 |
| Православие.Ru | Вера Пак | 18.02.2005 |
Начиная с недавнего времени, интерес к ростовской финифти растет повсеместно. Выходят книги по актуальным проблемам народного искусства в современной России. Например, в 2003 году под редакцией М.А. Некрасовой[1] вышел сборник «Народное искусство России в современной культуре. XX—XXI вв.ек». Статья В.И. Борисовой[2] в этом сборнике посвящена нашей теме, но, видимо, в силу удаленности автора от промысла[3], содержит ряд неточностей. Отсылаю заинтересованного читателя также к ряду собственных работ[4].
Как сохранить и конструктивно продолжить развитие богатого наследия, имеющего прямое отношение к традиционной русской народной культуре сегодня, когда рынок, что называется, «диктует свои условия»? Ужесточается конкуренция, появляются новые предприятия, имеющие порой лишь косвенное отношение к традиционному искусству. В Ростове в настоящее время есть четыре фирмы, связанных с производством финифти: фабрика «Ростовская финифть"[5], мастерские «Ростовская финифть», фирма «Эмалевая миниатюра», предприятие «Ростовская эмаль», а также свободные мастера.
Исследователи неспроста отмечают возрождение традиций в местах исторического бытования промыслов. Как пишет М.А. Некрасова, «творческой силой <…> снова становятся люди — носители культурных традиций, и сами предприниматели выделяются из местного населения"[6]. Такими предприятиями в Ростове можно считать фирму «Ростовская эмаль» Д. Панфилова и мастерские «Ростовская финифть» С. Гусевой, да и фабрику «Ростовская финифть» — не будет большим преувеличением назвать «местным» предпринимателя из Ярославля. Владелец фирмы «Эмалевая миниатюра» А.Л. Рудник (Москва-Иерусалим) ввел свой стиль не только в организацию труда, но активно влияет на весь процесс создания произведений, в отличие от главного владельца фабрики Е.Д. Мухина (Ярославль), который достаточно тактично продолжает развивать начатое до него дело. Статус «народно-художественного промысла» по праву прямого наследования официально принадлежит лишь фабрике «Ростовская финифть», но если и на фабрике не все складывается так благополучно, как хотелось бы, в плане следования традициям народного искусства, то про другие и говорить не приходится.
При первом знакомстве с продукцией фирмы «Эмалевая миниатюра», получаешь впечатление, что эти изделия активно соучаствуют в общем художественном процессе, являются авангардными в плане применения новых технологий и материалов. В целом все это, безусловно, положительно влияет на уровень творческой активности всех мастеров промысла. Фирма сумела создать себе прочное положение в силу особых деловых качеств руководителя, умению получить престижные заказы в лоне Православной церкви. Но вот парадокс — их изделия, за редким исключением, не только не участвуют в деле созидания духовной целостности национального искусства, но нередко носят и обратный, разрушающий характер[7]. В данном случае мы склонны поддержать точку зрения искусствоведа В.И. Борисовой. Она пишет, что мастерские А.Л. Рудника «…создают опасность развала промысла, так как нарушают основные условия его развития, ломают традицию промысла"[8]. На деле все еще сложнее, и этот болезненный вопрос трудно разрешим на уровне лишь научных дискуссий.
На современном этапе развития промысла отрицать идею православия, насквозь пропитавшую финифть XVIII-XIX и начала XX вв., как это пытаются делать, — значит отрицать сам факт появления и исторического развития финифти в Ростове. В настоящее время мы c горечью видим появление в финифти бездуховных произведений. Нелепо в Ростовской финифти изготовление изделий и копирование живописных произведений иудаистской тематики. К счастью, «Эмалевая миниатюра» начала создавать и другие предметы, например, серебряный с золотом и бриллиантами посох со вставками эмалевой живописи на серебре, мастера написали несколько крупных многочастных икон подарочного предназначения, и, наконец, фирмой был получен заказ на изготовление копий эмалевых дробниц XIX в. для сени над Гробом Господним в Иерусалиме. В последние год-полтора в продукции фирмы заметно стремление к тематике православной иконы, но что это, выгодные заказные работы, или насущная потребность верующего художника выразить свои религиозные чувства в иконе?
Не все так просто и однозначно, как кажется на первый взгляд, в деятельности фирмы нельзя не заметить положительных моментов. Во-первых — это использование очень сильной ювелирной базы для отделки произведений, в которых подчас изделие по праву первородства необходимо причислить к ювелирному искусству, где живопись по эмали играет второстепенную роль. Во-вторых — в фирме работают талантливые перспективные мастера, не реализовавшие себя ранее, и, в-третьих — создана крепкая школа обучению ремеслу живописи по эмали.
История развивается таким образом, что проблемы повторяются, но в других условиях, а значит, и разрешаться им предстоит по-иному. На рубеже XIX—XX вв.еков одним из проявлений государственной политики национального возрождения, проводимой царем Николаем II, было создание Комитета попечительства о русской иконописи. Комитетом была разработана обширнейшая программа «народного иконного дела», «возрождения «истинно» народного православного духа, укрепления благочестия и единения нации"[9]. В Палехе, Мстере и Холуе открылись иконописные школы. В продолжение этой политики в Ростове — Учебно-показательная финифтяная школа (УПФШ), но в 1931 году она закрылась, а в 1937—1941 гг. работала профтехшкола для подготовки художников по финифти, которая после войны свою деятельность не возобновила. В других родственных промыслах важнейший вопрос передачи мастерства молодому поколению решался более органично и целесообразно, например, в Холуе и Федоскино существовали свои школы. Финифти же не повезло. То ли в силу неустроенности внутри промысла и малочисленности мастеров, то ли из-за несоответствия духу времени. Однако школа все-таки была открыта, но не в Ростове, а в Федоскино[10], и обучали вначале художники — мастера лаковой миниатюры, не знающие детально особенностей работы с финифтью[11]. Вопрос о школе[12] был и остается весьма злободневным особенно сейчас, когда промысел в целом, несмотря на различные трудности, вновь обрел силу.
На воспрянувшее искусство ростовских эмальеров обратили в первую очередь внимание предприимчивые люди, имеющие свои взгляды и ставящие свои задачи. Но ему ведь требуется общественная, государственная поддержка. Проблема сохранения национального своеобразия локального промысла остается проблемой общественного и государственного значения. Нас не может не волновать, перестанет или нет финифть выражать национальное своеобразие, не превратится ли она в простое подражательство известным в мировом искусстве живописным полотнам, не изменит ли она своей сущностной основе? Финифть как явление культуры представляет не только коммерческую ценность, это в первую очередь высокопрофессиональное искусство народно-художественного промысла, в котором живет, несмотря на наше нестабильное время, то трепетное и чистое, что именуется душой и мечтой народа. «Сохранение духовных ценностей — цель и основа хозяйственной организации промысла <…> Только эта цель может дать нужную хозяйственную организацию народного художественного промысла с соответствующим ей экономическим развитием"[13], — подчеркивает М.А. Некрасова, и это в полной мере касается и финифтяного промысла.
К сожалению, нередко эксплуатируется традиция, выхолащивается, впустую используется образ финифти там, где по существу речь идет лишь о сходстве технологического процесса. Таким образом, искажаются не только представления широкой общественности, но и самих мастеров о том, что же такое исконно традиционное, в чем ценность духовной национальной культуры, а где ее имитация. Характерная черта нашего времени — космополитизм, проявляющаяся на всех уровнях общественной и государственной жизни, затронула и ростовский промысел[14]. Но, к счастью, в ростовской финифти не все так плохо. Подлинно художественно ценные произведения народного искусства в финифти создаются и в настоящее время.
Говоря о современных проблемах, необходимо углубиться в историю. Финифть, возникшая в Ростове во второй половине XVIII в., изначально была иконописным промыслом. В этом ряду она была близка и родственна Палеху, Мстере, Холую, только материал был редкий — эмаль.
Промысел возникает не где и как придется, а там, где промыслил Господь. Первые финифтяники в Ростове были иконописцами, служителями архиерейского дома. После переезда митрополии в Ярославль, финифтяники остаются в Ростове, работают при Успенском соборе и Спасо-Яковлевском монастыре. Промысел активно развивается, достигая своего расцвета в первой трети XIX в. Каким он был по стилю? В русском церковном зодчестве сохранялись барочные формы, и финифть была проявлением позднего барокко. Как всякое живое явление народного искусства, она впитывала и отражала близкие, соответствующие ей по содержанию и форме проявления искусства. В XIX в. на нее влиял классицизм, позже академизм. С появлением в ней портрета были восприняты светские идеи, и понятия о лице и лике в иконе начинали взаимодействовать. А в начале XX в. проявляются маньеристические тенденции (в творчестве А.А. Назарова), васнецовская выразительность образов и общие линии развития русской церковной живописи рубежа XIX—XX вв.
Финифть, как часть национального художественного пространства, переживая вынужденный семидесятилетний период отступления от своего первоначального призвания, продолжает развиваться в ХХ в. в иных жанрах, свойственных светскому искусству: историческом, пейзаже, портрете, и особенно активно — в цветочной росписи. Образок с изображением святого сменяет брошь с цветочной росписью, реже портретом. Что общего может быть между ними? Образ святого — оберег, обращение к сакральному, глубоко скрытому чувству, а цветы, хотя идеологически нейтральны, но не теряют своего возвышенного значения и напоминают нам, живущим на земле, о Рае небесном. Пейзаж также носил сакральный характер, большей частью он был архитектурным. Ростов сохраняет красоту и гармонию поздней древнерусской храмовой архитектуры с отдельными проявлениями барокко и классицизма. Доминантой зрительного образа на эмали становится кремль и Спасо-Яковлевский монастырь. Во второй половине ХХ века появляется лирический пейзаж, где на первое место художник выносит личные переживания образов «чистой» природы, но непременно где-нибудь на дальнем плане силуэтом промелькнет белокаменный храм. Момент крайне важный в сознании русского художника. В советские годы художественные советы запрещали рисовать на храмах кресты. Но заслуга ХХ в. в том, что финифть, как народно-художественный промысел, не только сохранилась, хотя историки рубежа XIX—XX вв.еков предрекали его скорую гибель[15], но и обогатилась ценнейшим художественно-ремесленным опытом, что обусловило быстрый и вдохновенный переход к иконе. Современные ростовские живописцы-эмальеры обогащены опытом работы в различных жанрах и обладают высоким профессиональным мастерством, а многие глубоким жизненным, религиозным опытом, что способствует более глубокому постижению смысла иконы.
Финифть развивается в общем русле современного отечественного иконописания самостоятельно, и вместе с тем, идет интенсивный процесс индивидуального творческого осмысления мастерами опыта своих непосредственных предшественников — ростовских финифтяников XVIII — нач. XX вв.
Нельзя не сказать и существовании и массового, и элитарного производств финифти, в том числе и икон. В этом нет ничего нового в сравнении с историей промысла, например, рубежа XIX-ХХ вв. В последние годы все чаще проводятся удачные эксперименты с эмалями, с применением серебра и золота в качестве основы для эмали. Много дали промыслу многолетние технологические опыты художника А.Г. Алексеева и практические изыскания последних лет В.В. Сухова. Благодаря особенно А.Г. Алексееву, художники освоили тайны мастерства ростовской финифти рубежа XVIII — XIX вв., и это, конечно же, сказывается на современной финифтяной иконе.
В отношении стилистических качеств современной иконописи, отметим, что, попробовав в конце XX в. отразить «все стилевые изменения культовой живописи на эмали прошлого и настоящего»,[16] художники в нач. XXI в. пришли к выводу, что надо писать либо в канонической, либо в академической традиции. И все более живописцы по эмали, совершенно справедливо, склоняются к канонической иконописи.
Несмотря на перечисленные трудности, в промысле и сегодня создаются подлинно художественные ценные произведения народного искусства. Будем надеяться, ростовская финифть останется ярким, самобытным явлением современного русского искусства, имеющего сильные истоки. В русле народного искусства финифть развивается и в настоящее время, ведь «всякий просвещенный народ оберегает свое достояние, а тем более он должен беречь достояние духовное — религиозное, созданное и оставленное ему предками», писал в нач. ХХ в. известный художник и иконописец Виктор Васнецов[17].
[1] М.А. Некрасова. Народное искусство России в современной культуре. XX—XXI вв.ек. М., 2003.
[2] В.И. Борисова. Ростовская финифть: история и современное состояние // М.А. Некрасова. Народное искусство России в современной культуре. XX—XXI вв.ек. М., 2003. С. 154.
[3] В.И. Борисова живет в Санкт-Петербурге.
[4] В.Ф. Пак. Образы русских святых Сергия Радонежского, Серафима Саровского и Димитрия Ростовского в современной ростовской финифти // Макарьевские чтения. Вып. VI. Можайск, 1999, — С. 287−293;
К вопросу об иконописи по эмали в Ростове конца XX ст. // Сообщения Ростовского музея. Вып. XI. Ростов, 2000. — С. 232−238;
К вопросу о Спасо-Яковлевском монастыре и финифтяном промысле в Ростове // Макарьевские чтения. Вып. VII. Можайск, 2000. — С. 112−120.;
Тема ростовских святых в современной живописи по эмали. К постановке проблемы // История и культура Ростовской земли 2000. Ростов, 2001. — С. 214−221.
Ростовская финифть на пороге XXI века. / Художник. 2001, N 2, С. 42−45.;
[5] Фабрика «Ростовская финифть» в 1990-е гг. пережила судьбоносный кризис, часто менялись ее формы собственности: от кооператива до ЗАО. В 1998 г. ее оставляют художники экспериментальной группы во главе с директором и главным художником. Вскоре появились конкурирующие фирмы «Эмалевая миниатюра», бывший художник экспериментальной группы С.Ю. Павлова стала главным художником фирмы, и ряд мастеров с фабрики перешли в эту новую фирму. А в прошлом году 80% акций фабрики были приобретены Е.Д. Мухиным — ярославским предпринимателем.
Поставленная в жесткие условия конкурентной борьбы, административно-художественная элита фабрики была вынуждена поступиться своим особым снобизмом в понимании традиций и чувстве собственной значимости, давая заключительное слово в отношении проявлений творческих исканий молодых начинающих художников. Она теперь, чтобы выжить в совершенно новых условиях, напротив, стала поощрять творческую инициативу, обучать мастеров, и предоставлять им возможность для творческой работы. В это время на фабрике из живописного цеха по выпуску массовой продукции была выбрана главным художником Соколова Галина Александровна, которая предприняла серию положительных начинаний, незамедлительно сказавшихся на художественном уровне вновь создаваемых произведений. Во-первых: художники живописного цеха наконец-то получили долгожданную свободу творчества, из нее выделились: прекрасный портретист О.В. Зайцева, иконописцы Л.В. и Е.В. Смирновы, пришли молодые талантливые художники, быстро освоившие технику финифти. Новые тенденции коснулись и художников-ювелиров, они смело стали проявлять себя. Назовем лишь некоторых из них: Е.В. Ананова, Н.Н. Егорова, А. Мальгина и др. Во-вторых, была организована иконописная группа, которая изучала основы иконоведения и элементарные сведения о православии и его значении не только в истории города, но и самого промысла.
Продолжается развиваться процесс интенсивного отделения и превращения значительного числа мастеров в независимых ни от каких организаций художников.
[6] М.А. Некрасова. Указ. соч. С. 59.
[7] В свете высказываний М.А. Некрасовой: «В условиях тотальной коммерциализации культуры проблемы народного искусства как фундаментальной ее части приобретают новую остроту. Это прежде всего вопрос духовных ценностей. Вопрос не только экологии культуры, экологии природы, но экологии собственно человека — духовного пространства этноса» (см.: М.А. Некрасова. Указ. соч. С. 15.)
[8] В.И. Борисова. Указ. соч. С. 164.
[9] О.Ю. Тарасов. Икона и благочестие. Очерки иконного дела в императорской России». М., 1995. С. 236.
[10] В 1960 г. при Федоскинской школе миниатюрной живописи открылось отделение ростовской миниатюры.
[11] Воспоминания А.А. Хаунова, первого выпускника Федоскинской школы миниатюрной живописи.
[12] Вопрос о необходимости открытия школы финифти в Ростове неоднократно поднимался исследователями и ранее. См.: С.И. Масленицын Проблемы ростовской финифти // Искусство. 1976, N 11. С. 13−18; Т.А. Агафонова. Современная ростовская финифть // Творческие проблемы современных народных художественных промыслов. Л., 1981. С. 178; В.И. Борисова. Указ. соч. С. 154.
[13] М.А. Некрасова. Указ. соч. С. 58.
[14] «Нам платите побольше, мы вам что угодно, хоть Деда Мороза с огромными ушами, нарисуем», — так выразилась коммерческий директор одной из фирм, работающих в области керамики в г. Ярославле. Почти также, но не столь грубо и откровенно, говорят и думают некоторые ростовские мастера.
[15] Кондаков Н.П. Предисловие к: Титов А. Финифтяники в городе Ростове Ярославской губернии (Памятники древней письменности и искусства СХLII). Б/м. 1901, С. V
Титов А. Кустарные промыслы Ярославской губернии. 18. Финифтяной промысел. Ярославль, 1902, — С. 9.
Фуртов К. Финифтяное производство. Пособие для мастеров. М. 1911, — С. 7.
[16] В.И. Борисова. Указ. соч. С. 159.
[17] В. Васнецов. Божественный смысл икон // Православная икона. Канон и стиль. К Богословскому рассмотрению образа. М., 1998. С. 131
