 |
| Синегорье (Челябинск) | Ирина Бережная | 19.07.2004 |
Анна Кертова,
г. Златоуст».
«Когда я узнала, что у меня саркома, с надеждой согласилась на лечение — химио- и лучевую терапию, операцию. Выписали меня с улучшением. А непреходящие боли изматывают. Обезболивающие препараты помогали поначалу, но вскоре наступило привыкание. Через каждые три-четыре часа вызываю „скорую“. Я пожалела, что дала расписку на лечение. Может быть, „сгорела“ бы давно и гнила на погосте, а может, болезнь протекала бы вяло и не мучила меня, как сейчас? В конце концов, этиологию рака никто не знает. Кто знает, не рассосалась бы опухоль, которая не болела, сама по себе? Сегодня я только и думаю о самоубийстве и прокручиваю известные мне способы в голове. Но петлю накинуть страшно, медикаментами травиться рискованно: вдруг не подействуют?.. Уж лучше б профессионал помог. Надежнее. Умерщвляют ведь кошек и собак. А чем человек лучше? Тоже животное.
Алефтина Милова,
г. Сатка».
Такой вот крик души. К письму из Златоуста приложена справка врача-онколога, в которой автору запрещена работа, связанная с подъемом тяжестей, токсическими веществами, ароматическими углеводородами. С мыслью о самоубийстве живут многие тяжелобольные, свыкшиеся со своим заболеванием, но бессильные перед болью. Корреспондент «Синегорья» слышала в стационаре, как одна женщина говорила другой: «Станет невтерпеж — таблеток наглотаюсь! Зачем такая жизнь? Сплошные муки…» Она уже сделала свой выбор: добровольный уход из жизни. Хватит ли воли? Ведь убить себя не так-то просто. Можно проглотить пригоршню таблеток, а в последний момент молить соседей о карете «скорой помощи». Можно грозить окружающим людям суицидом, но, оказавшись прикованным к постели, лежать годы, цепляясь за жизнь ценой здоровья близких, и мучить их своими капризами. А некоторые даже тогда, когда родные дети раньше их уходят в мир иной, поплакав, не вспоминают о самоубийстве. Почему? Однозначного ответа нет.
Как часто больные раком просят медиков о так называемой легкой смерти?
— Какая эвтаназия? — говорит главный онколог Челябинской области Олег Гладков. — Россия не готова к этому. Посмотрите, что делается вокруг. Чтобы избавиться от родственника, люди пойдут на все. А уж если это будет прописано в законе, найдут любую зацепку, дабы получить разрешение на эвтаназию. Не готов к эвтаназии и цивилизованный Запад. Если хотите знать мое мнение, то большая часть медиков остается верной клятве Гиппократа и предпочитает действовать в качестве профессионалов, а не «сочувствующих», готовых помогать смерти. И речь сегодня надо вести не об эвтаназии, а о реорганизации здравоохранения. Думаете, почему человек ведет речь о легкой смерти? Потому что не получает должного ухода! Вся проблема именно в этом.
В этом ли? Ведь даже при должном уходе и своевременном вливании обезболивающих препаратов люди порой лезут на стену. Именно страдания загоняют их в угол. Об этом говорят авторы писем: боль и предсмертные муки — главный аргумент тяжелобольных. Уход и социальный фактор вторичны.
Перед болью бессильны все. К легкой смерти люди относятся по-разному. Убежденные католики когда-то считали своим долгом укоротить страдания ближних. Но, избавляя человека от невыносимой боли, они в первую очередь избавляли от нее себя, дабы не слышать зова о помощи. Говорят, что тяжелее сопровождать больного в его страдании, чем убить его. Ведь говоря «Убей меня», человек на самом деле молит: «Помоги мне!»
Сегодня церковь — православная, католическая ли — полностью отрицает эвтаназию. Декларация Конгрегации вероучения (католики) заявляет: «Ничто и никто не может разрешить убийство невинного человека, будь он эмбрионом, плодом, неизлечимо больным человеком или умирающим. Никто не может требовать совершить такое убийство». Православные считают, что Бог — властелин жизни, и у него есть план в отношении каждого человека. Узаконив эвтаназию, мы посягнем на его власть, на все святое".
А вот точка зрения древнего мыслителя Платона и немецких нацистов: инвалидов и тяжелобольных, не нужных обществу, нужно истреблять.
У японцев существовал обычай отправлять стариков умирать на гору Нараяма. Одни, чтобы не быть лишним ртом, подчинялись воле детей, другие сопротивлялись. Но это был их выбор.
У человека есть право на достойную жизнь, значит, есть право и на достойную смерть, так же, как и право на лечение гуманными методами, направленными на облегчение страданий. Жизнь должна заканчиваться естественной смертью, без искусственной провокации. Бессмысленное страдание является злом. Надо защищать жизнь до самой смерти.
Думы больных об эвтаназии вызваны не отсутствием фармакологических препаратов для утоления боли, считает психолог Виктор Сидорчук:
— Драма в том, что они чувствуют себя покинутыми всеми. Мысль об эвтаназии — это крик о помощи. Когда я работал на телефоне доверия, мне звонил старик, похоронивший жену, и спрашивал, куда обратиться по поводу эвтаназии. Пенсия у него крохотная, продуктов оставалось на две недели, а на детей он не рассчитывал: «У них своя жизнь». Я попытался поддержать его, но на прощание старик сказал мне: «Вы дали мне запас энергии на две недели. А потом я полон решимости свести счеты с жизнью». Другой абонент после ампутации ноги был озабочен тем, какому научному институту продать свое тело, чтобы обеспечить своего ребенка. К счастью, звонки об эвтаназии крайне редки. Я сталкивался с такой проблемой раза четыре. Считаю, что эвтаназию нельзя узаконивать. Сколько лазеек появится для неправедных дел у детей, которым надоели зажившиеся старики!
Юристы тоже говорят об этой опасности. По их мнению, письменное согласие на легкую смерть не будет иметь никакой силы: неизвестно, не вырвано ли оно у человека в бессознательном состоянии или он находился под давлением родственников и трудных обстоятельств. Таким образом можно узаконить и гуманное убийство с целью улучшения человеческой породы, как того хотели нацисты. Значит, выход на сегодня один? Не думать об убийстве из милосердия, а сопровождать жизнь до самой смерти?
Косяк-1
Эвтаназия — от греческого «хорошая смерть», то есть приближение смерти больного по его просьбе какими-либо действиями или средствами, в том числе — прекращение искусственных мер по поддержанию жизни.
Существует два вида эвтаназии: пассивная (намеренное прекращение медиками поддерживающей терапии больного, или «метод отложенного шприца»), которая практикуется буквально во всех странах, в том числе и в России, и активная (намеренное введение умирающему каких-либо лекарственных препаратов, влекущих за собой быстрое и безболезненное наступление смерти, или «метод наполненного шприца»).
Косяк-2
По данным Американской медицинской ассоциации, большая часть больных, умирающих в больницах США, уходит из жизни добровольно с помощью медперсонала. Попытки ухода из жизни с помощью рекомендованных врачами медикаментов в 15 процентах случаев были неудачными. Побочные эффекты не только не приводили к желаемому эффекту, но и значительно усугубляли страдания больного.
Косяк-3
Мнение специалиста:
Врач-онколог, специализирующийся на противоболевой терапии, Наталья Бломквиск:
— Сегодня можно получить болеутоляющий эффект с сохранением сознания больного, не вызывая у него наркотической зависимости. Боль, «стойкая к обезболиванию», возникает вследствие изначально неправильного болеутоления и недостаточной дозировки лекарства. По данным Всемирной организации здравоохранения, в 86 процентах случаев реально убрать хронический болевой синдром чисто медицинскими средствами (инъекции, таблетки, свечи, лейкопластырь) и только в 13 процентах случаев необходимо агрессивное вмешательство.
28(201) от 14−07−2004
