Выступление на клубе «Открытый форум» 3 февраля 2004 года
Итак, нам задан стандарт — «стандартные нерешающиеся проблемы»! Михаил Делягин начал дискуссию с этой формулы, не встретив возражений. И верно, наш стандарт в политике таков, что нерешение не мешает «занимать позицию». Позицию насчет чего — нерешаемого? Таков и наш политический спектр — зрительский, различающийся видами зрителей — партер, галерка, подглядывающие в щелочку вуайеристы — вместо групп, предлагающих разные классы решений. Разве это не пробел в самом главном — в способности политического класса быть правящим, то есть что-то решать? Правящий класс не позволит себе «стандарт» нерешительности, это угрожает долговременным основаниям его правления. Сейчас, после думских выборов, которые, вместе с президентскими, упразднили место вуайеристского стандарта, освободив его для сил, намеренных решать и действовать, — открывается конкурс на роль правящего класса России. Новое большинство после голосований декабря 2003 — марта 2004 года может стать вторым после великого демократического большинства 1989−91 годов — столь же определенным. Первое было обмануто своим политическим классом. Эта параллель напоминает и нам о наших рисках. Ведь и второе великое большинство может заблудиться, проиграв свои ставки во власти, — как первое их проиграло. И уже к 1995-му выяснилось, что голосовавших не устраивает государство, основанное на их же голосованиях. Государственный потенциал первого большинства был похищен по вине тогдашней политической элиты, отсюда вопрос: справится ли нынешний, более слабый и менее культурный, зато более искушенный политический класс с задачей построения национального правящего класса? Может быть, сегодня стоит не паниковать, не метаться в ужасе с криками «что еще с нами сделает этот ужасный Путин!», а сосредоточиться на организации победившего большинства в государство надолго, куда дальше пресловутого 2008-го? У здесь собранных политиков и экспертов есть роль разработчика необходимых решений. На мой взгляд, видны три основные задачи, вокруг которых сформируется спектр нового правления. 1. Как сделать победу Путина 14 марта полноценным, обязывающим, спектрообразующим выбором при нежелании политического класса, оппозиции и бюрократии отнестись к выборам всерьез? 2. Как далее организовать управление страной в условиях, когда самоупразднились авторитет и дееспособность прежней политической инфраструктуры — партий и т. п. 3. Как не допустить появления внутри страны управляемого извне сектора политики и политиков? Пройдемся по каждой из этих задач, где, собственно говоря, возникнет некий спектр позиций, уже реальный. Он и войдет в новый стандарт. Все попытки позиционироваться внутри старого «зрительского стандарта», слева или справа, беспредметны. Первая задача — это каким образом оставить в конституционных рамках процесс голосования, имеющий характер вотума о доверии Путину? То есть каким образом большинство, которое предъявит себя нации, проголосовав за Путина, организуется в большинство, доверяющее всей системе конституционных институтов? Если ему не помочь выявить свои намерения и цели, победу перехватят безответственные политические или аппаратные силы. Спектра правящих отнюдь еще нет, но виден состав безответственных. Тех, кого выборы интересуют только с точки зрения «процентика». В этом смысле не вижу разницы между «Клубом-2008» и, скажем, клубом друзей господина Пугачева. Для таких выборы — это лото, где при выпадении нужной цифры дается карт-бланш на чего изволите. Отсюда недавняя попытка применить «грузинский сценарий» на выборах в Башкирии. Отсюда невозможность понять, кто компрометирует конституционный контекст выборов такими вещами, как взрыв мины-хлопушки у дверей Трегубовой. Как знать, устроил этот самострел какой-то дурак из Лондона или дурак с Лубянки? Более того, это вполне могли сочинить они заодно, оба, поскольку для них конституционная сверхзадача выборов — как создания правления — не важна. Сегодня часть старого либерального класса объединилась с реакционной частью бюрократии в том, чтобы обнулить долгосрочный смысл выборов под нелепым предлогом, что один из кандидатов действительно имеет преимущество в глазах избирателей. Вторая задача — это задача оформления организации правящего класса в государстве. Здесь опять-таки предполагается широкий разброс вариантов. Самый опасный сценарий — когда есть лидер, но властное большинство не предлагает ему и нации основ дееспособной системы управления страной. Это прямая и явная угроза лидерству. Путин не может подменить собой систему государственного правления. А «управляемая демократия» будет малофункциональна в этой роли — ведь она опиралась на ушедший стандарт, на ельцинскую инфраструктуру, и была ее частью, апгрейдом. Как теперь победителю управлять страной и победой? Тут возникает парадоксальная аналогия с ранним Сталиным и тогдашним политическим классом. То есть Путин упрется в ту проблему, на которой извратился и сломался центризм Сталина, очень успешный до конца 20-х годов. Не предъявив стране системы регулярного правления, не справившись с парадоксами бурного роста, элита не составилась в правящий класс, и настал управленческий сбой, кончившийся перерождением лидера и рубкой голов в правящем классе. Самострел элит — эта угроза есть и теперь, но она имеет, разумеется, не одно только сталинское решение. (Марк Урнов: Глеб, я первый раз понял трагичность Сталина. Глеб Павловский: Это реальная драма политика, не сумевшего правильно распорядиться победой. Типично русская драма — неготовность к долгосрочной нормализации. Этот риск в России много раз возникал и будет возникать впредь. Кто не видит его политический смысл, тот просто счастливый идиот.) И третья задача — каким образом предотвратить складывание в стране «внешнеуправляемого политического сектора» — при наличии гедонистических элит и соседа-гиганта, ведущего себя одновременно и рационально, и безумно? Имею в виду США. Сегодня задача любого лидера России — дружить с США, одновременно ограничивая американские импровизации границами интересов своего общества и государства. Это трудная задача, и Путин, я бы сказал, до сих пор на удивление либерально ее решал. Сохраняя дружбу с Америкой, он не допускает американцев до вивисекций на нашем политическом процессе а-ля Грузия, Ирак или Украина. Но угроза будет нарастать, Америка не выходит из революционного ража. И опять-таки должен быть спектр вариантов взаимодействия, кроме излюбленного для старых элит — выйти из автомобиля, лечь на землю, руки за спину! Не таков путь к долгосрочному союзу с Америкой. Вот три проблемы, над решением которых сложится правящая команда надолго, до и после 2008-го. Благодаря Путину правящий класс впервые опирается на доверие среднего класса к государству и может стать национальным правящим классом (имею в виду нацию всей России). То есть элитами в точном смысле этого слова. Тогда он будет готов к решению задач, которые здесь называли «модернизацией». Он обязан предложить свою версию модерна, поскольку для России модернизация, исходящая из чужих мифологизированных представлений о «современности», акультурна и бесполезна. Она вновь кончится катастрофой, и мы далее будем распускать государство дважды за один век. По-моему, здесь ресурс зрительской политики выбран. Среди трех задач нет «вопроса о Путине», поскольку личная лидерская задача им решена — но только лидерская задача! Несомненно, лидером будет Путин. Но кто будет собственно правящим классом и чем именно тот займется? Это вопрос политической разработки, которую пора начинать. Действия Путина не компенсируют недееспособности правящих. А национальное большинство, которое в мартовском вотуме-2004 сосчитает себя, затем немедленно востребует правления. Класс, который это правление оформит, станет неустранимым правящим классом. Пора сказать самим себе, присутствующим здесь политикам и экспертам, — господа, оставьте хлопать и хныкать, ступайте править! (Марк Урнов: Хорошо. Обратите внимание: первая задача — не допустить формирования мягкого тоталитарного режима. Вторая задача, по Глебу, — не допустить формирования тоталитарно-репрессивного режима. Так я понимаю? По каждому из вариантов может быть два мнения. Глеб Павловский: По каждой реальной задаче в стране есть и будет более двух позиций. Не будем притворяться, будто мы все знаем заранее, не обсудив и не поработав. Уверяю вас, наша история такова, что при сбое всегда может возникнуть зло хлеще старого, даже такого, как «тоталитаризм». Где цивилизация, там и риск ее катастрофы и безграничного насилия по вине класса, не справившегося с нормальной задачей властвования. Это угрожает Путину так же, как всем здесь присутствующим. Мы можем стать правящим классом надолго либо войти в класс обреченных.)
