Спасите наши ВУЗы

Технология начавшейся реформы образования предполагает осуществление небольших и по видимости тактических шагов, которые, однако, могут сыграть в будущем очень важную роль. Основная идея реформы сводится к необходимости «развести» государство и науку, сбросить с плеч государственных мужей заботу о приращении знания, заставить ученых искать финансирование в чистом поле рынка. Реформаторы, кажется, были бы рады вовсе распрощаться с наукой и образованием от имени государства, но это, конечно, вызвало бы очередную волну протеста в обществе. Все-таки наше общество по странному стечению обстоятельств все еще не может уяснить себе так называемые рыночные ценности в их полном объеме. И поэтому наивно требует от государства не только исполнения демагогической и представительской функции, но и намекает иногда: неплохо бы тебе, государство, не только брать свое, государственное, но и действительно являть собой державу со всеми ее атрибутами. А один из существенных атрибутов русской государственной субстанции со времен Петра Великого — это национальная наука. И вот, чтобы не слишком тревожить умы граждан, реформаторы исповедуют стратегию малых шагов, затрудняя сведение всей их бурной и многообразной деятельности в едином анализе. Например, в сфере высшего образования скоро начнется осуществление одного весьма хитроумного решения, о котором людям далеким от академического сообщества, скорее всего, известно мало. В кулуарах столичных вузов сейчас активно готовятся к грядущему событию, способному кардинально изменить ландшафт отечественной высшей школы.

Любому здравомыслящему человеку понятно, что высшее образование нельзя просто так сбросить с «мерседеса современности». Нельзя взять и объявить о переводе всей высшей школы на рыночную основу, вычеркнув из федерального бюджета соответствующую статью расходов. Реформаторы министерства образования успокаивают: никто и не собирается делать ничего подобного, высшее образование необходимо лишь сохранять и развивать. Вот, например, только что закончилось пышное празднование 250-тилетия Московского Университета, на котором говорилось много слов о возрождении и преумножении славных традиций. И сегодня немало людей и правда верят в то, что у русской школы сейчас очень неплохие перспективы. Кого-то, в действительности, и обманывать не надо, «он сам обманываться рад». Правда, хватает и тревожных голосов, хотя их не так-то просто услышать в хоре официальных оптимистов.

Что же в частности предлагается сделать для развития и укрепления вузов страны? Все государственные высшие учебные заведения планируется разделить на три категории: 1) сто вузов, представляющих особое культурное значение и имеющих высокий научный потенциал, которые как и прежде будут финансироваться из федерального бюджета; 2) вузы, финансируемые из региональных бюджетов; 3) все прочие, отпускаемые в «свободное плавание».

Логика этой программы кажется предельно ясной: для уменьшения бюджетных расходов следует вычеркнуть из списков финансирования те вузы, которые висят на балансе мертвым грузом, готовят лишь огромное количество профессионально несостоятельных технических специалистов, которые к тому же никогда не смогут найти себе работу по специальности, да еще множество «экономистов» и «юристов». Фактически, основная функция этих вузов — предоставлять молодым людям право на отсрочку от службы в армии. Таких вузов, положа руку на сердце, в России сегодня большинство: это закономерное следствие развала советской экономики, за которым с неизбежностью должен был последовать постепенный развал советской системы образования. Кризис назрел давно, и предложение какого-то разрешения этой ситуации — дело, безусловно, необходимое. Проблема заключается в предлагаемых методах и целях. Как и во всей нынешней реформе, в данном случае они универсальные — это все то же упование на магическую силу рыночных отношений. Эти отношения должны заставить вузы конкурировать между собой, а потому резко повысить качество образования. Сейчас мы оставим за скобками вопросы о том, насколько этот сценарий вообще является реалистичным, и о том, к каким социальным последствиям это может привести (за исключением одного момента, о котором будет сказано ниже). Основное недоумение вызывает вот что: а судьи кто?

Действительно, кто будет определять заветный список федеральных и региональных вузов? Очевидно, что будет создана некоторая комиссия при министерстве образования, которая и будет решать этот вопрос. Какими же критериями будет руководствоваться эта комиссия? Теоретически речь должна идти об открытом конкурсе по уровню научной работы, подготовки студентов и других подобных вещах. На практике же все, разумеется, сведется к бюрократическим аттестациям, решающую роль в которых будет играть доверительные отношения между чиновниками министерства и администрацией вуза. Бой за бюджетную кормушку развернется нешуточный, а следовательно нешуточными будут и те суммы, которые перетекут из сейфов далеко не бедных (об источниках этого богатства благоразумно умолчим) ректоратов в карманы также не слишком нуждающихся государственных мужей. А после может состояться какой-нибудь совместный фуршет на курорте в Арабских Эмиратах. Говорят, члены правительства Фрадкова высоко ценят качество обслуживания некоторых из них. И все в этой картине очень неплохо сочетается: и идея спасительной рыночной «руки», и забота об экономии бюджетных денег, и стремление чиновников немного подзаработать, — только вот попечительства об образовании здесь не видно. А ликвидационный комитет министра Фурсенко после ряда подобных акций, конечно, может быть обвинен во всех смертных грехах и показательно отправлен в отставку, вот только вряд ли это что-то изменит.

И еще об одном возможном следствии такой классификации вузов хотелось бы упомянуть. Появление «третьесортных» вузов даст мощный толчок к дальнейшей люмпенизации преподавательского состава. Падение социального престижа работы преподавателя будет делать ее непривлекательной для отечественных молодых специалистов. Однако она останется весьма желанной для тех групп населения, которые будут стремиться к закреплению своего статуса в российском обществе. Речь прежде всего идет о мигрантах из республик бывшего Советского Союза. В условиях, когда конкуренция за рабочие места в большинстве российских вузах будет отсутствовать, именно они могут стать основными претендентами на академическую карьеру в России. Это может привести не только к продолжающемуся падению качества образования, но и к созданию широкой сети национальных землячеств внутри российской высшей школы, а также к определенным идеологическим последствиям, связанных с различиями в понимании мира новыми преподавателями и их студентами.

Конечно, через 10−15 лет высшее образование в России по объективным причинам, скорее всего, уже мало будет напоминать привычную для нас систему, вопрос лишь в том, можно ли будет назвать этот сдвиг позитивным.

09.2.2005