Главный герой его книги — это паства, о которой он говорит: «по своему составу, прочности она никак не уступала твердости церковных стен и камней». Духовная твердость русских беженцев выразилась в их особом почитании Царственных Мучеников и всех Новомучеников Российских. Можно сказать, что лейтмотивом книги является прославление Царского Служения. Немало страниц посвящено самой сути этого высочайшего служения на земле, подробно, красочно и исторически достоверно рассказывается о венчании на Царство. В каждой главке книги рассказывается о тех или иных членах Правящей Династии, на пожертвования которых были возведены храмы по всему миру, — как выражается автор: «самые прекрасные „шкатулки“ из материалов навека, возведенные выдающимися архитекторами, расписанные и украшенные такого же класса иконописцами и художниками Отечества». В глаза бросается, что более всего пожертвований было сделано последним Государем Царем-Мучеником Николаем II. По всему миру он воздвигал храмы в честь своего небесного покровителя или вносил в уже воздвигнутые храмы щедрые подарки. Потому и назвал автор книги о храмах русского зарубежья все их в совокупности — «Николай-град».

Черкасову-Георгиевскому удалось даже и хорошо известные факты изложить так, что повествование о них вызывает неослабевающий интерес. Так, например, в главке о строительстве храма во имя святой равноапостольной Марии Магдалины на родине Императрицы Александры Федоровне в Дармштадте, рассказывается об истории помолвки и венчания Царственных Мучеников. Пересказываются известные перипетии, но и дается им промыслительное объяснение. «Государь Александр Третий и Государыня бесперебойно подыскивали сыну другую невесту. Потому что возможная невеста Цесаревича Аликс была обречена на то, что родившиеся от нее мальчики были „приговорены“ к гемофилии, от которой не выздоравливают. Так и станется с их будущим сыном, со следующим Наследником русского престола Алексеем. Но станется и то, что лишь в России будет дан юному Царевичу человек, способный унимать „несворачиваемые“ приступы гемофилии, — Григорий Распутин…»

+ + +
Многие европейские храмы, описанные в книге, с ненавевающими скуку подробностями (потому что подробности эти касаются святынь), были отмечены и личным посещением Государя и Его Семейства. Память об этом бережно хранится в Париже, Ницце, Германии и других местах русского рассеяния. Так же как память о тех, кто был верен «белой Руси», — участниках Белого движения, культурных и общественных деятелях, умерших и погребенных на чужбине, а так же умученных и не имеющих даже могильных крестов, «внутренних эмигрантах» в России.

Особым храмом-памятником всем этим людям является, конечно же, церковь во имя Иова многострадального в Брюсселе. Пожертвования на этот храм собирались от русских людей по всему миру. 14 лет велось строительство. Закладка была совершена в феврале 1936 года, на этом торжестве присутствовал родной брат Алапаевских мучеников — Великий князь Гавриил Константинович.

Одновременно с сооружением каменного храма создавался верующими в рассеянии и другой памятник церковного и исторического значения — Синодик с именами жертв богоборческой власти. В него вносились не только имена, но по желанию сообщивших, и фамилия, дата рождения погибшего, время, место и обстоятельства гибели. В последствии этот синодик был выбит на памятных досках, водруженных на стенах храма-памятника.

Среди мемориальных каменных досок выделяются самые большие: с именами убиенного Царя-мученика и членов Царской Семьи: с именами замученных членов Императорской фамилии; третья посвящена погибшим архипастырям, духовенству, монашеству. В алтаре помещены доски с именами 122 убитых и умученных архиереев Русской Православной Церкви.

В храме-памятнике хранятся вещественные воспоминания Царской Семьи, переданные Великой Княгиней Ксенией Александровной: Библия, подаренная Императрицей Наследнику Цесаревичу, крест с найденными в екатеринбургской шахте нательными иконками и крестиками; икона святого Иоанна Крестителя, находившаяся с Царской Семьей в Ипатьевском доме; погон Государя и его полушубок-шинель.

«Лампадой Русского Зарубежья святым мученикам» называют этот храм. Но и в других храмах, стараниями русских эмигрантов поддерживались на протяжении десятилетий молитвенные лампады в память о Царственных Мучениках, — такой вывод можно сделать по прочтении книги В. Черкасова-Георгиевского. И воздать благодарность тем, кого автор называет «рядовыми русскими людьми Святой Руси».

Наше воссоединение с Русской Православной Церковью Зарубежом воссоединит нас и с этими людьми и, главное: даст нам возможность при посещении замечательных православных храмов-памятников, высящихся по всему миру, полноценно участвовать в их литургической жизни. Что невозможно было при разделении.
Людмила Ильюнина, Русская линия