Четвертый «Жуз»

Русские в Казахстане чувствуют себя на порядок комфортнее, чем большинство «азиатов» в России

Отношения русскоязычного населения к Казахстану, к своей уже стране, претерпело значительные изменения за последние восемнадцать лет, с момента наиболее драматичного эпизода в новейшей истории казахско-русских отношений, перевернутой в декабре 1986 года. Тогда произошло выступление казахской молодежи против диктата союзного центра, приведшее, в том числе, и к столкновениям на национальной почве. Позже русскоязычный и самый известный казахский поэт Олжас Сулейменов назовет эти события «ожогом декабря».

Большинство тех русских, кто хотел уехать — уехали. Тот, кто остался, остался сознательно и связывает с Казахстаном свое будущее и будущее своих детей. При реальном совместном проживании и взаимодействии в Казахстане представителей более 100 национальностей интересоваться у человека его происхождением не очень принято. И в то же время, вероятнее всего, если его происхождение не очевидно, человек уже на второй встрече с вами сам его обозначит.

И в этом смысле люди, которые могут себя отнести к двум большим группам в обществе — к «казахам» и «русским», — чувствуют себя комфортнее, чем те, кто относятся к иным, не столь «крупным» сообществам, хотя и это утверждение иногда спорно для Казахстана.

Как чувствуют себя русские (и все, кто так или иначе относит себя к русским) в Казахстане? Ответ — достаточно комфортно. В особенности если говорить о жителях больших городов, например о жителях Алма-Аты.

В Казахстане аксиомой является тот факт, что русский язык — основной язык общения в стране. В Конституции страны его права закреплены как права языка межнационального общения.

Количество телеканалов, газет, журналов и радиостанций, вещающих на русском языке, значительно превосходит количество казахскоязычных СМИ.

Вообще, проблема казахского языка — точнее, его незнания большинством городского населения Казахстана: как русскими, так и казахами — серьезная проблема общества, решение которой хоть как-то сдвинулось с мертвой точки только за последние несколько лет. До этого ее решение только имитировалось.

Раньше популистские призывы выучить казахский язык воспринимались большинством русскоязычного населения болезненно. Заявления некоторых политиков, особенно в первые годы суверенитета, требовавших перевода делопроизводства на казахский, приводили к увеличению миграции русских из Казахстана. Теперь же, согласно независимым социологическим опросам, большинство русскоязычных алмаатинцев были бы не против, чтобы их дети знали казахский язык.

Постепенному, пошаговому изменению ситуации с обучением казахскому языку способствует появление первых профессиональных методик обучения, которые внедряются в центральных алматинских школах, благодаря чему в отдельных школах русские дети начинают бегло говорить по-казахски.

Дети городских казахов, как правило, сегодня уже лучше знают родной язык, чем их родители.

Положение же, при котором русский язык будет когда-нибудь вытеснен из страны, вряд ли кто в Казахстане может себе представить.

Стоит учитывать и несколько иную ментальность «азиатских русских» по сравнению с русскими в России. Приверженность к азиатской, в том числе казахской, кухне, достаточно хорошее знание местных традиций и обычаев, внимательное к ним отношение, некоторые бытовые привычки — скажем, пить чай из пиалок, а не из стаканов, и покупать на базаре острые корейские салаты.

Кроме того, русские здесь, в Казахстане и в поведении становятся большими «азиатами», становятся более велеречивыми, произносят цветистые восточные тосты на праздниках и внешне способны продемонстрировать больше восточного уважения к собеседнику. Если они и не кланяются, как японцы, то совершенно естественно прикладывают руку к сердцу при разговоре, в знак уважения к собеседнику.

Так же привычку здороваясь подавать собеседнику сразу две руки, как бы принимая его руку в свои, русские здесь также переняли от казахов…

Достаточно интересная ситуация сложилась в стране с английским языком — освоение его престижно, к знанию английского призывает даже президент. И в целом, при общей достаточно сильно выраженной даже не прозападной, а именно проамериканской ориентации казахстанского общества, позиции английского языка в стране усиливаются.

Многонациональность Казахстана так или иначе соотносится с американским опытом «плавильного котла наций». Поэтому, кроме поиска национальной казахской идентичности, в массовое сознание внедряется идея «казахстанской идентичности», по американскому образцу.

Быстрее всех на эти настроения откликаются реклама и шоу-бизнес.

Так, достаточно типичными героями рекламных роликов в Казахстане, кроме «чисто» казахских семей и семей европейского типа, стали семьи, в которых папа — казах, мама — русская, а дети, соответственно, симпатичные метисы.

В состав же местных поп-групп, как правило, входят восточные девушки (черные волосы либо рыжие и мелированные) и девушки европейской внешности (блондинки, либо рыжие), которые поют вместе.

Таким образом, и реклама, и казахстанская поп-музыка отвечают на запросы и представления наиболее активной и молодой части населения о жизни и взаимоотношениях наций в стране.

Нужно сказать также, что межнациональные браки, число которых резко уменьшилось в первые годы суверенитета, сейчас вновь составляют заметное явление. Смешанных пар же на улицах Алма-Аты сейчас ничуть не меньше, чем мононациональных…

Казахстанские русские ощущают свою принадлежность к большому великорусскому этносу и так или иначе соотносят себя сегодня с Россией (возможно, больше, чем сегодня Россия себя соотносит с ними). Тем не менее, составляя 40% населения страны, подавляющее большинство их является сегодня лояльными гражданами Казахстана. Они связывают с этой страной свое будущее и считают ее своей родиной.

Можно вновь сослаться на рекламу — по исследованиям, проводящимся в коммерческих интересах в мононациональных русскоязычных группах, респонденты на вопрос, что такое для них Казахстан отвечали:
— Это Родина.
— Место, где очень много красивых девушек.
— Казахстан — это, прежде всего, Алма-Ата.
— У нас самая красивая в мире природа.

Разделения по национальному признаку нет сегодня ни в молодежной, ни в профессиональной среде казахстанского общества — все слишком тесно переплетено.

Впрочем, такого разделения в среде, скажем, молодежных группировок не было и во времена моего алма-атинского «микрорайоновского» детства, в середине восьмидесятых. Тогда люди четко делились на своих — тех, кто живет в твоем микрорайоне и шире — в городе, и на мамбетов, то есть приезжих из аулов, которые плохо адаптировались к городской жизни.

Сегодня это слово приобрело значение, соответствующее чему-то среднему между определениями — колхозник, урла и лимита.

В казахстанской бизнес-среде мамбетскими компаниями называются те, которые слишком уж явно отстают от принципов цивилизованного бизнеса, даже по не самым строгим казахстанским стандартам…

Конечно, есть более и менее предпочтительные зоны приложения сил русскоязычного населения.

Так к более «казахским» областям относится работа во властных структурах и некоторые виды бизнеса, так или иначе связанные с государственными структурами. Но сказать, что для русскоязычных граждан существуют какие-то абсолютно закрытые зоны, включая самые верхние властные эшелоны, было бы неправдой, чему есть многочисленные подтверждающие факты.

Иногда представители российских властей не способны адекватно оценивать казахстанских русских, которые отнюдь не всегда нуждаются в их заботе и защите -случается и простое непонимание, связанное с незнанием процессов, происходивших все эти годы в недрах русской диаспоры.

Например, когда представители российского посольства приглашали для проведения выставки русских художников, проживающих в Казахстане, отбор проводился по паспортным данным — значимой была запись в графе национальность. И когда свои работы не смог выставить художник, у которого в этой графе было написано — украинец, посольские не могли понять, чем недовольны русские художники. Художники же между собой быстро окрестили посольство «расистским"…

Казахстанские русские довольно живо вписываются и в процессы неизбежной демократизации страны — есть известные русские фамилии и в умеренной, и даже в радикальной оппозиции. Но и в этом смысле русские не выделяются среди других этнических групп — они есть и на той, и на другой стороне, и в этом залог того, что в политической борьбе противникам не удастся разыграть «русскую карту».

Интересно, что в Казахстане, в котором по-прежнему сильны позиции трайбализма и имеются три рода — жуза и где каждый казах по-прежнему знает, к какому жузу и роду он принадлежит, русских иногда называют четвертым жузом. Они часто выполняют функцию примирительную, занимая посты, которые иначе были бы предметом раздора, между представителями разных жузов, во многом, как это ни парадоксально, сплачивая казахское общество.

Русским, живущим в Казахстане, совершенно точно не все равно, что происходит в стране, и поэтому появляющиеся иногда в российской прессе статьи, крайне поверхностно и однобоко толкующее положение русской казахстанской диаспоры, чаще всего вызывают чувство глухого раздражения — так мало они отвечают самоощущениям живущих здесь русских и русскоязычных граждан.

Самоощущения же таковы, что жизнь в Азии научила казахстанских русских большей терпимости, уважению и любви к тем народам, с которыми они живут рядом.

То есть качествам, которые по большому счету, всегда русскому народу были свойственны.