Приход как общественная единица (чаяния о. Валентина Свенцицкого)

Доклад с круглого стола на тему «Белая идея и Православие», организованного в рамках XXIII Ежегодной богословской конференции Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, 22 января 2013 года

Соборность не является соборностью, если не имеет своей почвой всю жизнь прихода.

Гюнтер Шульц

Более ста лет состояние прихода остаётся насущным вопросом церковной жизни в России. Открытое его обсуждение велось с начала ХХ в., когда А. А. Папков предложил признать приход юридическим лицом и дать полную автономию выбора своих служащих [2]. Весной 1905 г. будущий православный священник Валентин Павлович Свенцицкий (1881—1931) призвал епископат к восстановлению истинно приходской жизни. Он считал, что главная болезнь нашей Церкви — отсутствие соборности — находит отражение в приходе, поскольку он в меньшем масштабе вся Церковь, и воскрешать «омертвевшую клеточку больного тела» — значит «подымать вековечный вопрос о том, как исцелить расслабленного» [3]. Отвечая на него, Свенцицкий указывал, что приход должен органически объединять в себе духовенство и мирян, только тогда «храм станет центром, вокруг которого будут формироваться новые отношения и связи», и в нём «сначала затеплится, а потом и ярко разгорится жизнь, которая будет интимнее и глубже, чем самая высокая индивидуально-уединённая жизнь, и в то же время более любовная и более проникнутая единением, чем самая высокая семейная». Для этого необходимо, чтобы из отдельных посетителей храма верующие стали единой общиной, их поступки, сплавленные и очищенные соборными переживаниями, превратились в религиозное делание, которое коснётся всего, в т. ч. пресловутого социального вопроса (бедняки, калеки, старики и сироты станут общей тяготой и общей заботой). Среди чаяний Свенцицкого от предстоящего Поместного Собора было построение «на евангельских началах самых низов и оснований церковного управления», т. е. создание живой церковной единицы — прихода, ведающего весь свой внутренний распорядок, включая материальную сторону и избрание священнослужителей[4]

В конце 1918 г. отец Валентин стал проповедником при Добровольческой армии и 20 января 1919 г. в слове после литургии в Войсковом Соборе Екатеринодара определил очередную задачу Церкви — объединить православных людей в деле спасения родины, а затем через газету призвал православное духовенство «начать организацию прихода применительно к современным общественным задачам».

Он отмечал, что почва для этого «более благоприятна, чем когда-либо раньше: храмы — это острова, которые не захлестнула современная смута, единственные центры жизни, которые не надо создавать — они уже есть», и сплочённый общей бедой измученный народ инстинктивно жмётся к церковной ограде. Пастырям остаётся работать над готовым материалом.

Отец Валентин считал приход той «общественно-духовной единицей, на которую будет опираться грядущий правопорядок. Но для этого приход должен превратиться в сплочённую общественную организацию, существенно отличающуюся от политических партий своим нравственным фундаментом. Выставив на выборах своих кандидатов — не людей, разделяющих ту или иную политическую программу, а прежде всего людей определённого нравственного ценза, — приходы мало-помалу могут взять в свои руки устроение местной жизни, а впоследствии и общегосударственной».

Для этого священники должны «регулярно собирать приходские собрания, разъяснять, какое влияние на общественную жизнь может оказать приход, звать к активной работе прихожан всех партий, организовывать в своих приходах братства, вводить взаимопомощь, подумать о просвещении, полезных и культурных развлечениях для прихожан, т. е. организовать и религиозную, и нравственную, и общественную жизнь своего прихода»

19−24 мая 1919 г. отец Валентин участвовал в работе Юго-Восточного Русского Церковного Собора, в частности, сделал доклад на заседании Приходского отдела. Не публиковавшийся до последнего времени документ уместно привести полностью.

«Жалкое состояние приходской жизни в значительной степени зависит от причин внутреннего порядка, т. е. от общего религиозно-нравственного состояния и пастыря, и мирян. Эти причины не устранимы бумажными постановлениями, хотя и здесь авторитетные указания Поместного Собора могут иметь некоторое значение.

Но есть целый ряд причин устранимых, указать на которые я и считаю своим пастырским долгом.

1) Перегруженность священника работой по исполнению треб. 2) Плохая осведомлённость как священника, так и мирян с приходским уставом. 3) Не уменье взяться за общее дело. 4) Отсутствие инициативы. 5) Оторванность Церковной организации от общественной жизни. Для устранения этих причин я предлагаю Отделу принять и предложить на обсуждение Собора следующие меры.

1) Так как большинство священников южных епархий России непосильно перегружены работой по исправлению треб и для широкой церковно-общественной работы у них не хватает ни времени, ни сил, я предлагаю увеличить в больших приходах священнический штат. Эта мера освободила бы часть времени у местного священника, дала бы ему возможность с большей энергией отдаться церковно-общественной работе и решила тяжёлый вопрос о нашем безучастном отношении к трагической судьбе голодающего духовенства — беженцев из местностей занятых большевиками.

2) Многие священники, не говоря уже о мирянах, совершенно не знакомы с приходским уставом — совершенно не знают тех прав, которые предоставляются приходским советам. А те, которые знают, часто бездействуют по неумению приступить к общественной работе. Я предлагаю учредить при каждом епископе особые должности «приходских инструкторов», на обязанность которых возложить широкое осведомление населения с приходским вопросом, а также обязанность практических указаний в этом деле.

3) Отсутствие личной инициативы не исключает возможность плодотворной работы, если такая инициатива дана. А потому я предлагаю, чтобы Собор поручил епархиальным преосвященным указать подчинённому ему духовенству не только на желательность, но и на обязательность общественных начинаний в приходах. Причём за бездеятельность взыскивать с такой же строгостью, как и за нерадение в исполнении треб.

4) Для того чтобы установить более тесную связь Церкви и жизни общественной, необходимо начать с разрешения приходами продовольственных вопросов, не дожидаясь их общегосударственного решения. Каждый приход должен организоваться не только в духовную единицу, но и в общественную. А общественная единица должна базироваться на правильно организованном хозяйстве. При каждом приходе должны быть открыты кооперативы, причём можно с уверенность сказать, что на поддержку их всегда пойдёт правительственная власть, в т. ч. разрешением ввоза или вывоза продуктов и т. д. Для такого кооператива необходима регистрация прихожан, что будет сделано более успешно, чем при задачах чисто духовных, когда регистрируются лишь наиболее тесно связанные с Церковью прихожане. Такая связь прихожан с материальной организацией при Церкви, даст возможность Церкви выполнять целый ряд общественных задач, сейчас невыполняемых. Если, например, на поддержку армии понадобятся средства, те или иные сборы, приход легко может взять на себя это, разложив на каждого пользующегося правом получать дешёвые продукты в приходских кооперативах. Если будут замечены какие-либо злоупотребления при доставке продуктов, борьба с этим всероссийским злом будет вестись не отдельным лицом, а организацией приходской или церковной. Такая экономическая организация будет лучшим орудием в борьбе с социалистической пропагандой. А в моменты политической борьбы даст подготовленную общественной спаянностью церковную единицу для активного участия в политическом строительстве"

Хотя формулировки о. Валентина вошли в итоговые документы Собора, до их осуществления было очень далеко.

В октябре 1919 г., возмущённый отсутствием списка от русского православного прихода на выборах в городскую думу Екатеринодара, о. Валентин снова поднял вопрос «Должна ли Церковь заниматься политикой?».

Он утверждал, что «для Церкви не безразлично, принадлежит власть кучке разбойников или избраннику народа, голодают прихожане или не терпят нужды, заведуют народными деньгами честные люди или воры». Устроение внешней жизни имеет громадное значение и для жизни внутренней, а потому Церковь не должна оставаться безучастной, когда оно отдаётся в руки группам антицерковно действующих лиц. Вместо того чтобы пассивно созерцать выборы и втихомолку радоваться победе «более подходящего» кандидата, Церковь сама должна громко назвать его имя и предложить всем православным христианам, которые в то же время и граждане государства, голосовать за него.

Отец Валентин указал две причины, почему приходы не могут объединиться и выставить своих кандидатов, а православному населению приходится выбирать из нескольких зол меньшее, но не то, что считает добром. Во-первых, нет подготовительной, общественной работы на местах, которая необходима для политического объединения верующих. Во-вторых, нет органа, который бы дал Церкви возможность технически выполнить задачу участия в выборах. А при таких условиях Церковь будет лишь использована государством, когда это понадобится.

Для выхода из этого положения о. Валентин призывал начать реформу снизу и сверху одновременно: «Приходы должны сознать себя не только религиозными, но и общественными единицами: организоваться для общественных выступлений, взять в свои руки всё, что касается жизни православного человека, начиная с решений продовольственного дела и кончая самыми высшими запросами духа. Разрозненные приходы должны вступить в связь друг с другом для достижения общих целей».

Отец Валентин верил, что в России приход может стать первенствующей общественной силой: «Сейчас политической жизнью руководят кучки людей только потому, что они сорганизованы, и масса православного населения вынуждена безмолвно идти за ними. Приходы, объединившиеся политически, положат этому конец. Но такой же перелом должен произойти и сверху. Высший Церковный орган должен объединить все приходские союзы в одно целое. Чтобы политическая организация Церкви не выродилась в клерикальную партию, руководящую роль в политической жизни приходов должна взять на себя сама Церковь в лице своего Высшего органа».

В таком случае «будет возможность не только словом одобрять христианское стремление власти, но и активно его поддерживать, а каждый ошибочный, антихристианский акт может не получить ни церковного одобрения, ни действенной поддержки». И тогда Церковь усвоит высшую руководящую роль и в устроении внешней жизни, не унижаясь пред властью и не захватывая власть [7].

Но о. Валентин осознавал, что «приходы по своей инициативе никогда не осуществят этих общественных задач во всём объёме». Должен быть руководящий центр, дающий соответствующие указания и связующий деятельность приходов единством общего плана. «Только тогда они станут живыми общественными ячейками, из которых может сложиться русское национальное государственное целое». В организованном же приходе он видел «незыблемый фундамент не только духовно-нравственной, но и государственной жизни» [8].

25 октября 1919 г., не удовлетворённый ходом приходской реформы, о. Валентин подал в канцелярию Временного Высшего Церковного Управления докладную записку о необходимости открытия церковно-общественного отдела, в ведение которого бы перешли все политические задачи Церкви [9]. Тогда глас вопиющего в пустыне услышан не был.

Прошёл век, и нынешний патриарх, в полном единодушии с о. Валентином, снова исповедует несбывшиеся упования христианские: «Мы очень бы хотели, чтобы каждый приход, продолжая оставаться центром и местом молитвы, духовничества, одновременно становился социальным центром для местной общины, где находили бы своё место молодые люди, которые могли бы заниматься при храме интеллектуальной работой. Мы очень бы хотели, чтобы в приходе была забота и о молодёжи, и о пожилых людях. и об одиноких. Мы бы, конечно, хотели, чтобы каждый приход был образовательным центром. потому что у современного молодого христианина должны быть ответы на всё то, что происходит в жизни»