 |
| Вера-Эском | Артем Маркелов | 31.08.2004 |
Реальность такова, что, если сегодня Тихвинскую икону на Вятке все-таки помнят, образ «Утешение в скорбех и печалех» худо-бедно почитают в г. Слободском, то Раифская и Феодоровская иконы, если так можно выразиться, неизвестные святыни, святыни под спудом. Что в высшей степени несправедливо.
В ряде случаев, когда данных совсем немного, я пытался реконструировать исторические события. Такой подход помогает понять происходившее несколько веков назад. Но, конечно, не всегда высказанные версии являются истиной в последней инстанции.
Благославленная святителем
Невозможно представить историю России без Феодоровской иконы Божией Матери. Перед ней в 1613 году первый государь из рода Романовых Михаил Федорович принес присягу на верность Отечеству в Костромском Ипатьевском монастыре. С того времени Феодоровская икона стала покровительницей династии Романовых.
Но вятский список с Феодоровской иконы просиял на несколько лет раньше судьбоносных событий. Предание свидетельствует: в 1607 году Патриарх Гермоген благословил образом своего зятя, вятчанина Корнилия Рязанцева. Как писал знаток вятской старины протоиерей Иоанн Осокин, «род же Рязанцевых… очень древний, ведший большую торговлю с Астраханью и Москвою».
Скорее всего, Корнилий породнился с будущим Патриархом Гермогеном, когда тот еще был простым священником в г. Казани и до принятия монашества звался Ермолаем. Именно отец Ермолай, старейший казанский священник, в 1579 году первым из духовенства взял в руки только что обретенную икону Богородицы, которая вошла в историю православия и России как Казанская. Он же описал историю обретения образа.
И вот здесь нельзя упустить важнейший момент. В конце XVI века Вятка входила в состав Казанской епархии. Поэтому преп. Трифон Вятский знал историю Казанского образа в подробностях. Причем, вполне возможно, знал из первых рук, от самого святителя Гермогена, с которым общался и которому предсказал не только патриаршество, но и мученическую кончину. Можно только предположить, насколько светлым и взаимно душеполезным было общение двух благодатных мужей. К слову, преп. Трифон и свят. Гермоген даже почили в один — 1612-й — год.
Но раз так, тогда преп. Трифон знал и Рязанцевых, родственников святителя. В маленьком Хлынове по-другому и быть не могло. Знал и просто, по-обыденному, и духовным опытом. Возможно, передавал в Казань митрополиту Гермогену поклоны от родных. И, наверное, преподобный знал о Феодоровском образе Богородицы, которым будущий предстоятель Русской Церкви благословил Рязанцевых. Возникает естественный вопрос: почему именно этим, а не каким-нибудь другим образом? Дерзнем предположить: свят. Гермоген наитием провидел судьбы России и участие иконы в этих судьбах.
Известно, что 2 апреля 1709 года Феодоровский образ, находившийся в Богоявленском соборе Вятки, сгорел. Год спустя, в праздник св. первоверховных апостолов Петра и Павла, образ был поновлен (написан заново). Как Феодоровская икона знаменовала целый период в жизни России, так и Богоявленский собор занимал особое место в жизни Вятки. Именно на том месте, где он находился, новгородцы-ушкуйники, основавшие столетия назад г. Хлынов, поставили первый храм.
Рядом с Богоявленским собором, в главном храме Вятки — Свято-Троицком кафедральном соборе — также хранилась Феодоровская икона XVII века. Известно, что в 1900 году живший в столице иконописец (по рождению вятский) Николай Тронин написал Феодоровский образ для епископа Вятского и Слободского Алексия (Опоцкого).
А вот Феодоровских храмов в Вятской епархии, как ни странно, не было. Только перед Первой мировой войной в Вятке была построена Феодоровская церковь. 14 июня 1915 года после литургии в Предтеченской церкви совершился крестный ход на место закладки будущего храма. Как писал репортер, «торжество в Вятке давно небывалое». Тогдашние газеты отмечали, что Феодоровская церковь была заложена «в память св. угодников Феодосия Черниговского, Иосафа Белгородского, Серафима Саровского, Анны Кашинской и др.».
19 мая 1916 года иконы с частицами мощей свят. Питирима Тамбовского и Феодосия Черниговского, св. прав. княгини Анны Кашинской были принесены в храм. Подбор имен не случаен — именно эти угодники Божии были прославлены в царствование императора Николая Второго или, как в случае со св. Анной Кашинской, их почитание было восстановлено.
Думается, что возведение вятского храма было во многом вдохновлено строительством в Царском Селе Феодоровского собора. Его называли еще Государевым, потому что Николай Второй лично отмерил шагами место для будущего храма (в соборе любила молиться и причащаться Царская Семья). И вятскую церковь называли Романовской. Собор в Царском Селе был двухэтажным, вятский храм был построен точно так же. Благодаря своим святыням, вятская Феодоровская церковь стала дивным воплощением тогдашней православной России.
Добавим, что в царскосельском Феодоровском соборе с 1913 года служил (с 1924 года — настоятелем) и близко общался с Царской Семьей вятский уроженец свящ. Алексий Кибардин. После Великой Отечественной войны батюшка служил в п. Вырица и был духовником преп. Серафима Вырицкого.
Раевский образ
Раифская икона Божией Матери изначально не вятская. Церковная летопись гласит следующее: в труднодоступных местах к северу от с. Великорецкого собрались те, кто любил заниматься богомыслием, и основали мужскую пустынь. Когда число насельников увеличилось и была построена деревянная церковь, настоятель пустыни с несколькими старцами отправился в Москву, чтобы испросить у Патриарха антиминс для храма и рукоположение священников и диаконов. Случилось это, когда на русском троне правил царь Феодор Иоаннович, а Церковь возглавлял Патриарх Иов, то есть между 1586 и 1598 годами.
Вятские посланники получили от Патриарха и антиминс, и рукоположение, а затем были приняты государем. И тогда царь Феодор пожаловал вятчанам Раифский образ Божией Матери, который был написан на Афоне и прислан царю в благословение.
В пустыньку свою старцы вернулись не только с иконой, но и с грамотой на землю, которую пожаловал боголюбивый государь. Храм освятили в честь афонского образа, и обитель стала называться «Раифско-Богоявленскою».
Вскоре произошло событие, которое круто изменило историю обители. Во время смуты начала XVII века икона просияла как заступница православной Вятки.
Бунтовщики делали налеты на ряд сел центральной части Вятки. Грабили, жгли, разоряли… Раифская пустынь также не избежала нападения. Во время него братия, запершись в храме, молилась перед своей святыней. Неожиданно нападающих поразила слепота. Потрясенные, растерянные от беспомощности налетчики начали каяться перед старцами и даже изъявили желание принять святое крещение. После чего прозрели. По преданию, на месте, где нападавшие ослепли, забил источник, над которым впоследствии была поставлена часовня. Позднее она упоминается как «часовня над кладезем», освященная в честь Раифского образа. О чудотворной иконе становится известно по всей Вятке, она перестает быть только достоянием обители. Но прежде чем продолжить рассказ, необходимо ответить на два вопроса.
Вопрос первый. Что же это за Раифская икона? В российской истории под таким названием встречается только один образ Богородицы — в Казанской Раифской пустыни. Но это список с Грузинской иконы. Других Раифских образов нет вообще. Ничего не смогли подсказать автору и вятские искусствоведы. Единственная зацепка — образ связан с Афоном.
Ответ нашелся неожиданно. Священник Иаков Мултановский, описывая святыни Тихвинской церкви с. Вишкиль, упоминает: «… 3) икона Божией Матери „Отрада и Утешение“, называемая Раифскою., написана и освящена в Пантелеимоновском Афонском монастыре, заведена 1863 г.» Учитывая, что икона была прислана в Вишкиль прямо с Афона, что о. Иаков был вдумчивым исследователем вятской старины, можно ему довериться и принять: скорее всего, Раифской называли икону Богородицы «Отрада и Утешение».
Какова ее история? Известно, что в старину на афонский монастырь Ватопед собиралась напасть шайка разбойников. Неожиданно настоятель монастыря услышал голос: «Не отверзайте сегодня ворота обители, но взойдите на монастырские стены и разгоните разбойников». Голос исходил от иконы. Обратившись к образу, он с изумлением увидел, что изображение изменилось: Богомладенец пытается закрыть уста Своей Матери со словами: «Не говори им, Мать Моя, пусть они понесут заслуженное наказание». А Богородица, стараясь удержать руку Своего Сына и уклоняясь направо, снова дважды повторила предупреждение. В таком положении и запечатлелись лики на образе — кроткая милосердная Богородица и строгий неумолимый судия Христос. Монахи отбили нападение, а икона стала одной из главных святынь Ватопеда, а впоследствии и всего православного мира. В том числе и Вятской земли.
Как утверждают летописи, во время паломничества в Великорецкое многие верующие старались побывать в Раифской пустыни и поклониться святыне. Причем некоторые православные с такой силой возлюбили образ Богородицы, что даже решили поселиться поближе к ней. Так, рядом с пустынью появилось поселение, получившее название «заоградной слободки». Постепенно оно выросло в современное село Пышак (по прямой оно находится от села Великорецкого примерно в 10 километрах). Но был здесь и отрицательный момент — стремившихся к уединению монахов окружало все больше суеты. Поэтому иноки начали расходиться по другим обителям. Раифская пустынь постепенно угасала. Дело довершил пожар, уничтоживший главную монастырскую церковь. К счастью, икону удалось спасти. А оставшаяся братия, по распоряжению епархиального начальства, была переведена в Хлыновский Богословский монастырь. Туда же было решено перенести Раифскую икону. Но когда 8 сентября после прощального молебна иноки взялись за образ, то не смогли сдвинуть его с места. Об этом было сообщено епархиальному начальству, которое повелело: оставить образ навсегда в приходской церкви с. Пышак и освятить в ней придел во имя Раифской иконы. Произошло это знаменательное событие 8 сентября, в праздник Рождества Пресвятой Богородицы.
По указу Св. Синода пустынь была приписана к Хлыновскому Богословскому монастырю в 1724 году. Судя по всему, окончательное упразднение пустыни произошло не позднее 1764 года. Поразителен вот какой момент. Когда в 1770 году была построена новая церковь, то священники с прихожанами просили епархиальное начальство освятить один из приделов в честь Раифской иконы. И что же — 7 сентября 1772 года придел освятили, но… в честь Тихвинской иконы. Обет о почитании не был выполнен. Более того, когда в 1807 году зашла речь о строительстве каменного храма, опять идет речь о Тихвинском престоле.
Но храм строился больше десятилетия, и неожиданные события заставили изменить намерения — 30 ноября 1818 года сгорела деревянная церковь. Из огня удалось спасти только Раифскую икону — причем причетник Феоктист Шишкин, совершивший этот подвиг, настолько обгорел, что на следующий день умер.
После такого потрясения нельзя было легкомысленно относиться к происходящему, и 15 июня 1819 года придел нового храма был освящен в честь Раифской иконы. Празднование ей совершалось 8 сентября, в тот самый день, когда икону не могли сдвинуть с места для переноса в г. Хлынов.
Промыслительно и то, что уже в 1828 году для Преображенской церкви с. Великорецкого (подлинного духовного центра Вятской земли) по специальному заказу был сделан Раифский образ Божией Матери. Как уже говорилось, паломники стремились поклониться Раифской иконе (или как ее порой называли в народе — Раевской) во время Великорецкого крестного хода. Причем икона почиталась не только у вятчан, но и у жителей Вологодской и Костромской губерний.
Известно, что 15 июля 1935 года кировский крайисполком расторг договор с пышакской общиной верующих и закрыл храм. Формальная причина — неуплата налогов и платежей в течение нескольких лет. След Раифской иконы теряется…
Путь к вятским сердцам
Архиепископ Иона (Баранов) — второй владыка на Вятской кафедре -сделал многое для того, чтобы вятчане стали подлинным народом Божиим. Важную роль в этом сыграла и Тихвинская икона Божией Матери. До своей епископской хиротонии владыка Иона (Баранов) в 1668—1675 годах был в сане архимандрита настоятелем Тихвинского монастыря. Когда о. Иона стал вятским епископом, он привез с собой список с Тихвинской иконы.
Цельное сознание
Почему же так было велико усердие к иконе и самого вятского владыки и его паствы? Возможно, потому, что русичи XVII века, в отличие от нас, имели более цельное, не «мозаичное», сознание. Они не были раздавлены шквалом всевозможной информации. И там, где для них с иконой все ясно, как Божий день, для нас нужны подробности, своеобразная расшифровка тогдашней исторической ситуации.
Итак, попытаемся разобраться. В 1660-х годах еще были свежи в народной памяти ужасы Смутного времени и чудесное заступничество Богоматери во время напасти. Добавим: от Смуты время настоятельства о. Ионы (Баранова) в Тихвинской обители отделяло примерно столько же лет, сколько нас от Великой Отечественной войны. Начнем с того, что почитание образа усилилось после явного заступничества Матери Божией, когда в 1613 году на Тихвинский монастырь напали шведы. Разозленные неприступностью обители, они хотели сровнять ее с землей. В воспоминание об отбитом нападении, о заступничестве Матери Божией в Тихвинской обители был установлен особый праздник под названием «Всемiрная радость», который торжественно отмечался 15 сентября.
Когда 17 февраля 1617 года в деревне Столбово Швеция и Россия заключали мир, русские послы приехали на переговоры со списком Тихвинской иконы и молились перед ним. Согласно договору России были возвращены Новгород, Копорье, Орешек.
Память святому Макарию
В рамках этой темы лежит ответ на один несколько неожиданный вопрос. Им нередко задаются неравнодушные к истории земляки: «Почему на Вятке почитали преп. Макария Желтоводского?»
Действительно, в честь этого святого освящались престолы вятских храмов (самым известным является Троицкий храм в с. Макарье, близ областного центра), писались иконы. И все это широко, с размахом, с духовной силой. Возможно, ответ здесь такой. Имя преподобного Макария оказалось тесно связано с молодой царской династией Романовых. Чем же? Известно, что преп. Макарий был прославлен в 1619 году. Но его почитание на Костромской земле началось задолго до канонизации. Именно в Костромской Угрешский монастырь ехали на богомолье в конце 1612 года Марфа Ивановна со своим сыном Михаилом (будущим первым царем из Романовых). Почему именно сюда? Преп. Макарий был схвачен татарами и вскоре освобожден из плена. Среди тогдашних русских святых он был единственный, у кого встречался в житии такой эпизод. И, скорее всего, уже тогда преподобного почитали как заступника пленных. Поэтому Михаил Феодорович и Марфа Иоанновна просили молитв святого Макария об освобождении их отца и мужа, Филарета Никитича, из польского плена.
И когда это освобождение состоялось, когда Романовы возглавили мятущуюся страну, когда Смута была укрощена мощнейшим усилием воли всего народа, имя святителя Макария стало особенно дорого русскому сердцу. Современный костромской краевед Н.А.Зонтиков отмечает: «В течение всего XVII века в костромском и нижегородском Поволжье, а особенно в бассейне Унжи, было построено немало храмов и храмовых приделов во имя преподобного Макария». На Вятке этот процесс был характерен с начала XVIII века.
Думается, для владыки Ионы бесследно не прошел такой эпизод из истории тихвинской обители. В 1623 году, накануне праздника явления иконы Богоматери, преп. Макарий Желтоводский явился тихвинскому юродивому Никите и возвестил: если монастырская братия не перестанет предаваться пагубным грехам, то на монастырь обрушится пожар. Никита рассказал об этом настоятелю, но над юродивым только посмеялись. Как и над иноком Макарием, которому было точно такое же видение. И в этот же самый день — 29 июня — загорелась одна из келий. Через несколько минут огонь охватил всю обитель. Деревянные строения сгорели полностью, а каменные треснули и частично провалились. Особенно страшен был момент, когда взорвались запасы пороха, хранившиеся под колокольней. От взрыва она была почти полностью разрушена. С большой главы соборной церкви сорвало крест, он рухнул с огромной высоты и воткнулся в землю. Во всем этом огненном урагане было единственное утешение — когда опомнившиеся монахи начали выносить из храма образ Божией Матери, огонь расступился перед ней. На коленях вымаливала братия у Пречистой прощение за свою расслабленность.
Конечно, эти трагедия, грех и опамятование врезались в душу иноков — и во время настоятельства о. Ионы они еще были свежи. Поэтому почитание преп. Макария владыка Иона пронес и через всю вятскую жизнь.
Два святителя
Когда тихвинского архимандрита Иону (Баранова) рукоположили во епископы, он прибыл в Хлынов со списком Тихвинского образа. И вот тут происходит целая цепочка промыслительных совмещений. Мы помним духовную связь преп. Трифона Вятского и святителя Гермогена. Помним, что преподобный предсказал будущему Патриарху мученическую кончину. Владыке Ионе был духовно близок святитель Гермоген, который стал для него образцом архипастыря. Известно, что в бытность митрополитом Казанским Гермоген участвовал в подъеме мощей святителей Гурия Казанского и Варсонофия Тверского. Причем если посмотреть, как святитель Иона обретал мощи преп. Трифона Вятского, то можно найти сходство с обретением в Казани. Так, когда при копании рвов под новый храм обрели гробы свят. Гурия и Варсонофия, митрополит Гермоген «сам явился туда с освященным Собором, велел открыть гробы, видел и осязал нетленные мощи и даже одежды того и другого».
Такое же описание можно найти в жизнеописании владыки Ионы при обретении мощей преп. Трифона Вятского в Хлынове.
Нечто подобное можно сказать и о Тихвинском образе. В главе про Феодоровскую икону говорилось о том, как свят. Гермоген, будучи священником в Казани, первым из духовенства принял Казанскую икону Божией Матери, а впоследствии написал историю ее обретения и составил ей акафист. И вот владыка Иона по примеру своего старшего духовного собрата также соделал образ Богородицы — на сей раз Тихвинский — духовным событием вятской истории. Архиепископ Иона возглавлял Вятскую кафедру четверть века (в 1675 — 1699 годах). И в 1683 году, всего через несколько лет после прибытия Ионы в Хлынов, отмечалось 300-летие явления Тихвинской иконы Богородицы. Это, конечно, тоже сыграло свою благую роль в распространении почитания.
Икона Родиона Сергиева?
Находилась Тихвинская икона в вятском Свято-Троицком кафедральном соборе. Интересно утверждение советских музейных работников, составлявших опись при закрытии собора в середине 30-х: «По преданию, писана архиепископом Ионою» (говорится об этом и в других источниках).
Впрочем, рискнем высказать другую версию: список с иконы создан иконописцем Тихвинского монастыря Родионом Сергиевым. Кто такой Сергиев? Он жил примерно с 1615 по 1690 годы. Иноческий сан, по-видимому, принял лишь перед смертью. Будучи главным мастером обители, он руководил всеми важнейшими иконописными работами. Впрочем, Сергиев был широко известен и за пределами Тихвина — вплоть до Новгорода и Москвы. Он был талантливым мастером фресок, много и плодотворно работал для знаменитых северных обителей — таких, как Александро-Свирский, Троицкий Зеленецкий, Кирилло-Белозерский монастыри, выполнял ежегодные заказы для самого государя, новгородских и московских бояр.
Но для нас особенно важно, что он был автором литературных сказаний и повестей о чудотворной иконе Богоматери Тихвинской. И здесь можно предположить: именно Р. Сергиев повлиял на то, что настоятель Тихвинского монастыря Иона (Баранов) так горячо возлюбил Тихвинский образ Божией Матери. Вполне возможно, что тихвинский иконописец и сделал список с образа для будущего вятского архипастыря.
Храмы и обители
…Архиепископ Иона трепетно чтил Тихвинский образ, его вера передалась вятчанам — и вскоре икона стала одной из главных местных православных святынь. В 1844 году слободской протоиерей Иоанн Куртиев называл Тихвинскую икону «с особым усердием чествуемой и поныне» и сообщал, что «ныне (в 1844 году) иконе оной будет 168 годов».
Во время общеепархиальных крестных ходов ее стали присоединять к Великорецкой иконе святителя Николая и образу Архистратига Михаила, что, бесспорно, способствовало росту ее почитания.
Еще при владыке Ионе в г. Кунгуре, который в то время находился в пределах Вятской епархии, был построен Тихвинский женский монастырь. Благодаря усердию архипастыря был основан Спасский монастырь в г. Орлове, где впоследствии освятили Тихвинский придел. А потом стало расти число Тихвинских храмов и почитаемых списков.
В 1853 году во вновь перестроенном Вознесенском храме г. Слободского правый придел был посвящен Тихвинской иконе. Как писал автор тех событий об иконе, отмечая, что она древнего греческого письма: «В приделе этом невольно останавливается взор на прекрасной иконе, пожертвованной устроителем церкви Владимиром Захаровичем Герасимовым; отделка позолоченной ризы удивительна, вы с изумлением говорите себе: она из жемчуга; в ризе весу 14 фунтов с золотниками». Знаменательно, что Тихвинской иконе была посвящена деревянная церковь на архиерейской даче близ современного села Макарья.
Но самое главное — Тихвинские храмы созидались в вятских обителях. Так, в середине XVIII века в Слободском Христорождественском женском монастыре холодный храм был посвящен Тихвинской иконе. Также в обители находился образ Богородицы, риза на который была сооружена усердием слободской купчихи Александры Шмелевой, исцелившейся от иконы.
В 1839 году была освящена Тихвинская больничная церковь в Вятском Преображенском женском монастыре. В храме находился и образ, по свидетельству прот.Д.Рязанцева, «очень древней живописи». Есть сведения, что перед ним в 1911 году получила исцеление женщина по имени Серафима. Благодарственный молебен служил о. Вениамин Тихоницкий. Список теперь находится в Серафимовском соборе г. Вятки (Кирова).
Промыслительно, что именно в празднование Тихвинской иконы, 9 июля 1942 года, в г. Вятке (Кирове) и был открыт Серафимовский собор. До этого времени в городе все храмы были закрыты с 20-х годов. В соборе второе открытие чтится наравне с престольными праздниками — службы в этот день исполнены особой радости и благодарности ко Господу.
С Тихвином нас связывает еще один знаменательный духовный момент. Оказывается, в тамошней церкви Явосьминского погоста хранилось Евангелие 1535 года, происхождением из Хлынова. Причем при реставрации из Евангелия вынули лист… XIII столетия.
Нынче подлинник Тихвинской иконы, который был вывезен из Тихвина во время Великой Отечественной войны, вернулся в Россию. Вот так и Тихвинская икона должна вернуться в сердца вятчан и помочь нам стать, по евангельскому слову, «ныне помилованными».
Просиявшая святыня
Икона Божией Матери «В скорбех и печалех утешение» воссияла в 1863 году в г. Слободском. Но ее история берет начало в XVII веке. Есть предание, что икона принадлежала Цареградскому Патриарху Афанасию.
* * *
Святитель родился на острове Крит в числе верующих греков Пателариев. Встречаются несколько дат его рождения — и 1560 год, и 1597-й. Есть и третья дата — 1580 год (причем она приводится в нескольких источниках). Можно предположить, что она наиболее близка к реальности. А для вятских еще знаменательна тем, что совпадает со временем прихода в Хлынов преп.Трифона.
Вот несколько штрихов к биографии святителя. Он получил отличное воспитание в Критском Аркадитском монастыре, который славился не только отличным образованием (в нем обучали математике, риторике, музыке, литературе и богословию), но и тем, что здесь было возможно получить православное воспитание (в то время Критом владели католики-венецианцы). По смерти родителей юноша ушел на Афон, где основал келью, в которой позже подвизался преп. Паисий Величковский и которая выросла потом в Ильинский скит. Известно, что старец Паисий положил начало в России старчеству.
Всю свою жизнь Афанасий провел в борьбе с турками и иезуитами, утверждая православие. Несколько раз из послушания он брал на себя крест Патриарха Цареградского, причем в 1634 году он пробыл на престоле всего 40 дней (избран в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы), а в 1652 году — полмесяца. После этого, уже третьего по счету, ухода владыка Афанасий удалился на покой, жил и работал во имя Христово в Молдавии и Валахии. В 1653 году он отправился в Россию, где был торжественно принят царем Алексеем Михайловичем и Патриархом Никоном.
Надо отметить, что во всех скитаниях и путешествиях владыки, в том числе и на Афон, икона «В скорбех и печалех утешение» была с ним. Так что 1653 год можно считать первым пребыванием образа в России.
В 1654 году свят. Афанасий отправился из Москвы на родину. На Украине, в Лубнах, заболел, остановился в Мгарском Спасо-Преображенском монастыре, где и скончался 5 апреля 1654 года. Его похоронили, по обычаю восточных патриархов, в сидячем положении. Когда через 8 лет вскрыли гробницу, обнаружили, что тело святителя нетленно («лишь на правой руке, которая держала посох, не было двух или трех пальцев»). В 1662 году святитель Афанасий был прославлен, и память ему была установлена — 2/15 мая. А ведь это день памяти свв. Бориса и Глеба, покровителей Вятской земли, это дата проведения возрожденного в 1995 году Борисоглебского крестного хода. Важное, промыслительное совпадение!
Матушка Пульхерия
Теперь что касается самой иконы «В скорбех и печалех утешение» (на фото слева)… После смерти владыки Афанасия она была доставлена в афонский монастырь Ватопед, где и пробыла до октября 1849 года, когда был открыт Андреевский скит. Тогда проживавший на покое в Ватопеде митрополит Григорий передал икону новооткрываемому скиту как благословение от обители. Икона находилась в келье основателя скита о.Виссариона. Перед своей кончиной в 1862 году он благословил братию образом со словами: «Да будет сия икона вам отрадою и утешением в скорбях и печалях».
Слова оказались пророческими — уже через полтора года икона просияла чудотворениями…
В ноябре 1863 года в г. Слободской приехал афонский иеромонах Паисий. В ряде источников утверждалось, что он собирал по России пожертвования на русские афонские обители. На самом деле все обстояло несколько иначе. Действительно, о. Паисий привез с собой икону Божией Матери «В скорбех и печалех утешение», которая была поставлена в церкви Христорождественского женского монастыря. Но приехал он в Слободской не для сбора пожертвований, а преподать от своего архимандрита благословение настоятельнице обители игумении Пульхерии (Сазоновой), чей родной отец, схимонах Флавиан, был похоронен в Андреевском скиту.
Всего за несколько дней до о. Паисия в Слободской прибыли греческие монахи. Они-то как раз собирали пожертвования и были также со святыней — ковчежцем с мощами Божиих угодников. Он также был помещен в монастырском храме. Как ярко описывает автор воспоминаний, «и в то время, когда целый сонм горящих свечей горячо пылал перед ковчегом со святыми мощами — в другой, полутемной стороне храма, на аналое, где лежали афонские святыни, тихим, спокойным светом мерцали небольшие алмазы на венчике иконы Богородицы».
Влекомые одной святыней, слобожане словно «забыли» афонскую икону, даже лампадку перед ней не затеплили. Первой обратила на это внимание матушка Пульхерия: «Что же это Матери Божией и свеч-то не поставят?» — и зажгла свечу перед образом. Потянулись к святыне и монахини с горожанами.
Прошло два дня. Греческие монахи уехали из Слободского. Собирался в дорогу и о.Паисий. Но все земные планы моментально переменило исцеление 18-летнего юноши Владимира Неволина.
Володя онемел за шесть лет до этого. В Рождество Христово 1857 года на паперти церкви с. Кырмыж ему было указание: срочно написать письмо своему отцу. Хотя мальчик был глубоко взволнован видением, все же не исполнил приказание. Как Володя вспоминал позже, несколько недель спустя, в первый день Великого поста 1858 года (какой важный день!), ему явились три светообразных мужа, упрекнули за неисполнение наказа и предсказали ему глухоту или немоту. Вечером того же дня у мальчика начал пропадать голос, и к ночи он окончательно онемел.
Отец (бывший священник с. Кырмыж, а потом иеромонах Успенского Трифонова монастыря Неон) возил его к разным врачам, но бесполезно — болезнь не проходила. Владимира отдали учиться живописи к слободскому купцу А.А.Пашкину, державшему иконописную мастерскую. Прошло почти шесть лет…
Когда Володя услышал, что в город прибыла афонская святыня, в сердце его вспыхнуло желание припасть к ней и излить свою скорбь. 19 ноября вместе со своим другом Иваном Вершининым он пришел в храм, но икону унесли по домам горожан для молебнов. Только после вечерни о. Паисий смог начать служить молебен.
Владимир горячо молился Пресвятой Владычице. И когда он после молитвы припал губами к иконе, то почувствовал жар, который начался с языка и распространился по всему телу. Положив несколько поклонов, Владимир отправился домой и снова принялся за живопись. Но духовная радость не оставляла его, мыслями он все еще был в храме. Задумчиво смотря на брата своего хозяина, он неожиданно сказал: «Какой чудный бриллиантовый венец у Божией Матери!» И тут же с удивлением, ужасом и восторгом воскликнул: «Да ведь я говорю?!» Потрясенный брат хозяина только и мог промолвить: «Молись, молись, Володенька…»
Тотчас поспешили к о. Паисию, уже собиравшемуся в дорогу. Конечно, отъезд пришлось отложить. Был отслужен благодарственный молебен. Весть о чуде быстро распространилась по городу, к иконе началось настоящее паломничество. Причем исцеления продолжались свершаться. 22 ноября дочь дьячка Сретенской церкви Параскева Овчинникова, произносившая слова с болью в груди и судорогами в лице, после молебна у иконы получила полное выздоровление. 23 ноября то же произошло и с семилетней Ксенией Кайсиной, не владевшей ногами и правой рукой. Днем позже от такого же страшного недуга был исцелен крестьянин Николай Ворожцов, а также крестьянин Пушкарев, парализованный и находившийся в забытьи (в обитель его привезла жена). 24 ноября был исцелен от болезненных припадков трехлетний Петя Лихачев.
25 ноября в Слободской привезли Анну Григорьевну Шуктумову, которая три с половиной года страдала беснованием. Когда над ней читали разрешительные молитвы, несчастная пронзительно кричала, богохульствовала, рвала на себе волосы и одежду, билась головой о пол церкви. В ночь на 11 декабря (когда икону провожали в Вятку) она очнулась, начала молиться и на другой день, чувствуя себя здоровой, удостоилась причащения Святых Таин.
Или вот еще один поразительный случай. 24-летний крестьянин Тимофей Семяков 20 ноября 1863 года (обратите внимание: на следующий день после исцеления Владимира Неволина!) заболел белой горячкой, доводившей его до безумия. В декабре горячка прошла, но зато отнялись ноги. Родные больного узнали от проезжающих из Вятки о чудотворениях образа в Слободском. По совету матери Тимофей дал обет: в случае исцеления дойти до Вятки пешком. В день Богоявления Господня родные Тимофея ушли в храм, а он усердно молился Пречистой. И вдруг неожиданно почувствовал движение в доселе бессильных ногах. Тогда Тимофей встал, повергся перед иконами, прося Владычицу сподобить его на обещанный путь. 12 января 1864 года Тимофей отправился в дорогу. Он шел ежедневно по 60−80 верст и был в главном вятском городе 21 января, где с благодарностью поклонился образу «В скорбех и печалех утешение».
Сама игумения Пульхерия страдала ревматизмом, который зимой сваливал ее в постель. И матушке помог святой образ.
Икона прибывает в Вятку
Эта волна чудес перевернула души слобожан. Изменился весь строй жизни: были забыты светские развлечения, горожане ежедневно приходили в храм или принимали святыню у себя дома. Сестры же обители буквально ночевали в храме…
Когда 11 декабря икону пришлось отправить в Вятку, то чувство у всех было, по словам очевидца, «как будто похоронили кого-либо из самых близких сердцу». Слободское духовенство собралось на прощальный молебен, где соборно освящали точный список с чудотворной иконы (его выполнил сам исцеленный Владимир Неволин). Икона была написана всего за несколько дней! Можно себе представить, с какой горячей благодарностью и верой трудился над ней Владимир!
А в Вятке, в свою очередь, был настоящий порыв почитания. Икона находилась в женском Преображенском монастыре. Двери храма не закрывались ни на минуту. Люди приходили даже ночью. От людского напора решетка, ограждавшая место, где стояли монахини, вскоре была сломана.
В главном вятском городе было также зафиксировано до 40 чудес (а сколько осталось ведомых только Богу!). Так, 22 января за 250 верст привезли пятилетнего Кирилла. Несчастный ребенок не владел ни руками, ни ногами. Даже не мог держать головку — когда его брали на руки, она безвольно падала. В добавление ко всему Кирилл был немой. Во время молебна ребенка поднесли под Евангелие, которое священник возложил болящему на голову. На следующий день мальчик стал садиться и держаться руками, на третий — вставать на ножки. 25 января во время всенощной он неожиданно протянул ручки к отцу со словами: «Тятя, возьми меня». Обливаясь слезами радости, отец возвестил о чуде. Был тут же отслужен благодарственный молебен.
Крестьянский мальчик Ваня Рылов в 15 лет сделался расслаблен, лишился речи и рассудка. В любой момент он мог вскочить и убежать. Его были вынуждены держать на привязи, как скот. В таком состоянии он пребывал 5 лет, и уже 20-летнего Ивана привезли к афонской святыне. 24 января во время службы он неожиданно три раза обратился к отцу, показывая на святую воду: «Дай мне пить». После этого к юноше вернулись рассудок и дар слова (действительно, именно в таких случаях становится понятно, что это дар Божий).
Насколько явны все случаи исцелений: безнадежно больным людям, порой ведущим растительное существование, силой Свыше и милостью Богородицы возвращался Божий облик. Настолько просто, настолько страшно и радостно от этой простоты! Икону носили по городским храмам. Многие вятчане встретили новый, 1864-й, год в Спасском соборе, куда была принесена святыня. С большим благоговением приняли ее причт и прихожане Царево-Константиновской церкви… Горожане говорили позже: «Не дождаться уж таких дней, как те, в кои была у нас Царица Небесная». С образа делали многочисленные списки. Но спрос был таков, что сил вятских иконописцев не хватало. Поэтому о. Паисий специально ездил в Петербург, чтобы приготовить хромолитографические снимки святыни.
Духовный подъем был настолько велик, что спустя год «Вятские губернские ведомости» накануне Великорецкого крестного хода сравнивали его по религиозному настрою со встречей афонской святыни.
Несколько месяцев гостила икона «В скорбех и печалех утешение» в Вятке. Но отец Паисий должен был отправляться на Афон. 14 мая 1864 года стало известно, что через два дня икону тихо увезут из города. Тогда делегация знатных граждан с городским главой отправилась к владыке Агафангелу (Соловьеву) с просьбой проводить икону торжественно, с крестным ходом. Но он ответил: как встречали, так и провожайте — просто, без торжеств (не без оснований указывая на то, что чествование образа вспыхнуло только после начала чудотворений). Решили сделать очередную попытку: собрали еще большее количество просителей. Но владыка не захотел разговаривать и молча ушел в свой кабинет (о чем, правда, впоследствии сожалел).
Но, видимо, неугодно было Богу, чтобы проводы святыни прошли тихо и незаметно — узрел Он стремление вятчан и не посрамил их упования. Все получилось промыслительно, якобы само собой. В ночь на 17 мая перед иконой вместо молебна по благословению владыки читался простой акафист. Неожиданно в храм приехал священник с. Рождественского о.Дмитрий Бердников. Не зная об указании не служить торжественно, он в порыве искреннего почитания отворил царские врата и начал петь перед образом «Царю Небесный». Души молящихся тут же откликнулись на призыв пастыря — общая молитва была светлой и горячей. Но, когда икону понесли из монастырского храма к карете и все поняли, что святыню увозят, поднялся плач. Все старались последний раз припасть к чудотворной иконе.
Сотни мужчин, женщин, детей последний раз молились перед святыней. Когда образ перенесли в карету, люди окружили ее плотным кольцом, сначала вовсе не хотели выпускать. Потом выпрягли лошадей и буквально на руках несли по городу с пением тропарей и молитв. У выезда из города, у Всесвятской церкви, начали просить отслужить последний молебен. Отец Паисий отвечал: вы же знаете, что не велено служить в городе молебнов. Тогда наши предки закричали: «Батюшка, мы за это отвечаем, только отслужите еще». И служба началась — под открытым небом, тишина в воздухе была такая, что свечи горели как в церкви, только на живых подсвечниках.
Икону везли с 17 мая по 1 июня до казанского г. Мамадаш Казанской губернии. Так, утром 18 мая под звон колоколов икону доставили в г. Орлов, где она находилась шесть дней. Это не случайно, потому что 23 мая из г. Вятки в с. Великорецкое пришел крестный ход, и 24 мая на месте явления образа свят. Николая служилась служба. Все дни, пока икона была в Орлове, ее под колокольный звон носили по городским домам для молебнов. Отец Паисий, до слез растроганный таким почитанием, повторял строки из стихотворения Святогорца: «О, родина святая! чье сердце не дрожит, тебя вспоминая…»
В те дни произошел знаменательный эпизод. Когда орловцы молились перед иконой в городском соборе, то «туча, грозная туча стучала… над головами — гром и молния были такие, что летели из главного купола стекла». И в этот страшный момент особенно усердна была молитва наших предков Божией Матери.
А когда лодку с иконой уже провожали до с. Истобенского и служили молебен с водосвятием, «опять находит туча, и молния, и гром… <тогда> подплыли к судну с колоколами. И когда здесь служили молебен, был проливной дождь, как из ведра; а когда прочитали акафист, вдруг майское солнце засияло… <и> поплыли тихо и радостно под голубыми пространствами небесного свода».
Это дивное паломничество, этот подлинный крестный ход по Вятской земле, бесспорно, увеличили почитание святыни. В храмах все чаще стали появляться списки с афонской иконы. Так, например, известно, что уже в 1864 году В. Неволин написал список с иконы Богородицы для нолинского Николаевского собора. Список с образа «В скорбех и печалех утешение» был заведен в 1883 году в с. Вишкиль, через которое о. Паисий почти 20 лет назад провозил икону.
Был свой список и в Вятском женском Преображенском монастыре — его оставил о. Паисий, отправляясь из Вятки на Афон. И, конечно, впечатляющим событием стало строительство храма во имя иконы «В скорбех и печалех утешение». Игуменья обители Емерентиана (Севрюгина) дала такой обет во время пребывания образа в Вятке и выполнила его с честью.
Храм был заложен 26 июня 1871 года, этому предшествовал крестный ход, возглавляемый архиепископом Аполлосом (Беляевым).
Во время строительства выяснилось, что из-за болота грунт земли слабый. Чтобы закрепить его, пришлось забивать тысячи свай. Все это повлекло большие дополнительные расходы, но с Божией помощью все устроилось — нашлись и благотворители, и деньги, и материалы. Более 11 лет строился храм. В трехэтажном корпусе, помимо церкви, были расположены сестринские кельи, монастырская больница, школа грамотности и несколько мастерских: столярная, позолотная, живописная, резьбы по дереву.
31 августа/13 сентября 1882 года, в день Положения честного пояса Пресвятой Богородицы, архиепископ Аполлос освятил храм. Этот день тоже очень важен, потому что приходится на праздник Положения честного пояса Пресвятой Богородицы. После Успения Божией Матери пояс стал великой христианской святыней — его возлагали на больных, и те исцелялись. Известно, что одна из частей пояса хранилась в Афонском Ватопедском монастыре (где первоначально хранилась икона «В скорбех и печалех утешение»). Как пояс Богородицы, так и Ее икона помогали страждущим…
Каждую субботу в вятской обители перед образом читался акафист. Но, конечно, главную роль в прославлении святыни сыграл крестный ход с иконой. В обители был почитаемый образ свв. Гурия, Самона и Авива, который присоединялся к иконе Спаса Нерукотворного из Спасского собора во время так называемого Низового крестного хода. Крестный ход продолжался с начала сентября по начало декабря и охватывал гг. Орлов, Котельнич, слободу Кукарку, другие населенные пункты губернии. И вот в 1867 году игуменья Емерентиана обратилась к еп. Аполлосу с просьбой вместо иконы свв. Гурия, Самона и Авива носить крестным ходом икону «В скорбех и печалех утешение» «в память посещения Вятского края и получения от нея многих исцелений». Иконы менялись через год, совершая в течение года несколько обширных крестных ходов по епархии.
А в Слободском Христорождественском монастыре 19 ноября 1866 года на образ, исполненный В. Неволиным, была торжественно возложена позлащенная риза, присланная с Афона. Именно в этот день, в воспоминание первого исцеления от иконы — Владимира Неволина, — в Слободском монастыре совершалась особо торжественная служба (этот праздник выделяется в современных церковных календарях). В дореволюционной Вятке торжественными днями считались 12/25 декабря, когда икону доставили из Слободского, и 25 января/7 февраля, когда образ также чествовался.
Она — наше настоящее
Сегодня чтимый список с чудотворного образа находится в слободском Свято-Екатерининском соборе. Икону можно встретить во многих храмах епархии. В 1999 году престол одного из храмов бывшего мужского Крестовоздвиженского монастыря в г. Слободском был освящен в честь иконы «В скорбех и печалех утешение». По свидетельствам слободских краеведов, 11 мая ст. стиля с афонским образом совершался городской крестный ход, который был установлен после страшного пожара 1831 года, уничтожившего почти весь город. (Этот достойный подражания крестный ход возобновлен слобожанами в 2000 году и обходит все городские храмы).
На самом Афоне, который называли уделом Пресвятой Богородицы, в Свято-Андреевском ските в 1871 году был освящен престол во имя иконы «В скорбех и печалех утешение». В 1900 году в этом же скиту освятили Андреевский собор. Замечательно, что именно в афонском Андреевском соборе собрались иконы, о которых рассказывали мы в этой публикации. Был там и список с чудотворной Феодоровской иконы Богородицы из Костромы, и Тихвинский образ, и Раифский, и «В скорбех и печалех утешение».
Но, видимо, святыня должна утешать в скорбях и печалях прежде всего в России. Сначала во время нового путешествия иконы в Россию в Челябинске от нее 22 ноября 1880 года исцелилась неходячая девочка Мария. А в 1890 году Свято-Андреевский скит начал строить в Санкт-Петербурге трехпрестольный храм в память спасения Царской Семьи на станции Борки 17 октября 1888 года. Тогда и было решено перевезти икону в Россию. 27 марта 1890 года святыня была доставлена в столицу. По дороге из Одессы на станции Борки были отслужены всенощная и молебен.
Известно о замечательной патриотической традиции, заведенной на афонском подворье во время Первой мировой войны. С 12 февраля 1915 года по инициативе петербургского митрополита, будущего священномученика Владимира (Богоявленского) было заведено непрестанное пение молебнов о даровании победы русской армии с чтением акафистов пред чудотворной иконой. Также непрестанно служились панихиды о воинах, павших на полях сражений.
Вот как описывал очевидец то время: «В храме всегда народ: и днем, и ночью. На коленях — женщины со слезами на глазах, между ними дети и кое-где мужчины. Все часто крестятся и низко кланяются, касаясь холодных плит. Умилительная картина! Как напоминает она древние катакомбы!»
Сейчас образ находится в санкт-петербургском Свято-Никольском соборе. В современной православной России тоже есть свидетельства о чудотворной силе образа. Так, например, в Алексиево-Акатовом женском монастыре г. Воронежа хранится список с афонской святыни, на котором написано: «Сия икона написана и освящена на святой Афонской Горе в Русской Обители Святого Иоанна Златоустого при настоятеле иеросхимонахе Кирилле 1905 года». В 1999 году, вскоре после возвращения из реставрации, икона замироточила, причем в один из июльских дней струйки мира полились из глаз Пресвятой Богородицы. И это еще раз убеждает: афонская святыня — не просто благочестивое воспоминание, не прошлое, не «раритет», она — наше настоящее, наша жизнь. И она нуждается в нашем почитании. Только тогда она станет истинным утешением в наших скорбях и печалях.
Как пасхальное небо
Тихвин и Кострома, Казань и Москва, Цареград и Афон — с этими местами связана история икон Божией Матери, о которых вы прочитали. Из разных мест ниточки стягивались к центру повествования. Центру, средоточию наших мыслей и чаяний, чье название короткое, как вздох, — Вятка.
Вновь повторюсь: Русь издревле называли Домом Пресвятой Богородицы. И Вятка — часть Святой Руси — воплотила этот ясный, как пасхальное небо, постулат. Феодоровская икона пришла в Вятку из Казани — от священномученика Патриарха Гермогена. Раифская икона через руки царя Феодора Иоанновича прибыла с Афона. Тихвинский образ Богородицы привез с российского севера архиепископ Иона (Баранов). Икона «В скорбех и печалех утешение» принесла в Вятку благословение цареградского Патриарха Афанасия и афонских старцев.
Бесспорно, на Вятской земле было гораздо больше почитаемых икон Богородицы. Но сколько бы ни было образов — мы через них обращаемся к Первообразу, к Божией Матери, «Заступнице Усердной, Матери Господа Вышнего». И в этом особая радость. Радость и смысл.
г. Вятка
