Именитая Россия

О фотовыставке А.Д.Заболоцкого, открывшейся в храме Христа Спасителя

Обычно на вернисажах в первый обход редко читаешь названия работ, но это невозможно на фотовыставке Анатолия Дмитриевича Заболоцкого — кинооператора, снявшего фильмы Василия Шукшина «Печки-лавочки», «Калина красная», фотохудожника, сделавшего иллюстрации к таким известным книгам, как «Лад» Василия Белова, «Письма из русского музея» Владимира Солоухина. Уже после первой картины нестерпимо хочется узнать, кто эта девочка с васильковыми глазами — в углу дома на лавке рядом с букетом синих васильков. На обочине дороги возле моста сидят рядком до пояса раздетые деревенские мальчишки. Глядя на мальчишеские спины, чувствуешь, какое это счастье, когда их много, — значит, жива еще матушка Россия.
Да, на выставке Анатолия Дмитриевича Заболоцкого нужно не только смотреть картины, но и читать внимательно надписи к ним: «Евдокия Цветкова в 1999 году осталась единственной из постоянных жителей в деревне Тимониха». В глазах старушки тревога, печаль неизбывная: умрет она и умрет Тимониха, родная деревня русского писателя Василия Ивановича Белова.
«Савра — последняя корова в деревне Гридинская, кормилица семьи Ромашовых (но шаловлива была — любую калитку рогом открывала)». Невольно улыбнешься: морда у коровы такая, что и без надписи все понятно. Снимок сделан в 1992 году. улыбка пропадает. нет уже в Гридинской ни одной коровы. некому больше шалить.
«Прохор Громов возвращается из интерната у деревни Шутово». Только что прошел сильный дождь, и по пустынной проселочной дороге под вечер издалека идет мальчишка лет десяти-двенадцати. Без головного убора, в белой рубахе, промокший до нитки. Для Анатолия Дмитриевича Заболоцкого это не просто мальчишка, а Прохор Громов шагает по жизни; впереди его ждет дорога не глаже, чем эта, и гроз еще будет немало.
«Фауст Степанович Цветков поехал за сеном. Деревня Тимониха. 1980 год». Оглядываешься к началу выставки, где Евдокия Цветкова, последняя жительница деревни Тимониха, и понимаешь, что Фауст Степанович больше не ездит за сеном.
Безымянных героев у Заболоцкого нет. Не только голенького малыша, едва вставшего на ножки, художник уважительно называет «Сеня Конев из городка Шагонар на Енисее», но даже лошади у него именитые. Две красавицы кобылы стоят возле изгороди; надпись гласит: «Лошадь Бочка (слева) и ее дочка (дер. Крутец) примчались повидать своего бывшего пастуха, заехавшего в их края в 1997 году». У кого еще встретишь такое название? Поэтому очень хочется узнать всю историю любви этих коней и человека.
И дерево у Анатолия Дмитриевича именитое «Сосна (на Валааме), которую писал И.И.Шишкин». Заболоцкий каждой травинке русской дал бы имя. У него не просто ветхая, как пепел, изгородь, но «Уж некому чинить околицу деревни Гридинская». С уважением постигаешь — в этом зале представлена именитая Россия, именитая по принадлежности к миру русскому. Не безымянные дети идут по полевой дороге где-то в глубине России, но «Дети Громовы бредут сквозь лен (у деревни Шутово Харовского района Вологодской области)».
Одна картина все же названа «Портрет неизвестной. (берег Оки у Нижнего Новгорода)». Сразу замечаешь перекличку со знаменитой картиной Ивана Крамского «Незнакомка». Обе женщины, величественно повернув головы, смотрят из своего высока. Только одна — с высоты кареты, а другая. У другой на плечах ватник, на голове не шапочка, отороченная мехом, а простой крестьянский платок; в лице столько жизненной силы, что имя ее само слетает с языка: Русь.
Болит сердце от этих надписей: «Последняя жительница деревни Тимониха», «Последняя корова деревни Гридинской», последний снимок Василия Шукшина за две недели до смерти, последний снимок актера Вадима Спиридонова за месяц до кончины. и трудно отойти от снимка «Зимняя тоска», где собака, больше похожая на волка, сиротливо сидит на снегу посреди вечерней деревни на пустой улице. В окнах ни огонька, вокруг ни души. Чувствуешь, вот-вот собака завоет. Еще стоят дома в обезлюдевших русских деревнях.
Но возвращаться отсюда в Москву не хочется. Так бы и остался жить в именитой России Анатолия Дмитриевича Заболоцкого.
Дома вспоминаю дышащие разноцветные камни на одном из снимков, прозрачную чистую воду над ними. Кажется, лежат они в мелком ручейке, а на самом деле, и, конечно, Заболоцкий указал это: «Камни на глубине четыре метра». На всех снимках-картинах — та же чистота, прозрачность и глубина. Поневоле приходят на ум любимые слова старца Николая Гурьянова: «Над умными есть разумные, над разумными есть мудрые, над мудрыми есть премудрые, а над премудрыми — святая простота».
Незабываем иконописный лик русского мужика Лариона Пермякова, основавшего деревню Катазы в самых верховьях Енисея, где в девяти из десяти домов живут его дети и внуки! Картины, посвященные Пермяковым, — это низкий поклон Анатолия Дмитриевича Заболоцкого замечательной семье русского землепроходца. «Одна из внучек Лариона Пермякова со своим рисунком» сначала поражает необыкновенной живостью крепкого лица, даже глаза у нее крепкие. Потом, разглядев рисунок девочки, видишь нашего Егория Победоносца на коне, пронзающего копьем страшного змия. И отступила куда-то «Зимняя тоска», вновь зажглась в сердце надежда, что и на этот раз мы с Божьей помощью одолеем врага, чтобы жила на радость добрым людям земли — Россия именитая.
Фотовыставка А.Д.Заболоцкого в храме Христа Спасителя «Русь: Веси, Лики, Земля» продлится до середины мая.