 |
| Русский журнал | Борис Межуев | 13.07.2004 |
За эти пять лет все изменилось кардинально — теперь фактически те же люди, кто недавно учился выговаривать слова «атлантизм» и «континентализм», рассуждают о конфликте внутри американской элиты, о страшных противоречиях между республиканцами и демократами и о том, что если? не дай Бог, к власти придут последние, «сердечной дружбе» России и США на ниве борьбы с мировым терроризмом придет, увы, конец.
Настоящая схема восприятия, конечно, гораздо больше приближена к действительности, чем невнятные рассуждения о «конце всех возможных противоречий» в эпоху глобализации и представление об Америке как об «атлантистском монолите», придавливающем Европу.
Однако и эта схема страдает обычными для всякой схемы недостатками: упрощением и «уплощением» действительности. Главным образом, это касается партии республиканцев, внутри которой в настоящее время борются совершенно разные течения, конфликт между которыми явно перекрывает по интенсивности и остроте столкновение между мейнстримом обеих партий.
Этот конфликт наилучшим образом проявился в споре различных представителей консервативного движения относительно наследия и политики скончавшегося в июне 2004 г. 40-го президента США Рональда Рейгана.
Консервативное движение Америки (которое далеко не полностью совпадает с идейным полем республиканской партии, но частично выступает за его пределы) имеет внутри себя примерно пять достаточно отчетливых идейных позиций.
На эти идейные различия накладываются множество других: региональных, корпоративных, конфессиональных, этнических и др., — однако эти дополнительные факторы ни в коем случае не оттеняют решающую роль принципиальных идеологических установок, которые, кристаллизуясь вокруг тех или иных фигур, органов печати, мозговых центров, задают всему политическому процессу определенную устойчивость и делают его проницаемым для анализа.
Консервативное движение США, в том виде, в каком оно существует на сегодняшний день, легко представить в форме бабочки.
Одно крыло этой бабочки занимают неоконсерваторы и протестантские религиозные фундаменталисты (religious right).
На противоположном крыле разместились консерваторы-изоляционисты (иногда их называют палеоконсерваторами) и либертаристы. Стягивающий оба крыла республиканский центр образуют реалисты (или, как часто говорят, умеренные республиканцы). Нужно подчеркнуть, что такую «бабочкообразную» структуру консервативное движение приобрело только сейчас, когда на повестке дня стоят, в первую очередь, вопросы внешней политики и когда от решения именно этих вопросов во многом зависит выбор экономической стратегии государства.
Палеоконсерваторы и либертаристы расходятся по огромному спектру проблем: первые — за контроль над иммиграцией, вторые — за максимально возможное ограничение такого контроля. Первые считают необходимым для государства вести т.н. «культурные войны» с наследием контркультуры и 1960-х годов, вторые в целом абсолютно равнодушны к этим сюжетам.
Однако тех и других прочно объединяет неприятие политики нынешней республиканской администрации, нацеленной на экспансию, увеличение военного бюджета страны и большую активность государства в экономике. Согласно либертаристам и палеоконсерваторам, политика Джорджа Буша-мл. не консервативна по самой своей сути — незначительно снизив налоги, нынешний президент резко увеличил военные расходы и тем самым еще более обострил ситуацию с бюджетным дефицитом страны, который, кстати, начал расти как раз в эпоху Рональда Рейгана.
С другой стороны, палеоконсерваторов (из коих наиболее известен российским читателям бывший спичрайтер Ричарда Никсона и сотрудник администрации Рейгана, автор бестселлера «Смерть Запада» Патрик Бьюкенен) и протестантских фундаменталистов (здесь наиболее яркие фигуры — проповедники Билли Грэм, Джерри Фолвелл и Пэт Робертсон) объединяет очень многое.
В частности, и те, и другие занимают жесткую позицию по вопросам абортов, легализации гомосексуальных браков и пр. Однако оселком противоречия этих групп является отношение к Израилю и, соответственно, политика США на Ближнем Востоке.
Бьюкенен ратует за сокращение военных обязательств США к их бывшим партнерам по холодной войне, за невмешательство во внутренние дела других государств и за справедливость по отношению к палестинскому народу, лишенному своей государственности.
Для христианских фундаменталистов военная поддержка Израиля и борьба с «вооруженным исламом» представляет собой едва ли не важнейшую миссию Соединенных Штатов, которая — в случае ее полного успеха, т. е. восстановления государства Израиль в границах царства Давида и Соломона, — приблизит второе пришествие Иисуса Христа.
Поддержка Израиля — тот пункт, в котором христианские фундаменталисты сближаются с неоконсерваторами, значительная часть которых имеет тесные связи с правыми кругами правящей сейчас в Израиле партии «Ликуд».
Генезис неоконсерватизма и история этого движения требуют отдельного рассказа. Можно сказать кратко, что основатели и идейные лидеры неоконсерватизма: Ирвинг Кристол, Ричард Перл, Бен Ваттенберг и др. — некогда относили себя к демократической партии, к тому ее крылу, которое возглавлял сенатор Генри Джексон, памятный нам по известной поправке Джексона-Вэника.
Эти люди, подвергнув резкой критике никсоновскую политику «разрядки», заняли предельно антикоммунистические и антисоветские позиции в период холодной войны. К лагерю республиканцев они примкнули фактически только в период президентства Рейгана, отошедшего от идей «разрядки» и возобновившего гонку вооружений.
Моралистический задор неоконсерваторов, добившихся при Джордже Буше-младшем солидных постов в Пентагоне, Совете национальной безопасности, штабе вице-президента, совершенно чужд реалистам (из коих наиболее известны бывший госсекретарь Генри Киссинджер и бывший помощник по национальной безопасности Брент Скоукрофт), которые предпочитают рассматривать все вопросы международной жизни через призму безопасности и национального интереса, а не смертельного столкновения добра со злом.
В 2002—2003 гг. консервативная «бабочка» фактически разломилась: неоконсервативно-фундаменталистское крыло однозначно поддержало интервенцию в Ираке, палеоконсервативно-либертаристское (по большей части) выступило против нее. Реалисты, в свою очередь, раскололись на сторонников (Генри Киссинджер) и острожных критиков этой военной акции (Брент Скоукрофт).
Удельный вес различных крыльев, конечно, разный: неоконсерваторы имеют определенное основание говорить, что из маргинальной группы они в 1990-е годы стали фактически мейнстримом Республиканской партии.
Крупнейший консервативный «мозговой центр» — Американский предпринимательский институт — является сейчас своеобразным интеллектуальным штабом этого течения, опирающимся на серьезные финансовые поступления от ведущих нефтяных компаний. Неоконсерваторы определяют редакционную политику крупнейших газет — в частности, «Уолл-Стрит джорнэл». Основной ресурс палеоконсерваторов — журнал «Американский консерватор» — по своему размаху не может идти с органами печати «неоконов» ни в какое сравнение.
Расклад сил наилучшим образом проявляется по составу нынешней администрации. В ней в большом объеме представлены неоконсерваторы и их покровители (Дик Чейни, Пол Вулфовиц, Эллиот Абрамс, Льюис Либби и др.), люди, близкие фундаменталистским кругам (в первую очередь — генеральный прокурор Джон Эшкрофт), и реалисты (Кондолиза Райс, протеже Брента Скоукрофта, бывший глава временной администрации в Ираке Пол Бремер и др.).
Разумеется, никаких палеоконсерваторов в стане Буша нет. В этот лагерь время от времени переходят диссиденты из различных ведомств, недовольные засильем в них неоконсерваторов. Речь, в частности, идет о сотруднице Пентагона Карен Квятковски, которая после своей отставки и многочисленных выступлений с разоблачением деятельности «Комиссии по чрезвычайному планированию» стала одним из наиболее популярных публицистов палеоконсервативных и либертаристских печатных и электронных ресурсов.
Любопытно, что в эпоху Рейгана дело обстояло совсем по другому. Рейган в противоборстве с республиканским «реалистическим» центром сделал ставку на оба крайних фланга консервативного движения. Истоки каждого из ответвлений американского консерватизма так или иначе восходят к его президентству. Именно с именем Рейгана связывают себя и палео-, и неоконсерваторы, именно в его политике усматривают реализацию своих установок и религиозные, и рыночные «фундаменталисты». И Рейган — его слова и поступки — дает представителям каждой из групп право считать его своим.
Для неконсерваторов Рейган — в первую очередь враг «разрядки» и «ястреб», не побоявшийся начать битву с советским монстром и одержавший в ней победу, для миролюбивых либертаристов Рейган — это человек, признавший Горбачева и начавший с ним процесс ограничения вооружений под проклятья своих «ястребиных» сторонников. «Христианские сионисты», разумеется, с умилением вспоминают «империю зла», палеоконсерваторы — «сияющий город на холме».
