Герои былых времен

К дню светлой памяти Георгиевского кавалера генерала Николая Степановича Тимановского

Ты серый снег смахнешь с лица, ты улыбнешься легко,

Ты скажешь: «Верно, но имейте в виду:

Где ваши штатные герои не покинут окоп —

Мои солдаты, не сгибаясь, пройдут".

Олег Медведев

Наделенные какими бы то ни было несомненными талантами появляются на свет не так уж часто. Те, кто выбирает свой путь еще в юности, и идет по нему до конца, используя этот талант — и того меньше. И уж вовсе по пальцам пересчитать тех, чей талант оказывается настолько специфическим, что не во всякое время им вряд ли удалось бы воспользоваться. Человек, о котором пойдет речь — из тех, кто с юности прекрасно знал, кем он желает стать. И стал. Принесло ли ему это счастье — бог весть, но любовь подчиненных и соратников, несомненно, снискало.

Все началось с того, что гимназист 6 класса Николай Тимановский записался добровольцем в 11-ю роту 1-го Восточно-Сибирского стрелкового полка (ВССП) и в ее составе 17−18 марта 1904 года попал на Дальний Восток. В большинстве биографий этот эпизод превращается почти в легенду — историю о мальчишке, убежавшем на Русско-Японскую войну буквально со школьной скамьи, в 15 лет. Тем не менее, недавние исследования Д.К. Николаева и М.В. Абашиной не оставляют сомнений в том, что это — всего лишь сказка. На самом деле информация о его наградах и послужном списке позволяет предположить, что свою военную карьеру Н. С. Тимановский начал хоть и рано, но, тем не менее, был на момент зачисления в полк не моложе 17 лет, как и требовало Положение о вольноопределяющихся.

«Думаем, что он служил вольноопределяющимся в одном из полков 37-й пехотной дивизии и попал на войну, возможно, и выразив желание оказаться в числе отправленных, но все-таки не убежавшим на войну гимназистом, а вполне законным старшим унтер-офицером», — заключают Д.К. Николаев и М.В. Абашина в статье «Генерал Николай Степанович Тимановский: загадки биографии». Там же читаем: «Итак, Тимановский оказался на 4 года старше приписываемого ему возраста: не 1889, а 1885 года рождения. (..) Шесть классов гимназии давали право поступить в военную службу на правах вольноопределяющегося 2 разряда, окончить полковую учебную команду, стать унтер-офицером, что и следует из описаний отличий, за которые он был награжден Знаками отличия Военного ордена. (..) Заметим, что старшинство в чине прапорщика запаса у Тимановского показано с 24 декабря 1904 г., тогда как крестом за отличия в январе 1905 года он награжден в чине зауряд-прапорщика. В этом нет противоречия. Главнокомандующий имел право производства в обер-офицерские чины, но такие производства впоследствии утверждались высочайшими приказами. Утверждение производства Тимановского в чин прапорщика запаса состоялось лишь 2 ноября 1906 г.».

«Русско-японский» отрезок биографии молодого офицера можно было бы прекрасно описать не сухими строками приказов о награждениях и продвижениях по службе, а строками из стихов его двойного тезки, также Николая Степановича, Гумилева:

«Знал он муки голода и жажды,

Сон тревожный, бесконечный путь,

Но святой Георгий тронул дважды

Пулею не тронутую грудь".

Но, если в отношении тягот войны и наград биографии двух знаменитых вольноопределяющихся и совпали, то с ранениями Тимановскому не так повезло: он был тяжело ранен, получив «пулю в спинной хребет», и, по словам одного из своих сослуживцев, В. А. Богенгардта, «эвакуированный, лежал в госпитале почти в безнадежном состоянии». Правда, существуют расхождения между воспоминаниями Богенгардта и официальными бумагами соответствующего периода: «в материалах Особого отдела Главного штаба по сбору сведений о потерях в русско-японской войне показано, что зауряд-прапорщик 1-го ВССП Николай Тимановский контужен. В списке же по старшинству 13-го стрелкового полка он показан раненым, причисленным ко 2-му классу Александровского комитета о раненых». Вне зависимости от того, каковы именно были повреждения, серьезность ранения сомнений не вызывает. Несмотря на то, что от травмы свежеиспеченный дважды Георгиевский кавалер подпоручик Тимановский оправился настолько, что мог обучаться в Одесском пехотном юнкерском училище по 1 разряду и впоследствии вернуться на службу, ходить ему приходилось, опираясь на трость.

С 20 января 1910 г. Н. С. Тимановский — начальник команды разведчиков 13-го стрелкового полка. В составе этого же полка 4-й («Железной») стрелковой бригады генерала А.И. Деникина он начал свое участие в Первой мировой в чине штабс-капитана. Начштаба у Деникина был полковник С.Л. Марков, и о Марковской дивизии мы еще вспомним. Вообще в биографии Тимановского, короткой, но очень яркой, насчитывается множество интересных совпадений. Взять хотя бы С. Л. Маркова: они познакомились задолго до Гражданской — и никто из них понятия не имел, что соратниками они останутся до самого конца. Что после смерти С. Л. Маркова командование над «марковцами» примет «железный Степаныч», который, в свою очередь, завершит свою короткую военную карьеру буквально через год после старшего товарища, и даже не в бою, а на госпитальной койке. «Он умер в день нашего разгрома. Не пережил дивизию», — будут впоследствии вспоминать оставшиеся в живых «марковцы».

Первое свое ранение совсем юный на тот момент Николай Тимановский получил в боях под Мукденом и Ляояном. Там же и тогда же была написана одна из самых трагических и сентиментальных страниц Японской войны, на первый взгляд не имевшая ни малейшего отношения к нашему герою: Мокшанский полк сражался 11 дней, но оказался окружен. Люди были измучены, боеприпасы заканчивались — и тогда в последний отчаянный бой полк повел заигравший в тылу полковой оркестр. Капельмейстер Илья Алексеевич Шатров дирижировал, заставляя оркестр играть бодрые, придававшие солдатам сил и решимости марши, — и обреченные, казалось бы, люди смогли вырваться из окружения. Знаменитый вальс «Мокшанский полк на сопках Манчжурии» был издан капельмейстером Шатровым в 1906 году, в Самаре. Утратив два первых слова названия, он превратился в красивый и грустный символ проигранной, несмотря на все усилия, войны.

Спустя десяток с лишним лет уж не эта ли мелодия вспомнится Тимановскому в столь же безнадежной ситуации? И не в память ли Мокшанского полка он примет столь же единственно верное решение — призвать в союзники музыку? Вот как эту историю рассказывал Всеволод Богенгардт:

«Вспоминается случай в Белгороде, где довольно долго стоял штаб дивизии. На фронте произошел прорыв, и в городе стало очень неспокойно. С минуты на минуту ждали, что могут появиться красные, и началась паника. Генерал Тимановский был уверен, что прорыв удастся ликвидировать, но в самом городе войск у него не было, а панику нужно было остановить. Тогда он приказал вызвать на вокзал оркестр 1-го полка, и первые звуки бравурного фанфарного марша произвели успокоение среди жителей, которые поняли, что раз штаб „веселится“, то опасности нет».

«Железный Степаныч», как прозвали его сослуживцы, не терял спокойствия и в куда более опасных ситуациях. Кто знает, не благодаря ли своему ранению, заставлявшему его ходить с тростью, он обзавелся необычной, и очень действующей как на соратников, так и на противников привычкой — ходить в бой без оружия. Он был рослым и физически крепким человеком, выглядел старше своих лет (возможно, сказывалось крестьянское происхождение и полные лишений детство и юность). Своим невозмутимо-спокойным видом и безоружностью даже под огнем противника, в первых рядах, Н.С.Тимановский вселял в своих солдат уверенность в том, что ничего страшного с ним не произойдет — а значит, не произойдет и с ними, пока он рядом. На посторонних наблюдателей это действовало потрясающе, насколько можно судить по мемуарам командира Н.С. Тимановского, А. И. Деникина:

«На моем наблюдательном пункте большое оживление — много „гостей“, инспектор артиллерии фронта, генерал Дельвиг, некоторые чины штабов фронта и армии, иностранные военные агенты — свидетельство особого доверия к Железной дивизии. Картина незабываемая! Вдруг далеко впереди за первой полосой показались редкие цепи наших стрелков — такие, казалось, одинокие и затерянные. Под сильным огнем австрийской артиллерии они шли на вторую полосу; вел их подполковник 13-го полка Тимановский — один из храбрейших железных стрелков, знаменитый „Степаныч“, впоследствии — начальник Марковской дивизии. Шел в открытую, опираясь на палку — в атаку он всегда ходил без оружия, — не спеша, останавливаясь, подзывая кого-то рукой. Появление этого батальона произвело большое впечатление на „гостей“ наблюдательного пункта; они высыпали на открытый холм, чтобы лучше видеть, а наиболее экспансивный из них, итальянский военный агент, подполковник Марсенго, хлопая в ладоши, надрывая грудь, кричал: Браво, браво!»

Несмотря на ранения, привычки разгуливать под огнем противника без оружия, а иногда — в демаскирующей белой рубахе и даже с трубкой в зубах Тимановский не оставлял. Существует даже версия, что ему принадлежит честь изобретения столь любимых кинематографом «психических атак», фигурировавших, в частности, в фильме «Чапаев» (сцена атаки каппелевцев). Тем не менее, нет никаких серьезных оснований приписывать Н.С.Тимановскому введение в общую практику этого достаточно сомнительного тактического приема, массово применявшегося редко и, скорее, как жест отчаяния, нежели как выгодная уловка. Хотя, что уж скрывать, «психологически воздействовать» этот уравновешенный и не склонный паниковать человек умел как мало кто: когда французский командующий генерал Бертло приказал румынским войскам разоружить бригаду Тимановского, тот отказался сложить оружие и пригрозил открыть огонь. Французскому генералу пришлось подчиниться.

«Один из самых заслуженных и отмеченный всеми высшими боевыми наградами офицер русской армии, сослуживец генерала Маркова по 13-му стрелковому полку, командир Георгиевского батальона при Ставке Верховного Главнокомандующего», как аттестовали его сослуживцы, был внимателен к своим людям. По словам капитана В. А. Богенгардта, «Степаныч в бою всегда был спокоен, все видел, все знал. Под его взглядом и трус становился храбрым, потому что в его присутствии и выстрелы, и пение пуль — все это казалось каким-то „домашним“ и безопасным. Чего же бояться, когда все происходит так, как нужно!»

Тем не менее, этот человек, умевший поберечь других, себя беречь не умел. Заболев тифом, он до последнего оставался на ногах, «лечился», если это можно назвать лечением, спиртом и снегом, и продолжал командовать. Неудивительно, что эвакуировать его удалось лишь в бессознательном состоянии (как тогда, под Мукденом, после первого ранения). Но увы, запоздалые усилия лекарей оказались бессильны.

Впрочем, скорее всего, если бы Н.С.Тимановскому предложили выбирать, «уйти с дивизией» в день ее фактического разгрома или остаться в живых, потеряв множество соратников и видя бессмысленность дальнейшей борьбы, его выбор был бы однозначен. Усыпальница Екатерининского (Войскового) собора в Екатеринодаре, где уже покоились генерал Дроздовский, генерал Алексеев, полковник Гейдеман, полковник Миончинский и полковник Морозов, была лучше многого, что могла предложить судьба белому генералу, уверенному в правоте своего проигранного дела. Но скорее всего, дай фортуна выбирать, «железный Степаныч» предпочел бы лежать рядом со своими солдатами в деревушке Алексеево-Леоново — плечом к плечу, так же, как когда-то ходил с ними в атаку.

Список литературы

Николаев Д.К., Абашина М.В. Генерал Николай Степанович Тимановский: загадки биографии.

Павлов В.Е. Марковцы в боях и походах за Россию в освободительной войне 1917−1920 гг. Париж, 1962.

Деникин А.И. Очерки русской смуты. Берлин, 1924.

Марков и марковцы // Сост. док. ист. наук Гагкуев Р. Г. М.: Белые войны, Посев, 2001.

Левитов М.Н. Материалы к истории Корниловского ударного полка. М.: Посев, 2015.

Богенгардт В.А. Железный Степаныч // Доброволец (Париж). Февраль 1938.

Рутыч Н. Биографический справочник высших чинов Добровольческой армии и Вооруженных Сил Юга России. Материалы к истории Белого движения. М., 1997. С. 234.

Алекаев А. «Железный стрелок»

https://numismat.ru/articles.shtml?id=514