Большинство отечественных политологов, не говоря уж о СМИ, одобрительно отозвалось о «закручивании гаек» в отношениях с Минском. Действительно, белорусский «батька» за последние годы сумел настроить против себя значительную часть российского истеблишмента. Откровенная демагогия и резонерство оттолкнули от Лукашенко многих, даже из числа его сторонников в России. Под сурдинку бесконечных разговоров о любви к России и неизбежном союзе Лукашенко все эти годы фактически занимался забалтыванием интеграционных процессов, не спеша расставаться с единоличной властью в республике. Поэтому последнее обострение газового конфликта, оказавшееся наиболее серьезным за все годы интеграционного «тянитолкая» и сопровождавшееся полным прекращением поставок газа на территорию Белоруссии, вызвало чуть ли не ликование в самых широких кругах либерально-патриотической общественности. Сердца ее многих представителей наполнились неподдельной радостью: ну наконец-то Кремль показал «кузькину мать» минскому диктатору, перешел от увещеваний к кнуту. СМИ охватили ожидания скорого чуда: уж теперь-то неуступчивый «батька» капитулирует — еще немного, и Минск отдаст Москве трубу и наиболее лакомые свои предприятия, подпишет соглашение о единой валюте и еще многое другое… Однако если оставить в стороне первые яркие державно-патриотические эмоции и встать на почву реальной политики (с интересами игроков, внутриполитическими раскладами и геополитическими константами процесса), то картина начнет вырисовываться несколько иная. Real politic имеет мало общего с морализаторским подходом, который возобладал в оценках газового конфликта на газетных полосах и в телевизионном эфире. С той позиции априори все ясно. Кто виноват? — естественно, Лукашенко. А что делать? — разумеется, заставить Лукашенко любой ценой капитулировать, а еще лучше — убрать столь нелюбимого Москвой белорусского президента. Реальная политика подразумевает оперирование категориями политического анализа, квинтэссенцию которого выражает вопрос: кому это выгодно? И ответ на этот вопрос звучит уже не столь оптимистически. В сложившейся геополитической ситуации произошедшее обострение российско-белорусских отношений выгодно прежде всего антироссийским кругам в США и Европе, не заинтересованным в сколь-нибудь значительном укреплении российских геополитических позиций на постсоветском пространстве. В нынешних белорусских внутриполитических реалиях устранение Лукашенко с неизбежностью будет означать приход к власти в Минске прозападной радикально-националистической оппозиции — белорусского аналога «Национального движения» в Грузии или «Нашей Украины». Белорусская реальность такова, что в республике нет мало-мальски рейтинговых пророссийских политиков. Все эти годы Лукашенко старательно вытаптывал поляну вокруг себя, закрепляя за собой монополию на бренд выразителя идеи белорусско-российской интеграции. Его уход приведет к фактическому уничтожению пророссийской площадки. К реальному участию в борьбе за власть в стране готова лишь непримиримая антироссийская оппозиция. Газовый конфликт с Лукашенко происходит на фоне любопытных тенденций во внутриполитической жизни Белоруссии. Впервые американским эмиссарам удалось более-менее сплотить разношерстный, погрязший в склоках и бесконечных выяснениях «кто главнее?» оппозиционный лагерь. Незадолго до «газовых отключек» в Белоруссии произошло симптоматичное событие — создана «Народная коалиция «5+». Целью ее заявлена победа на предстоящих парламентских выборах. Но, очевидно, вдохновители объединения рассматривают ее в качестве авангарда будущей «бархатной революции» в Минске. В коалицию вошли Объединенная гражданская партия, БНФ, Партия коммунистов Белоруссии, Белорусская социал-демократическая Грамада и Белорусская партия труда плюс многочисленные неправительственные организации. Газовая блокада Белоруссии вызвала неподдельный восторг у лидеров националистической оппозиции, не замедливших разразиться гневными филиппиками в адрес Москвы. В адрес Лукашенко ими направлены жесткие требования разрыва союзнических отношений с Москвой. Первым пунктом этих требований стоит вывод российских военных баз с территории Белоруссии — лозунг, хорошо знакомый по событиям недавней «бархатной революции» в Грузии. И там, и здесь (как и в Украине) непримиримая оппозиция одной из главных целей видит более определенную ориентацию своих стран на евроатлантические структуры и сокращение российского влияния во всех формах. Как заявил «по горячим следам» газового конфликта заместитель председателя Белорусского народного фронта (БНФ) Юрий Ходыко: «Россия — чужая для нас страна. Она давно ведет против Белоруссии войну, и газовый конфликт — это лишь один-единственный эпизод». Наблюдаемые процессы в ближнем зарубежье все больше наводят на мысль о реализации по западному и юго-западному периметру российских границ стратегии окружения России новым кордоном из недружественных режимов. Грузия, похоже, стала только началом. На очереди — Киев и Минск. Белоруссия в этой стратегии выглядит как важное звено, призванное замкнуть формирующееся изоляционное полукольцо. В этом свете действия Москвы приобретают весьма двусмысленный характер. Навряд ли Москва решилась на газовую атаку без зондажа позиции западных партнеров. Но, что примечательно, их реакция оказалась далеко не однозначной. Брюссель, например, не преминул подвергнуть сомнению надежность Москвы как контрагента. Еще более гневной оказалась реакция Варшавы, немедленно приступившей к переговорам с Осло на предмет возможного замещения России Норвегией в качестве главного поставщика газа на польский рынок. Если где и сорвала Москва искренние аплодисменты, то прежде всего в Вашингтоне, давно уже озабоченном проблемой замены Лукашенко на своего ставленника. На недавней конференции в Риге, посвященной судьбам демократии на постсоветском пространстве, куратор антилукашенковской оппозиции сенатор Джон Маккейн недвусмысленно намекнул Лукашенко на судьбу Саддама Хусейна, обозначив и механизм решения «проблемы Лукашенко» — по грузинской модели, «через свободные и справедливые выборы». Сегодняшний газовый конфликт с Минском (как прежде «бархатный переворот» в Тбилиси) вновь вызывает ряд вопросов: 1) Действительно ли Москва готова содействовать Вашингтону в установлении нового порядка на постсоветском пространстве? Если это так, то какова цена и условия участия Москвы в обеспечении новой стабильности? 2) Готова ли Москва уступить Белоруссию США, видящим Минск в будущем одной из опор Pax Ameriсana в СНГ? Ситуация с Белоруссией кардинально отличается от ситуации с Грузией или Украиной. Грузия и Украина уже входят в зону влияния США, и речь там может идти в лучшем случае лишь о совместном обеспечении порядка на условиях младшего партнера, что подразумевает известный торг по поводу определения и разграничения зон ответственности. Белоруссия же на сегодня — единственная страна ближнего зарубежья, которая безраздельно входит в зону влияния России и внешнеполитическая траектория орбиты которой прочно привязана к российской системе координат. Какова цена, назначенная Кремлем за уход Лукашенко, что почти наверняка будет означать приход к власти в Белоруссии прозападной оппозиции? $ 50 за тысячу кубометров российского газа, поставляемого новому демократическому Минску, или несколько дороже? И каковы экономические и геополитические плюсы или издержки газовой операции? Готова ли Москва в таком случае свернуть свое военное присутствие в Белоруссии, как это ей неизбежно предстоит сделать в Грузии (даже при всей уступчивости в этом вопросе, которую сейчас проявляет Саакашвили в надежде на скорое получение Абхазии)? 3) Если это модель «либерального (читай: олигархического) империализма» в действии, то насколько эта модель отвечает российским национально-государственным интересам? Очевидно, что проблему Лукашенко, превратившегося в тормоз полноценной российско-белорусской интеграции, решать надо. Но также очевидно, что Москва мало что сделала для ее безболезненного решения в российских интересах. Время ее возможного благоприятного решения упущено — а это, по всей видимости, был период 2002-го — начала 2003 года, когда США были серьезно заняты Афганистаном и Ираком. Но самое главное, на примере Белоруссии дала о себе знать в полной мере застарелая болезнь российской внешней политики — проблема подготовки и воспитания пророссийских политических субъектов в странах ближнего зарубежья. Пока эта проблема не получит адекватного решения, любые экономические механизмы будут неизбежно пробуксовывать, а интеграционные начинания тухнуть. Что касается непосредственных результатов газового конфликта с Минском, то в пассиве имеем: — Идея союза с Белоруссией серьезно дискредитирована. — Весь воз газовых и других «хозяйственных» проблем в отношениях с Лукашенко остается на месте. — Доверие европейских потребителей к Москве подорвано. — Американские планы в отношении Белоруссии стали ближе к реализации. Не хотелось бы, чтобы через какое-то время к белорусской ситуации стала бы применима знаменитая фраза, выражающая жестокий абсурд российской политики: «хотели как лучше, а получилось…»
