Нас звали шурави

15 февраля мы отмечаем очередную годовщину вывода советских войск из Афганистана. Снова вспоминаем волнующую картину движения по мосту через «речку» последней колонны бронетехники. Память вновь прокручивает драматические минуты, наполненные смешанными чувствами долгожданного облегчения, неясности исторического значения завершившейся эпопеи и конечно же гордости за честно выполненный воинский долг.

По прошествии стольких лет острота переживания тех событий уже не та, их затмили другие, покруче и пограндиознее. Однако склонный к обобщениям русский ум все переплетает единой причинно-следственной связью. Интуиция же подсказывает, что и грядущие повороты нашей общей судьбы в той или иной мере будут определяться феноменом, вошедшим в национальный обиход по-военному лаконичным, но необыкновенно пронзительным понятием — Афган.

У россиян легких исторических уроков не бывало, испивали всегда полной чашей. Тяжесть и сложность афганского урока обусловлены тем, что на коварство международной ситуации того периода накладывалось кризисное состояние политической системы страны. Об этом уже довольно сказано, но вряд ли все до конца осознано, зафиксировано хрестоматийными аксиомами. Ставшая очередным испытанием на политическую мудрость чеченская головоломка хотя и является фактом иного порядка, тем не менее решалась в принципе-то столь же неуклюжими методами.

Военная сторона — тема совершенно другая. В Афганистан Советская Армия входила в качестве миротворческой силы, и эту миссию она выполняла до конца, какие бы пороки сейчас ей ни приписывали иные умники от истории. Солдаты и офицеры в каждом конкретном эпизоде действовали соответственно сложившейся обстановке. Никаких преступных приказов они не выполняли. Притом что происходили трагические метаморфозы, в основе которых лежали опять же просчеты политиков, а не злой умысел командования. Ветеранов Афгана упрекать не в чем, в чужой стране наши солдаты находились исключительно по долгу службы.

Отсюда и то непререкаемое уважение, которое народ питает к людям, прошагавшим по неимоверно трудным дорогам Афганистана. Эти люди — проверенные огнем и лишениями солдаты Родины, наша боевая слава.

Пафос слов по случаю очередной даты достойного ухода из Афганистана ни в коем случае не затмевает, так сказать, обратную сторону «медали» за боевые заслуги. Эта сторона — социальные последствия девятилетней афганской ротации сотен тысяч солдат и офицеров, обернувшейся образованием в России не только многочисленной категории инвалидов и льготников, но и определенного вида общественной психологии — психологии человека, привыкшего действовать с помощью оружия. Увы, далеко не все парни, вернувшиеся из Афганистана с орденами и медалями на груди, встали к заводским станкам или сели за рычаги тракторов. Многие из них пополнили структуры сомнительного предназначения под вывесками security, некоторые и вовсе стали бандитами. Этому, естественно, поспособствовала сама атмосфера в стране, в которой грубая сила и напор стали главными условиями не только обогащения, но порой просто выживания.

И в этом Афганистан опять же имеет свое логическое продолжение на Северном Кавказе. По сути, та же извечная формула: с конфликтными ситуациями не могут справиться политические элиты, а расплачиваться за их неспособность приходится ребятам от сохи да от станка.

Станет ли Афганистан нашим верным другом? Вернемся ли мы к тем уравновешенным, взаимно уважительным отношениям, которыми когда-то славились контакты между Москвой и Кабулом? Пока это, к сожалению, непростые вопросы. После разрушительных ветров гражданской войны на афганских просторах медленно поднимаются всходы новой жизни. Россия в силу своих возможностей помогает восстановительному процессу в экономике и культуре. Вопрос в том, чтобы в непрерывно меняющихся обстоятельствах и при всех непредсказуемых поворотах политические руководители не искушали себя «простыми» волевыми решениями. Таковых в межгосударственных отношениях не бывает.