Он не шел ни на какие компромиссы с врагами России

Судьба Великого Князя Сергея Александровича

Великий князь Сергей Александрович (1857−1905) занимает особое и, можно сказать исключительное место в истории России. Положение Великих князей, как ближайших родственников Императора обязывало эту высшую аристократическую прослойку российского общества быть верными помощниками Царя. К сожалению, почти вся великокняжеская аристократия имела в себе те же пороки, которые к концу 19 века поразили большую часть дворянства. Либеральные идеи нашли себе последователей не только в среде нигилистской интеллигенции, но и среди тех, кто по своему рождению и положению в обществе должны были стоять на страже государственных интересов. Ярким примером острого кризиса в высшем государственном сословии России явилась сама императорская семья. Отдельные ее нелучшие представители были заражены блуждавшими в аристократическом обществе лукавыми идеалами европейских революций XIX века, более того, даже оказались втянутыми в масонские круги.

Сам титул Великого Князя и положение об Императорской семье было сформировано только в 19 веке. У первого русского императора Петра Великого одна дочь наследовала императорский титул отца, а вторая была замужем заграницей. Волею судеб оказавшиеся на российском троне Императрицы Анна Иоанновна и Елизавета Петровна детей не имели, а у Екатерины II был один сын, будущий Император Павел I. В связи с этим в 18 веке проблемы царской семьи не существовало, и высшие государственные посты в Российской империи в отсутствие родственников у царствующих особ занимали представители русского дворянского сословия и нанятые на русскую службу иностранцы.

В XIX веке Царское семейство значительно расширилось. У Павла I было 4 сына, двое из которых Александр I и Николай I один за другим царствовали более полувека. Их некоронованные братья Константин и Михаил занимали высшие государственные посты. У Царя Николая I было четверо сыновей и 18 внуков, у Александра II — 6 сыновей и 9 внуков. Таким образом, к началу 20 века сложилась особенная высшая аристократическая корпорация. К 1905 году в России насчитывалось более 40 родственников Императора, носящих этот высший аристократический титул.

Император Александр III вступил на престол, имея уже достаточно сформировавшиеся взгляды и они были известны в обществе. Император не скрывал своих симпатий к традиционному русскому укладу жизни, с недоверием относясь к моде на всевозможные и подчас плохо подготовленные реформы в государстве. Здоровый консерватизм Александра III, хотя и совсем не чуждый разумных преобразований в обществе, тем не менее, отталкивал своим явно национально ориентированным подходом к событиям политической и общественной жизни космополитично настроенное большинство российского общества конца XIX века.

Все меньше единомышленников находил Император и среди своих ближайших родственников, более того, в Великокняжеской среде становилось едва ли не нормой скрытое противление правительственному курсу. Правда свои либеральные симпатии в царствование Александра III аристократии приходилось скрывать, но глухое недовольство политикой сдерживания власть ощущала на каждом шагу. В таких условиях тем ценнее становились честные и преданные русскому национальному курсу люди. К числу таких, наиболее последовательных и верных сторонников Царя-Миротворца относился и Великий Князь Сергей Александрович.

Представители императорской семьи, находясь на особом положении в государстве, занимали высшие посты и в армии и в государственном аппарате. К такому служению готовился и пятый, порфирородный (родившейся в семье не наследника престола, а уже царствующего Императора), сын Александра II Сергей Александрович. Он родился 29 апреля 1857 года в Царском Селе. Крестили ребенка именем преподобного Сергия Радонежского. В 1856 году, во время паломничества в Троице-Сергееву, его венценосные родители, оставаясь по обыкновению на ночь у гроба преподобного Сергия, не сговариваясь дали обет назвать ребенка его именем и посвятить ему.

С раннего детства Великому Князю повезло с учителями. Его детской воспитательницей стала Анна Федоровна Тютчева, старшая дочь русского поэта и патриота Федора Тютчева. Анна Тютчева была одной из самых замечательных русских женщин XIX века. Широко образованная, обладавшая острым умом, редкой наблюдательностью и прекрасным красноречием, она сумела привить своему воспитаннику не только глубокую любовь к Родине, но и трепетное отношение к русской старине, русской традиции, так присущие кругу людей славянофильских взглядов и среде которых она была заметной фигурой. Не разделяя популярных в высших сферах в царствование Александра II либеральных тенденций, Анна Федоровна вынуждена была оставить своего воспитанника в 1866 году, но на всегда сохранила с ним очень близкие и теплые отношения. Оставив двор, Анна Тютчева вступила в брак с Иваном Аксаковым и переехала в Москву, где до конца своей жизни оставалась «законодательницей мод» в гуще славянофильских салонов Москвы.

С ранних лет Сергея Александровича, как и других мальчиков Царской семьи готовили к государственной службе. Возможно, единственно, чем отличался пятый сын Царя от других представителей великокняжеских семей, была его особенная набожность. Ею он обязан в первую очередь своей матушке, Императрице Марии Александровне. Прусская принцесса, принявшая Православие со вступлением в брак с наследником русского престола будущим императором Александром II, Мария Александровна всей душой восприняла «русскую веру» и сумела внушить глубокое благоговение перед русскими святынями своим восьмерым детям. Царица часто совершала паломничества в русские монастыри, никогда не утомлялась длительными молитвенными бдениями. Мария Александровна, особенно в последние годы свой жизни, по отзывам современников более походила на русскую монахиню, чем на Государыню Императрицу. Этим она как бы продолжала традиционный для русских цариц прежних веков уклад жизни. От матери Сергей Александрович воспринял привычку ежедневного чтения Евангелия, неукоснительного совершения молитвенного правила и уставного посещения храма.

Семи лет Сергей Александрович вместе со своим младшим братом Павлом, страдавшим «слабыми легкими», провел по совету врачей полгода в Москве. Сперва они жил в Нескучном саду, затем в Кремле. На детскую душу произвели неизгладимые впечатления живые примеры русской старины, скорее всего именно тогда в нем зародилась особое благоговение к православным святыням и неизменная любовь к русским древностям. Недаром граф Алексей Уваров в последствии называл его Великим Князем от археологии.

Тогда же у мальчика родился живой интерес к отечественной религии, к Святому Православию. В Москве его первыми учителями на этом поприще был Святитель Филарет (Дроздов) и его ближайший помощник, викарный епископ Леонид. Но благословению Святителя, владыка Леонид регулярно беседовал на серьезные духовные темы с мальчиками, отвечая на сокровенные вопросы юной души, обычно ускользающие от внимания учителей Закона Божьего. Такие беседы имели свое продолжение и позже, в Санкт-Петербурге, во время нечастых командировок владыки Леонида в Священный Синод.

Сергей Александрович получил всестороннее образование, но с особенной любовью из всех предметов неизменно относился к русской истории, которую ему преподавал сначала К.Н. Бестужев-Рюмин, а завершил его историческое образование специально для этого выписанный на всю зиму 1876 года из Москвы великий русский историк С.М. Соловьев. Уроки московского профессора побудили Сергея Александровича к серьезным занятиям отечественной историей, в частности жизнеописанием Императрицы Елизаветы Алексеевны (1779−1826), скромная личность которой привлекала молодого исследователя, собравшего большое количество ее писем.

Великий Князь, широко образованный вообще и необыкновенно начитанный, с особым вниманием относился к славянофильству, интерес к которому ему сумел привить преподававший право К.П. Победоносцев, которого князь искренне любил. Сергей Александрович в течении всей своей жизни, и, особенно в годы своего Московского Генерал-губернаторства, состоял в дружеской переписке с Победоносцевым, обсуждая с многоопытным Обер-прокурором политическую ситуацию и получал от него ценные советы, к которым, как правило, прислушивался.

Празднование совершеннолетия Великого князя совпало с началом боевых действий в Русско-турецкой войне 1877−78 годов. Сразу после принятия присяги Сергей Александрович отправился вместе с Государем и Наследником в действующую армию в Бессарабию. Неотлучно находясь при Императоре молодой Великий Князь тяготился штабной обстановкой и был весьма обрадован, когда Государь направил его для прохождения службы в Рущукский отряд, которым командовал старший брат Наследник Александр Александрович.

Цесаревич был очень рад прибытию своего брата, к которому он в это время весьма привязался. Между ними была очень большая разница в летах, и, с тех пор, как Цесаревич, женившись, стал жить в Аничковом дворце, братья виделись крайне редко. Теперь же, видя младшего брата ежедневно, Александр Александрович стал его лучше узнавать, Наследнику было приятно иметь при себе брата, с которым он мог говорить прямо, так сказать отводить душу. Цесаревичу было отрадно увидеть, что его младший брат был прекрасный, религиозный, интересующийся делом, серьезного ума, любящий чтения и умственные занятия, благородного характера, притом очень добрый, скромный и умеющий хорошо хранить сказанное ему по секрету с большим тактом и выдержкой.

Александр Александрович ненавидел ложь и глубоко ее презирал, и человек, раз ему солгавший, терял навсегда его доверие и расположение. Горячо любя свое Отечество, он всей душой посвящал себя на служение ему. Сергей Александрович стал видеть в Цесаревиче осуществление идеала человека, и своим любящим горячим сердцем привязался к Нему всей душой. И Цесаревич полюбил и оценил Сергея Александровича и стал доверять ему, что делал по отношению к очень немногим, и это расположение и доверенность, продолжавшееся во все время царствования Александра III, привели в дальнейшем к тому, что он поручил Сергею Александровичу столь важный пост Московского генерал-губернатора.

Сергей Александрович принимал непосредственное участие в боевых действиях, не раз бывал под неприятельским обстрелом и удостоился высокой офицерской награды — Георгиевского креста. По завершению боевых действий и возвращению в столицу Сергей Александрович продолжил службу в Преображенском полку.

В 1880 году после долгой и тяжелой болезни скончалась горячо им любимая мать — Государыня Императрица Мария Александровна. Тяжелые нравственные переживания были усугублены для прямодушного Великого Князя известием о многолетнем незаконном сожительстве Отца с княгиней Долгорукой, от которой Александр II имел троих детей. По прошествии месяца после кончины Марии Александровны, Император вступил с княгиней Долгорукой в брак, смутивший Великих князей. Стремясь отдалиться от шумного светского скандала Сергей Александрович с младшим братом Павлом Александровичем в начале 1881 года отправился в длительное путешествие заграницу, в ходе которого посетил Рим, где особенный интерес у него вызвали подробные экскурсии знаменитого археолога Росси по древним римским катакомбам Св. Калиста и Св. Петрониллы. В Риме братьев настигла весть об убийстве Александра II террористами.

Трагические события, в течение одного года лишившие Великого Князя и отца и матери, побудили Сергея Александровича осуществить свою давнюю мечту — паломничество на Святую Землю, которое он совершил со своим двоюродным братом Великим князем Константином Константиновичем. Это паломничество оказало на Сергея Александровича незабываемое впечатление. Великий Князь посетил все основные места, связанные с земной жизнью Спасителя, познакомился и с проблемами православных на Святой Земле, и решил принять в них живое участие. После возвращения из паломничества Сергей Александрович учредил Императорское Палестинское Общество, в котором был Председателем до самой своей смерти. Далекая Палестина и священный Иерусалим настолько завладели умом и сердцем Великого Князя, что он даже решил финансировать и предпринять археологическую экспедицию. Раскопки велись близ Гроба Господня, и в результате неустанной работы была достовернейшим образом доказана подлинность места самой Голгофы.

Особенное благоволение Божие на жизнь Великого Князя проявилось и в его личной жизни. 3 июня 1884 года Сергей Александрович вступил в целомудренный брак с Великой Княгиней Елизаветой Федоровной — святой препободномученицей Елизаветой. Другом жениха на свадьбе был один из самых близкий ему людей, также как и он глубоко верующий православный христианин Великий Князь Константин Константинович. Через все 20 лет своей супружеской жизни Сергей Александрович и Елизавета Федоровна пронесли глубокую любовь и уважение друг к другу, сохраняя необычайно близкую духовную связь супругов. После смерти во время родов принцессы Александры, супруги Великого князя Павла Александровича, оставшихся без матери детей брата Марию и Дмитрия Сергей Александрович и Елизавета Федоровна приняли в свою семью и заботились о них как о своих детях.

Скромный и сдержанный, Сергей Александрович служил образцом того, что англичане обозначают словом «джентльмен», и Елизавета Федоровна как нельзя более подходила его благородной натуре. Особенно это проявилось в вопросе вероисповедном. Тенью на их брак ложилось различие в вере. И Сергей Александрович и Елизавета Федоровна были людьми глубоко верующими, супруга Великого Князя сохраняла после брака свое протестантское вероисповедание и не собиралась его менять. Проявляя благородную деликатность и страдая от их разделенности в вере, Сергей Александрович нисколько не стремился принуждением добиться перехода Елизаветы Федоровны в Православие. В течение семи лет Великий Князь раскрывал перед супругой красоту Православия и полноту истины, в нем сохраняемую, и в конце концов его сокровенная мечта осуществилась: в 1891 Елизавета Федоровна сознательно и без всякого принуждения приняла Православие, и с тех пор уже никакие преграды не мешали безмятежному счастью супругов.

В 1887 году Сергей Александрович был пожалован генерал-майором и назначен командиром Преображенского полка. Осенью 1888 года Великий Князь совершил повторное паломничество в Палестину со своей супругой Великой Княгиней Елизаветой Александровной, также как и он сердечно полюбившей Святую Землю и принимавшую активное участие в деятельности Императорского Палестинского Общества, и позже ставшей преемницей Сергея Александровича на посту его председателя.

Казалось бы внешне спокойное царствование Царя-миротворца Александра III, на самом деле было наполнено тяжелейшими кризисами, и это гражданское спокойствие удавалось сохранить власти ценой неимоверных усилий.

Особенного попечения требовала к себе первая столица Русского государства Москва. Один из самых почетных и самых ответственных постов в Империи был пост Генерал-губернатора Москвы. В условиях нарастающего кризиса общественной жизни Александр III решился поручить этот пост тому, кто неизменно пользовался его полным доверием — своему младшему брату Сергею, хотя даже среди императорской фамилии были более опытные кандидаты. 26 февраля 1891 года Высочайшим указом Великий князь Сергей Александрович был назначен Московским Генерал-губернатором. Никогда еще в истории России Генерал-губернатором Москвы не были особы императорской крови. Столь высокое назначение с одной стороны говорило о том значении, которое придавал Москве Император, а с другой об особом доверии Царя Великому князю Сергею Александровичу. Ведь по своим внутренним качествам, он был стойким и не знавшим никаких «уклонений в словеса лукавствия» борцом за русские начала.

В период двенадцатилетнего управления Москвой Великий князь старался всемерно поднять древлепрестольную столицу в различных отношениях, особенно в смысле хранения в ней, как исконно русском центре, национально-исторических преданий. При нем возвысилось, поникшее было под воздействием чуждых влияний, значение её святынь, исторических древностей, самого уклада московской жизни. Это не прошло незамеченным. Сами Государи стали чаще посещать Москву. В одно из нередких посещений Москвы Александром III в пору губернаторства Сергея Александровича, Царь-Миротворец сказал достопамятные слова: «Москва — это храм России, а Кремль — её алтарь».

Свою новую должность Сергей Александрович исполнял с большим усердием, твердостью и прямотой, стараясь и в образе управления Москвой во всем походить на венценосного брата. Он стремился прежде всего упорядочить городскую жизнь Москвы. Предшественником Великого князя на посту Генерал-губернатора Москвы был князь В.А. Долгоруков, к моменту отставки 80-летний старец, занимавший этот пост более 25 лет. Он был любим москвичами, но к концу своего правления, князь Долгоруков оказался в значительной зависимости от крупных московских торговых поставщиков, сумевших опутать его личными долгами, он во многом утерял самостоятельность в решении городских проблем. Назначение на пост Генерал-губернатора брата Императора, помимо повышения роли и значения Москвы, имело своей целью и отделение непосредственных исполнителей городских дел от решения стратегических задач. Повлиять на назначения высших чинов городской управы при столь высоко стоящем в «табеле о рангах» Генерал-губернаторе стало практически невозможно для даже самых крупных купеческих корпораций.

За годы Генерал-губернаторства Сергей Александрович сумел поднять и внешнее значение и внутреннюю жизнь Москвы до столичного уровня, Москва перестала быть «удельным княжеством», то есть провинцией великой державы, превратившись в полноценную вторую столицу Империи.

Многовековая история московской земли является неиссякаемым источником ее величия. Для претворения этой мысли в жизнь Сергей Александрович своим высоким покровительством и личным участием всесторонне поощрял собственно московские историко-археологические исследования, являясь бессменным почетным членом Императорского московского археологического общества и попечителем исторического музея первопрестольной.

Великому князю обязана Москва и многими своими бесценными художественными раритетами. Сергей Александрович возглавлял Комитет по устройству Музея Изящных Искусств, ныне знаменитого Музея имени Пушкина. Только с его помощью мысль основателя и первого директора музея И.В. Цветаева о создании в Москве постоянно действующего художественного собрания, подобного Санкт-Петербургскому Эрмитажу, удалось претворить в жизнь.

Для непосредственного управления городской жизнью Великий князь сумел подобрать опытных, талантливых и верных долгу организаторов. Для наведения порядка на улицах потребовалось повышение роли полиции. Сергей Александрович назначил нового обер-полицмейстера А.А. Власовского, который неуклонно требовал от подчиненных собранности, ответственности и субординации. Городовой постепенно становился действительным хозяином московских улиц, жизнь в городе упорядочивалась. Одной из многих мер по наведению законности стало известное распоряжение по борьбе с «нелегальной иммиграцией» в Москве. К 90-м годам Москва оказалась наводнена лицами, не имеющими законных прав на проживание во второй столице Империи. Значительная часть незаконных иммигрантов составляли евреи из черты оседлости, много лет свободно проживавшие в Москве. Для выявления и выдворения их на родину властями были изданы специальные распоряжения, в полиции был создан специальный фонд для поощрения дворников, которые оказывали помощь полиции в этом деле. За каждого выявленного незаконно проживающего в Москве еврея, дворник получал в полиции 3 рубля.

Энергичные меры руководства города по наведению в нем порядка всегда поощрялись Сергеем Александровичем, а люди, их проводившие, чувствовали неизменную поддержку Великого князя. Кроме того, целенаправленная деятельность городских властей, поощряемых Великим князем, оказывала существенное влияние и на саму городскую атмосферу. Законопослушное городское большинство почувствовало неподдельную заботу о себе нового Московского Генерал-губернатора.

Другое дело, что в условиях конца XIX века, даже самые решительные шаги самых последовательных консерваторов и патриотов во властных органах России уже не могли остановить надвигающуюся революционную грозу. Особенно ярко это проявилось в заботах московского Генерал-губернатора о самых забитых в социальном плане горожанах — рабочих Москвы. Бывшие крестьяне, оторванные от родных корней, терялись перед соблазнами большого города, нравственно деградируя и становясь легкой добычей, как деклассированных элементов, так и деструктивных террористических организаций. Сергей Александрович, видя жалкое существование рабочего люда Москвы, всемерно поощрял любые меры, направленные на просвещение рабочих. Под его патронажем была организована Комиссия по устройству чтений для рабочих, взявшая на себя заботы о просвещении в густонаселенных пролетариатом районах Москвы.

Комиссии, занявшейся организацией рабочих кружков, удалось быстро снискать доверие рабочих, увидевших в инициативе Великого Князя единственную альтернативу беспросветному пьянству, царившему в рабочей среде. Популярностью рабочих просветительских кружков не замедлили воспользоваться революционные партии. Революционеры активно внедрялись в руководство кружков, постепенно подменив цели просвещения на прямо противоположные.

Рабочие кружки все более выходили из-под контроля властей, и к началу нового века постепенно превратились в ячейки революционеров. В Санкт-Петербурге легальное рабочее движение почти полностью подпало под влияние партии социалистов-революционеров, эсдеки и эсеры все более захватывали позиции в рабочем движении Москвы. В таких условиях Сергей Александрович вынужден был лишить рабочие кружки своего высокого покровительства.

Неожиданная кончина Императора Александра III в октябре 1894 года застала врасплох русское общество. Но как никто другой, Сергей Александрович переживал безвременную кончину своего венценосного брата. По прошествии месяца после его смерти Великий князь написал: «На земле моя вера — был он! Я знаю, что я теряю в нем! Весь смысл моей деятельности был Он! Я верил и вверил в Него и в его идею всю мою душу, а теперь что!»

Либеральные круги российского общества предполагали, что при новом, молодом и неопытном Государе им удастся взять реванш за свои политические неудачи при Александре III. Однако они просчитались, не в последнюю очередь потому, что в первые, самые трудные после смерти Отца дни, рядом с новым Императором оказался такой надежнейший последователь и сторонник курса Царя-Миротворца, как Великий князь Сергей Александрович. Молва именно ему приписывает совет Царю внести в первую же Свою декларацию политического курса, охладившие пыл либералов известные слова о «бессмысленных мечтаниях».

Начало нового царствования было омрачено трагическими событиями во время коронационных торжеств на Ходынском поле. Градоначальство Москвы, не предусмотрев необходимых полицейских мер, оказалось не готово к управлению громадными массами людей собравшимися за несколько часов до начала народного гуляния. Демократическая пресса не замедлила обвинить в ходынской трагедии Сергея Александровича с такой же степенью «доказательности», как и в дальнейшем Царя Николая II в гибели людей 9 января 1905 года. И хотя непосредственной вины Генерал-губернатора в происшедшем не было, Великий Князь остро переживал бессмысленную гибель людей, ни на кого не перекладывал свою вину, как высшего руководителя Москвы. Несмотря на все старания прессы и всесильного либерального общественного мнения, и после Ходынской трагедии Великий Князь продолжал пользоваться неизменным доверием Государя Николая II. Более того, во избежание разделения власти в первопрестольной Царь в декабре 1896 года назначил Сергея Александровича командующим войсками Московского округа с присвоением ему звания генерал-лейтенанта. Он был также назначен членом Государственного Совета.

Столь же последовательно, как в городских делах, Сергей Александрович стремился и к упорядочению армии. Как командующий войсками округа Великий Князь сумел создать в подчиненных войсках братскую атмосферу, как среди офицеров, так и в солдатской гуще. Не понаслышке зная о войне, он понимал, сколь важно доверие к командирам и солдатская взаимовыручка в экстремальных условиях и как легко они разрушаются. Сергей Александрович строго наказывал за любые проявления «неуставных отношений», не оставляя без разбирательства ни одного случая мордобоя солдат, и сумел добиться едва ли не полного их искоренения в войсках округа.

Но любые, даже самые радикальные меры властей по улучшению российской жизни уже не могли удовлетворить ненасытное чрево грядущей революции. В стране разворачивался революционный террор, причем его жертвами всегда становились наиболее честные и порядочные работники государственного аппарата. Так после убийства министра народного просвещения Н.П. Боголепова в 1901 году Сергей Александрович записал в своем дневнике: «Честные люди уходят — одни подлецы остаются!»

Правительство, пытаясь сдержать искусно подогреваемые революционными «пиарщиками» своего времени радикальные настроения в «обществе», готово было пойти на ряд существенных уступок. Министерство внутренних дел, которому формально подчинялся и московский Генерал-губернатор, летом 1904 года возглавил известный своим умеренным либерализмом князь П.Д. Святополк-Мирский. В ноябре 1904 года он подал на Высочайшее имя записку, поддержанную влиятельным С.Ю. Витте, с предложением неотложно установить свободу вероисповедания, печати, равноправия национальностей, уничтожения сословных ограничений и введения выборного элемента в Государственный Совет. Сергей Александрович открыто обличал проект Мирского, как акт государственной измены. Тем не менее, записка была в целом принята, и результатом этой инициативы был Высочайший указ 12 декабря.

Сергей Александрович не разделял взглядов нового министра и все более тяготился необходимостью следовать ошибочному, как он полагал, правительственному курсу. Он просил у своего венценосного племянника отставки. Однако Государь долго не хотел отпускать Своего дядю, друга и надежного советчика. Наконец, 1 января 1905 года отставка была принята. Однако Великий Князь остался командующим войсками Московского округа. Он переехал с супругой и племянниками из здания на Тверской в Нескучный сад, а после событий 9 января в Санкт-Петербурге — в Николаевский дворец в Кремле.

Незадолго до отставки 5 и 6 декабря в Москве прошли студенческие демонстрации. Власти приняли меры для наведения порядка на улицах города, демонстранты были разогнаны. Вскоре после этих событий Московский комитет партии социалистов-революционеров выпустил листовку с прямой угрозой Великому Князю. Заграничные террористические структуры эсеров сделали собственное заявление, с призывом к теракту против Московского Генерал-губернатора. Началась настоящая охота на Великого Князя, за дело взялись профессиональные убийцы из боевой группы Азефа и Савинкова.

4 февраля 1905 года в 2 часа 47 минут в 15 саженях от Николаевских ворот московского Кремля Великий князь Сергей Александрович был злодейски убит революционерами. В тот день он выехал из Николаевского дворца на Тверскую, в дом Губернатора без адъютантов, без слуг, один с кучером, как часто бывало и прежде. На месте гибели были найдены три кольца, из них одно серебренное с синей эмалью с надписью «Св. великомученица Варвара». Народ собирал окровавленные кусочки шинели Великого Князя. Кучер Андрей Васильевич Рудинкин получил 87 ран в нижней части спины.

В некрологе, опубликованным на следующий день в Московских ведомостях говорилось, что Сергей Александрович «всем нам Русским служил примером прямотой и непоколебимостью своих истинно-русских убеждений беззаветною верностью идеалам Александра III. Верный своему долгу Русского Великого Князя, он не шел ни на какие компромиссы с врагами России, и вот почему они именно на Нем сосредоточили свою адскую злобу, видя в нем надежнейшего советника Русского Царя, вот почему именно Его избрали своей жертвой».

Великий Князь предчувствовал свою мученическую кончину. За несколько дней до катастрофы он обратился с просьбой к одному киевскому священнику выслать Ему освященный крестик св. Варвары Великомученицы, которая по русским народным верованиям является заступницей человека от «напрасной погибели», то есть от случайной смерти. Крестик был освящен и выслан, но дошел ли он по назначению неизвестно, т.к. был послан за два-три дня до смерти Великого Князя.

Великий Князь Сергей Александрович был похоронен в Чудовом монастыре Кремля, в специально построенной усыпальнице. На месте убиения по проекту В.М. Васнецова был воздвигнут великолепный бронзовый крест, который стал такой же достопримечательностью Кремля, как Царь-колокол и Царь-пушка. После октября 1917 года крест и усыпальница по распоряжению Ленина были уничтожены вместе со всеми монастырскими постройками. Вождь мирового пролетариата самолично набросил петлю на крест.

Летом 1985 года, во время ремонтных работ на Ивановской площади был обнаружен склеп с останками Великого Князя. Однако место захоронения оставалось в небрежении и осквернении и использовалось под автостоянку правительственных машин, пока православная общественность Москвы не потребовала от городских властей переноса останков убиенного градоначальника в древнюю усыпальницу Романовых — Новоспасский монастырь. В день перезахоронения останков Великого Князя Патриархом Алексием II были отслужены две панихиды на месте старого и нового захоронения великого сына своего Отечества Сергея Александровича Романова.