 |
| Газета «Столичность» | Владимир Легойда | 31.01.2013 |
О прихожанах новых храмов, участии Церкви в социализации трудовых мигрантов и устройстве брошенных детей, а также о возможных способах воцерковления «сигающих в прорубь» «СтоЛИЧНОСТЬ» побеседовала с председателем Синодального информационного отдела Владимиром Легойдой.
«СтоЛИЧНОСТЬ»: — Владимир Романович, в Москве полным ходом движется программа строительства 200 новых храмов, рапортуют о закладке камней, некоторые церкви уже введены в эксплуатацию. А в них люди-то ходят? Какие ощущения?
В.Л.: — Ощущение — категория ненаучная, есть понимание, основанное на проверенной информации: ни один из новопостроенных храмов не пустует. Общины возникают прямо на глазах. Одна сотрудница нашего отдела живёт в Кунцеве, там сейчас строится один в рамках программы. Возведение каменного храма — дело небыстрое, и потому пока около стройплощадки поставлен деревянный поменьше. Так вот в праздники эта временная церковь всегда переполнена, многим приходится стоять на улице.
Другой пример — храм во имя благоверного князя Александра Невского при МГИМО. Опять-таки пока стоит лишь временный, хотя и немаленький — примерно на 300 человек. Так вот, в воскресенье он всегда полон, свидетельствую лично, так как являюсь прихожанином этого храма, появления которого многие студенты, выпускники и сотрудники нашего вуза ждали много лет. Богослужения совершаются в среднем 4−5 дней в неделю. И он никогда не пустует. За часто срежиссированными протестами, рапортами, соцопросами, связанными с программой строительства храмов, не всегда видят тех, ради кого всё это делается, — верующих и ищущих веру людей. Молодые семьи, приходящие в близлежащую церковь причастить детей, пожилые люди, инвалиды, которым не надо ездить на другой конец Москвы, — вот для кого «Программа-200». К слову: поскольку мне пришлось «прописаться» в «Фейсбуке», могу привести такой пример: почти каждую неделю пишет кто-нибудь из знакомых, друзей или коллег, спрашивая о том, как попасть в храм.
И люди интересуются этой программой вовсе не с позиций, будет ли храм мешать выгулу их собак. В конце 2012 года в рубрике «Актуальное интервью» мы предоставили возможность посетителям сайта Синодального информационного отдела задать любые вопросы председателю Финансово-хозяйственного управления Русской православной церкви епископу Подольскому Тихону, который курирует строительство 200 новых храмов в Москве. Так вот, очень много вопросов было посвящено именно реализации этой программы. Люди интересовались, как выбираются названия этим храмам и священники для новых приходов, почему приостановлено возведение той или иной церкви.
«СтоЛИЧНОСТЬ»: — Наши дети оказались под запретом для усыновления американцами, Церковь активно участвует в проблеме брошенных ребят уже многие годы. Как же, кроме как отдать детей иностранцам, следует решать эту проблему?
В.Л.: — Святейший Патриарх недавно вновь призвал к усыновлению детей. Надеюсь, что как можно больше людей найдут в себе силы откликнуться на этот призыв. Убеждён, что государство должно финансово поддержать усыновителей, наконец услышать церковные предложения по участию в решении этой вопиющей проблемы. Русская православная церковь только в России уже имеет 90 церковных детских домов, в которых проживает полторы тысячи детей, включая детей-инвалидов. Условия проживания и качество заботы и воспитания детей в церковных детских домах в 9 случаях из 10 не просто сравнимы, но и превосходят таковые в казённых заведениях. Это результаты труда верующих людей, мирян, священников, монашествующих. И этот труд будет продолжен. Не могу не сказать, что инициативы Церкви здесь нередко наталкиваются на бездушную и порой враждебную реакцию.
«СтоЛИЧНОСТЬ»: — Всё большее число россиян сигает в прорубь, постится, крестит детей. При этом в церковь регулярно они не ходят, основ веры не знают — как решить проблему их воцерковления?
В.Л.: — Миссия Церкви — это дело, которое совершается усилиями людей и ограничено их возможностями. Но отношения человека с Богом — дорога с двусторонним движением. С одной стороны, человек сам способен сделать шаг навстречу Богу, и Церковь помогает ему в этом. Но есть и вторая сторона, которая может совершать то, что людям не под силу.
И потому мы исходим из того, что главное изменение в человеке происходит не только его усилиями, но и по воле Бога.
Один мой друг рассказывал, как стал верующим. Он поехал в Иерусалим «религиозным туристом». И по принципу «все побежали — и я побежал» стоял в очереди к плите миропомазания в Храме Гроба Господня. Когда он, толком не понимая, что делает, «как и все» приложился к плите миропомазания, то в этот момент он всем своим существом понял, что всё, что он читал в Евангелии про Христа, — правда. А значит, жизнь должна быть другой, он должен быть другим и жить надо по-другому. И я могу свидетельствовать, что с этих пор человек очень изменился в своих мыслях и делах, что, конечно, не исключает последующей катехизации.
Есть вещи, которые невозможно предусмотреть, подготовить, «запрограммировать». Заставить человека полюбить, уверовать, организовать его «гарантированную» встречу с Богом невозможно. Но мы стараемся сделать то, что зависит от нас, чтобы они не разминулись.
Продолжение беседы, в которой обсуждается межнациональная ситуация, почему не работает закон о передаче религиозным организациям храмов и реальном числе православных людей в нашей стране, читайте в следующем номере «СтоЛИЧНОСТИ».
